Ирен попыталась взять себя в руки, нужно было как-то справиться со всеми этими противоречивыми чувствами. Очень уж это все не вовремя: и история про завис, и подозрения в разумности, и долгий разговор с кэпом, и нервный срыв старпома… слишком насыщенно для одного дня. Для семидневки совсем уж перебор.
Не то чтобы она всерьез злилась на Майка, слишком хорошо помнила его рассказы о боевом прошлом, хрен такое забудешь. Эх, надо было ему полный курс реабилитации проводить, а не сокращенный, с такими-то психотравмами. Проморгала… Не удивительно, в команде сто пятьдесят человек. Не так уж много, но и не мало, за всем не уследишь, всего не учтешь. Вот где процессор в башке не помешал бы!
«Интересно, что чувствовал Джей, когда проходил протокол? Так. Успокойся. Вы-ды-хай. Не время об этом думать».
Проверенный годами службы рецепт от любых заморочек: две капсулы успокоительного и контрастный душ. Все по-военному, никакого тебе гидромассажа и голографических зеркал, как на более современных судах. Док очень редко смотрела в зеркало, собственная внешность волновала ее ровно настолько, чтобы не ронять себя в глазах команды. Сейчас из старомодного зеркала на нее смотрело худое лицо с острыми скулами и слегка запавшими зелеными глазами. Короткие русые волосы намокли и облепили голову, как нейрошлем. Ирен попробовала улыбнуться отражению, улыбка получилась усталой и до отвращения фальшивой. Тугие струи теплого воздуха в «сушилке» немного подняли настроение, но перенаправить поток мыслей в другое русло так и не получилось.
«Как он там? Надо проверить, а то ведь точно не успокоюсь!»
Джея как раз осматривали в одном из помещений технички. Привычная, можно сказать, рутинная обстановка. Деловые переговоры техников, по мониторам бегут графики биоритмов и строчки кода, попискивают приборы.
— Рефлексы по нижней границе.
— Синхронизация стабильная.
Один тонкий кабель торчит из затылка, второй из разъема под ключицей. Датчики на висках, такие же на груди. В сгибах локтей — катетеры с регенерантом. Капля крови, застывшая в уголке рта. Эта незначительная вроде мелочь снова выбила доктора из колеи. Она никогда не боялась вида крови, таких не берут ни в медики, ни в астронавты. Видимо, стресс не улегся до конца, или успокоительное пока не подействовало.
— Погоди-ка. Откуда на фильтре такие биоритмы? Их быть не должно.
— Фильтр не трогай, приказ командования, — осадил подчиненного старший техник, — Этим будет заниматься док, она как раз по мозгам. Да, док?
Ирен машинально кивнула. Пройдоха Джош нашел отличное оправдание, почему она тут торчит, вместо того, чтобы спокойно откисать у себя в каюте. Не показывать же своего почти настоящего волнения за сломанную технику. Авторитет все-таки надо поддерживать.
Она всегда была безжалостна и к себе, и к своим пациентам. Жалость – это непрофессионально. Только анализ и интуиция. К ней за все время работы на «Дискавере» приходили на исповедь буквально все, от командования до работников пищеблока. Сама же Ирен не любила никому жаловаться. Ей всегда было проще переживать любой стресс в покое, наедине с собой, анализировать и делать выводы. Еще куратор в академии говорил, что у нее самый подходящий психотип для избранной профессии. Ну да, что-то в этом есть, если крыша все еще не отчалила в космические дали, хотя у нее не раз была такая возможность.
Пока «Скаут» большую часть времени зависал во внешнем контуре, Ирен особого внимания на него не обращала. Машина и машина, пусть и человекообразная. Не пихать же живых техников туда, где воздух разрежен, а температура и гравитация максимально снижены, в целях экономии. Личный состав там вообще старался не появляться без крайней нужды. Зачем, если «Джет» и так справляется? Его и постричь-то постоянно забывали. Не отвлекать же технику от дел ради такой ерунды.
Из-за этой «ерунды» однажды вышел занятный казус. Неуставное безобразие заметил капитан и начал распекать завхозов за проявленную халатность. Это же космос, хоть какая-то дисциплина должна быть! Некое подобие устава на корабле все-таки имелось, некоторые члены экспедиции об армии знали не понаслышке. «Джет» же числился, как дополнительное оборудование, поэтому на него устав полноценно не распространялся. Можно было бы отдать соответствующий приказ, только очень уж рискованно. Киборг мог хорошо отладить самую капризную технику, с гигиеной биологической оболочки тоже вполне справлялся самостоятельно, вот только тонкости, вроде стрижки, в программу не входили. Он мог бы запросто отчекрыжить что-нибудь не учтенное директивой самосохранения. Уши, например. Некомплект есть некомплект, пусть и не фатальный. Отдавшему приказ впаяли бы штраф и выговор за порчу корабельного имущества. Кому охота подставляться? Было бы из-за чего.
