Вечером меня по связи вызвал шеф.
— Привет, Влад. Дальнобойщики говорят, у вас там светопреставление.
— Скорей, день открытых дверей. Показали аборигенам мощь нашей техники. Потеряли день, зато избежим неприятностей в будущем. Надеюсь…
— Нет, я о песчаной буре. Дальнобойщики прислали снимки, от которых мороз по коже.
Вот это они зря… Им — приключение, а мне с шефом еще работать и работать.
— Ну да, был у нас ночью форс-мажорчик. На уборку территории весь день ушел. Второй потерянный день подряд. Обидно, однако. С другой стороны, Миу говорит, местные Столицу три дня раскапывать будут, а мы за день управились.
— Часто у вас такие форс-мажорчики?
— По многолетним данным местных синоптиков, раз в три года.
— Значит, жертв и разрушений у вас нет?
— У нас — нет. Даже огороды спасли, чего я не ожидал. В Столице все не так радужно, но за помощью пока не обращались.
— Тогда — до связи. — отключился.
Итак, контроль за нашей группой усилился. Чем же коты так
заинтересовали КомКон?
В комнату впорхнула Миу.
— Хозяин, сейчас Амарру под колпак сядет. Пойдешь смотреть?
Обнимаю Миу за талию и веду в медотсек. Хвостики, с присущей котам деликатностью, в незнакомом, возможно, опасном деле пропустили даму вперед. И теперь заняли места зрителей у стенки. Миу на минутку выбежала и вернулась с сахарницей и столовой ложкой. Проверила фен и, успокоенная,
села рядом со мной. Программа полностью повторяет программу Миу. Сегодня пишем минимальный словерный запас на минимальной скорости.
Со всеми контрольными проверками до и после, сеанс занимает четверть часа. Миу скармливает подопытной ложку сахара, помогает снять шлем и восстанавливает феном прическу.
— Оптимальная мощность сигнала для Амарру — два и четыре. У Миу было два и два, — сообщает Мухтар предварительный итог.
— В пределах индивидуального разброса, — комментирует Марта. И укладывает Амарру на единственную больничную койку.
— Сегодня будешь спать здесь.
А место под шлемом занимает Мухтар. Четверть часа — и мы имеем первого строителя-профессионала.
Мухтар съедает ложку сахарного песка и вопросительно смотрит на хвостиков.
— А вы, парни, чего сидите? Все интересное закончилось. Спать пора.
Утром я проснулся первым, но притворился спящим. Миу осторожно отодвинула мою руку, слезла с постели, лизнула меня в щеку и убежала куда-то. Вскоре из коридора донеслись приглушенные дверью визги восторга. Амарру обнаружила, что может говорить по-русски. Еще через минуту девушкиполучили мягкий выговор от Марты за шум и убежали на улицу. Ненадолго…
Вскоре вернулись с Татакой. И прямиком к Марте.
Включаю трансляцию из медотсека. У Татаки зудит и чешется хвост. Никакой патологии Марта не находит и назначает теплые ванны. Татака тут же лезет в ванну. Но воды наливает совсем чуть-чуть. Только бы хвост в воду спрятать.
Тем временем Марта тестирует Амарру на усвоение материала.
За завтраком обсуждаем план работ. Мухтар хочет отгородить шпунтовой стенкой часть озера, откачать воду, вырыть канаву и уложить в нее трубу до будущего места строительства водокачки. И дальше — метров на двести.
Чтоб в жилой зоне больше землю не ковырять. Петр предлагает испытать каналокопатель и прорыть полтора километра канала — от последнего поворота до впадения в болото на дальнем конце озера. Сделав умное лицо, разрешаю начать обе работы. Но с условием — воду в озере не мутить! А это значит, откачиваться из котлованов она должна не в озеро, а в другое место.
Почесав в затылке, Петр предлагает вырыть карьер в полукилометре от озера. И мутную воду из котлованов откачивать туда. Даю добро и на эту работу. Великая стройка начинается!
Мухтар подгоняет бульдозер, сажает в кабину строителей и везет на место будущего карьера. Каким образом Проныра из огородников вдруг стал строителем, пусть Линда разбирается.
Петр идет к Поварешке. Та выделяет ему четырех девушек с ведрами, скребками, совками и тряпками, и он ведет их к каналокопателю. Линда с аграриями размечает посадки защитных лесополос из пальм. Миу пристает к Стасу с каким-то срочным делом. Все при деле, можно заняться бумагами. Раз верховный босс взялся меня контролировать, вместе с богато иллюстрированным отчетом о приеме гостей, скину ему подборку досье на каждого прратта, гостившего в оазисе. Стас идею одобряет и расширяет. Отдельным архивом пойдет подборка досье на строителей, гидротехников и аграриев. В общем, на всех котов, проживающих в оазисе, включая свежекупленных девушек и сестру Проныры.
