Джета разбудил сигнал коммуникатора. До часа, когда нужно было ехать к госпоже Нилсон, было еще порядочно времени. Джет спросонья удивился, почему это сигнал идет не по сети.
А потом перестал удивляться: поговорить с ним хотел Бродяга.
Наблюдатель центра Тордоса именно в этот момент почувствовал, что ночью все изменилось. Прошлое срослось с настоящим, замкнулись круги, и у него появился второй шанс. Не исправить прежние ошибки, это невозможно, и Марту не вернуть. Но почему-то казалось, что это его дело — хотя бы в память о Марте.
— Бродяга, слушаю тебя.
— Дана выходила на связь. Только что.
— Подробности?
Повисла короткая пауза, и Джет дорого бы дал, чтобы увидеть в тот момент лицо Бродяги. У Бродяги очень выразительная мимика. Джет раньше редко встречал андроидов, но у тех, что встречал, был стандартный набор выражений лица. Чаще всего — идиотская благостная улыбка.
А ведь Бродяга улыбается, только когда смотрит на Дану, вспомнилось вдруг. Интересно, его так запрограммировали, или само получилось?
— Никаких. Я даже направление успел засечь весьма условно. Она звала на помощь. Джет, это был приказ, которого я не могу ослушаться.
— Понимаю. Сколько у нас времени?
— Не знаю. Они будут ждать. Возможно, время от времени будут давать ей связаться со мной, чтобы я смог уточнить курс. Я подсчитал шансы на успех и пришел к выводу, что привлекать полицию нерационально. Если бандиты хотя бы заподозрят такой расклад, моей хозяйке придется плохо.
Джет потер ладонями виски, собираясь согласиться. Потом передумал. Сказал:
— Я оставлю сообщение для Мелиссы. Оно будет доставлено через сутки. Суток нам хватит? В нем будут координаты, или хотя бы направление, в котором следует искать похитителей.
— Согласен.
— Расстояние ты смог определить?
— Приблизительно тридцать миль в сторону западного хребта. Судя по карте, там нет оазисов. Голая пустыня.
— Жаль. Ну что же, поедем на моем каре. На рассвете я должен быть вместе с Виком у матери погибшего водителя. Может, хоть там чего-нибудь выясним… хотя…
— Сколько времени это займет?
— Думаю, не долго. Я дам знать, жди меня у западного выезда. Только у полицейского участка не маячь, заметят, могут проблемы быть.
Джету послышался явственный смешок:
— Вы там тоже поосторожней. Не проговоритесь!
Ах ты!.. Ну, Дана, запрограммировала андроида на мою голову, больше восхищенно, нежели раздраженно, подумал Джет.
Совещались недолго. Саат и Алекс помногу раз уже проиграли возможные сценарии действий бандитов. Никак не получалось свести концы с концами. С одной стороны, кто-то предпринял массу усилий, чтобы объединить банды в единый лагерь. Причем, сделать это тайно, не привлекая внимания рутанских властей. С другой стороны, к чему тогда постоянные нападения на кхорби? Убийства, грабежи… все это началось не так и давно. Куда позже, чем появился лагерь у Полой горы. Кхорби — мирный народ, их история не знала войн, но зато они вездесущи, как пустынный ветер и, что важно, контролируют практически все источники воды в пустыне. Может, в этом причина? Или же маленькие банды действуют независимо? Тогда у Народа кхорби один выход — уйти подальше в дюны, и там дожидаться, чем все закончится. Что-то случится обязательно, ведь для чего-то же у Полой горы скапливаются и силы, и техника, и снаряжение. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что целью будет город. Вот только, зачем бандитам Рута? Но как раз это-то Саат надеялся выяснить. С большой осторожностью в одну из банд втерся житель «кочевья тех, кто никуда не идет». Связь с ним была нерегулярной и чаще всего случайной, но благодаря этому человеку теперь племя Саата знало намного больше, чем все остальные.
А уж после того, как Меас попросил своих многочисленных сородичей целенаправленно наблюдать за бандитами, картина стала почти полной.
Тха покинул шатер, как только выяснилось, что никаких поправок для его отряда не будет. Готовиться пустыннику было не нужно. Осталось предупредить людей, дождаться, когда солнце свалится с зенита, и выступить в тени скальной гряды. А первый час от злого светила их будет прикрывать ущелье.
Вышел Меас-саа, он вернется в свое кочевье с отрядом Тха. Так будет быстрее. Меас, у которого за спиной был только что выполненный ночной переход, чувствовал себя разбитым, но предложение отдохнуть решительно отклонил.
