Фортескью умел расположить к себе с первого взгляда. Он так радушно улыбался, что хотелось не просто отведать все сорта его «уникального мороженого», но и забронировать столик лет на пятьдесят, чтобы регулярно радовать себя десертами. И это Азирафель ещё не вкусил «Ежевичный рай» и «Вишнёвое наслаждение».
Кроули кисло поморщился, глядя на карту десертов, и сообщил, что закажет себе пломбир с вафельной и шоколадной крошкой. Азирафель уже успел порадоваться, что тот наконец-то решил приобщиться к прекрасному, но, когда Фортескью подошёл принять заказ, Кроули усмехнулся и попросил коньяк. Десять шотов.
— Дорогой, это не слишком много? — заволновался Азирафель.
— В самый раз! — Кроули широко улыбнулся. — Мне кажется, что мы здесь надолго.
— Но ты же помнишь, что тебе потом нужно будет отвезти нас обратно?
— Разумеется, ангел. Или ты мне не доверяешь?
Такая постановка вопроса совсем не нравилась Азирафелю, поэтому он решил сменить тему:
— Как ты думаешь, а у здешних уток есть уши?
Кроули внимательно оглядел свой пустой бокал, потом перевёл изучающий взгляд на Азирафеля, спустив очки на кончик носа, чтобы лучше видеть:
— И чем продиктован такой интерес к живой природе?
— Ты меня не понял, Кроули, — Азирафель понизил голос до проникновенного шёпота. — Я полагаю, что Дамблдора здесь слишком хорошо знают, и если мы не предпримем кое-какие меры, то рискуем привлечь чрезмерное внимание к нашему разговору.
— А-а! — просиял Кроули. — Ты о конспирации!
— Вот именно, но только не произноси это слово так громко. И вообще больше улыбайся, чтобы не привлекать внимания.
— Знаешь, ангел, если я начну улыбаться, как ты, то внимание нашему столику гарантировано.
— Ну, хорошо, хорошо… так улыбаться точно не надо. Но для конспирации предлагаю называть Дамблдора условным именем.
Кроули даже подался вперёд, азартно выдыхая:
— Точно! Иллюзионист.
Азирафель, собиравшийся предложить скромное «мистер Шмель», немного опешил:
— Почему?
— Слово красивое! — Кроули стукнул ложечкой по пустому бокалу, слегка подражая Дамблдору, и, довольный собой, продолжил: — Он давал тебе советы?
— Кто?
— Наш Иллюзионист. Давал, да? Что-то вроде: «Я сам через это прошёл, вам будет лучше без него…»?
Ответить помешал Фортескью с «Ежевичным раем». Азирафель придирчиво оглядел айсберг мороженого с кусочками свежих ягод, затейливо политый соусом нежно-розового цвета, и подхватил ложечкой маленький кусочек.
— М-м… божественно…
— Не отвлекайся, ангел, у нас, между прочим, серьёзный разговор.
— Серьёзный, ага, — согласился Азирафель и, старательно облизав ложечку, отправил в рот второй кусочек. — А теперь я расскажу тебе про любовь.
Кроули налил коньяк в бокал для воды и выпил залпом почти треть бутылки. После этого он выдохнул и уставился на рот Азирафеля:
— Ангел… ну почему ты такой ангел?!
Азирафель на всякий случай проанализировал своё поведение, но не углядел в нём никаких провокаций. Они и раньше вместе посещали рестораны, где Азирафель лакомился какими-нибудь деликатесами, а Кроули пропускал стаканчик-другой виски.
— Тебя что-то смущает, дорогой?
— Нет, ангел, продолжай в том же духе, и я поверю, что ты даже не думаешь меня искусить.
— Но я и правда…
Азирафель случайно вспомнил сцену из дамского романа, где одна кокетка поедала взбитые сливки, пытаясь соблазнить офицера… но ведь Кроули никогда… или наоборот…
— Ты думал, что я намеренно?
Кроули покачал головой:
— Не бери в голову, ангел. Это я непозволительно расслабился. А ты никогда… Что ты хотел сказать про любовь?
— Это про нашего Иллюзиониста, — шёпотом продолжил Азирафель.
— Он предложил тебе…
— Нет, нет и нет! — перебил Азирафель. — Он знает один секрет.
— И собирался тебе его продать?
— Нет, — Азирафель запоздало сообразил, что конспиративное прозвище Лорду они так и не придумали. — Этот секрет касается нашего гостя. С особыми потребностями и ограниченными возможностями.
— Кого? — даже сквозь тёмные стёкла очков было видно, как сильно округлились глаза Кроули. — Звучит так, словно мы приютили инвалида-извращенца.
