Приступ застиг так не вовремя… Лорик упал на пол новой кабины ремонтируемого шаттла, и сил хватило лишь на то, чтобы скрутиться калачиком. Самочувствие было в высшей степени неприемлемым…
Приступ первый
Фил видит голову, насмерть припаянную. Голову Эмбер. Дернулся левый глаз. Системная ошибка. Сообщить Олис? Да/нет? Нет. Времени нет. Да и какая мелочь! Всего лишь веко, даже совсем не глаз. Всего лишь верхнее веко сжалось, словно гусеница перед шажком, и выпрямилось. Снова сжалось и снова выпрямилось. И так несколько раз. Куда и зачем ползло его веко, Лорик решил не думать. Важно Ее спасти.
Приступ второй
Шлем водружен в регкапсулу, дверцы закрыты, процесс пошел. Олис убеждает, что все хорошо. А мужчина мечется туда-обратно, ждет, волнуется. Сильно волнуется. Сильно ждет. Такое впечатление, что это очень важная женщина. Важная для него. И поэтому, так сильно волнение. Лорик ощутил вязкую жгучую пустоту внутри: он больше не целостный – он часть. Часть этого шаттла, часть экипажа. И она часть его самого, Фила Лорика. Эта женщина. Странное неудобство посетило руки. Астронавт поднял правую кисть – пальцы дрожали. Сообщить Олис да/нет? Нет! Сейчас так важно дождаться, сейчас все силы и ресурсы на регенерацию Эль, нельзя отвлекаться на себя. Просто не выспался. Просто напряжен. Просто переволновался.
Приступ третий
Вечер. Настоящие свечи горят на маленьком столике. А они вдвоем сидят, совсем по-человечески, словно опять на Старой Земле, сидят прямо на полу. В руках пластиковые бокалы, но такие красивые, точеные, на тонкой прозрачной ножке, со смешным кружком внизу… Эмбер сидит и смотрит прямо в самую душу, читая его и мысли, и чувства, зная, что она сейчас так прекрасна, и, наслаждаясь восторженным его взглядом. А свечи высветляют бледное лицо в оранжевый загадочный оттенок, и волосы почти рыжие и змеятся, словно живые от каждого движения или вздоха.
Лорик сидит, сложив ноги одна на другую, широко расставив впереди колени, и вдруг вскрик! Ступня! Чертова ступня! Эмбер еще под впечатлением момента. Она подалась к нему вперед. Целует в губы, а Фил не знает, что с собой делать, и как пережить свою боль. Он резко дернулся, попытался вскочить. Ступня подвела. Мужчина упал и треснулся затылком о стандартную полку спального отсека. Последнее воспоминание вечера – упавший на пол будильник, что пару раз кувыркнулся на полу и погас в смеркающемся темнотой мире.
Приступ четвертый
Он все помнит! Он уже раздевал эту женщину. Его губы уже ласкали ее плечо: вот так, как сейчас. Белый махровый халат уже падал, съезжая по упругим округлостям, совсем так же. Ее шея… она была совсем не такой: не такой сильной, твердой и пахла сладковатыми духами, а сейчас лишь стандартным антисептиком, каким моется и он сам. Отличие вывело Лорика из состояния «дежавю». На этом одинаковости и закончились. Ее волосы, короткие, в отличие от волос в его воспоминании, белье белое стандартное: вариант «А» женский…
В тот, далекий раз, из воспоминаний, он спокойно и с уверенностью овладел своей женщиной, привычно растягивая удовольствие, и, уделяя внимание ласке ее груди и поцелуям чувственной шеи…
В этот раз, в настоящее время, все вышло совсем не так… это абсолютно не та тема, которую он бы отметил в своем дневнике, и не то, с чем мог бы подойти запросто к Олис. Даже самой Эль это говорить совсем не хотелось… надеяться, что она не заметила, или не поняла. Так много разных интимных моментов, которые замалчиваются и, дай боже, налаживаются со временем…
И они были налажены, учитывая воспоминания много тысяч лет назад…
Лорик поежился, лежа спиной к самой важной женщине его жизни. Возможно, единственной настоящей и живой женщине, на миллиарды световых лет вокруг. Стыд и боль, некстати скрутившая и ноющая, не давали ему по-настоящему уснуть, лишь только делать вид сна. Он был совсем один со своими вопросами. Действительно ли, каждый раз, Филипп Лорик умирал? Сейчас это было, как никогда, важно… действительно ли, Филипп Лорик тот, кем себя помнит? Потому что именно он, кто сейчас лежит рядом с ней, и кто сейчас носит это имя, ею не овладевал. Он не был ни с одной женщиной вообще…
Шмыгнув еще раз, мужчина обнял свои плечи руками, задавая себе эти вопросы, но, не желая знать ответов. Не сейчас.
