— Максим, Слава, Максим, Слава! — надрывалось над ухом. — Мальчики, да ответьте же хоть что-то!
Что?
Макс и Слава — это мы. Точнее, это я — Макс…
Я. Один, без я-мы.
Сколько прошло времени?
— Слава, Макс!
Да кому ж неймется?.. и голос знакомый… Это как наша боевая бабушка сюда попала? Надо встать. Надо поднять голову и… ох, не так это просто — встать. Тут глаза бы разлепить.
— Макс! — грянуло откуда-то со Славкиной чешуи.
А, цепочка со связной «шкатулкой»… ничего себе прочность! Растянуться с человечьей шеи на драконью и уцелеть — это неслабо. А моя где, интересно? Не выдержала режущего по шее? Потом поищу, если уцелела…
— Парни, ответьте!
Сейчас-сейчас. Только оторву башку от снега. И найду, куда там отвечать… И вспомню, что.
Зашевелился рядом Славка. Побратим, надо же… Приподнялся на разъезжающихся лапах (мои тоже подрагивали, если честно). Тряхнул драконьей башкой, то ли вслушиваясь в бабушкины требования, то ли просто пытаясь придти в себя. Приложило нас все-таки не по-детски.
Особенно Славку. Он уже минуту оцепенело рассматривает тело под ногами. Тот самый Высший… бывший. Слишком близко оказался к дракону в момент смены оболочки.
Пожалеет о нем кто-нибудь, интересно?
Ой, сомневаюсь.
Только бы Славка не загрузился теперь переживаниями. Этот тип, что сейчас тихо и мирно валяется на снегу, о нас бы вряд ли переживал. Может, только как о добыче. Упустил или добыл, да куда пристроить…
Сильны местные Высшие. Непросто с ними будет…
Голова была пустой и гулкой.
Мысли текли легко, но медленно, спокойно и лениво, как никогда. Хорошо! И дышалось легко, и слабость была какая-то… очень щадящая. Она разлилась по спине и крыльям, она целиком заполнила шею и лапы, но каким-то уголком сознания или подсознания я понимал: стоит только отпить воды или зарыться в снег — и эта слабость исчезнет без следа. Просто растворится. И я взлечу — легко, как пузырьки газа со дна бутылки фанты… так легко…
Почему-то казалось, что в мире что-то изменилось. Или в нас. То ли дышать легче, то ли… Тот холод, что долго не давал мне покоя в этом неудобном мире, та тяжесть, которая давила и подгоняла. Этого больше не было. Они ушли. Навсегда?
Почему-то мне кажется, что да. И Славке теперь будет проще с его золотом и радугами. И моя кувшинка… сегодня она стала сильнее. Не сильнее, а… не знаю, как это на человеческом языке. Ей просто теперь будет легче. И она обязательно продержится до того момента, когда мы ее найдем. Это я тоже сейчас знаю.
И нашему четвертому тоже что-то перепало во время этого… чего-то. Единения, да. Но какого-то странного. Нет, я не то чтобы привык к тому, что я-дракон могу на расстоянии в тысячу километров пообщаться с драконкой без мобильника и рации… просто предыдущее единение было другим. Не таким полным, не таким сильным, не таким… никогда не думал, что мне когда-то будет не хватать человеческого языка! Вот! Оно было мощным. Оно не только нас «объединило».
Эта золотая волна…
Отчего-то я ни капельки не сомневаюсь, что она была, не привиделась. Все было по-настоящему — сдавшиеся в плен штурмовики, каменные статуи на снежном поле, хищная псевдожуть лжеотпечатка. И столица… и что-то еще, только последние минуты я уже помню смутно.
Что там было?
Почему-то виделось нам озеро и цветные фонтаны… и эти фонтаны сливались в один. Большой. И это почему-то очень важно…
Раньше мы так не могли.
Неужели это все из-за того, что к нам присоединился «четвертый»?
Сейчас вот подниму голову и обязательно посмотрю, кто он такой и откуда взялся. Иррей вот почему-то подумала, что этот четвертый — стихии земли. А почему — не успела объяснить.
«Разъединили».