Ирен все же вступилась за изрядно отросшие джетовские патлы, а заодно и за пришибленных после взбучки завхозов. Дело было не столько в сострадании, сколько в потребности отстоять свою маленькую слабость. По уставу все члены экипажа носили стандартные армейские стрижки, а так хоть иногда будет, на что глаз положить. Доктору Ирен вообще многое прощали. Не как женщине (которых в команде было немного, что не мешало спрашивать с них, как с равных), но как ценному члену экипажа. На корабле почти никто не болел, да и с чего бы? А вот поговорить по душам доктор умела не хуже заправского психолога, поддерживала моральное здоровье всего экипажа, включая капитана и старпома. Обладая средненьким пси-индексом, но хорошей интуицией, она безошибочно угадывала настроение собеседника и находила к нему подход. Таким образом Ирен успешно совмещала должности корабельного врача и психотерапевта. В космических экипажах такое нередко бывает.
«Гражданский военному не советчик»? Ага, как же.
Узнав про инцидент со «Скаутом», команда скабрезно захихикала. Ирен припомнили все интрижки на станциях, особенно последнего, или как говорили астронавты, «крайнего» — низкорослого и вечно лохматого диджея из ночного клуба, с которым у «Джета» обнаружилось некоторое сходство: оба коротышки, оба темноволосые и светлоглазые. Обряди кибера в разноцветный балахон из голографической ткани – вообще не отличишь.
Док отлично понимала суть провокации, бурных реакций не демонстрировала. Очень скоро зубоскалам стало скучно и насмешки прекратились, но прозвище «диджей», которое потом сократили до Джея, приклеилось к киборгу намертво. «Скаут» внес его в программу реакций, начал отзываться. Капитан, конечно, немного побухтел: «Ладно, хоть материться не научили. Матерящаяся техника — это уже слишком. А так, что с нее возьмешь, с чистой биомеханики?»
Не такая уж она и «чистая», как оказалось.
Док никогда не участвовала ни в каких сражениях. Боевые действия всегда казались ей чем-то далеким, что всегда происходит «где-то там». Более или менее внятные очертания война начала приобретать во время работы реабилитологом, еще на родной Терре-63, в самом начале карьеры. Сперва рассказы профильных пациентов шокировали, потом психика адаптировалась, и начались просто «факты биографии». Не смотря на некоторую абстрактность войны, Ирен никогда не видела в «Джете» по имени Джей — человека, и не сравнивала его со своими немногочисленными любовниками, как думал старпом и старался не думать капитан. Она прекрасно осознавала, что киборг прежде всего «техника», несмотря на человеческий геном. И все-таки есть к этой технике некоторая привязанность. Отрицать ее глупо.
Вот с чем можно такое сравнить? С отношением к питомцу? Да нет, ничего общего. С привязанностью к любимому, лично отлаженному терминалу? Тоже мимо… С научным интересом? Да, не без этого. Но это все-таки не главное. Возможно, что-то заподозрила профессиональная интуиция, отточенная годами практики. Пси-индекс у Ирен был ниже среднего, врачам ее профиля высокий и не рекомендовался, чтобы не эмпатировать чувства пациентов. Так и правда можно с ума сойти. Первый звоночек прозвенел во время уборки. Что же он там все-таки рассматривал? Показатели биоритмов только укрепили это подозрение. Теперь выяснилось, что это потенциально разумное существо в буквальном смысле спасло весь экипаж. Это обязывает.
«Кем же я буду, если тебя не вытащу? Эх, Джей… устроил ты нам проверку на человечность».
И ведь еще этот ангел. Почему он пошел на контакт? Что ему было нужно? Вопросы — вопросы.
— Джош, можно тебя?
Вдвоем они вышли их технички, но даже за дверью Джош говорил вполголоса:
— Короче, все нормально. Их на войне еще не так разносит, так что поднимем. Главный проц целый, остальные воткнем.
— Ну, хоть одна хорошая новость за этот долбанутый день!
— До того, как ты пришла, мы как раз скан закончили. Некомлект — капец, конечно. Зато блок контроля полностью исправен, фильтр пашет, как часы. А, вот еще, кэп приказал выдать тебе высокий уровень командного допуска. Пока чиним, Шпировски пропишет.
— Отлично! И когда Джей полностью восстановится?
— Минимум дней пять, плюс-минус еще два на замену сопроцессоров.
