Из лихорадки Исли вылезал тяжело.
Он не умел, не привык хворать, в нем всегда было жизненных сил на десятерых. Потом ему говорили: в бреду он куда-то рвался, искал свой меч, звал солдат, садился в постели в промокшей насквозь рубахе, так, что его приходилось по сто раз переодевать. Он смутно помнил: его пугал отсвет каминного пламени, звяканье лекарских инструментов и громкие голоса, и он хватал тех, кто ухаживал за ним, за руки и все повторял: ты, ты?..
Я, отвечали ему, спи уже, государь. И Исли опять проваливался в благословенное забытье.
Однажды он проснулся и понял, что лежит на знакомо пахнущей подушке, слабый, как новорожденный котенок, что ему греет щеку солнечный луч. Что за окном белый день, в котором нет ни дождя, ни тумана, и раненое плечо уже не болит. Он узнал и полог кровати, и окно – и сердце забилось часто-часто. Кто-то его обтирал уксусом – лоб, шею, грудь под рубахой. Исли повернул голову – и увидел совсем не то лицо, которого ждал. Разочарование было таким, что он подумал – не вынесет.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он. Голос хрипел, как у каторжника. – Кто тебе разрешил сюда войти?..
Его наложница поспешно склонила голову, залопотала быстро-быстро.
Надо же, а он и не знал, какой детский у нее голосок.
– Уйди, – сказал он, отворачиваясь. – Позови лордов.
– Это я привел ее сюда, – произнес другой голос.
Исли поворачивался очень медленно, с ликующим внутренним «не может быть».
Ригальдо стоял у стены, скрестив руки, настороженно зыркал. Как всегда, весь в черном – но с кинжалом на боку. Исли смотрел в упор, отмечая в его лице что-то новое, жесткое, и вместе с тем с удивлением видя своего прежнего мальчика – бесстрашного и свободного. Под его взглядом Ригальдо, пошевелившись, переступил с ноги на ногу и покосился на наложницу.
– Слышала, что сказал тебе господин? – спросил он так, словно она могла понимать его. – Ступай, позови к нему лордов, но прежде Абу Али. Поняла?.. Абу Али!
Он помахал ей рукой, шикая, как на кошку. Нетерпеливо, но в то же время без вражды. Исли смотрел на них, чувствуя, что у него голова идет кругом от этой его королевской «семьи». За девушкой закрылась дверь, и они с Ригальдо остались одни.
– Я рассудил, что греть и мыть обескровленных мужчин – женское занятие, – сказал тот с затаенным вызовом, правильно поняв его взгляд. – Девчонка хорошо с этим справилась. Я нахожу ее присутствие небесполезным.
Исли молчал. Не дождавшись ответа, Ригальдо едва заметно нахмурился. Сделал пару шагов к кровати, потом замер и опустил голову.
– Я знаю, что в вашей власти наказать меня за побег, – сказал он, не поднимая глаз. – И я приму наказание, когда на это будет ваша воля. Но умоляю вас подождать, пока вы не поправитесь полностью. Без меня они прогонят Али и наберут местных шарлатанов, которые залечат вас примочками из росной травы, молитв и толченого навоза… Сир, вам плохо?..
– Господи, – с трудом сказал Исли. Свет резал ему глаза, и почему-то было очень больно в груди. – Что ты такое несешь, я не трону тебя и пальцем… Только, прошу тебя, больше меня не оставляй…
У него все внутри ходило ходуном, рвалось наружу со свистом, и он не мог это из себя выкашлять, как ни стучал по груди. Ригальдо как-то очень быстро оказался рядом, обнял его за голову. Исли прикрыл глаза – и время остановилось.
Где-то открылась дверь, но никто их не потревожил.
Ригальдо гладил его по волосам, и Исли осознавал, какой он сейчас ужасный – грязный, потный, бородатый, – но время шло, а у него так и не было сил отпустить мальчика. И, наклонившись к его уху, Ригальдо тихо прошептал:
– Не бойся, я никогда тебя не оставлю. Не для того я тащил тебя через всю топь на своем горбу.
*
Конечно, едва умыв лицо и облегчившись в поданный ему кувшин, он первым делом спросил, кто вместо него правит, и Ригальдо, опустив глаза, сказал: совет и Финиан.
– Не церковь?.. – с облегчением спросил Исли. – Среди них есть предатели. Брат Константин…
– Знаю, – Ригальдо пересел на табурет. – Магистр клянется, что он действовал от своего имени. Он сумасшедший…
– Его схватили?
– Нет, – Ригальдо снова потупился. – С того самого дня его нигде не могут найти.
– Надеюсь, он не сгинул в болотах, – сказал Исли. – Потому что у меня есть для него подходящая казнь.