Может, и земли… посмотрим. Он очень молчаливый, этот четвертый, я только и смог понять, что в его голове полный сумбур. Одна-единственная отчетливая мысль: «Я все-таки сошел с ума».
Знакомо звучит, а? Я себя на том постоялом дворе с наркоманскими свечками точно так же чувствовал. Ничего, разъясним.
Кстати, а что это было?
Что мы все-таки сделали? Излечение ребят и впавшие в пацифизм штурмовики не в счет — нас «вело» не к ним, они так, побочный эффект. А не побочный? Что мы натворили?
Почему после того привидевшегося озера все исчезло?
Единение распалось? Потому что мы уже сделали то, что должны были? У нас просто кончились силы? Или дело в чем-то еще? У кого бы спросить? Кандидатов на интервью не так уж много.
Придется опять мотаться в Гнездо. Только сначала убедиться, что тут все в порядке…
Начнем с главного, так? А главное — Славка, бабушка Ира и малышня. И наши драконьи родичи. И… что-то многовато набирается. А тут головы не поднять. Бабушка Ира узреет — съест. Она нам столько втемяшивала про безопасность и осторожность, а мы? Точней, я? Лопух зеленый развесистый. Привык, что самый сильный тут… ага, как же. тут среди вельхо такие акулы водятся, что и драконов за милую душу схарчат. Как все-таки Славка удачно ногу поставил…
— Арррррх?! — рыкнуло откуда-то сбоку. — Арроо ррх?
А, ну да. Наш четвертый.
— Слава, Макс! Да что же это такое… я сейчас сама к вам…
— Не надо! — на это мы среагировали на редкость дружно. Если сейчас бабуля десантируется сюда и увидит нас в таком состоянии…
И силы откуда-то сразу появились. Две головы на длинных шеях — моя и Славкина — мигом оторвались от снега и вознеслись над площадкой, едва не стукнувшись лбами. Причем «побратим» выглядел испуганным не меньше чем я. Наши панические взгляды встретились, и мы, не сговариваясь, быстро поделили работу: Славка цапнул связной медальончик, готовясь к сокрушительному нагоняю от нашей заботливой бабушки. Я не такой храбрый человек… в смысле дракон — я двинулся успокаивать нашего четвертого.
Так, пацанва на месте, а вот Тари из магов-пустынников нет. В принципе, кто именно превратился в дракона из присутствовавших на площадке, можно было догадаться и так — дракон из него получился точно такой же тощий. Ну буквально до ребер напросвет. И как у него это вообще получилось. Его, значит, вышвырнули в пустыню до того, как он принес эти вельховские Зароки?
Ладно, потом подумаю, не то время!
У меня тут дракон в панике.
— Арррррр? — рефлексы у здешних чародеев что надо — при виде приближающегося дракона они сработали раньше мозгов и Тари шарахнулся, лихорадочно пытаясь схватиться за руку… то есть за крыло, конечно.
— Тихо-тихо, — я благоразумно застыл на месте. Если Славка может жечь, а я морозить, то этот новый вид, по идее, тоже должен уметь что-то этакое? А нам тут только землетрясения не хватало! — Тари, успокойся… ничего страшного не случилось…
— Нет, — Славка тем временем героически сражался с атакующим его связным медальоном. — Нет, и Макс цел. И я. И дети тоже. Нет, не без сознания… и не спали. И не в ловушке, честное слово!
Ну, это надолго.
Я переключился на одраконевшего вельхо:
— Видишь? Никто никого не ест, ни от кого больше не надо защищаться. Мы уже победили. Ничего страшного.
— Аурррру! — возмутился дракон, тыча в мою сторону крыльями.
— И не заколдованы, — Славка не оставлял попыток успокоить Ирину Архиповну. Судя по голосам — вместе со всем ее взволнованным штабом. — Кто рычит? Ну это дракон один… нет, не Макс! — Нет, Ирина Архиповна, я клянусь, что все в порядке!
— Да что у вас там происходит?
Бабушка Ира, вы прелесть! Даже если у Славки и были какие-то дурные идеи насчет угрызания совестью, то этот дивный диалог вышибет их далеко и надолго. Так держать!
