Когда впереди веером расходятся пути-дороги и будто бы разворачивается целая сеть возможностей, поневоле замираешь на старте. Боязнь ошибки. Нежелание рисковать. Страх первого шага во всей красе и вкупе с парадоксом ведра крабов.
«Да зачем это нужно?», «Ишь, что выдумали», «Дел других нет что ли?», «Что, больше всех надо?». Трётся, мельтешит, скрежещет масса клешней и ножек. И, уже не оценивая рисков, не пытаясь найти и учесть все возможные факторы, начинаешь действовать. Пробуешь хоть как-то и хоть что-то делать, лишь бы не свихнуться, не поддаться рутинному и будто бы бесцельному общему шевелению.
Лишь бы не растворить момент старта в вялотекущем потоке дней. Не растерять былой энтузиазм под напором ежедневных задач.
Ведь только с уровня второго, третьего и последующих шагов будет ясно, в ту ли сторону бежишь. Или идёшь. Или едва-едва ползёшь.
______________________
— Ми-и-ия, это катастрофа! Шов на рукаве разошёлся… – Даже не вбегает, а почти что влетает в комнатку Хельна. И в комнатке как-то сразу становится тесно. А с длинной нарядной юбкой девушки никак не сочетается завязанный наспех ночной утеплённый халат.
Будучи на полторы головы выше Мии и вдвое её шире, Хельна умудряется смотреть хоть и сверху вниз, но таким заискивающе-виноватым взглядом, что отказать в помощи просто невозможно.
— Можно же просто зашить, не переживай так! – Мия принимает пострадавшую вещицу с рук на руки.
— Нет-нет, если зашить – рука не влезет. То есть шов разошелся именно потому, что я не могу влезть в блузку… — Мотает головой Хельна, ещё больше распушив тем самым собственную причёску. Впрочем, её непослушные тёмно-каштановые кудряшки всё равно не упорядочить ободком, даже таким широким, как на девушке сейчас.
— А заранее ты проверить не могла?
— Неделю назад всё нормально было. Примеряла, всё сходилось…
Гостья конфузится, мямлит про то, что всё ещё растёт, но почему-то именно в ширину плеч, потом, на горестном выдохе добавляет.
— Я хотела бы похудеть, правда, но покушать я люблю больше…
— Секундочку, Хелли. Тебе что, вообще не в чем сегодня петь?!
У Мии даже глаз дёрнулся. Подготовить что-то на замену настолько срочно-обморочно просто не получится. Команда выезжать на Центральную площадь прозвучит с минуты на минуту.
— Э-это не на основное выступление, это на наш отдельный номер, он ведь попозже.
— Так… Попозже, значит…
Принцесса цирка массирует виски, собираясь с мыслями. Затем подскакивает к портьере из старого занавеса, находит в одной из плетёных корзин широкую бежевую тесьму и ножницы, в другой — иглу с катушкой ниток и тонкий черный шнур. Передаёт блузу владелице.
— Рви по шву дальше, от плеча до кисти. Второй рукав тоже! — Распоряжается девушка, отыскав в дополнение к найденным вещам ещё и пробойник для люверсов, а так же сами люверсы в жестяной коробке. Характерный треск подтвердил, что команду Хельна выполнила на отлично.
— Теперь бежишь к себе, надеваешь верх для основного выступления, остальное — аккуратно в мешок, и спускаешься с вещами ко всем на подъездную площадку. Костюм доделаешь в пути.
— Я же криво шью, да и тряска…
— А это в данном случае не важно.
Улыбка-то у Мии с хитринкой. Определённо придумала, как выкрутиться. Так что Хельна, отбросив панику, мчит в свою комнатку-гримёрку и из завала блузок извлекает самую безразмерную.
— И как ты в своём вечном «развале-схождении» вообще ориентируешься?
Эта фраза, конечно же, звучит со стороны проходящей по коридору группы танцовщиц. Лучше ответить шуткой, раз уж не догадалась прикрыть дверь, когда входила.
— Ой, да замечательно! Просто нужно помнить, что и в каком по счёту слое от пола находится.
— Получается, как только что-то достанешь, всё приходится пересчитывать? – Так же в шутку продолжает мысль Боннита, отставая от группы.
— Увы и ах. Зато гладить особо не надо, всё расправленное, друг друга прижимает.