Хихикая и подмигивая друг другу, снабжаем отчет стандартным титульным листом и скармливаем лавину информации передатчику. После чего садимся ждать реакции. Если мы на особом контроле, реакция последует быстро.
Вот она, реакция! Не прошло и четверти часа!
— Влад! Что это? — шеф тычет пальцем в сторону монитора за спиной.
— Я перешел в разряд ходячих больных, и у меня заработала правая рука, — шевелю пальцами, чтоб шеф оценил. — Как обещал, пропущенные отчеты за время болезни. Сейчас готовлю отчет по первому покушению на Владыку. Агентурная сеть, созданная Линдой, заработала, и информация идет потоком.
— Что мне со всем этим делать?
— Отправить в архив, я думаю.
Со стороны шефа доносится приглушенное рычание.
— А что ты хочешь? — перехожу в наступление я. — Мы оба знаем
параграфы устава, по которым я должен отчитываться о каждом чихе своих людей на поверхности чужого обитаемого мира. Но я не помню ни одного параграфа, по которому ты обязан читать всю эту лабуду.
— Раньше ты как-то обходился нормальными объемами информации.
— А раньше за моей группой не было такого плотного наблюдения. Шеф, что у вас происходит? Чем коты так заинтриговали КомКон?
— Убедил, — шеф старательно игнорирует мой вопрос. — Продолжай работу. Конец связи!
Стас проверяет, что связь на самом деле прервана. Смотрим друг на друга, фыркаем и смеемся до колик в животе.
Линда с Миу что-то задумали. Шушукаются, и у обеих глаза горят.
— Что на этот раз? — интересуюсь как бы между делом. Миу замирает, прижимает ушки и собирается ответить. Но Линда закрывает ей ладошкой рот.
— Вечером узнаешь, — утаскивает в свою каюту. Ну, вечером — так
вечером. Иду проверять, как обстоят дела у аграриев. В тени пальм — ровные ряды наполовину вкопанных в песок ведер. Ведра наполнены тем же песком, и из каждого торчит пальмовый лист. На планерке что-то говорилось про вегетативное размножение. Все аграрии в сомбреро. Только не земном, а местном. Поля такие же, но тулья не конусом, а вроде шлема с дырками для ушей. Из одежды — свободные шорты и майки из крупноячеистой сетки.
В отдалении взрыкивает бульдозер. А другая машина на дальнем конце озера вдавливает в песок двадцатипятиметровые железяки, строит шпунтовую стенку. Так это у нее легко и просто получается, смотреть приятно.
За обедом Марта набирает новую группу на подготовку к обучению. Но проводить долгие часы под колпаком именно сейчас, когда прибыло столько интересных машин, парни не хотят. Поэтому в новой группе одни девушки. Татака, Поварешка, рыжая артистка, черная девочка, подружка Проныры и… Линда советует пригласить Рраду, внучку архивариуса. Почему бы и нет? Один
звонок — и вопрос улажен. Другой вопрос — кто за ней полетит. Линда с Миу заняты чем-то важным и секретным. Посылать во Дворец Проныру или кого-то из аграриев — не тот у них социальный статус. Миу договаривается, что девочку вечером привезет Шурртх.
Подзываю Пуррта, назначаю наставником, телохранителем и защитником Ррады. Чтоб ни один волосок с ее шкурки… Парней у нас много, так чтоб никто и не думал… Так им всем и объяснить.
Пуррт возвращается на свое место. И во всю могучую глотку
объявляет, что вечером прилетит девочка (жест рукой. Не человеческий, описывающий контур гавайской гитары, а местный, показывающий, какая у девушки гибкая спинка). Так вот, чтоб никто и не думал!.. Ибо такова воля Владыки.
Бурное веселье. Когда шум стихает, поясняю Пуррту, что его, как телохранителя, этот приказ касается в первую очередь.
Стас, который в последнее время все чаще обедает с народом на открытом воздухе, объясняет Линде секреты фильтрации звука. Как выделить в записи человеческий голос из шумов, как разнести шумы и голос по разным звуковым дорожкам. В общем, делится профессиональными секретами. Миу слушает тоже очень внимательно.
После обеда обсуждаем, что делать с информацией о покушении на Владыку, полученной от Мылкого. Стас предлагает внести раскол в стан врага. Заметая следы, глава клана приказал убить пятерых участников покушения, которые слишком много знали. А ведь у этих убитых есть родственники.
С другой стороны, есть имена, но нет улик и доказательств. Стас
предложил пустить в народ всю полученную информацию через сплетни на базаре. Использовать для этого артистов и шептунов Службы охраны Дворца. В качестве источника информации пусть ссылаются на наших парней, закупающих на базаре продукты. А те, якобы, слышали разговоры людей между собой.
Информацию выдавать на рынок не всю сразу, а постепенно, каждый день добавляя имена и детали.
Если начнется междусобойчик внутри клана — это хорошо. Если удастся поссорить между собой кланы, претендующие на место Владыки — еще лучше. В любом случае, в клане начнется паника, начнутся разборки, и Стас сумеет выловить в этой мутной воде много интересного.
