Вид стоящего на пороге Джиро развеял остатки надежды верней, чем порыв ветра разгоняет речной туман.
— Я сделал то, что не прощают. А ты так и не отомстил мне.
Акайо подавил недоуменное: «О чем ты?» Посмотрел внимательней. Джиро стоял, обхватив себя за плечи, глядя в сторону. Его внезапная вина была настолько не к месту, что Акайо только пожал плечами.
— За меня отомстила Таари. Сразу.
— Она только распяла меня и отдала тебе, — упрямо мотнул головой Джиро. — А ты не стал ничего делать. Нииша отдавала приказы, от которых было больно, и, наверное, я мог бы возненавидеть её за это. Но ты успел раньше — просто потребовал перестать. Защитил меня. Взял под опеку. После того, что я сделал!
— Да. Потому что Ниише ты ничего не сделал, и она не имела права мстить тебе. Тем более так, отдавая ненужные приказы.
— Но…
— Ты считал, что я вас предал, — прервал его возражения Акайо. — Для тебя естественно было попытаться отплатить мне болью за свое унижение. Я не держу зла, и хватит об этом. Иди спать. Утро уже скоро.
Джиро кивнул, так и не подняв взгляда. Развернулся по-военному, разве что не строевым шагом промаршировал к себе в комнату.
Акайо вытянулся на кровати. Полежал миг, пытаясь выкинуть из головы внезапные душевные терзания Джиро. Раздраженно сел.
Проще всего было бы пойти в комнату для сессий, давно уже не запиравшуюся, через неё проникнуть в спальню Джиро. Вытащить его из постели, связать. Сделать что-нибудь из того богатого арсенала практик, которые Акайо знал как нижний.
Но это было намного более личным, откровенным действием, чем он хотел допускать в отношении Джиро. Поэтому вместо того, чтобы считать, какая по счету дверь ему нужна, Акайо, ругая себя последним болваном, пошел к Таари. Слишком очевидно было, что даже если Джиро сможет не говорить о своей вине, не думать о ней для него невозможно.
— Поздравляю, — фыркнула сонная Таари, выслушав его. — Можешь почувствовать себя человеком, у которого внезапно завелся нижний.
Акайо посмотрел удивленно. Да, он пришел не вовремя, да, он помешал ей спать. Он бы понял, если бы она просто его прогнала, но это был целенаправленный болезненный укол. К счастью, очевидно неправдивый.
Таари, прикрыв ладонью широкий зевок, извинилась:
— Не обращай внимания, я просто тебя ревную. Джиро правда проще всего наказать. Дать ему то, что он хочет.
— Но он не мой нижний. Нам обоим это не нужно.
— Тебе не нужно, — уточнила Таари, жмурясь на сияющую в небе луну. — А за него не решай. Лучше научись держать в руках плеть. Когда вернемся, станешь свободным человеком, и всем будет проще, если ты при необходимости сможешь дать своим рабам то, что им потребуется.
— Нет, — покачал головой Акайо. — Это неправильно. Ты ведь так не делаешь.
— Тогда ничем не могу помочь, — раздраженно пожала плечами Таари. — Ты же сказал, что не винишь его? Ну и все. Можешь еще добавить, что именно благодаря этой глупой мести ты стал моим нижним. А в остальном его тараканы — его проблемы.
Акайо собирался уточнить значение слова «тараканы» — определенно имелись в виду не насекомые — но Таари объяснила, не дожидаясь вопроса:
— Тараканы — в смысле, заблуждения. Психологические проблемы. Дыра, главное, ты меня понял! А теперь дай мне поспать. Мне завтра весь день машину вести.
***
— Точно ничего лишнего не взяли? — Нииша грозно смотрела на растерянно переглядывающихся рабов. Груда вещей рядом с маленьким, почти декоративным багажником смотрелась как нога солдата рядом с туфелькой аристократки. Но что они могли выкинуть? Сменную одежду? Технику? Тент, который мог защитить их от дождя? Скатки, без которых придется спать на земле?
— Давайте грузиться, — вздохнула Таари. — Все тяжелое и твердое в багажник, остальное в салон. Попробуем собрать эту головоломку покомпактней. Сейчас ещё один заказ привезут, добавится несколько досок и тряпок, но сначала разберемся с имеющимся.
Багажник заполнился даже быстрее, чем они ожидали. В салоне груды по центру явно не выходило, рюкзаки легли вровень с сидениями, превратив их в подобие огромной, но не слишком удобной кровати. Таари, заглянув внутрь, только прикрыла ладонью глаза.
— Главное потом все это на спинах унесите, — беспокоилась Нииша. Акайо молча сожалел, что женщина с рюкзаком в империи выглядит немногим лучше женщины в мужской одежде, а следовательно, они будут нести меньше вещей, чем могли бы. В этих условиях замечание Нииши звучало весьма своевременно, но Таари не обратила на него внимания. Она следила за дорогой, то и дело поглядывая на телефон и явно злясь с каждой секундой все больше. Однако до того, как раздражение перелилось через край, к воротам подъехал кар. Немолодая пара сбивчиво поздоровались, извиняясь за задержку: “Там такая развязка, мы четверть часа плутали, не меньше!” Начали выгружать из фургона удивительно чужеродно выглядящие здесь тростниковые плетенки, травленые алым палки и доски. Акайо смотрел на них со сдержанным недоверием. В принципе, их можно было уложить в салон, но потом ехать на них?..
Таари, похоже, думала то же самое, особенно когда следом за огненно-красными подушками из фургона достали длинную толстую палку. Велела:
— Разгребите салон. Нужно уложить все это под низ, так и носилкам будет безопасней, и вам.
