Двери закрылись. Автобус тронулся. Денис отдал денежку кондуктору, взял билет и протиснулся на заднюю площадку. С теплом посмотрел в окно туда, где осталась Алёна. Казалось, она – реальность, а всё, что было до неё – дурной сон.
Вот только одежда напоминала, что ни фига не сон – всё было! И обыск, и следователь, и дело об экстремизме и оскорблении чувств верующих на него действительно завели.
Денис уткнулся в окно, как будто если он не будет видеть пассажиров, то и пассажиры не будут видеть его.
С каждой остановкой автобуса тревога возвращалась, и к тому моменту, когда нужно было пересаживаться, Денис вспомнил, как Алёна подтолкнула его к двери, и начал корить себя за то, что вывалил на девушку свои проблемы. Ну и прогулялся бы пешком, ничего бы с ним не случилось! Вот зачем нужно было просить деньги? Как какой-то нищеброд…
Во втором автобусе Денис сразу же прошёл на заднюю площадку к замызганному грязью заднему окну.
Хлопок по плечу заставил Дениса вздрогнуть. Он обернулся.
Рядом стоял Кир – парень из параллельного класса – извечный противник и соперник.
– Смотрю и думаю: неужели это наш убийца покемонов? В таком виде и без охраны…
– Да вот… Оделся в одежду простолюдина, – парировал Денис. – Должен же король знать, чем живёт народ?
– Ну и чем он живёт? – усмехнулся Кир.
– По автобусам ездит в рабочее время, – заявил Денис.
– У меня законный выходной, – начал, было, оправдываться Кир и тут же перешёл в атаку: – А ты сам чего раскатываешь по автобусам.
– Домой еду.
– Ну-ну… – Кир помолчал, собираясь с мыслями, и вдруг спросил: – Слушай, Дэн, ты помнишь в вашем классе училась Варька. Такая грудастая?
– Ну помню, а что?
– Не знаешь, где она сейчас? Говорят, её посадили.
– За оскорбление чувств верующих? – вырвался вопрос у Дениса.
– Причём тут оскорбление? – удивился Кир и вдруг хохотнул: – Хотя да, оскорбление… Говорят, пацаны хотели её оскорбить в подъезде, а она сама их оскорбила. А один сынок оказался. Им ничего, а её, говорят, закрыли.
– Не, не слышал, – ответил Денис.
– Жаль девчонку, такие сиськи теперь пропадают зря.
Автобус ехал не спеша, и Денис мечтал, чтобы уже поскорее была его остановка.
Кир болтал всю дорогу. Денис кивал, пожимал плечами, улыбался или хмурился, иногда даже отвечал… Но мысли его были в другом месте. Зацепившись за слова Кира о Варваре, о том, что её сиськи теперь пропадают зря, Денис думал о том, что и его молодость тоже теперь пропала зря. А главное, за что? Ещё понятно было бы, если бы он действительно хотел кого-то оскорбить… Он бы тогда сам сделал мемчики и запустил их в сеть. Да он их и делал – в его коллекции мемов было полно фотожаб и кривых рож друзей. Но друзья как раз не обижались, они смеялись вместе с Денисом.
Бывало, что девчонки просили убрать свои совсем уж уродливые, но в то же время узнаваемые мордашки. Денис убирал – поржать-то здорово, а друзья на дороге не валяются.
Хотя, бывает и валяются… Денис вспомнил, как гуляли на даче у одногруппника, и балабол Егор напился. Его тогда потеряли, и нашли как раз на улице… Он мирно спал у забора, свернувшись калачиком и подоткнув под щёку ладони. Его тогда еле убедили уйти в дом…
Вспомнив Егора, Денис фыркнул.
– Ты чего? – тут же обиделся Кир. – Я с тобой про серьёзное советуюсь.
– Извини, я про своё… – ответил Денис, понимая, что совершенно не слышал о чём его спрашивает Кир. – Вспомнил приятеля некстати… Как он напился…
– Напился… Нашёл чем удивить… Я тебе про камеру, а ты…
– А что про камеру? – растерялся Денис, представив внезапно, как его заводят в камеру. Серые мрачные стены. Под потолком небольшое окошко с решёткой, ни свет, ни воздух через окно практически не проникают, у одной стены нары, в углу – параша – вонь та ещё, мухи летают, толстые, зелёные… и дверь с железным лязгом захлопывается за спиной…
– Какую лучше брать? Ты вообще слушал, про что я тебя спрашиваю?
Денис смотрел на Кира, и до него медленно доходило, что Кир имеет ввиду совсем другое. Другую камеру…
– Для каких целей и какой бюджет? – как можно деловитее спросил он, прогоняя мысли и делая усилие, чтобы слушать Кира.
Кир внимательно глянул на Дениса и, вздохнув, начал рассказывать, судя по всему по второму кругу.
Денис почувствовал себя виноватым и поэтому постарался подробнее рассказать о фотоаппаратах, которые подходили по цене, какие лучше для репортажной съёмки, а какие – для портретной.
Когда автобус остановился на нужной остановке, Денис с облегчением попрощался с Киром и вышел на улицу. И поспешил домой, чтобы больше никого не встретить. А если и встретится кто, то чтобы не останавливаться, не разговаривать. И всё равно пришлось разок ответить на приветствие.
До своей девятиэтажки дошёл быстро и, хотя всегда на свой третий этаж поднимался пешком, в этот раз вызвал лифт – утренняя встреча с Валентиной Сергеевной, и то, как она едва не уронила пакет, яркой картинкой всплыла в памяти.
Захлопнув за собой дверь квартиры и закрыв её изнутри на ключ, Денис сразу же обессилел. Постоял немного, опершись на дверь и, оттолкнувшись, пошёл в свою комнату.
В комнате после обыска был бардак. Постель всё так же была разобрана, вещи раскиданы – не так много, как казалось, но как-то беспардонно… И на месте системника зияла пустота – именно она сразу же приковала взгляд Дениса.
Денис почувствовал, как его голова плывёт, в глазах потемнело, а горле запершило. Но тут же поднялась волна ненависти, она обожгла, моментально высушила… Денис грохнул кулаком в стену – на кухне раздался звон разбившейся тарелки – упала со стены декоративная тарелочка.
Кулак заломило от боли, но боль немного отрезвила Дениса. Он подошёл к дивану и лёг, натянув на себя одеяло. Так же, как Егор на даче – свернулся калачиком и сунул ладони под щёку.