Охрана в зале медлила пару мгновений, как раз для того, чтобы не выказать неповиновения, но и обозначить свое личное отношение к происходящему. Лэнрих взял храмовника под правую руку, а второй помощник под левую. Оружие, скрытое под дорожным плащом, забрать просто «забыли».
Дядя багровел и багровел, злясь на то, как его оскорбили только что, и, осознавая всю шаткость своего положения. «Определенно, к этому разговору еще стоит вернуться, но спустя пару часов, и, один на один с плененным рыцарем. Там-то с него живо сдерут лишнюю спесь!» – думал регент в отставке. На глаза бросилась никчемная родственница. «В подвал! – рубанул дядя, не желая разговаривать с дрянью: «Иш, какой взгляд гордый!».
Под замком было не меньше двадцати ходов вниз. В подвальных помещениях располагалась добрая часть тайных лабораторий, от алхимической, до той, которая по ядам; там же были хранилища, клетки с дикими зверями, подопытными пленниками и пыточные с тюрьмой. Трюдор не соизволил дать пояснений, в какой именно из уголков этого славного местечка спрятать свою племянницу, и девка стояла в нерешительности. Потом заметила движение руки – Лэнрих звал ее за собой.
Темный молчаливый отряд конвоя, движущийся по узкой винтовой лестнице вниз, тусклые свечи, для пущей «полезности», помещенные в красные слюдяные лампы с бронзовыми почерневшими ручками. Прислуга вцепилась в руки госпожи, как клещ, сама боясь остаться в застенках навсегда. Гвинелан тяжело вздохнула, дернула кистью, пытаясь восстановить хоть какую-то чувствительность, и получила ощутимый тычок под ребро. Ступенька, стертая за века, округлая и блестящая от своей гладкости, нежно коснулась ноги пленницы, чтобы через долю секунды выскользнуть, подобно неверной уползающей змее. Гвинелан полетела вниз, испуганно задрав подбородок, и, рискуя свернуть себе шею и проломить голову, не считая десятка костей. Лэнрих, идущий перед ней, остановился, прислушиваясь, дернул острыми ушами и развернулся. Госпожа упала прямо на него, снеся с ног…
Охая и кряхтя, управляющий поднялся и осторожными движениями передал принцессу страже.
– Шли бы вы отсюда! – рявкнул, уже совсем другим голосом, на служанку. Из руки торчал кроваво-белый огрызок кости. Дворовая девка, с широко распахнутыми глазами, то ли кивнула, то ли поклонилась и поспешила наверх, не проронив ни слова.
– Ловушки? – шепотом поинтересовался стражник, придерживающий госпожу.
– Пусть. – Выдохнул Лэнрих и махнул второй рукой дальше.
Гвинелан сглотнула, верхняя губа начала предательски дрожать. Украдкой она поглядела на рыцаря: он выпрямился и поглядел на Лэнриха с интересом и, как будто, с немым одобрением. Девушка вжала голову в плечи, вспоминая о свойственной воинам храбрости, на пороге неминуемой смерти. О своей судьбе она предпочитала не думать: убить и предоставить Шелерту тело – вполне в дядином духе, но, пока есть надежда, что найдется более выгодный вариант…
Лестница петляла то вниз, то вверх. Иногда идущие впереди нажимали какой-нибудь ничем не примечательный кирпич, или выступ, затем слышалось шершавое каменное движение и резкий щелчок. «Отключают ловушки, – подумала Гвэн. Стражники, иногда менялись, уступая первое место. – Никто из низших чинов не знает подвал целиком», – пронеслось в голове принцессы.
Иногда ступени вели вниз, но последние пять минут все чаще поднимались вверх, становясь высокими, грубыми и трудными. «Странно, можно подумать, что мы в южном крыле – огляделась принцесса. Южная часть замка чаще страдала от морских набегов, и ее не раз приходилось отстраивать практически из руин. Воздух здесь также отличался – он был сырым, свежим, пах водорослями и йодом. Гвэн сделала глубокий вдох. Нос напрочь отказался отличать какие-либо запахи.