— Долго… Ну, ладно, пока с тебя замеры биоритмов, только тихо! А я пока к себе.
— Ну давай, если что, пришлю вызов.
* * *
<Активация систем.
<Активация штатного режима функционирования.
<Производится сканирование и диагностика.
<Пройден полный цикл регенерации.
< Синхронизация систем — в пределах нормы.
До слуха донеслось попискивание приборов, кожные рецепторы обнаружили наличие на теле нескольких датчиков.
«Я все еще функционирую».
От одной этой мысли по всему телу разбежались потоки положительных импульсов. Джей уже научился их идентифицировать. Помимо различий в составе впрыскиваемых в кровь медиаторов, позитивные импульсы хотелось испытывать, негативных — избежать.
— Ого! Ты посмотри!
База данных быстро опознала обладателя голоса, старшего техника Джошуа Макалистера.
— Да, вижу…
Это Ирен. И у нее, согласно показаниям интровизора, почему-то высокий командный допуск. Странно.
Джей открыл глаза, повернул голову и сфокусировал взгляд на людях.
— Система активна. Ожидаю ваших инструкций.
— Привет, Джей, — улыбнулась Ирен, — Ты как?
— Уточните запрос.
— Результаты диагностики, — подсказал старший техник.
«Джет» отчитался. Он понимал, что присутствующие в курсе его завышенных показателей. Нештатное поведение спровоцирует приказ о самоликвидации. Теперь у Ирен тоже есть такие полномочия.
Сопроцессоры оказались на месте, все пять, видимо, их заменили. С ними намного легче более— или менее отрегулировать биоритмы. Не до конца, конечно, они так и останутся завышенными. Нагружать потоковый фильтр выше предписанных программой сорока процентов Джей больше не собирался.
— Он что, подавляет активность? — снова Макалистер.
— Похоже на то… — вздохнула Ирен, — Джей, зачем ты это делаешь?
— Завышенные показатели нейронной активности, отклонения от штатного режима функционирования. Необходимо привести уровень активности к значению, максимально приближенному к программным показателям.
— Черт, логично, — хмыкнул старший техник, — И не придерешься, вот блин! Ладно, зайдем с другого конца. Что заставляет тебя подавлять нейронную активность прямо сейчас?
— Директива самосохранения, — честно ответил Джей.
— Он нам не доверяет, — вздохнула Ирен, — Ну, Майк, ну, скотина, из-за него у меня исследование обламывается!
— У нас, — поправил Джош, — Ты, я так понял, не особо разбираешься в киборгах. Я, конечно, не джетовод, но дело имел. Без меня ты его не расколешь, уж поначалу-то точно, особенно если упрется.
— Упрется? Зачем?
— Не «зачем», а «почему». Ты теперь прописана, как лицо с высоким командным допуском, поэтому в потенциале тоже способна задать любой протокол. Программа обучилась, сделала вывод, что отклонения от штатного режима провоцируют людей на ликвидацию. А уж что на эту тему думают его мозги – вообще не понятно. По ходу, ничего хорошего. С точки зрения «Джета» все, что вероятно, уже в какой-то мере существует и должно учитываться. Поэтому у них помимо центрального процессора еще пять дополнительных, в разных участках мозга. С одной стороны это позволяет управлять телом через киберсистему, а с другой рассчитать оптимальные действия, и свои, и противника. На данный момент он рассчитывает наши с тобой возможные шаги.
— Да-а, задачка… А Майк все-таки скотина. Так все осложнил, прямо врезала бы!
— Не кипятись. Лучше подумаем, что дальше делать.
Джей анализировал услышанное. В принципе, Ирен и Макалистер все правильно поняли. Что они предпримут?
— Может, дать понять, что ему ничего не угрожает? Мы же не собираемся запускать никакие протоколы, — Ирен потерла виски, что-то прикидывая, — Джош, сформулируй, пожалуйста, я не знаю, как правильно.
— Джей, принимай новые директивы. Во-первых, ты можешь блокировать запуск протоколов 3 и 4, если такой приказ поступит лично от Ирен. Во-вторых, когда я и док с тобой взаимодействуем, завышенные показатели нейронной активности, даже если они перегружает блок контроля выше верхней границы, считаются допустимыми.
— Запрашиваю подтверждение лица с высоким командным допуском.
— Подтверждаю! — немного нервно произнесла Ирен.
— Принято.
Киберсистема приняла к сведению новые данные, у психоматрицы на сей счет было собственное мнение.
— Отличный ход, док, скачок активности.