Позвонил Владыке, рассказал о задумке. Владыка одобрил план и тут же позвонил Трруду. Стас организовал трехстороннюю связь. Владыка и я вскоре отключились, а Стас с Тррудом остались обсуждать детали.
— Сделал гадость, на сердце радость, — объяснил я Марте, выходя из аналитического центра. — А как у тебя дела?
— Крупный успех большого коллектива. На основе местной фармакологии синтезировала самые необходимые препараты. Ищу добровольца для проверки.
— Это хорошо. А где большой коллектив? — спросил я, оглянувшись на пустой коридор.
— Перед тобой! — Марта подмигнула, фыркнула по кошачьи и гордо удалилась.
Вечером в кинотеатре под открытым небом идет старинный фильм “Золото Маккены». Все зрители в сомбреро. Расселись перед экраном широким полукругом. Такое впечатление, что в Мексику попал.
Перед фильмом Линда берет микрофон и читает вводную лекцию. Узнаю, что, как и здесь, на одном из материков Земли жили дикари, которых звали Краснокожие. Когда на другом материке люди размножились так, что жить стало тесно, многие решили пересельться на материк дикарей и отнять у них земли. Переселенцев прозвали Бледнолицыми. Ясно, что отношения у
Бледнолицых и Краснокожих складывались не лучшим образом. Даже редкие представители Службы закона и порядка, которых называли Шерифами, часто ничего не могли сделать.
На этом лекция кончилась и пошел фильм. Пустыня и голые выветренные скалы с высоты птичьего полета захватили внимание зрителей сразу. Еще бы, пустыня, но не такая, к какой они привыкли. Скалы высокие, выветренные, древние как сам мир. Такого никто из них не видел. Легенда о путнике и грифе-стервятнике…
И вдруг чистый, богатый обертонами, девичий голос поет на языке прраттов.
Птицы не люди — и не понять им,
Что нас вдаль влечет?
Только стервятник, старый гриф стервятник
Знает, в мире что почем.
Звучит куплет, звучит припев.
Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!
Мертвая тишина в зале. Парни и девушки вздохнуть боятся. Вот чем Линда с Миу весь день занимались. Неужели весь фильм переозвучили?
— Это едет краснокожий, — комментирует в микрофон Линда. — Его легко узнать по птичьим перьям на голове. А вот бледнолиций. У него на груди звезда, значит, это Шериф, служитель порядка.
Увы, сдублировать весь фильм девушки не смогли. Миу только песню напела. Голоса актеров идут через транслятор.
А как новенькая? Вот те раз! Пуррт взялся за охрану серьезно. Никого не подпускает, сам обнимает. Двух сразу. И что с этим делать?
С другой стороны, две не одна. Будем считать легким флиртом.
Приятно, что у девочки нет расовых предубеждений против рыжих.
После киносеанса — ментообучение. От людей — Линда, от котов
— Ктарр. Программа та же, что и вчера. Моторные навыки управления техникой у Линды и десять тысяч русских слов у Ктарра. Но зрителей намного больше в комнату набились обе группы, которым предстоит обучение, Шурртх и Проныра, куда ж без него? Уложились на пять минут быстрее, чем вчера.
Ктарр отправился спать в свою палатку. За ним потянулись остальные. Но Татака с Ррадой попросились ночевать в железном доме. Почему-то, Марта разрешила. Миу устроила обеих в своей каюте.
На следующий день работают уже четыре машины. Линде доверили ставить шпунтовые стенки. Шпунтозабивочная машина — единственная на шестиногом шагающем шасси. Все остальные — на колесном или гусеничном. Ноги у машины длинные и тонкие, с двумя суставами и тазиками-ступнями. Полностью распрямившись, поднимают корпус машины на десятиметровую высоту. Кроме ног имеется пара могучих, но коротких манипуляторов и две пары длинных, но сравнительно слабых. Вообще-то, машина универсальная. Но Мухтар сказал
— шпунтозабивочная, значит, так тому и быть.
Кто-то из котов работает на бульдозере, а Петр с Мухтаром занялись трубами и канавами. Мухтар подогнал и испытал экскаватор. Вечером Проныра с мелкой принялись строить замок из кучи влажного песка. К ним присоединились Татака и Миу. Линде места не хватило, она влезла в кабину экскаватора, запустила машину и наковыряла еще четыре кучки влажного
песка. Но от вибрации рухнул недостроенный замок. Было много писка. В восстановлении замка приняли участие Мухтар и Петр. Детский сад в коротких штанишках, а не прогрессоры, И.О. бога на земле.
Впрочем, песчаный дракон Линды, у которого из пасти торчат ноги в настоящих строительных сапогах, получился очень даже выразительным. Прратты оценили. А Миу принесла камеру и засняла во всех подробностях. Тут уж не вытерпел Стас. Вынес аппаратуру для голографической съемки — и вскоре на песке лежали рядом два дракона. Песчаный и призрачный. Молодежь
придумала новое развлечение. Бросались на песок так, что половина тела скрывалась под голограммой пасти дракона, вопили махали руками и ногами, а Миу снимала это на камеру. В общем, отрывались как могли. Что будет с мамой Проныры, если она это увидит?