— У него ещё есть палочка, большая змея и фамильный портрет, — намекнул Азирафель, заговорщически подмигивая.
— А-а, ты об этом госте, — наконец догадался Кроули. — Просто никак не мог увязать его секрет с нашим Иллюзионистом. Или ты не о том секрете?
Азирафель был готов сдаться:
— Я понял, разговаривать на такие темы в местах, где у уток есть уши, не самая лучшая идея.
— Ты тоже не подумал о маленьком чуде? — улыбнулся Кроули. — Здесь же никто за этим не следит.
Азирафель вздохнул и щёлкнул пальцами, исключая любую возможность кому-то их подслушать.
— В общем, Дамблдор знает о том, что мы скрываем Лорда со змеёй в твоих комнатах.
— И как он к этому относится?
— Очень настороженно… и он предложил обменяться информацией.
— Пф-ф! Что он может нам предложить из того, что мы ещё не узнали?!
— Мне кажется, что у него есть досье на нашего Лорда.
— И зачем оно нам?
— Ну как же?! Чтобы не повторить ошибок. А ещё мне очень интересно посмотреть, каким он был до раскола души. А ещё…
— Достаточно, ангел. Ты договорился с Дамблдором о встрече?
— Да. Сегодня вечером.
— А при чём здесь любовь?
—А как ещё можно исцелить израненную душу?!
Азирафеля немного взволновал разговор, и для успокоения он с удовольствием занялся десертом, решив, что будет вести себя как прежде, хотя бы в силу привычки. К тому же мороженое было просто невероятно вкусным, а взгляд Кроули — откровенно восхищённым. А ещё Азирафель понял, что не может определить, что из этого нравится ему больше всего.
— Мистер Фортескью, принесите, пожалуйста, «Вишнёвое наслаждение» и добавьте маленький шарик миндаля в горьком шоколаде.
— О, мистер Азирафель понимает, о чём просит! Я вам ещё положу шарик дынно-лимонного шербета.
Кроули прикрыл глаза ладонью и сделал вид, что его происходящее ничуть не интересует. Ну да, ну да… В общем, посещение кафе можно было считать успешным и весьма и весьма приятным.
— Ангел, может быть, ты объяснишь, зачем тебе понадобилось обнимать Фортескью? — Кроули резко крутанул руль, объезжая какую-то кочку.
— Осторожнее, дорогой, и не надо так гнать, — Азирафелю пришлось схватиться за ручку, чтобы ни обо что не стукнуться. — Он приятный человек, к тому же он подарил мне карточку постоянного клиента.
— Я тебе мог подарить десяток таких, — пробурчал Кроули. — И даже ещё больше.
— Знаю, дорогой, и поэтому… — Азирафель вовремя прикусил язык, не давая сорваться неуместному сейчас признанию.
— «Поэтому» что?
— Следи за дорогой, Кроули.
— А что я, по-твоему, делаю?
Обратная дорога показалась Азирафелю гораздо короче. Может быть, потому что они не искали Тадфилд и ехали днём. А ещё некоторые песни стали повторяться, и Азирафель начал подпевать мистеру Меркьюри — называть этого гения по имени даже про себя у Азирафеля не повернулся бы язык.
В замке первым, кого они встретили, оказался Филч. Завхоз принялся жаловаться на «несносных детей» и мечтать о наказании розгами, как в старые времена. Азирафель даже немного заволновался — не разругался ли бедолага со Спраут, но Кроули быстро расставил все точки:
— Аргус, что с вашим артритом?
— Побаливает. Особенно на погоду.
— А в Зале Славы чей кубок стоит в третьем ряду шестым слева?
— Ну… Монтегю?
— Знаете, Сириус, вы окончательно потеряли осторожность! — заявил Кроули.
— Но… никто так не станет меня заваливать, — с вызовом зашипел «Филч».
— Вы были неубедительны! А ещё забывали хромать. И ваш прототип знать не знает слова «сингулярность». И «амплитуда», кстати, тоже.
— Сдаюсь! — «Филч» поднял руки, но тут же довольно оскалился: — Я только что начислил два балла Гриффиндору, и видели бы вы лица близнецов Уизли.
— Крайне неосмотрительный поступок.
— Да бросьте! Оно того стоило.
— Пожалуй, мне стоит подумать над вашей изоляцией.
Азирафель понял, что Кроули не шутит. Понял это и Блэк, который мгновенно переменился в лице и уже совершенно серьёзно продолжил:
— Обещаю. Только ночью и только на верхних этажах.
— И заведите себе уже кошку!
— Обязательно! Гарри кошку тоже хотел.
Всё-таки с Блэком вполне можно было договориться. Когда он этого хотел.
0
0