— Уррррур! — дракон был решительно не согласен с тем, что все в порядке. Он, например, сошел с ума — драконов видит на каждом шагу. И даже с ними разговаривает.
— А сам-то ты кто? — усмехнулся я. — Все просто приятель: все вельхо с достаточным уровнем магии могут превратиться в дракона. Слышишь? Могут. Если их этими вашими Зароками не связать. У тебя ведь Зароки незакрепленные, так? Вот тебе и повезло. Из куколки в бабочку, так сказать.
— Оуррр?
Судя по всему, слово «повезло» вызывало у мага большие сомнения.
— А чем плохо? Теперь ты можешь не просто тратить магию, а еще сам ее генерировать. И летать. Здорово же? Наставнички ваши, чтоб им икалось пожизненно, с вами тайнами не слишком делились. Все бы захотели стать сильнее, а им ведь конкуренты ни к чему, тем более сильные.
— Арр, — как-то раздумчиво кивнул дракон.
— А теперь тебе на их мнение… чихать и кашлять.
— Уфр! — Тари фыркнул, видимо, уже готовясь чихать.
— Слушай, а ты не мог бы говорить по-человечески?
— Да я же так и говорю! — прорвало дракона. — Или… нет? И, кажется, теперь я понимаю, почему нас вышвыривали в пустыню…
Ого, как глаза полыхнули. Кажись, у мороженого Виды в группе прибавится еще один диверсант с ненавистью к Нойта-вельхо в диагнозе. Но это потом.
Так, одна проблема решена. Сейчас мы…
А вот вторая — нет. Воздух дрогнул, из пустоты вышагнула знакомая фигура в наспех накинутой белой шали, цепко оглянулась — и замерла, натолкнувшись взглядом на тело Высшего.
— Так. Что здесь было?
Все сражение Ирина Архиповна держалась только на силе воли. Новый талант, незваный-непрошеный, был полезен — в теории, но она понимала, отчего провидцев считали сумасшедшими.
Видеть будущее — вариант за вариантом, версию за версией, и не знать, какая из них воплотится в реальность. Смотреть, как ее мальчики раз за разом гибнут — и не знать точно, как это предотвратить! Видеть, как погибает Янка…
От нападения штурмовиков. В бою от случайного удара. В заваленном убежище, задыхаясь от недостатка воздуха.
Как предупредить их гибель? Как рассчитать и приблизить те варианты событий, где все остаются живы? Она только и смогла отследить то, что парни выживут, если окажутся у убежища вместе. Но и там их выживание было гарантировано только в половине случаев. Был еще какой-то дополнительный фактор или факторы, но какие именно — вычислить не получалось.
Весь этот нескончаемо долгий день она отслеживала сообщения, координировала действия диверсантов, отдавала команды, четко, уверенно — и одновременно просматривала вероятности, взвешивала, оценивала.
Рисковала она чудовищно.
Вероятности порой словно сопротивлялись изменению. Она отослала Макса в это их Гнездо, но парень все равно вернулся. Она отправила Славку к исследователям — а он вместе с ними сбежал воевать. Когда и с Янкой предвидение не сработало, и девочка все равно оказалась на линии огня, все, то смогла и успела Ирина Архиповна — это предупредить Славку не отходить от Макса и быть готовым к нападению.
А потом «шкатулка» Макса замолчала.
И бывшей разведчице Ирине Шелест показалось, что мир завис на волоске — тоненьком-тоненьком…
Она слушала виноватые голоса мальчишек — и честила себя старой самоуверенной дурой. Ведь могла бы хоть снайпера в кустики посадить! Макс себя виноватит, мол, расслабился, привык, что самый сильный. А вот она самой знающей себя считать привыкла.
А ведь гранаты тут без нее выдумали…
— Да ничего такого на самом деле! — хорохорился Макс, уже обретший, слава богу, человеческий вид. — И на Высшего управа нашлась! А выцепим мою… ну, в общем, одну девушку — и тогда вообще сможем их делать одной левой! Ну не переживайте так, ба…
Он не договорил.
Женщина в наброшенной на плечи белой шали вдруг шагнула вперед, одним движением сгребла парней в объятия и вжалась лицом в чье-то плечо…