Хельна картинно разводит руками, возвращается к сборам. Мешок с костюмом – это не так тяжело. Стянула двойными петлями – и на плечи, а вот техника… Колёсный чемодан в половину роста Хельны скромно делал вид, будто он всего лишь тумба у двери.
— Тебе как, помочь рупорную установку по лестнице спустить? – Танцовщица заправляет за ухо волнистый чуть в рыжину локон.
— Эм-м…
— Вдвоём всяко легче. Или ты специально сама? Калории сгоняешь?
— Да чего уж там! Отощавшая корова всё равно газелью не станет. Накло-няй! Теперь осторожно, через порожек…
Хельна запирает дверь на ключ, и девушки направляются к лестнице.
— А я вот думаю, чего управляющий скупится? Не приходилось бы вам с ребятами своё таскать. Оплатил бы инструменты и установку, которые распорядитель Центральной площади предоставляет, и всё. Не обеднеет же. – Боннита поводит плечами, укрытыми большим платком-палантином. Танцовщицы, как обычно, на Центральную площадь едут без лишнего багажа — уже сразу в нарядах, только дополнительно берут что-нибудь для защиты от ветра в пути.
— Звучание-то разное, не перестроишься сразу. Да и возить всё как-то проще стало, как мы вчера жёлоб для колеса к лестнице привинтили. Ставишь чуть набок, и рупорка сама вниз катится. Только попридержать немного на поворотах надо. Удобно.
— А если два жёлоба привинтить?
— И одного сбоку достаточно, за второй все запинаться начнут…
— О, Мия, нас ждёшь?
Втроём спускать чемодан ещё сподручней. На подъездной площадке уже чихает мотор большого пассажирского паромобиля с двумя вагончиками. Девушки втискиваются во второй. Пусть в нём нет сидячих мести и больше тряски, зато от начальства подальше. Погода радует – в просветах меж туч проглядывает небесная синева, и этих просветов становится всё больше.
Не теряя времени даром, Мия вручает пробойник и люверсы Хельне, сама же удерживает край распоротого рукава.
— Крепи. Дырочки по всей длине я уже наметила. Успеем!
— А-ага. Доделывать костюм в пути – то ещё приключение.
Ремни безопасности, регулируемые по длине, в вагончике свисали с потолка и крепились к специальным поясам, так что упасть девушки не боялись. Но Хельна, как могла, старалась не выронить инструмент из рук, особенно, когда паромобиль стартовал. Дабы поднять пробойник с пола потребовались бы настоящие чудеса эквилибристики.
— Точно не проще в одной и той же блузе на оба выступления выйти? – Боннита скептически хмыкает, наблюдая за работой.
— Ни за что! Наше отдельное выступление и должно быть целиком нашим, совсем без использования принадлежащих цирку костюмов и реквизита.
— Да как хотите, так и делайте, мне то что. И так все сбережения на аренду площадки истратили, так хоть тут бы сэкономили.
Хельна сводит брови, продолжая ставить люверсы по рукаву, упрямо покусывает губу.
— Даже если наша основная работа – музыкальное сопровождение ваших представлений, мы хотим собственный проект. Пусть он не приносит пока доход, но это будет именно наш, независимый проект, и мы стараемся развивать его.
___________________
Громкие аплодисменты на общем выходе с поклоном – и можно возвращаться. А совсем не хочется! Как будто сама Центральная площадь не стремится отпустить от себя так просто. И что-то волшебное есть в этих ощущениях, когда стоишь перед другими людьми и ловишь их заинтересованные и восхищённые взгляды.
Мия спускается с подмостков в прекрасном настроении. Программа отработана безошибочно. Хельна уже мчится примётывать полоски широкой тесьмы. Если пришивать с изнанки к загнутым краям ткани рукава – так даже кривая хельнина намётка подойдёт, снаружи-то незаметно. К тому же по люверсами ещё и шнур крест-накрест пустим, даже самый рыхлый шов – и тот не разойдётся.
— Девочки, мальчики, не забываем афиши раздавать! – Суетится управляющий, выдавая артистам тоненькие пачки свежих, пахнущих типографской краской листов и толстые пачки листов уже помятых и даже ветхих. – И не опаздывать к отъезду, или пешком потопаете!