Сердце, что взволнованно стучало, начало жечь, словно горчицей, просыпанной прямо под кожу.
Сообщить Олис да/нет? Нет. Не сейчас. Совершенно не хочется этого форменного холодного отношения, чуть синего света регкапсулы и стандартной процедуры сканирования. Не сейчас. Сейчас он хочет остаться сам в себе, только что ощутивший тепло женского тела, жар первой боли и холод неуверенности в том, кто же на самом-то деле он сам есть. А сердце… сердце пройдет.
Приступ пятый. Время: сейчас.
Кабина имела металлический пол, покрытый стандартным штампованным рисунком. Плечо, согнутое из последних сил, не хотело вписываться в разряд правильных геометрических фигур и прислоняться ровной прямой стороной к полу, нет, оно втыкалось, мешало и в пару минут лежания онемело, суля противный жгучий отходняк, спустя время. Только времени могло и не быть…
Сердце. Сердце действительно жгло. Жгло так сильно, что невозможно было нормально вдохнуть – тут же колющая непонятная боль вонзалась прямо под ребро! И Лорик лежал, потому что стоять просто не мог. Лежал, почти не дыша. Дрожало все: руки, сжимающие немеющие холодеющие колени, ноги, от холода и от судороги, губы, посиневшие за пару минут, с которых в долю секунды схлынула волна живого здорового румянца. Голова кружилась так неистово, что от пойманных «вертолетов», тошнило настолько сильно, что могло и вырвать. В глазах было темно, Лорик только чувствовал, как волна тьмы и тошноты подкатывает к горлу, бушует где-то в самой середине, и потихоньку, недоверчиво откатывается, обещая в скором времени, так же резко и неожиданно подкатить к горлу снова…
Человек молчал, не имея возможности даже дышать. В моменты ремиссии он пытался разлепить склеившиеся веки: кабина мигала ярко горящей приборной панелью. Эмбер так торопилась! Она с исступлением восстанавливала свой шаттл, пытаясь фальсифицировать данные Олис.
«Не нужно, чтобы искин знала! Слышишь?! Нам нужно быть готовыми ко взлету! Нам нужно позаботиться об остальных. Мы продолжим исследования твоих образчиков! Мы прогоним по одному через регкапсулу, только нам нужно сначала починить шаттл. Ты слышишь? Нам нужно помочь им всем. Мы, и только мы, за них в ответе. Потому, что мы с тобой люди живые, так или иначе, при странных обстоятельствах. Но живые! А они еще нет».
И Лорик торопился. Лорик паял провода, восстанавливая приборную сеть. Лорик тягал запчасти, в десятки и сотни раз превышающие его рост и вес, при отключенном модуле гравитации, лишь бы ей угодить. Угодить женщине его жизни. И природа, видимо, решила притормозить слишком разогнавшегося человека. Срыв.
Эмбер, наверное, будет недовольна… хотя. Она останется в космосе совсем одна. Наверное, у нее будет паника…
Лорик немыслимым усилием воли дотянулся практически отнявшейся рукой до кнопки связи в своем наушнике. Просто опустил руку, не имея возможности ею хоть как-то шевелить, опустил на кнопку. О, чудо! Раздался старомодный писк включения. Эмбер будет злиться, что сюда, в место ее тайных успехов, придут боты… но все же.
Мужчина приоткрыл ссохшиеся губы и… не смог выдавить из себя ни звука!
– Фил! Фил, ты где?! Ответь, Фил!.. – звучало в рацию. Но его поглощала неумолимая тьма.
0
0