В очереди на ментообучения поставил себя последним — как наименее трудоспособного на сегодняшний день.
Очередное утро великой стройки. Шпунтовая стенка, отгораживающая будущий канал от озера, готова, и Мухтар решил испытать каналокопатель. Подогнал машину, опустил грунтозаборник и тронулся вперед. Надо сказать, чтоб отработанный грунт летел дальше, на машине используются четыре мощных ветродуя со щелевыми соплами. Называется это пневмотранспорт. Грунт подхватывается потоками воздуха и отбрасывается аж за двести метров. Работает пневмотранспорт просто, надежно, но очень пыльно. Поэтому все, кто рядом, надевают защитную одежду с закрытым шлемом, воздушными
фильтрами и кондиционером. По внешнему виду — легкий скафандр.
Первую полуторакилометровую заходку, сняв метр грунта, Мухтар сделал. Отогнал машину на исходную позицию и приготовился сделать вторую заходку, теперь уже на полную расчетную глубину в два метра. Но прибежали девушки и заявили, что третий раз обед готовить не будут. А кто так любит
работать, будет есть сырое мясо пополам с песком. Пошли выяснять, чем они недовольны.
Ну что сказать? После песчаной бури было намного хуже. Но
единогласно решили, что каналокопатель будет работать только в те дни, когда ветер дует в сторону пустыни, а не к оазису.
К вечеру проложили трубы и установили насосы для откачки грунтовых вод из зоны работ. Завтра будет закончена шпунтовая стенка вокруг будущей водокачки, и можно будет начинать земляные работы.
Татака учится вилять хвостом, а я — размахивать рукой. Поднимать руку хотя бы для того, чтоб открыть дверь, пока больно.
Миу нашла в компьютере свое досье и читает как захватывающий роман, повизгивая от восторга. Посоветовал ей делать комментарии к тем местам, которые кажутся неправильными или неточными. Скоро досье станет вдвое
толще. С трудом оторвал от компьютера и уложил спать.
Сбился со счета, сколько дней прошло после отлета гостей. Вроде, пора сделать выходной день. Но сегодня ветер дует в нужную сторону, и никто на выходной не согласится. У народа праздник. Мухтар роет канал.
Теоретически наш каналокопатель способен вырыть три километра канала в сутки. Но это при трехсменной работе. На практике за восемнадцать часов ребята вырыли полтора километра. Говорят, не могли остановиться, так как насос не справлялся с откачкой грунтовых вод. Нужно было быстро
рыть и выбрасывать воду вместе с песком, пока уровень воды не поднялся выше полутора метров. Справились… К утру вода на эти полтора метра и поднялась.
Линда подогнала машину и начала разбирать шпунтовую стенку. Попросту, выдергивала шпунтины одну за другой. Когда убрала половину стенки, Мухтар лопатой прорыл канавку из болотца в канал через десятиметровую перемычку нетронутого грунта. Потек ручеек. Рыхлый песок размывается легко и быстро.
Когда Линда закончила, это был уже не ручеек, а мощный мутный поток. Забеспокоились аграрии. Поток уносил в канал их драгоценный ил!
Через час все закончилось. Уровень воды в канале и озере сравнялся, уровень озера понизился на два метра. Через болотце пролегла широкая промоина.
Стас чем-то обеспокоен. Бродит по грязи у промоины и смотрит на часы.
На вечернем разборе полетов Стас раскрывает тайну своего мрачного настроения.
— Скорость поступления грунтовых вод в озеро на порядок ниже
расчетной, — говорит он. — Я не знаю, в чем дело.
— В чем это выражается? — спрашиваю я.
— Уровень озера восстанавливается слишком медленно. Я исходил из того, что можно будет забирать сорок-шестьдесят кубов в секунду. А по факту получается около пяти.
— Чем это нам грозит?
— Тем и грозит, что канал будем заполнять водой годами. Тут
арифметика простая. Канал в песке. Вода из канала будет уходить в песок пока не поднимется уровень грунтовых вод у нас и вокруг. Чтоб он поднялся, нужно вбухать в грунт пять кубических километров воды. Тогда наступит динамическое равновесие. Вот и считайте, сколько лет надо, чтоб перекачать пять кубокилометров по пять кубометров в секунду.
— Тридцать два земных года, — первым отвечает Петр.
— Вот именно. Канал заполнится до расчетной отметки через тридцать два года. И скорость течения в нем будет в несколько раз ниже расчетной.
— Испарение ты учитывал?
— Да. Испарение, растекание — входит. Отбор воды на полив — нет.
— Как построена твоя модель водного баланса пустыни?