Элиан берёт афиши сразу на себя и Мию.
— Пойдём вместе?
Девушка кивает. Над площадью уже чувствуется запах свежей выпечки – следующие двадцать минут сцена в полном распоряжении гильдии пекарей и кондитеров. И как же хочется остаться посмотреть. Но нельзя.
Быть может, у них в планах даже есть дегустация. Мелькает мысль, как бы Хельна не отвлеклась от шитья, не успеет же тогда к выступлению. А Элиан уже тянет за собой.
— Я ведь ещё родителей на площади заметил, заглянули всё-таки! – Сообщает парень, продвигаясь в толпе и увлекая за собой девушку. – У самого фонтана были, сейчас доберёмся.
— Сыно-ок! – Громовой бас и поднятая в приветствии рука тут же обращают на себя внимание.
— О, и малышка Мия здесь.
Объятия, причитания, что особо-то и не пообщаться сейчас – это уже бойкая и хлопотливая мать семейства.
— Вы всё-таки на работе, а мы тут только проездом, а потом опять на ферму. Но всё равно, вот, узелок хотя бы навязала.
Элиан рассыпается в благодарностях, хоть и заметно смущается.
— Вы хоть приезжайте погостить. Неужто и не бывает отпусков совсем?
— Постараемся! – Принцесса цирка отвечает за двоих, но точно знает, что ноги её не будет на ферме. Слишком больно каждый раз натыкаться взглядом на родной дом по соседству. Дом с уже новыми владельцами.
— Нам сейчас афиши нужно раздать. Но, думаю, одну можно и вам оставить. – Аккуратно, понизу, Элиан передаёт листок из тех, что новее.
— Но мы же не придём в цирк.
— Можно просто на память оставить. Тут, кстати, и меня с самого краешка нарисовали, а Мия, конечно, по центру, ей по должности положено.
— Красиво получилось! – Оценивает мать, рассматривая листы, что на руках у сына, а отец уже успел скрыть полученную афишу в недрах поясной сумы.
— Такая печать – дело не из дешевых, так что господин Дакир придумал билет делать чуть дешевле тем, кто такую афишу назад в цирк принесёт. И раздаём мы их не всем подряд, а сначала общаемся, узнаём, насколько человек заинтересован. – Рассказывает Мия.
— Хотя встречаются и просто «коллекционеры» афиш, которые взять – возьмут, а к нам не приходят, таких управляющий костерит по чём свет. И даёт новый заказ в типографию. – Элиан машет рукой на прощание и вместе с Мией идёт мимо торговых лотков к набережной, где проще находить богатую публику. Узелок с едой из дома сейчас больше мешается, чем радует.
— День добрый! Угощайтесь, пожалуйста! – Лавочник возникает будто из-под земли, широко улыбается и протягивает плетёную корзиночку с орешками в сахарной глазури, — А цен не пугайтесь, они с учетом упаковки. Пока гуляете по набережной, как раз съедите, корзиночку вернёте, половину оплаты назад получите! Хорошо придумано, правда?
— Да, правда, хорошо, только мне сладости нельзя. Работа такая, ничего не поделаешь. – Мия приседает в реверансе.
— Видел-видел, молодцы! Ловко вы там крутитесь.
— А целиком представление хотите увидеть? – Подключается к разговору и Элиан.
Работа по привлечению зрителей началась!
Присутствие Мии, как «девушки с афиши», позволяло быстрее и продуктивнее общаться с потенциальными зрителями. Её милота и открытость, благожелательность и немного детская непосредственность всегда срабатывали в плюс. Главное – не перейти ту тонкую грань, когда общение и приглашение превращается в навязывание. Узел с едой, к слову, удалось пристроить на хранение у лавочника…
Увлечённые делом, Мия и Элиан не сразу заметили всё увеличивающуюся тень в форме овала. Но ощутили поднявшийся ветер. А затем и шум винтов над головой услышали. К набережной приближался дирижабль. Садиться он, естественно, не стал, лишь на тросах опустилась вместительная корзина с глашатаем. А ещё по двум сброшенным тросам спустились вниз работники и примотали эти тросы к опорным столбам со специальными кольцами креплений.
— Обзорные полёты над городом, дамы и господа! Уникальное предложение! – В рупор, гораздо меньший, чем у Хельны, буднично объявил мужчина, выбираясь из корзины. А работники меж тем выставили большой плакат на треноге.
