Кто боится Деверо Джуд?
— Ангел, ты не говорил, что за задней комнатой у тебя есть еще… хм… комната. Или комнаты?
— Всего одна. Совсем небольшая.
— А что там?
— Ничего интересного, мой дорогой. Во всяком случае — для тебе там точно ничто не представляет интереса.
— Хм. ангел! Весь мой шеститысячелетний опыт общения с разумными и не очень существами вопиет о том, что такими словами обычно прикрывают нечто просто таки до жути интересное!
— Что ж, иногда и на пожилую женщину находится дырка.
— Э-э-э… что?
— Ну, прореха. На старую женщину.
— Проруха, ангел!
— Ой, да какая разница, мой дорогой? Ты же меня понял, а это главное.
— Я не понял только того, что находится за этой вот дверью. Которую ты так поспешно прикрыл. От меня.
— И вовсе и не поспешно. И вовсе и не от тебя.
— Ты все еще плохой лжец.
— А ты все еще очень назойливый демон.
— Да! И горжусь. Так что у тебя там? Микро-бордельчик со всякими миленькими хлыстами-плетками, кандалами, цепями и дыбами? С черными кожаными корсетами и стрингами и сапогами до середины бедра, тоже черными, и…
— Кроули!
— Ладно, ладно, не возмущайся так, беру свои слова обратно! И сапоги и стринги там наверняка исключительно белые. Как и ремни для фиксации.
— Кроули!!!
— Или ты там хранишь отрубленные головы врагов? Заспиртованные в банках? Или в соли. Или замороженные. Или…
— Или кто-то пересмотрел фильмов класса С.
— Да ладно тебе, ангел! Там встречаются любопытные идеи.
— Не сомневаюсь.
— Вот, например, в “Атакуют куриные зомби” был один прикольный момент, когда…
— Избавь меня от подробностей, мой дорогой, тем более перед посещением ресторана, специализирующегося в том числе и на котлетах по киевски.
— И все-таки — что там, ангел?
— Тряпки и ведра? Сломанные стулья. которые тебе жалко выбростиь, потому что их сиденье когда-то почтила задница твоего обожаемого Оскара?
— Там книги, Кроули.
— Книги? Ангел! У тебя полный магазин книг! Зачем прятать часть в темную комнатку, да еще и запирать в нее дверь?!
— Это… неприличные книги, мой дорогой. Их нельзя показывать посетителям.
— Ангел! Так Гавриил все же был прав?! У тебя есть порнография!
— Кроули. Это уже даже не смешно. Конечно же там нет порнографии! Просто книги там не в том виде, в котором их можно было бы выносить в основной зал, их нужно сначала подкл\етитьь, собрать, одеть в приличную обложку, если их собственная утрачена или повреждена… Выставлять их на полки сейчас — все равно что позволить себе прийти на званый ужин в ночной рубашке! Это я и подразумевал под “неприлично”, Кроули, а вовсе не то, что ты себе навоображал.
— Да ладно, ангел. Воображать было весело, но я тебя слишком долго знаю, чтобы всерьез…
— Вот и хорошо. Я знал, что книги тебе не интересны, потому ни разу и не говорил…
— Да. Совершенно не интересны.
Это была ложь, но демонам ведь и положено лгать, не так ли? Кроули любил книги определенного толка, но скорее откусил бы себе язык, чем признался в этом Азирафаэлю или кому-нибудь другому. Он старался не хранить их дома, чем бы и где бы в данный момент этот дом ни был. Ангел нне часто захаживал к нему в гости (если честно — то почти никогда), но это не означало, что он не может заявиться в любой день и без приглашения, беря пример с самого Кроули. А эти книги (большинство в мягких обложках с обнимающимися парочками, иногда зачитанные до полного рассыпания и удержанные в целостности только небольшим демоническим чудом) ангелу точно видеть не стоило.
Электронная библиотека решила проблему — теперь все эти литературные творения Деверо, Маккнот, Линдсей, Картланд, Хейер и прочих были надежно спрятаны от глаз ангела в жилетном кармане Кроули, в маленьком гаджете с надкусанным яблоком на крышке.
ПРИМЕЧАНИЕ
Хотя Хейер или Картланд, наверное, чувства ангела бы не оскорбили, и Кроули порою даже задавался идеей как-нибудь ненавязчиво познакомить Азирафаэля с творчеством этих со всех сторон достойных леди… но каждый раз в последний момент пасовал, так и не придумав подходящего ответа на вопрос: а откуда ты про них знаешь?
— Вот и прекрасно, мой дорогой. Думаю, шато мартен приличного года заинтересует тебя куда больше.
— Ес-с-стес-с-твенно, ангел!
Вот и прекрасно. Азирафаэль щелчком пальцев призвал бутылку и разлил вино, стараясь, чтобы облегченный вздох по поводу перемены темы не выглядел таким уж облегченным и таким уж вздохом.
А к книгам в тайной комнате он вернется потом.
Нет, он вовсе не обманывал Кроули, когда говорил, что там лежат пострадавшие от времени фолианты, нуждающиеся в срочной (ну или не очень срочной, а когда у Азирафаэля будет подходчщее настроение) починке. Но там же был еще и маленький столик, на котором вот уже второй десяток лет обитал новейший по стандартам двадцатилетней давности компьютер, сменивший портативную пишущую машинку. И открытую на нем страницу Кроули видеть точно не стоило.
Кстати, надо будет придумать новый псевдоним, более раскрепощенный, более острый, а то все эти Деверо и Макнот слишком уж целомудренны по сегодняшним меркам, Кроули прав. И за идею о черно-белых ремнях и плетках Азирафаэль тоже был ему благодарен, хорошая идея, зажигательная.
Да, пожалуй следующий его роман так и будет называться “Черно-белая страсть”. И, конечно же, этот роман он тоже никогда не покажет Кроули.