— Элементарно просто. Установившийся процесс. С одной стороны в пески втекает, с другой — вытекает. Геометрия подстилающего геологического тела, пористость грунта, капиллярные процессы, испарение с поверхности — вот, собственно, и все.
— Что втекает?
— Осадки на границах пустыни, ручьи с ледников, река Таррва.
— Но Таррва течет в пустыню только последнюю четверть века,
— воскликнула Миу. — Ее сюда Узурпатор направил. До этого она в море впадала. Фых! Простите глупую стажерку.
— Что ты сказала? Впадала в море? Пятьсот кубов в секунду шло не в пески, а в море? Я идиот! Я же читал хроники!
Миу напряглась и прижалась ко мне.
— Миу, ты гений! Нет установившегося режима! В пески ушло только пятьсот кубокилометров воды. Грунт еще не насытился!
— И что нас ждет?
— Сегодня ответить не могу. Считать надо. Но уровень грунтовых вод будет повышаться. Время работает на нас!
На этом разбор полетов закончили и потянулись в медотсек. Сегодня под колпак садятся Петр и последний из бригадиров. Завтра Амарру пройдет второй сеанс, а я стану строителем.
Раннее утро. До подъема еще час, но прратты уже на ногах, и очень возбужденные. Это я вижу на настенном экране. Вчера наблюдал, как поднимается уровень озера, уснул и не погасил. Миу, видимо, решила, что так и надо. Вчера она долго-долго лежала в кровати с планшеткой, изучала голографию. Я уснул, а она все училась. Так ее поразил призрачный дракон.
Запрашиваю у компьютера состояние экипажа. Все спят, Стас спит на рабочем месте, уронив голову на стол.
Надеваю плавки, беру маску, ласты и иду купаться. Но солнце едва-едва показалось из-за горизонта, воздух по-ночному холодный, вода мутная, и желание лезть в нее исчезает. Иду к дамской палатке, вокруг которой основное столпотворение.
— Владыка, что это? — Пуррт указывает на ласты.
— Плавники вроде рыбьих. Одеваются на ноги, чтоб быстро плавать. Поварешку не видел?
— Там она, — машет рукой в сторону палатки. Позвать?
— Зови.
— Поваррешка, выходи! С тобой Владыка говорить будет, — орет во все горло этот нахал, сложив ладони рупором. И скалится во всю пасть.
— Кричать-то зачем? Да, сколько у вас зубов?
— Сорок. А у вас?
— У нас только тридцать два, — вздыхаю я, чисто на автопилоте
заговаривая Пуррту зубы.
— Ты звал меня? — подбегает Поварешка. Обнимаю ее за плечи, веду к озеру.
— Видишь, какая вода мутная? Что будешь делать?
— Наполню ведра водой, дам отстояться, буду черпать чистую сверху. Еще можно из фонтанов брать, там всегда чистая.
— Подойди к Линде или Мухтару, попроси фильтры для питьевой воды. Они объяснят, что с ними делать.
— Спасибо, господин.
— Что у вас за шум в палатке?
— У Татаки на хвосте начала расти шерсть. Идем, покажу! — радуется Поварешка.
Толпа у входа в палатку расступается, нас пропускают внутрь.
Откидываю занавеску из одеяла, которая делит палатку пополам…
— И-и-и!!! Мужчина!!! — бьет по ушам девичий вопль.
— Какой же это мужчина? Это твой Владыка! — Татака получает
подзатыльник от Ррады и замолкает.
— Не надо шуметь. Я тебя голую не в первый раз вижу, — пресекаю возможность возражений. — Покажи хвостик.
Смотрю на хвост. Каким был, таким и остался. Голый, покрыт розовой, местами шелушащейся кожей.
— Ты рукой проведи, господин, — подсказывает одна из новых девушек. Кладу хвост на ладонь, другой провожу сверху. В одну сторону — гладко. В другую — чувствуется характерная небритость.
— Действительно… По этому поводу сегодня вечером объявляю танцы!
Еще вчера собирался объявить выходной. Вот и повод.
К завтраку хвостик Татаки ощупали все жители оазиса. Не только коты, но и люди. А вот с выходным получилась неувязка. Аграрии ничего против выходного не имели. Притащили останки навеса для гостей, разобрали на доски и принялись сколачивать мебель.
Но строители и гидротехники… Они еще не все игрушки проверили в работе. В общем, странный день получился. Парни без всякой мнемотехники учились управлять механизмами, а девушки устроили народное гуляние вдоль канала. Если учесть, что стенки канала получились крутые и рыхлые, маленькие оползни случались то и дело без всякого внешнего воздействия,
то гулять по самому краю было опасно… Что и привлекало девчат. С визгом отскочить от края, когда песок поплыл под ногами — это же так весело!
Подозвал к экрану Мухтара.
— Шеф, это все из-за спешки. откосы канала должны быть тридцать градусов. Но вода подступала, нам некогда было стенки формировать. Еле-еле успели расчетную глубину выбрать
— С вертикальными стенками?