— Дорогое удовольствие… — Присвистнул Элиан, рассмотрев количество нулей в цифрах прейскуранта.
— И всё же, как здорово было бы полюбоваться городом сверху. Ни разу не летала на дирижабле.
— Думаю, ещё полюбуемся. Иногда, по большим праздникам, катания оплачиваются из городской казны. Можем попробовать попасть в очередь.
— У нас на это же самое время наверняка поставят выступления. Давай что-нибудь придумаем прямо сейчас?
— Ох, Мия, тебя опять куда-то понесло!
— Я только спросить.
— Ладно, я с тобой.
— За спрос же не бьют в нос.
С улыбкой подмигивает. И уже вовсю лавирует к глашатаю, только поспевай следом. Зевак хоть и много, но стоят они отнюдь не плотными рядами, покупать билеты тоже не спешат, и вот принцесса цирка уже у корзины.
— Простите, пожалуйста, а вы в какую сторону летите?… А сколько времени длится полёт?… И за сколько по времени вы набираете пассажиров?…
Девушка внимательно слушает ответы и выдаёт:
— А если я помогу набрать быстрее, то смогу полететь с вами?
— Ишь, хитрая какая!
Так как ответы на вопросы глашатай произносил в рупор, то и последняя его фраза прозвучала громко, в него же.
— Ничего и не хитрая! Посмотрите, как мало у вас пассажиров! – Звонкий, хорошо поставленный голос девушки разнёсся над толпой.
Уже устроившиеся в корзине пожилой господин в цилиндре и с моноклем, а так же средних лет дама с двумя мальчиками-погодками воззрились на возмутительницу спокойствия.
— А сколько может поднять ваш могучий дирижабль? Разве не грустно, что он летает полупустой, когда столь многим хочется прокатиться?
— Бесплатно на борт не беру! – Отмёл все возражения мужчина.
— Можете дать мне рупор? Я умею с ним обращаться. – Эти слова Мии услышали только глашатай да Элиан, который стоял ближе всех. Не дожидаясь утвердительного ответа, девушка сама ухватилась за устройство рукой. Как говаривала порой Боннита: «Наглость – второе счастье. А некоторым она заменяет и первое».
— Никто и не говорит о бесплатном полёте! – Возвестила Мия в рупор, — Но если снизить стоимость хотя бы на одну пятую, нет, даже на одну десятую часть? Что тогда? Вот Вы, хмурый, но всё же симпатичный господин…
Девушка уже вошла в раж и обратилась к толпе, выделив в ней первого попавшегося на глаза человека. Не совсем, конечно, первого, но наработанный раздачей афиш взор уже вычленил возможного клиента. Мия приглашающе протянула в его сторону руку.
— Что если посмотреть на мучающие Вас проблемы под другим углом? Например, сверху?
А взгляд уже двигается по толпе дальше.
— А Вы, молодой человек, Вы несомненно хотите сделать приятное своей прекрасной спутнице, в чьих глазах отражается такое глубокое и манящее небо!
«Элиан, подхвати» — шепчет девушка, в мгновение ока скидывает башмачки и отработанным движением тут же оказывается сидящей на плече парня. – «По команде подбросишь».
— Знаете, я работаю в цирке и ни разу не летала на дирижабле, это моя пусть меленькая, но мечта. Потому что наш город наверняка прекрасен сверху, особенно сейчас, когда сама погода способствует прогулкам. Не теряйте такую возможность!
— Верните рупор! Что за представление вы тут устроили?! – Злится глашатай. Кажется, не понимает, что вот-вот распугает всех клиентов.
— Вот было бы здорово показать наши номера прямо в небе! Алле-Э!
Элиан выставляет руками опору для прыжка, Мия прыгает и приземляется стопами парню на плечи. Если до сего момента ещё не всё внимание было привлечено к этой парочке, то теперь уж точно всё.
— Например, сигаешь с канатом в руках с одного борта, прокручиваешься и запрыгиваешь уже с противоположного? Как вам?
— Ого-о-о! – Разносится по толпе.
— Даже не пытайтесь повторить самостоятельно! – Грозит принцесса цирка пальчиком.
— Прекратите, или я стражей порядка позову! – Доносится снизу.