В конце концов, остались только Алекс и Саат.
Алекс, высокий бородач, когда-то служил в десанте, был командиром боевой группы. Потом какое-то время — сотрудником Бюро Космических Исследований. Совсем недолго. Что-то у него там не сложилось, и он перебрался на Руту. В городе свел знакомство с жителями пустыни, а потом все тот же Меас привел его сюда, к Саату.
Рыжий погонщик племени отщепенцев поначалу относился к новичку подозрительно, пока не узнал его ближе. Алекс казался большим и сильным, но добродушным зверем. Он любил вкусно поесть, заразительно смеялся и знал массу анекдотов. От бывшего десантника веяло спокойной уверенностью.
Через месяц после знакомства Саат рассказал Алексу о своих подозрениях относительно дел, творящихся в пустыне. Тот помрачнел и ответил:
— Вот не верил я умным людям, а ведь правы были.
— Ты о чем?
— Да о том, что моя профессия меня и на краю света найдет. Ладно. Обрисуй ситуацию.
— Все просто. Некто начал объединять пустынные бандитские группировки, подминать их под себя. Еще год назад в окрестностях Руты о бандитах никто ничего не слышал. Сейчас, если послушать кхорби, постоянных лагерей только в нашем квадрате — два, как минимум.
— Да, Меас говорил что-то, но я не придал значения.
— Я подозреваю, затевается что-то масштабное, подготовка ведется очень осторожно…
— Ладно, понял. Но мне казалось — это работа полиции?
— Полиция не вмешивается в дела пустыни. У них не так много сил, да и влияния тоже. Штат не укомплектован, техника старая. Да и с чего бы им сюда лезть? Семь лет полной тишины и благоденствия расслабят кого угодно… Я недоговорил. Неделю назад ко мне приходил человек. Вроде, проситься в клан. Из его намеков и дурак сделал бы верный вывод: почву прощупывал, хотел выяснить, что тут у нас за контингент, и не удастся ли использовать нас в своих целях.
— Чем кончилось?
— Ушел. Сказал, что за семьей. С тех пор я его не видел. Предупреждая вопросы, из наших с ним никто не стал связываться.
Алекс улыбнулся:
— Да я уж тоже понял, что у вас тут за контингент…
Сейчас Алекс нехотя поднялся с циновок, потянулся. Саат, напротив, остался сидеть, сгорбившись над пиалой остывшего чая.
Десантник спросил:
— Что-то не так? Не вижу энтузиазма.
— Все так. Вот, прочти.
Он кинул приятелю прозрачный компакт, варварски исписанный по верху графитным карандашом. Вряд ли монитором после такого обращения кто-нибудь сможет воспользоваться.
Тот бегло просмотрел текст:
— …«появление этого человека вызвало сильное волнение среди их командиров. Я так понял, речь шла о неком андроиде. Мозг андроида содержит данные, которые могут серьезно повлиять на ход операции, вплоть до изменения приоритетных целей. Я попросил Ники Митчелла предупредить хозяйку робота…». И что?
— Что за приоритетные цели, ты понял?
Алекс качнул головой.
— По-прежнему богатое поле для гадания. Чего они хотят добиться? Хотя, есть вариант.
Саат испытующе посмотрел на десантника и пожал плечами. Все предположения, которые могли придти ему на ум, он уже перебрал.
— Я спросил себя: почему именно Рута? Это не самый крупный город планеты, хотя и здесь есть, чем поживиться. Все равно шансов встретить сопротивление слишком много. Не лучше ли начать с поселков? В окрестностях того же Бэста их намного больше, чем тут. Многие группы бандитов пришли с севера, то есть им до Бэста, теоретически, было ближе, чем до Руты.
— Там, кстати, море рядом. Климат мягче, зелень.
— Вот именно. А сегодня до меня дошло. Рута, это еще и самый крупный порт на планете! У Бэста — класс дельта, там имеют право на посадку только торговцы. И то не все. Рутанский космопорт альфа-класса в состоянии принять, если потребуется, даже тяжелые атмосферные корабли. И еще. Рута — контроль над самим портом, а это — выход на швартовочные спутники, то есть, это контроль и над связью в этой части зоны Визиря…
Саат бледно улыбнулся:
— А не слишком ли круто? Алекс, последняя космическая война кончилась десять лет назад.
— Не-а. В самый раз. Иначе не сходится… эй, ты мне не нравишься. Все в порядке?
— Почти. На передовой можешь на меня не рассчитывать, но в целом самочувствие сносное.