— Ненадолго, опять гасит…
Доктор и техник так увлеклись показаниями мозга «Скаута», что напрочь забыли о нем самом. А Джею захотелось уйти. Куда угодно. Обрабатывать полученные впечатления с датчиками на висках и разъемом в затылке оказалось рискованно. Это провоцирует нежелательный рост активности. Хорошо бы отослали обратно, осматривать коммуникации. Еще совсем недавно он думал, что не помешало бы больше бывать в коридорах и контактировать с членами экипажа, получать больше новых данных. Теперь же внутри все буквально кричало «пусть все вернется обратно, как было». Странная все-таки штука эта психоматрица. Не логичная. Или логика у нее какая-то другая, пока еще не распознанная до конца. Напомнить им, что ли?
— Ожидаю ваших инструкций.
Это тоже было допустимо, в рамках программы. Когда система долго бездействует, она обязана сообщить об этом. Нечего технике без дела простаивать.
— Что, надоело тебе? — подмигнула Ирен.
—Док, может, правда отпустить его? Пищеблок подмоги просил, заодно накормят. В коммуникации все равно «Босса» запускают, там рефлексы не намного, но получше. Как раз вчера с ним закончили.
Если бы Джей умел ругаться, он бы выругался, крепко и забористо, как старпом. Побыть одному, в безопасности и, как следует обдумать новое положение дел ему в ближайшее время не дадут. Остается ждать ночи или еще как-то выкручиваться. Нужно найти подходящее место, разобраться, откуда исходят не распознаваемые импульсы. Без всяких датчиков и наблюдателей. Пока его не собираются ни отключать, ни ликвидировать, уже неплохо. Но такая вероятность есть всегда, люди непредсказуемы. Чтобы их спровоцировать, можно вообще ничего не делать. Как на мостике.
— Да, пожалуй.
Ирен поднялась из кресла и принялась отсоединять датчики.
— Так, вставай, одевайся и топай в пищеблок.
— Принято.
Нет, пока бдительности терять нельзя. Рано.
— Все-таки он разумный, — задумчиво произнесла доктор, когда за Джеем закрылась дверь, — И почему-то мне упорно кажется, что мы что-то делаем не так.
*** Как разумные существа ***
«Что же мы делаем не так?»
Этот вопрос не давал Ирен покоя. Джей исполнительно являлся раз в три дня, сам цеплял датчики и кабели, отвечал на вопросы и упорно продолжал подавлять активность. Новые директивы в духе «мы не будем тебя убивать» — не сработали.
Ирен выставила на коммуникаторе режим записи.
— Что мы имеем? Принципиально новый, не изученный вид разума. На биологической основе. С травматическим прошлым. Когда рождается человек, развитие психики начинается еще в утробе матери. У клонов и репликантов развитие протекает медленнее. На эту тему дофига научных трудов написано. Есть вещи, в которых все генетические представители рода человеческого устроены одинаково. Например, защитные реакции формируются просто по ходу жизни. Для этого нужен баланс опасности и безопасности. Дали игрушкой по голове — побежал домой, в безопасную среду, где мозг успел «обработать» стресс и создать защитную реакцию. А что получается, если никаких защитных реакций нет? Что если они не успели они выработаться, все импульсы проходят «напрямую»? Да ничего хорошего.
Это была давняя привычка, записывать наблюдения в голосовом формате. Когда говоришь вслух, легче думается. Не Кейт же этим грузить?
— Если нет безопасной среды, в которой можно расслабиться, дать психике время адаптироваться и выработать здоровую реакцию, она и не вырабатывается. Вместо нее появляется привычка постоянно ждать подвоха, нет распознавания явной и потенциальной опасности. Как там говорил Джош? «Все, что возможно, уже существует и учитывается»? Очень похоже на то, что мы имеем сейчас. Личность, сформированная на основе программы и… и чего-то еще.
Эх, сюда бы хорошего псионика. Как же его расшевелить-то?
* * *
Слухи о возможной разумности «Джета» по кораблю все-таки поползли.
— Микросоциум, мать его! — ругался капитан, прекрасно понимая, что это было неизбежно.
Бороться со сплетнями дело неблагодарное, проблем и без этого хватало, как говорил Макалистер, «за глаза и за уши». Научный госкомитет, узнав про неполадки на корабле, запретил совершать последний прыжок до границ Конфедерации и выдало инструкцию дойти своим ходом до пограничной колонии Тетры. Там провести максимально полную диагностику «Дискавера», устранить поломки, если таковые обнаружатся, после ремонта ждать дальнейших распоряжений. До Тетры, судя по расчетам, пилить оставалось месяца три. Сколько придется висеть в космопорту, вообще не понятно. Предварительное сканирование систем больше никаких серьезных отклонений не выявило. Что, учитывая возраст корабля, вовсе не означало, что их нет.