— Зачем стражей порядка, мы же не мешали! Мы даже помочь хотели! – Мия разводит руками. — Вот видите, похоже, не судьба. Скидку на полёт мне всё же не дадут. Ну, или «скидка» будет непосредственно вниз, с самого дирижабля. Приходите тогда к нам в цирк, у нас-то есть возможность пройти дешевле. Вот по такой афише, Элиан, покажи, пожалуйста! Выдадим далеко не каждому, а только тем, кто действительно намерен прийти!
Девушка перескакивает на оплётку корзины, запевает, балансируя на ней.
— Почему же людей тянет в небо? Мы всё так же летаем во снах. И летаем под куполом цирка. Наш полёт – это быль или небыль? Утраченных крыльев взмах? Или просто от бублика дырка?… И да, спасибо за рупор. Жаль, что не сработались! – Выкрикивает Мия, приземляясь прыжком сразу в свои башмаки.
В толпе — смех и хлопки.
— И мне! И мне афишу! – Галдят наперебой мальчишки в корзине.
_________________
Оперативно раздав листы и из старых, и из новых пачек, Элиан и Мия спешат к основной сцене.
— Вот как ты вообще на такое безрассудство решаешься? Не сложно делать первый шаг?
— А представь, что это не первый шаг, а уже второй. Сразу легче становится!
— Поднажмём, а то совсем на выступление не попадём…
— Кажется, сейчас и так уже последняя песня сета звучит.
Раскрасневшаяся, и оттого будто бы ещё более взъерошенная, Хельна с воодушевлением вещала со сцены.
— Мы рискнули всем, чтобы выступить здесь. У нашей команды нет ни высокого покровителя, ни постоянной концертной деятельности. Но если вам понравилась наша музыка и тексты, вы можете поддержать нас сами. И именно вы, дорогие зрители, станете нашими покровителями. И заказчиками будущих концертов. Последней в сете мы исполним песню, которая была сочинена одной из первых. И называется она «Как будто в цирке»! Встречаем!
На первый взгляд всех легко распределить
На тех, кто смотрит шоу, и кто его творит.
Но кто есть кто — от оценок воздержись.
Мы все актеры
Спектакля «Жизнь».
Быть первой ролью дается шанс. Что есть «шанс»?
Иначе кто же здесь сыграет нас?
Где же сценарий шоу, в котором всё всегда везде хорошо?
Свет, звук, сотни восхваляющих фраз,
В дикой какофонии витают вокруг,
Чтобы задуматься не было сил, мой друг.
И что же, что пожелает кто-то увидеть в цирке?
Развеять скуку ли, скрасить досуг помогут в цирке.
Завороженным быть грацией, чьим-то танцем плениться,
Нервы пощекотать, посмеяться всласть, а потом забыться.
На первый взгляд всех легко распределить
На тех, кто смотрит шоу, и кто его творит.
Но кто есть кто — от оценок воздержись.
Финал открытый
У спектакля «Жизнь».
Порой весь фокус чужой игры. Злой игры.
На том построен, во что верим мы.
Можно ли различить, кто нам помочь желает, кто утопить.
Свет, звук, сотни восхваляющих фраз.
Достиженье целей самой легкой дорогой.
Но за успехом внешним скрыто так много.
А кто есть кто — слишком важен вопрос, когда ты в цирке.
Не верить, верить ли, что за вопрос, когда ты в цирке.
Калейдоскоп впечатлений, аплодисменты как гром,
Не оступиться бы в пропасть, и в ней не пропасть бы на пути том.
И что же, что пожелает кто-то увидеть в цирке?
Развеять скуку ли, скрасить досуг помогут в цирке.
Завороженным быть грацией, чьим-то танцем плениться,
Нервы пощекотать, посмеяться всласть, а потом забыться.
Ответь себе, в чем твои мечты, в чем твоя отрада,
И чем ты рад одарить других даже без награды,
Быть может в этом и есть твое призвание, но
Сам ли ты решаешь, чему сбыться суждено, чему не суждено?
А кто есть кто — слишком важен вопрос, когда ты в цирке.
Не верить, верить ли, что за вопрос, когда ты в цирке.
Калейдоскоп впечатлений, аплодисменты как гром,
Не оступиться бы в пропасть, и в ней не пропасть бы на пути том.
0
0