Внезапно отряд остановился. Причиной была массивная дубовая дверь, обитая черным массивным железом. Лэнрих постучал определенным образом, и за глухой непробиваемой дверью послышалась возня.
– Доброй ночи, брат! – Шепотом поприветствовал стражник и подал руку храмовнику.
– Во имя святой Магды! – тихим голосом поприветствовал Лэнрих.
Ничего не понимающую девушку подняли за руки из погребка на задней южной кузне. Пятеро слуг молча осенили себя крестным знамением и преклонили колено перед плененным рыцарем. Тот благосклонно кивнул. Управляющий одной рукой притащил суконную болотно-зеленую сумку, в которой Гвэн, с удивлением, осознала свою собственную. Второй стражник двумя руками нес черный заплечный мешок и, поставив перед собой, с поклоном пододвинул его рыцарю. Этот принцессе явно не понравился. Что-то было в нем не так, то ли брезгливость, то ли излишнее преклонение? Жест был каким-то негармоничным. Алан взял мешок и подвинул, также, не поднимая с пола, к своей ноге.
– Это все, что мы могли сделать в создавшихся условиях, – прошипел управляющий, кривя рот от боли. – Пятеро лично моих людей и еще двое из владения принца. Вооруженные мечами и кинжалами. К сожалению, без доспеха.
– Благодарю, почтенный, – рыцарь поклонился управляющему, выказав уважение, не свойственное для стариков пришлой расы. Лэнрих поклонился еще раз. – Будьте аккуратны с принцем. – Совсем тихим шепотом сказал он в самое ухо. И уже громче, – я не могу пойти с вами, в связи с… неожиданной травмой… но вы всегда можете положиться. В замке есть ваш человек.
Через пару минут двое крепких ребят в полном обмундировании принесли подносы с готовыми бутербродами и кувшин молодого вина.
– Ужин для самого смелого отряда! – радостно воскликнул Дивэйн, спускаясь вразвалочку по ступеням, и, на ходу надевая перчатки.
– Благодарю. – Ответствовал храмовник и поставил ладонь вертикально, – у меня пост. Гвэн с аппетитом оглядела буквально сочащиеся жиром бутерброды, кусочки ветчины, спускающиеся толстыми ломтями, зеленый лист салата и хрустящие корочки белого хлеба, сглотнула и поняла, что ее слишком тошнит от пережитого волнения, чтобы спокойно это съесть.
– Благодарю, – кивнула она и взяла бутерброд, намереваясь спрятать в рукав плаща.
– Сестрица! – Дивэйн подлетел, как ошпаренный, и весьма невежливым движением шлепнул ее по рукам. – Тебе не полезна такая пища. Подумай о своей фигуре. У тебя свадьба на носу!
На глаза навернулись предательские слезы, взгляд проследил за бутербродом, прокатившимся по полу кузни и схваченным рыжим одноухим псом. Храмовник, серой беззвучной тенью возникший рядом, взял ее за руку.
– Благодарю, брат. Что с моим раненым другом?
– О нем уже позаботились. – Старший сын Трюдора, с черными, как смоль, волосами и бородой, крепкий и молодой, в этот момент, как никогда, показался Гвэн похожим на отца. Не внешними признаками, нет. Седой обрюзгший старик и в молодости так выглядеть не мог. Но, чем-то совсем другим, внутренним. Черной хитрой искоркой в глазах, или самоуверенной улыбкой.
– Очень хорошо, надеюсь, что он дождется нас. – Глухим голосом ответил Росланг и повел Гвинелан к воротам подземного хода, ведущего через залив. Дожевывая на ходу, и, хватая сумки, за ним поплелись слуги, ставшие частью отряда. Последним, оглядываясь с дьявольской ухмылкой, выходил Дивэйн.
– Лэнриха повесить, дядю не оповещать, ждать нас к вечеру, – скомандовал принц подбежавшему кузнецу. – И, сделайте обвал хода.