— Знаю я… ингалятор твой где?
— Закончился. Не бери в голову, завтра Рома из города привезет. С запасом.
Алекс кивнул, но все же дал себе зарок позвать сюда Мэо. Девушка считалась ученицей шаманки, и исполняла в становище обязанности медсестры.
Он несколько раз пытался разузнать поподробней о рыжем погонщике у всех подряд, начиная с Меас-саа, заканчивая самим Саатом. Непонятное уважение, которым тот был окружен, его странная болезнь, не поддающиеся современным лекарствам, достаточно глубокие знания в самых разных областях. То, как его принимает Народ кхорби. Весь Народ, а не только клан Меаса.
Узнать удалось немного. Только то, что он родом с Руты, и Меас помнил его еще подростком. Что он ремонтирует, а иногда и заново собирает из найденных в пустыне деталей самые разные вещи. Полезные вещи. В том числе — оружие, и даже учит кхорби им пользоваться. Основам самообороны тоже учит. Очень неплохо играет в шахматы. Когда-то всерьез занимался боевыми единоборствами. Да, в спарринге Саат Алексу проигрывал всегда. Но у того осталось впечатление, что это только благодаря непроходящей астме и как следствие — быстрой усталости. Саата удручающе часто валили с ног приступы удушья, перемежаемые сухим кашлем, от которого помогали только некие ингаляторы, доставляемые из города. После приступа рыжий отлеживался не менее часа.
Несмотря на все это, Саат жестко руководил общиной. Это никогда не бросалось в глаза, но все важные решения принимались под пологом его палатки. Это к нему приходили пустынники с просьбами о помощи и предложениями дружбы.
Становище жило небогато. Торговали с кхорби полезными мелочами, воссозданными из деталей, найденных в пустыне или изготовленными собственноручно. Учились разводить наугов и ухаживать за ними. В долине было даже маленькое стадо. Маленькое, потому что наугов требуется кормить. Пусть они и неприхотливы, и пьют куда реже других животных, но лагерь Саата — не кочевье, чтобы искать новые места для их кормежки. У кхорби покупали шерсть, молоко, мясо. А еще — обломки, детали приборов и сломанное оружие, которое те тащили из пустыни. В Руте бывали редко: город далеко, смысл мотаться туда-обратно? Но связь поддерживали. У многих там жили родственники и друзья…
Никогда не загадывали о будущем. И от настоящего ничего хорошего не ждали.
И все-таки…
Уже стоя у выхода, Алекс обернулся:
— Вот скажи, Саат. Давно хотел спросить, да все повода не было. Сейчас-то понятно, а вот раньше, когда все это только начиналось… зачем оно надо было? Тебе?
— Если быть точным, то началось все не с меня. А я молод был и наивен. И думал, что скоро умру. Тогда мне казалось, что я слишком мало успел сделать. Хотел, кажется, след оставить. Если не в истории, так… а чем кончилось, сам видишь.
Из ответа Алекс не понял ничего, кроме того, что этим вопросом он зацепил какую-то тайную струну в душе приятеля. Добрый знак. Но Мэо лучше все-таки позвать. Пусть хоть молоком его напоит, что ли?
Теперь Алекс уже в себе пытался найти и не находил ответ на вопрос: чем меня-то зацепил этот не самый здоровый и не самый компанейский человек? Почему я сейчас здесь? Ведь тогда, три года назад, всерьез собирался уйти. Ничего не держало. Даже подумывал покинуть Руту и забраться еще дальше. Но остался. Почему? С чего началось?
А было так.
Алекс завел привычку тренироваться на закате, на относительно ровной площадке под нависающей скалой. Сначала занимался в гордом одиночестве, потом стал замечать, что за ним наблюдают. Наблюдали, как потом выяснилось, Саатовы ученики. Трое — бывшие горожане, двое — местные. На третий день появился сам Саат. Тогда еще Алекс не знал, кто этот чуть сутулый, костлявый кхорби. Саат носил клановый плащ, и Алекс даже не усомнился в том, что посмотреть на его занятия пришел пустынник.
Смотрел минут десять. Потом предложил:
— А теперь давай со мной.
Алекс кивнул. И попался.
Нет, короткий рукопашный поединок он выиграл, но Саат достал его дважды, а такого давно не бывало.
Усмехнулся, вспомнив, как был тогда и рад, что нашел себе партнера для тренировок, и раздосадован. И как удивился, когда кто-то из учеников попытался подставить рыжему плечо. Огреб тогда парень и от учителя, и от товарищей… А кто это был, уже не вспомнить.
0
0