— Ну да… Свободные откосы. Мы же машину испытывали, а не канал рыли.
— Значит, говоришь, вода поступала. Идем к Стасу.
Стас готовил очередной курс обучения для Миу. Отвлекать не хотелось, но…
— Слушай, гений аналитики, как отразится на поступлении воды
увеличение вдвое площади дна и длины береговой линии озера?
Стас потер кулаками красные глаза.
— На какое-то время возрастет, потом снизится почти до прежнего уровня. А затем начнет неуклонно возрастать. Уровень озера поднимется почти на два метра относительно нынешнего. Это когда до нас дойдут воды Таррвы.
— Два метра — вода будет плескаться у самых палаток, — прикидывает Мухтар.
— Нескоро еще. Через пятнадцать местных лет, не раньше, — успокаивает Стас. — Скажу больше. Через тысячу лет здесь будут джунгли. Как в прошлом. Разумеется, если местное население не вмешается.
Выходим из аналитического центра впечатленные. Всего пятьсот кубометров воды в секунду — и пустыня превратится в джунгли…
Из камбуза доносятся странные звуки. Сигнал СОС писклявой морзянкой. Переглядываемся и ускоряем шаг.
Пищит и мигает красной лампочкой посудомоечная машина. Рядом — напуганная Миу с виновато поджатыми ушками.
— Так… — говорит Мухтар, выключает машину и снимает верхнюю
панель. — Так… — повторяет он, извлекая из недр отбитое горлышко
литровой стеклянной банки. Насколько помню, в таких банках Линда пронесла на борт соленые огурчики домашнего посола.
— Вот такое — Мухтар качает перед носом Миу осколок — никогда не суй в машину. Машина не умеет мыть банки. — Осколок летит в утилизатор, а Мухтар склоняется над машиной, извлекая следующий.
— Стажерка виновата. Стажерка готова понести наказание, — лопочет Миу.
— Подожди, Мухтар. Миу, в этой банке были соленые огурцы?
— Да, хозяин.
— Где они?
— Стажерка их съела.
— Весь килограмм?
— Стажерка попробовала сначала немножко. Но они были такие вкусные… Стажерка сама не понимает, как это получилось.
— В прошлый раз тебя чуть наизнанку не вывернуло от маленького кусочка, — Мухтар удивлен не меньше меня.
— Стажерка думает, ее организм освоился с пищей людей.
— А я думаю, твоему организму каких-то минералов не хватает, — Мухтар направляется к компьютеру в углу столовой и вызывает на экран журнал исследований Миу. — Нет, ну это же надо!!!
— Что такое?
— Соленые огурцы и маринованные огурцы, — поворачивается к нам повеселевший Мухтар. — Две одинаковые банки. Для человека — почти без разницы. Но Миу отравилась маринованными. А сейчас съела соленые! Дело не в огурцах, а в маринаде. Думаю, в уксусе. Миу, проверять будем?
— Нет-нет! — пискнула Миу. Поджала ушки и спряталась за мою спину.
— Влад, загляни, — зовет меня Стас за час до танцев. На одном из
экранов картинка с камеры охранного периметра. Линда ведет за собой в пальмовую рощу шестерых котов. Рассаживаются кружком в тени.
— Парни, сейчас я вас буду зверски ругать, — оптимистично начинает она. — Новенькие уже много дней среди нас живут. Почему до сих пор в ошейниках ходят?
— Так ты, госпожа, не давала разрешения снимать ошейники,
— удивленно отвечает серый строитель.
— А сам снять не догадался?
— Как можно? Ты ж за них деньги платила. С чужой рабыни ошейник снять — это воровство…
— Блин! — Линда зажмурилась и помотала головой. — Я с вами с ума сойду! Трудно было напомнить? Сегодня вечером танцы. Хороший повод снять ошейники. Все поняли?
— Это первый эпизод, — комментирует Стас. — А вот второй, — и
пускает картинку на другом экране.
На территории, огороженной двойной шпунтовой стенкой, Линда сидит в кабине экскаватора и роет котлован под фундамент водокачки. Рыжий парень подводит за руку к экскаватору серую девушку в ошейнике. Линда останавливает экскаватор, высовывается из кабины и кричит:
— Куда вы под ковш лезете? Вам жить надоело?
— Госпожа, спустись, слова есть, — кричит в ответ рыжий. Линда
спускается. Даже по спине видно, что недовольна.
— Она не хочет снимать ошейник, — парень указывает пальцем на серую девушку.
— Это еще почему? — разворачивается к ней Линда.
— Я никогда не выйду замуж за рыжего без хвоста. У меня гордость есть! — отвечает серая и поджимает ушки. Линда меряет ее взглядом.
— Хорошо. Кто из серых парней тебе нравится?
— Зачем серые? Не надо никого. Я послушная рабыня! Ты меня рыжему отдала, пусть так и будет! Я против твоего слова не иду, госпожа.