Вскоре в покоях стало шумно и тесно, запахло конюшней: ввалились лорды совета, попадали на колени, наперебой укоряя себя и клянясь в верности. Ригальдо сидел в углу тихо как мышка. Какой-то частью сознания Исли отметил, что никто ни разу не упрекнул вслух принца-консорта за побег, который стал причиной стольких несчастий, никто даже вскользь не упомянул этого, как будто Исли был таким дураком, что ни с того ни с сего умчался на болота, а часовня вспыхнула сама по себе. Он терпеливо выслушал эти утомительные излияния, отдал несколько самых важных приказов и отпустил своих советников прочь. После них Ригальдо долго проветривал комнату, а затем двери распахнулись и торжественно вплыл лекарь, за которым служанки внесли подносы с едой. Почувствовав спазмы в животе, Исли полез из кровати, чтобы не быть совсем уж калекой, и тут же, пошатнувшись от слабости, осел на руки Ригальдо и Абу Али.
– Не торопись, – велел лекарь на своем наречии, заставляя его опуститься назад. Он принялся разматывать бинты на плече Исли, а тот терпел, изнемогая от запахов горячей похлебки и чувствуя, как желудок прилипает к спине. – Дай своей ране еще один день. Клянусь, что скоро ты почувствуешь себя сильным, как прежде…
– У тебя золотые руки, – серьезно сказал Исли. – Проси для себя какую хочешь награду. Ты говорил, что изгнан из южного царства и давно не видел своих родных? Я могу сделать так, чтобы всю твою семью перевезли жить в Вестфлар.
Лекарь, сменив повязки, посмотрел ему в глаза темными, как чернослив, глазами, а потом, замявшись, покачал головой. Семья, мол, южане, не выживут в таком холодном климате. Исли не настаивал. Ясно: человек давно смирился и просто хочет золота и всех удовольствий, которые может купить на старости лет.
– А что насчет той сороконожки? – с трудом спросил он. – Удалось узнать, что там обитает за тварь?..
Тут лекарь и мальчик хором спросили: «Какой сороконожки?» – и Исли раскрыл рот. Он заставил себя произнести: «Там, на могильнике…» – а дальше слова полились из него потоком, он говорил и говорил, выталкивая из себя свою боль, случайно смахнул на пол кувшин с разбавленным вином, но едва осознал это: к нему опять вернулся весь тот ужас. Абу Али и Ригальдо пришлось его держать в четыре руки, а его собственные руки шарили по одеялу, пытаясь отыскать рукоять меча. Лекарь, не говоря ни слова, открыл какой-то пузырек и начал разбрызгивать по комнате вонючие капли, а Ригальдо, никого не стесняясь, забрался на кровать к Исли и, глядя ему прямо в глаза, произнес: «Не было никакой сколопендры».
– Как не было? – рявкнул Исли и ухватил его за горло. – Что ты городишь! Ты же был там, ты меня вытащил, видел, что сталось с отрядом. Все мои люди убиты!
Ригальдо смотрел на него спокойно, не моргая, и Исли вдруг понял, что его супруг выглядит неестественно бледным. Конечно, ведь все эти дни не прошли и для него даром: вначале он скитался по болотам, потом день и ночь дежурил у постели. Исли устыдился и разжал пальцы, и лекарь сразу же полностью им завладел.
– Это был газ, – твердо сказал Ригальдо, пока Абу Али пичкал Исли настойками. – И болотные испарения. А еще там везде растут чемерица, вех и дурманящий болиголов, багульник… Вы, государь, всем отрядом надышались миазмов и обезумели. Серый монах знал, он нарочно завел тебя туда. И в безумии вы похватали мечи и положили друг друга, гоняясь за придуманным чудищем…
– Мираж, – важно кивнул лекарь, который понимал на всеобщем больше, чем мог сказать.
Исли глухо застонал и ударил кулаком по кровати. Досада и раскаяние душили его. Лекарь заставил его прилечь, утвердил на животе миску и дал в руку ложку, а Исли смотрел на золотистый бульон, и мысль о еде казалась ему отвратительной.
– Как ты нашел меня? – спросил он, роняя ложку, и поднял глаза на Ригальдо. – Как ты там оказался?!
Тот выдержал взгляд, а потом взял его за руку.
– Нашел, потому что знал, что ты тоже будешь меня искать, – тихо ответил он. – И потому, что, куда бы я ни шел, это не приносило мне ни радости, ни покоя. У нас с тобой слишком много теперь общего, мой король: один брак, одно королевство и один замок, но мне было так плохо, как будто сердце у нас теперь тоже одно на двоих…
Исли смотрел долго, а потом приказал лекарю:
– Выйди.
Ригальдо нахмурился, не понимая, что он задумал, а потом сообразил и вскочил с края кровати:
– Нет-нет, еще нельзя, я тогда тоже уйду!..
– Али, – тяжело произнес Исли, и тот понятливо выметнулся.
В тишине Исли сказал:
– Пожалуйста, поцелуй меня.
Ригальдо поколебался – и выполнил королевский приказ.