Наш теплоход шел по приветливой Онеге. Утренний туман давно растворился в водах озера. Я любовалась акваторией, Наталья спала. Для нее, совы по природе, ранние подъемы противопоказаны. Пароход был рейсовый, нам еще в речном порту выдали билеты: — на пароход, где был указан пункт назначения — Погост Кижи, время прибытия, ,дислокация — палуба 2, салон 1, к нему пересадочный талон на тот же пароход, время отбытия, пункт назначения — Кандопога и обратный билет до Петрозаводска. Наталья увидела пункт назначения тут же задала вопрос:
— Нас на кладбище везут?
Я восхищалась этой молодой женщиной. Она выросла в маленьком подмосковном городке Видное, где мужское население половину дней в году праздновало, а остальную похмелялась. Но народ там жил простой в основном добрый и трудолюбивый. Мать Наташи — вдова фронтовика. Моряк вернулся с фронта, успел родить троих детей, но не успел даже подрастить, скончался от осложнений, вызванных старыми ранами. И осталась она, гречанка по национальности, и все равно по сути русская баба, одна с тремя малЫми. Неграмотная, только имя и фамилию могла на документе написать. Двое старших братьев годом и двумя старше Наташки. У всех четверых были РУКИ! У мамы — «зеленые», у братьев ловкие и сильные, а у Натальи золотые.
То, что у мамы вырастало на подоконнике и на участке достойно выставки. Если бы Видное находилось где-то в Англии, то она там, из года в год, брала бы первые места многих конкурсов по всем номинациям, от огурцов, помидор, кабачков и тыкв, до яблок, груш, слив и прочей ботаники.
Ах! Какая у неё вкусная получалась картошка! Рассыпчатая, ее с кусочком сливочного масла помнешь, уже пюре, а если молока капнешь, — царское блюдо получается. Чем она удобряла землю не знаю, нитратов в ней точно не было. Свекла, морковь и картофель хранились в подполе, и прекрасно сохранялись без единого пятна до середины июня.
С весны до поздней осени, среди грядок и ягодных кустов цвели, сменяя друг друга, нарциссы и крупные тюльпаны, в мае распускала гроздья сирень, потом пионы и так до поздних астр. Но мы не Англия! Здесь ценили прагматизм талантливой женщины. Были такие, что за её спиной твердили, и не всегда с завистью, скорее с уважением, что мол умна, правильно учителям подарки носит, сорванцы ведь растут!
Хотя, кто знает, чем Мать руководствовалась, когда приносила в школу цветы учителям по праздникам и в дни рождения, кулек с первыми ягодами больному ребенку, пару — тройку яблок белого налива или осеннюю хрусткую антоновку. Городок маленький, учителя жили здесь же, в одни, магазины ходили, в одних очередях стояли, новости разносились быстро. Вряд ли, она обращалась с просьбой отменить наказание старшему за расквашенный нос соседа. Класс вымыть? Так мог бы еще и коридор прихватить.
Скорее скромные дары были данью уважения к труду учителя, ответным теплом за терпение, с которым они пытались вложить ума в буйные головы.
Далеко не всем дарила она свои урожаи. Была в её характере некая крестьянская прижимистость, чутье на вранье. Но если у соседа, с которым она вчера поругалась, случалась беда, приходила на помощь без всяких просьб. Еще в нее был встроен индикатор правды, ложь она чуяла, как охотничья лайка след. Придет к ней знакомая где-нибудь в феврале цукини просить, а Хозяйка ей в ответ: — «Твои кабачки где? На рынке продала за цену. Не дам, не проси.» Но к молодым относилась иначе. Невесток своих учила консервировать по южным рецептам, капусту квасили на всех тремя разными способами…
Наталья жила у меня, когда делала диплом. Её мама присылала такую капусту, вкус которой я не забыла до сих пор и повторить не смогла. Недаром французы считают, что рецепт половина дела, остальное — руки. Благодарный человек, она за доброту возвращала сторицей. Особенно к детям. Если просил кто-то из местных, немного продавала, а все остальное шло на детей. Так их и подняла.
Наташка шила.
Когда я попала в Видное впервые, то увидела в комнате матери потрясающей красоты лоскутное одеяло Натальиной работы. Ей тогда было лет 12. Потом швейное ПТУ. Семья ей два года собирала на «Веритас». А ей хотелось получить высшее образование. За одно только это ее можно было уважать. Жизнерадостная, красивая, добрая, энергичная, она была душой нашей группы. Но восхищалась я другим её свойством. Она НИКОГДА не стеснялась своего незнания, тут же задавала вопрос «что это?», «почему так?». И ей объясняли, приносили книги, … Мало, кто из взрослых людей способен на это.
Спокойной ночи! До завтра. Елена
0
0