Она кивнула на Принца, который, отложив лютню, деловито осматривал ребёнка. Закат видел, как лекарь хмурится, спрашивает что-то у матери, после слов Рады заметно оживившейся. Отвечала она теперь обстоятельно, куда уверенней, чем говорила с гадалкой. Принц взялся пересыпать ей какие-то травы.
— Ну вот. Я же говорила.
Закат оглянулся. Рада смотрела на вытянутую из колоды карту — ясное улыбающееся солнце посреди голубого неба.
— Все у него ещё будет.
Вечер постепенно превращался в ночь, Принц и Уголь договорились об обмене рыбы и корзин на зерно, бродяги уже увели повозки. Но селяне всё не желали расходится. Выдохшийся сказитель потер саднящее горло, обернулся к Раде.
— Я все. Выручайте.
Старуха, сама вымотанная, оглянулась, просияла, увидев стоящего рядом Заката. Ухватила цепко за локоть, вытолкнула в освещенный круг.
— Сказку! Давай сказку, Закат!
Он оглянулся растерянно. Что он мог рассказать? Вокруг осталась только молодежь и немного присматривающих за ними взрослых, остальные разбрелись по домам. Не про Тёмного же Властелина в сердце светлых земель рассказывать…
Хотя почему нет. Для жителей этой деревни Тёмный Властелин — их собственная история и их гордость. Они его победили.
Закат выдохнул, вспоминая, как рассказывал сказки в Залесье, улыбнулся своим слушателям. Начал старую историю, не называя имён и прозвищ — историю о добре, которое действительно было добром. О добре, что потом и кровью оплачивало свои победы и которому искренне радовались люди. Кого защищали, не жалея себя.
— Так один человек сумел победить тысячу.
Дети, всю сказку сидевшие с открытыми ртами, теперь закричали, повисли на шее у сказочника, требуя продолжения. Потом, смутившись, отбежали к родителям. Сдержанно кивали взрослые — правильная история, с моралью.
— Хорошая сказка, — похвалила и Рада. — Да только пора нам домой, к повозкам. Спасибо, добрые люди!
Люди по одному подходили к старухе, отдавали кто что хотел в оплату. Кто-то уходил просто так, никто их не держал, хотя свои же соседи смотрели неодобрительно. От краюхи хлеба село не обеднеет, а раз смотрел и веселился — заплатить положено.
Закат помахал ребятишкам, облепившим иву, заменявшую здесь плетень. Пошел к стоянке каравана. На полпути к броду заметил фигуру, замершую на черном гребне крутого берега. Что-то в этом силуэте показалось знакомым, не просто как то, что он уже не раз видел за последние дни, а как что-то далекое, из прошлых жизней. Не удержавшись, свернул с тропы, взобрался по склону. Остановился чуть пониже макушки холма.
Пепел стоял к нему спиной, разглядывая высокое звёздное небо, и Закат смутился, подумав, что подошел зря. Но бродяга, не оборачиваясь, заговорил:
— Ты так меня и не вспомнил. Неудивительно — я изменился сильней тебя. — Оглянулся, блеснули острые зубы. Пепел раскинул руки, как крылья, глянул исподлобья. — Здравствуй, хозяин. Теперь-то узнал?
Закат кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Теперь узнал. Хотя человеку никогда не стать похожим на дракона.
— Если бы не Принц, я бы тебя не подобрал, — зло сообщил Пепел, отвернувшись. — Прошел бы мимо, оставив помирать в канаве. Он добрый, а я… Я дракон. Я создан был, чтобы убивать. Чтобы служить тебе оружием. Чтобы жечь, уничтожать, разрушать по твоему приказу! Я сбежал на край света, когда понял, что не могу убить ни тебя, ни себя. Я сломал себе крылья, чтобы не откликнуться на твой зов, я лишил себя неба, единственного, что тогда любил, только бы не подчиняться тебе. Но ты догнал меня даже здесь! Даже сейчас…
По траве прошелестели лёгкие шаги, Принц подошел к другу, коснулся руки. Пепел обнял себя за плечи, будто вмиг замерзнув, позволил укутать в плащ. Принц позвал, не глядя на Заката:
— Идём к костру. Там Рада наши сказки рассказывает, тебе будет интересно.
***
Старуха сказки ещё и показывала — складывала руки между костром и пологом повозки так, что вместо простых теней получались фигуры и лица.
— …Его народ жил в долине меж гор, в каменистой, бесплодной пустоши. Но это был их дом, некуда им было идти и страшно бросать привычное. — На пологе плясали негостеприимные скалы, крохотные села и редкие всходы на полях. — Однажды мальчик пошел в горы искать что-нибудь, что помогло бы пережить долгую зиму, и наткнулся на пещеру, такую большую, что в ней можно было бы спрятать жителей всех трех сел. Но пещера была занята — в ней прятался, почти два столетия не выползая на свет, дракон.
Старческие ладони сложились в тёмный проём, высунулась из него чудовищная пасть. Собравшиеся кругом дети ахнули, прижав к губам ладошки и пряча в них улыбки — они не в первый раз слушали эту сказку.
— Мальчик был первым, кто не испугался его. Дракон, как оказалось, жил в пещере так долго, что вырос в ней, и больше не мог выбраться даже наружу, не то что летать. Однако они подружились с мальчиком, оба — пленники своих домов. — Силуэт мальчика на пологе увеличился, стал уже не ребенком, а юношей. Старуха вздохнула, — Наверное, так бы всё и текло — мальчик бы вырос, состарился, умер, а дракон остался бы вмурованным в гору. Но однажды неведомо откуда — перевалы тогда давно замело — появился в селе бродячий торговец. — Тут уже едва не ахнул сам Закат, глядя, как на пологе расползается легко узнаваемая тень. — Он обещал достать что угодно откуда угодно, продать любому удивительную судьбу, но никто не хотел иметь с ним дела. Кроме мальчика. Потому что торговец сказал, что может даже дракона превратить в человека.