— Значит, наложницей с рыжим согласна, а замуж — нет?
— Рабыня своей воли не имеет. С кем приказали, с тем и живет. А по своей воле я за рыжего не пойду!
— Дурдом! А ты что скажешь? — обратилась к парню.
— Пусть носит ошейник, если ей так нравится. Родит мне ребенка — еще раз поговорим.
— Делайте что хотите, — Линда развернулась и полезла по лесенке в кабину экскаватора.
— Уже второй случай, — замечает Стас. — Дурные примеры заразительны.
— А первый кто?
— Первый — Миу.
Танцы прошли весело. Мухтар не зря назвал женский контингент клумбой. Девочки постарались. Получилась забавная смесь ярких праздничных сельских одежд с высокой модой Дворца. По-настоящему отожгла Поварешка. Сама черная как ночь, а топик и миниюбка белые. Не просто белые, а с искрой! На левом запястье белая манжетка. И белые туфельки. Надо сказать, стильно.
Вскоре понял, о чем Миу намекала. Поварешка положила глаз на Петра. Но умна. Вертится рядом с ним не все время, а через танец. То ли дает отдохнуть, то ли чтоб сравнил с другими и оценил, какое чудо ему досталось.
Петр оценил. Где-то в середине вечера отозвал меня в сторонку и, смущаясь, произнес.
— Влад, тут такое дело… Мне одна девушка симпатизирует… А я же не монах, у меня нервы… Я на целибат не подписывался.
— Так в чем же дело?
— У нее, вроде, серьезные намерения…
— Она знает, что у вас детей быть не может?
— Миу ей говорила. Но я, как бы, не готов жениться. И в святые не записывался. Может, ты ей объяснишь ситуацию?
— А почему сам не скажешь?
— Не умею я с девушками на такие темы говорить.
— Ладно, веди ее сюда.
Симпатизирующая девушка, конечно, Поварешка.
— У тебя серьезные намерения? — прямо спросил я.
— Да, Владыка.
— Ты знаешь, что Петр — капитан звездного флота? В любой момент может получить приказ лететь на другой край вселенной. Да и не готов он бросать якорь на берегу. И детей у вас не будет.
— Знаю, Владыка. Я же не наивный котенок, как он меня называет. Я с детства знаю: не живут долго те, кого звезды ярким светом осветили.
— Красиво звучит — звезды ярким светом…
— Ослепительным, Владыка. Но о себе так говорить нескромно. Владыка, дай мне шанс! Пусть будет хоть день, да мой! А потом — хоть в пропасть. Ни о чем жалеть не буду.
— Отчаянная ты.
— Такой шанс раз в жизни выпадает. Сколько счастья в когтях удержу, все мое! Хватит уже с судьбой играть. Много раз все на кон ставила — и всегда у пустого очага оставалась. До ошейника скатилась. Кажется, пора бы ума набраться. Когда госпожа Линда с нас, лицедеев, ошейники сняла, могла бы таверну открыть. Свое дело, сытая, спокойная жизнь. А я опять на кон все, что есть, поставила. Потому что в таверне господина Петра больше не увидела бы. Владыка, не говори, что я опять проиграла.
И бухнулась лбом мне в сандалии.
Хотел поднять, но вовремя вспомнил, как Петр с Миу столкнулся.
— Поднимись. Не могу я с твоей попой разговаривать.
Распрямилась как пружина.
— Раз знаешь, на что идешь, желаю тебе счастья и удачи. И попроси Миу рассказать, чем люди от прраттов отличаются.
— Уже, Владыка.
— Тогда идем, разыщем Петра, — с этими словами нажимаю кнопку “внимание» на поясе. Стас понимает правильно.
— Петр на берегу озера, — звучит его голос в импланте. Беру Поварешку за руку, веду на берег. Петр стоит у среза воды. Подвожу к нему девушку и соединяю их руки. Кажется, мне здесь больше делать нечего.
Отойдя на десяток шагов, оборачиваюсь.
— Да, Петр, никогда не соглашайся на ласку тысячи иголочек. Это не для людей.
Поварешка весело фыркает и стыдливо прижимает ушки.
— А что это? — спрашивает Петр.
— Ну, если хочешь знать, один раз можешь попробовать. Но я тебя предупреждал… — с гордым видом удаляюсь.
На вечернем разборе полетов узнаем, что Поварешка сменила имя. Теперь она Багирра. С двумя «р». Может, сказать Петру, что в оригинале “Книги джунглей» Киплинга Багир был он? Наставник и старший друг Маугли.
Стас сообщил, что распространение слухов идет успешно. В Столице между ведущими домами произошло несколько мелких междусобойчиков. Еще несколько семейств сбежало на загородные виллы.
Разбор полетов заканчивается быстро. Марта вызывает Амарру, и все идем в медотсек. Из зрителей только Багирра и Проныра. Амарру мочит голову, садится в кресло. Марта надевает шлем.
— Сегодня научишься читать и писать на нашем языке… Подожди, ты писать умеешь?