Акайо наконец понял, что это — паланкин невесты, легкий бамбуковый домик, подвешенный на центральной балке. Правда, этот выглядел сложнее, чем обычно, больше напоминая носилки аристократов, по крайней мере по количеству и массивности деталей.
Наконец сборы завершились. Они без комфорта, но вполне терпимо расположились на рюкзаках, Нииша крепко обняла Таари. Смахнула навернувшиеся слезы, потребовала:
— Куда это вы так шустро забрались? А ну вылезайте!
И едва сидевший ближе всех к выходу Юки последовал её просьбе, сгребла его в охапку. Заметив заминку, рассмеялась:
— Все давайте сюда, все. Какие же вы у нас хорошие, хоть и глупые до сих пор.
Действительно обняла всех по очереди, даже Джиро. Тот, к удивлению Акайо, не отстранился, положил подбородок на мягкое плечо, дохнул в ухо Нииши, как боевой конь.
— Ну вот. Теперь можете ехать.
Она махала им вслед, а они смотрели в заднее стекло. Невольно тянулись назад, якобы расслабленно ложились на вещи, прилипнув тоскливыми взглядами к женщине и дому за её спиной.
Акайо уверен был — многие в этот момент обещали вернуться. Потому что здесь их ждали, а в Империи… Думать о скором путешествии в страну, которую столько лет называл домом, не хотелось.
В тишине ехали недолго. Стоило дому исчезнуть за горизонтом, как кто-то спросил, взяли ли котелок, Юки взялся шепотом читать стихи, Кеншин достал из-за пазухи обрезки ткани, из которых шил лоскутное одеяло. Зазвучала музыка, Акайо растерянно оглянулся, ища её источник. Нашел на потолке почти незаметные сетчатые круги. В ритм незнакомых инструментов влился голос, вызвавший почти забытое ощущение невозможности происходящего. Акайо поймал растерянный взгляд Тетсуи, нахмурился, вслушиваясь.
Он не мог узнать ни одного слова.
Таари оглянулась на притихший гарем, недоуменно подняла брови.
— Что это за язык? — тихо спросил Иола.
— Английский.
Они переглянулись. Акайо приготовился услышать, что есть еще какая-то страна, о которой они не имеют ни малейшего понятия, но вдруг заметил спокойное лицо Рюу. Спросил:
— Ты что-то знаешь о нем?
Тот расплылся в улыбке.
— Ага. А вам разве не рассказывали?
Акайо мысленно оглянулся в библиотеке своей памяти. Рассказывать могли только здесь, но он это забыл. Значит, рассказывали давно. В больнице? Нужный свиток сам скользнул в руки, развернулся. Полустертые, обрывочные записи складывались в название «Исчезнувшие страны».
Теперь было очевидно, что не просто исчезнувшие, а существовавшие на другой планете.
— Это песня с Праземли? Там были разные языки…
Таари кивнула. Ответила не сразу, занятая обгоном огромного кара. Наконец успешно вернулась на дорогу перед железным чудовищем, уточнила:
— Были, но за двести лет до отправления их вытеснил общий язык, близкий современному эндаалорскому. Его специально разработали в эпоху Всепланетной империи, и с помощью имплантации переводчиков всех ему научили. Когда началось дробление, все пытались вернуть собственные языки, но после катастрофы стало не до таких развлечений. Ковчеги к тому моменту уже почти построили — первая проблема была в истощении ресурсов, а не в войне; но доделывали их уже в условиях постапокалипсиса. Потому и считают, что на Праземле должна быть цивилизация — в тех условиях никто не летал по зараженной территории и не проверял все бункеры, а времени прошло достаточно, чтобы планета восстановилась. Музыка у нас сохранилась по чистой случайности. Везунчики, ставшие первыми колонистами, старались взять с собой максимум, особенно что касалось науки и культуры. По пути большую часть потеряли, но песенкам повезло, — Таари усмехнулась. — Тем смешнее, что словари мертвых языков восстанавливали для истории по этим самым песенкам.
Замолчала, скользнула по панели, прибавляя громкость — еще не до оглушительной, как делал Лааши, но достаточной, чтобы стало возможно разобрать слова и отдельные инструментальные партии.
Гарем вернулся к прерванным музыкой занятиям, Акайо мысленно перебирал полузабытые свитки. Хотя он замечательно сдал экзамены в больнице, сейчас оказалось, что многое было забыто. Тогда, ещё веря, что он в плену у врагов, он старался отгораживаться от усвоенных знаний, а потом просто не вспоминал о них. Некоторые уроки легко было восстановить, другие сложнее. Математика, сквозь которую он продирался со всем отмеренным ему отчаянием, лежала в голове ровными рядами цифр, обманчиво легко давшаяся география выветрилась без следа.
Это было очень странно — сколько себя помнил, карты Акайо запоминал хорошо, без этого выше рядового он не поднялся бы, но разбираться в причинах такой забывчивости не стал. Куда интересней оказалось вспоминать историю Праземли, явно обрывочную, но все равно увлекательную. Появившаяся за время помощи с диссертацией привычка сравнивать все с тем, что известно в Империи, мешала, норовила подсунуть вместо воспоминания об уроках в больнице похожую легенду. Отделять их друг от друга оказалось так утомительно, что в конце концов Акайо сдался. Открыл глаза, возвращаясь из мысленной библиотеки. С удивлением обнаружил, что почти все остальные спят, за окном темно, а Таари ругается себе под нос.
— Дыра, да где там уже эта заправка?!
Заметив, что Акайо смотрит на нее, съехала на обочину. Велела:
— Пересядь вперед. Иначе я засну, никуда не доехав, а нам очень нужно на ночь поставить аккумулятор заряжаться.
0
0