Принц, сидящий рядом, сжал ладонь Пепла, Закат посмотрел на них восхищенно. Вот наглядное доказательство — у них получилось, они, наверное, единственные получили от Левши именно то, что хотели. Но как?
— Мальчик был дотошным, — сказка отвечала на все вопросы. — Три дня и три ночи провел он с торговцем, обсуждая, что именно хочет. Тот его даже задаром читать и писать научил, чтобы составить договор. Но и плату потребовал соответствующую — самое дорогое, что было у въедливого мальчишки. — Силуэт торговца угрожающе навис над юношей, но сказочница ловко увела ладонь в сторону, и показалось, что теперь мальчик смотрит на страшного продавца судеб свысока. — Они стояли тогда на склоне, и мальчик, подумав, сказал серьёзно, что важней всего для него дом и земля его народа. Их общая судьба. Торговец и спорить не стал, засмеялся, думая, что совершил удачную сделку. Махнул рукой, и в тот же миг гора, под которой лежал дракон, рухнула, сошла цельной скалой на долину.
Дохнул искрами костёр, тени на пологе затрепетали, распадаясь, превращаясь в ловкие пальцы сказочницы. Она опустила их на колени, обвела слушателей внимательным взглядом черных глаз.
— Никто не погиб — это мальчик оговорил отдельно. Но дома у них больше не было, и не очень хотелось его заводить. Их общей судьбой стала вечная дорога. Мы идём по ней и поныне. А будет она грустной или веселой — наша забота.
Принц благодарно поклонился сказочнице, та повторила поклон. Дети постепенно выбирались из очарования сказки, начали шуметь, дергать Раду — расскажи ещё! Однако даже бродягам пора было спать.
Закат лег на земле у повозки, как всегда с тех пор, как Принц перестал ругаться на то, какой из него беспокойный больной. Послушал, как устраивается внутри Пепел. Принц обошел все костры, вернулся. Помедлил у полога, сказал тихо:
— Говорят, судьбу нельзя обмануть. Но если судьба — человек, то почему бы и нет?
Закат покачал головой. Одно дело покупать новую судьбу, покупать не для себя и торговаться с чистого листа. Другое дело, когда долгов на тебе висит уже за целые столетия. Тут уже не в Левше дело.
Он был уверен, что может только оплачивать выставленные счета, стараясь, чтобы они не коснулись никого больше.
***
На следующий день вышли к морю. Пахло солью, ветер рвался диким зверем, и Принц приказал снять с повозок пологи, чтобы их не перевернуло, как лодочки в шторм.
Они ехали по каменистому бездорожью медленно, рискуя в любой момент попасть колесом в яму. Остановились на крутом берегу, Принц соскочил с козел, будто зачарованный пошел вверх, на скалистый гребень. Закат помедлил, но все бродяги сходили с повозок, шли, взявшись за руки, за своим вождём. В этом было что-то пугающее, будто Рада ошиблась, пересказывая сказку и судьба их не дорога, а вот этот склон.
Закат пошел с ними. Встал наверху в общем ряду, щурясь от летящих в лицо соленых брызг.
Море было серым и бескрайним, как небо. Вдали граница между ними размывалась, словно они добрались до края мира, где земля изгибается, как лоза в корзине, перетекает в свод над их головами.
Шевельнулся рядом Принц, вздохнул. Начал осторожно спускаться к воде, оскальзываясь на сыпучем склоне.
Они добрались до линии прибоя. Море пенилось, в гневе бросаясь на землю и тут же отступая, оставляя на камнях павших воинов — медуз и водоросли. Принц зашел в воду по щиколотку, осторожно ступая по скользким камням. Замер. Пепел остался на высоком гребне, вниз медленно и молча спускались другие. Даже дети словно прониклись суровым видом. Ближе всех к Принцу оказался Закат, услышал тихое, обращенное к самому себе:
— Что теперь?
Принц оглянулся, точно очнувшись от звука собственного голоса, улыбнулся растерянно. Закат принял это за приглашение, подошел. Волны лизали босые ноги, мгновенно окоченевшие от холода.
Принц смотрел вдаль, как будто ответ на его вопрос можно было различить в слиянии неба и моря.
— Я пришел. Я вижу море, безграничную гладь. Пепел рассказывал, и я сто раз гадал, каким будет момент, когда я выйду на берег. На рассвете вода была бы золотой, а на закате — алой, как кровь. В ясный день — синей, или, может быть, зелёной. Но мы пришли сегодня. Пасмурным днем в начале пятой луны.
Он засмеялся тихонько, наклонился, коснувшись воды руками. Зачерпнул, позволил вытечь сквозь пальцы.
— И все равно это сбывшаяся мечта. Как все сбывшиеся мечты — чуть-чуть менее прекрасная, чем когда о ней думаешь.
Обернулся, скользя взглядом по своим людям. Искра уже смеялась, заткнув за пояс юбки, зайдя в воду по колено и вымочив рукава платья. Дрозд вместе с Мышкой деловито собирали и выкидывали в море медуз, дети с визгом убегали от накатывающих волн. Последним спустился с берега Пепел, стал чуть в стороне, сложив руки на груди. Принц улыбнулся.
— Я знаю, мы придумаем новую мечту. Например, станем морскими бродягами. Построим вместо повозок корабли, будем плыть по волнам, найдем новые земли. А пока просто пройдем вдоль берега. Мы ведь ещё не исходили все дороги.
0
0