— На родном языке умею. На языке серых — нет.
— Стас, у тебя в этом файле завязок на письменность прраттов много?
— Выше крыши. Черт! Я же на Миу ориентировался, а у нее с местным образованием полный порядок. Марта, так писать нельзя! Нужно доработать курс.
— А если мы запишем Амарру наш курс языка серых? Он же включает письменность.
— Дай подумать. Курс ориентирован на знающего русский. У Амарру структура языка есть, но бедный словарный запас. Впрочем, неважно. Словарный запас пойдет обратными ссылками с языка серых. Но русской письменности Амарру тоже не знает. Надо пускать оба курса вместе! Только так! Иначе будет полно безадресных ссылок.
— А объем? Два курса за один раз — не слишком много?
— Много… Но не слишком. Ты говорила, синтезировала снотворное для котов. Вот и испытаешь. Амарру проспит завтра до обеда, за это время боль пройдет.
— Так и сделаем, — согласилась Марта. — Амарру, отдохни четверть стражи, я перетранслирую курс языка серых под твой мозг.
— Я перетранслирую, а ты пока займись Владом, — возразил Стас.
Амарру пересаживается на кушетку, я занимаю кресло, надеваю влажный изнутри шлем. Марта перестраивает аппаратуру. Курс короткий, запись укладывается в две-три минуты. Завтра сяду за рычаги экскаватора. Еще ребенком мечтал оказаться в кабине такой могучей машины.
Амарру вновь занимает кресло. Ее сеанс укладывается в разрешенные Минздравом полчаса. Моя голова уже трещит. Поэтому отправляюсь в свою каюту, принимаю таблетку снотворного и ложусь в постельку. Миу нюхает пузырек и строит грустную мордочку. Понимает, что «плодиться и размножаться» мы сегодня не будем.
Просыпаюсь с жуткой головной болью. Скосив глаза, смотрю на часы. До подъема десять минут. Сеанс ментозаписи был короткий. Тогда какого хрена?..
Главное — не впадать в панику. Первое — что имеем?
Сначала осторожно, а потом резко трясу головой. На уровне боли это никак не отражается. Значит, боль от ментозаписи, а не какого-нибудь инсульта. Но от трехминутного сеанса не бывает такой боли. Даже на пике обязана быть слабее. Значит, что-то не так… Блин! Потрясающий по глубине вывод.
Что теперь делать? Я знаю? Нет. Тогда — не дергаться, звать
специалиста.
Осторожно бужу Миу.
— Милая, позови Марту. Плохо мне.
Пару секунд Миу оценивающе смотрит на меня, Срывается с постели и, в чем мать родила, выскакивает в коридор. Вскоре появляется Марта, босиком, в халатике на голое тело.
— Что у нас болит?
— Голова. Такое ощущение, будто час под колпаком просидел. И сейчас — максимум.
— Ходить можешь? Или каталку подкатить?
— Если ты разрешаешь, то могу.
Поддерживаемый, бреду по стеночке в медотсек. Усаживаюсь под колпак. Минут пять Марта, кусая губы, изучает кривые и графики на экране. Потом оборачивается и грустно смотрит мне в глаза.
— Ты хотел стать самым умным. Так станешь… У тебя режутся
интерфейсы к предыдущим базам. Те самые интерфейсы, которые мы блокаторами Н-5 подавили. Тогда подавили, а в последний сеанс какие-то ссылки на те базы переориентировались, и процесс заново пошел. Времени утекло много, это и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что процесс будет сильно растянут. А плохо, потому что многие ссылки усохли. Головной боли будет много.
— Док, не тяни кота за хвост. Сколько?
— От трех дней до недели. Точнее сказать не могу. Из приятного
— сильнее, чем сейчас, боль не будет.
— Неделя… Док, на меня снотворные подействуют?
— Да. Возбуждение намного ниже порога.
— Тогда буду выздоравливать во сне. Ты не против?
— Только «за».
— Зови Стаса, Мухтара и Миу.
— Я здесь, — откликнулась Миу из-за спины. Села рядом с креслом и потерлась щекой о мою руку.
Вошли мужчины.
— Слушайте приказ, парни, — опередил я их вопросы. — Я на неделю отбываю в лучший мир. Главным назначаю Мухтара. Стас — заместитель. Миу, ты консультируешь их обоих по вопросам взаимодействия с прраттами. Если видишь, что они ошибаются, подсказываешь, в чем, и как надо поступить. Все вопросы о моем состоянии — к Марте. Другие вопросы есть?
— Владыке сообщать?
— По обстоятельствам. Если получится, то нет. Обсуди это с Миу. В любом случае, я буду раз или два в сутки просыпаться. Еще вопросы есть?
— Никак нет, — ответил Стас. Но не по-военному четко, а задумчиво растягивая слова.
— Тогда я — баиньки, — покосился на больничную койку, на которой мирно посапывала Амарру, и побрел в свою каюту.