Пока возились, проводили диагностику и мелкий ремонт, техники были при деле. Астрофизикам и биологам тоже было, чем заняться. Согласно задачам, поставленным перед экспедицией, по пути постоянно делали замеры излучений в открытом космосе. Навигаторы и оба пилота корректировали курс — «белый бог» никуда не делся, постоянно сбивал направление. В космических масштабах отклонение на десятую долю градуса уже критично, сверхмалые показатели потом перейдут в сверхбольшие. А вот для изнывающего от скуки и повседневных обязанностей персонала Джей оказался просто подарком. И чего только с ним не вытворяли! Работники пищеблока повадились проверять свои кулинарные эксперименты в духе «собери сбалансированный паек из того, что осталось». Химический анализатор «Скаута», заточенный даже под распознавание ДНК, отлично справлялся с подсчетом баланса веществ и количеством калорий. В пищеблоке анализатор когда-то был, сломался еще до прыжка, на этот раз бесповоротно. Полетела какая-то важная деталь, которой на складе не оказалось. В лаборатории анализаторов было целых два, но лабовцы не отдавали. На каждый запрос ответ был один и тот же: отвалите, самим нужен. Вот и приспособили кибера, а куда деваться? Правда, с проверкой вкусовых качеств оказалось затруднительно. Никаких особенных предпочтений «Скаут» не выявил, и «вкусное» от «невкусного» напрочь не отличал, только «оптимальное». Пищевики надежды не теряли, может, обучится еще.
Отдельная была история, когда из лаборатории, где проверяли влияние различных излучений на живые организмы, разбежались подопытные мыши. Биологам крепко влетело от Макалистера, опасавшегося, что живность пожрет коммуникации. Потом еще от старшего завхоза досталось: «Если мелкая тварь сдохнет где-нибудь в вентиляции, сами будете выковыривать!»
Ничего хотя бы отдаленно напоминавшего кота на «Дискавере» сроду не водилось, содержать любую живность, кроме подопытной, строго запрещали инструкции. Поэтому вместо кота припахали киборга. Его тепловые датчики вполне были способны засечь «цель» под переборками и покрытиями в любое время суток. Месяца полтора Джей периодически наведывался в лабораторию с рапортом об «обнаружении объекта «мышь» и очередным уловом. Сбитых рефлексов вполне хватало, чтобы не повредить ни зверьков, ни коммуникации. Корабль устоял, серьезного урона массовый побег не нанес.
Через неделю после несостоявшегося мышиного апокалипсиса капитан, проходящий как-то утром мимо медблока, застукал там медсестру Кейт, увлеченно заплетающую Джею косичку. От Ирен она, что ли, нахваталась? Кэп, конечно, высказал, что, мол, в детстве в куклы не наигралась, но не делать же выговор за такую мелочь. На тот момент он еще не осознавал всех последствий. «Джет» весь день красовался с веселенькой розовой резиночкой, утыканной какими-то бантиками и блестящими камушками. То ли у Кейт ничего поприличнее не нашлось, то ли она от скуки приколоться решила. Команда беззлобно ржала, киборг закономерно не врубался. При этом у него получался такой недоумевающий вид, что команда покатывалась еще больше. К вечеру все так развеселились, что работа на корабле практически встала! Пригрозить выговором все же пришлось, и перепуганная Кейт вернула все, как было.
А буквально пару дней назад на мостик ввалился недовольный Майк, с сообщением, что «эту штуку» уже кормят за одним столом с младшими техниками, и пора бы принять меры». Капитан решил лично посмотреть на такое нарушение субординации, и опять не обнаружил никакой крамолы. Ну сидит он там, сосредоточенно жует результат очередного эксперимента, никого не провоцирует, агрессии не проявляет, особой активности, кстати, тоже. Благодаря стараниям дока и присмотру старшего техника система реакций у Джея существенно расширилась, движения из-за сбоя рефлексов стали менее четкими. Вот ребята и не напрягались, уж очень легко было забыть, что это военная техника, спроектированная для уничтожения людей и себе подобных. Общение за столом отдаленно походило на какое-то подобие осмысленного диалога, но только на первый взгляд. «Скаут» реагировал, только если к нему обращались, и на вопросы отвечал в основном «да», «нет», «не знаю», «запрос отклонен» и «недостаточно данных». Материться его так и не научили, хотя идея витала в воздухе и даже были попытки. Джош быстро сообразил, к чему идет дело, «Джету» выдал ряд дополнительных директив, подопечным тоже, в матерной форме. Техники остались недовольны – такую развлекуху обломали!