«Да, драть вас тут некому», — думал Трой, кивая в такт словам переводчика с важным выражением лица. Подраспустились, работнички; если бы не карт-бланш от Головной конторы, хрен бы кто и дёрнулся помогать. Так и придётся дальше корчить из себя невесть какую шишку с невесть какими полномочиями. Что ж… Хорошая мина при плохой игре ещё никому не мешала. Ещё бы стоила игра свеч, как он пытался убедить начальство.
Ведь не скажешь же прямо, вызываясь в дорогостоящую миссию за тридевять земель, что тобою движет лишь любопытство, стремление к перемене мест и желание вырваться наконец из обрыдлости повседневной офисной рутины, вставшей поперёк горла настолько плотно, что впору было рассматривать всерьёз вариант суицида.
Но тут, к счастью, Трой набрел в ходе своей аудиторской проверки на злоупотребления Разова, натянулись установленные тем тревожные ниточки, грянул тревожный набат — и всё завертелось.
Разов сорвался в бега, а Трой, как человек, лучше прочих изучивший манеру действия расхитителя и образ его мыслей, был срочно откомандирован ему вослед.
Разов готовил свою авантюру долгие годы, в течение которых скрупулезно перенаправлял потоки проходящих через его терминал данных и по крупице собирал на анонимных счетах доли кредитов, оседавших на фильтрах собственноручно написанных им программ. На первых порах Троя несказанно удивляло то, что все без исключения соседи Разова по офису оказались не в состоянии рассказать следствию о своем коллеге хоть что-то сколь-нибудь внятное и полезное.
Разов был заурядным представителем серой массы офисного планктона — таким же, каким был и сам Трой до того, как в его руки попали свидетельства произведённых Разовым махинаций.
Что сподвигло Разова на преступление, оставалось неясным. Стабильный немалый доход, дом, семья, кредитные платежи, отпуск в корпоративных санаториях с домочадцами, старый фокстерьер, любивший спать под одеялом на супружеском ложе, давно остывшем от былой страсти, онлайн-бродкаст кубка по астроболу под пиво по выходным — обычная судьба заурядного человека, не блещущего особыми талантами и не способного похвастать происхождением или хотя бы приличной родословной, не говоря уж о баснословном состоянии.
Спокойная, распланированная до самого конца жизнь, которой живут миллиарды человеческих существ по всей Галактике, и о которой мечтают десятки миллиардов тех, чей уровень жизни гораздо ниже.
Жизнь без будущего.
Скучная жизнь.
Жизнь, которую так хочется изменить.
Трою казалось, что он понял мотив, движущий Разовым. Он знал пункт назначения, к которому Разов стремился сквозь галактический вихрь, путая след и стараясь оторваться от неизбежного преследования.
Неясной оставалась лишь цель его головокружительной авантюры.
Трой не верил, что это приключение было задумано лишь только ради собственно приключения.
И он был бесконечно благодарен Разову за возможность повидать мир вне стен дома и офиса — хотя никогда и никому в этом не признался бы за все сокровища звёзд.
***
Поблагодарив клерка коротким кивком и распорядившись вколоть успокоительное кометчику, который разошелся до полной невменяемости, Трой лично полез в нутро кашалота, хранящее следы многодневного шахтёрского разгула и абордажной атаки.
В неприметном закоулке трюма обнаружился хирургически тонкий разрез, уже заживающий под пластырем с биоклеем. Апертура повторно вскрытой раны позволяла человеку средних габаритов проникнуть в технические пространства брюшины. Осмотр китовых гонад выявил следы взлома и проникновения на трубопроводе левого семявыносящего протока.
Восстановить недостающие звенья цепи было делом техники.
Не секрет, что хитрые и расчётливые листригоны Пространства, стремясь выгадать каждый кредит, предпочитали поддерживать нормальный эмоциональный фон своих посудин без лишних трат. К таковым, с их точки зрения, относились и инъекции синтетических эндорфинов, которые входили в программу регулярного технического обслуживания в орбитальных доках. Контрабандисты позволяли собственным судам самостоятельно искать плотских утех, не усматривая ничего зазорного в том, чтобы их питомцы и кормильцы совокуплялись друг с другом или со случайными партнерами, если это не вызывало критических отклонений от курса или задержки рейсов, грозящей выплатой неустойки.
Команда кашалота упрямо молчала, но, к их чести, никто и не пытался отрицать очевидное.
Обладая простейшим симбионтом-дыхателем, в меру отчаянный и не вполне нормальный человек без труда мог пережить внутри эластического трубопровода спазмы страсти исполинов и конвульсии великанского наслаждения, чтобы, минуя холод вакуума в самом естественном из возможных в мироздании стыковочных узлов, ворваться на чужой борт в селевом потоке китового эякулята.
И теперь этот бесстрашный безумец путешествует по системе в самом странном и защищенном месте из всех возможных.
В утробе незарегистрированного полуспятившего кита.
Трой заказал глубокий поиск со станций слежения.
***
Через полсуток результаты сканирования сферы Пространства вокруг Замарашки диаметром в миллион километров были получены.
Беглую распутницу обнаружили лежащей в дрейфе в тени тысячекилометровых зеркал орбитальных плавилен.
А на периферии просканированной сферы нарастала пространственная зыбь от экстренного торможения неизвестного корабля сверхбольшой массы, пришедшего со стороны вольных пастбищ извне системы.
Прежде чем были готовы хотя бы примерные выкладки из вычисленных массы и ускорения внесистемного гостя, затаившаяся до той поры среди циклопических конструкций беглянка выдала серию ускоряющих импульсов, уходя на низкую околопланетарную орбиту в попытке скрыться на ночной стороне Замарашки.
Излучая яростную песнь, в которой ревность мешалась с ненавистью и обещанием скорой расправы, в локальном пространстве планеты появился обманутый супруг.
Кит-убийца.
Кометчик оказался прав в своём безумном пророчестве.
***
Стада Диких кружили по системе Замарашки вне плоскости эклиптики в бесконечной миграции вокруг солнца по кометным орбитам, изредка приближаясь к обитаемым мирам, совершая набеги на планктонные фермы и разоряя небесные леса.
Часть из них была обломками кораблекрушений, оставленными командами, но выжившими в давних катастрофах вопреки всему. Часть — бунтарями, вышедшими из-под контроля хозяев под давлением рвущихся из подсознания инстинктов. Прочие же были рождены от союзов этих бывших рабов человека.
Рождены свободными.
Дикими.
На них охотились во время нелегальных сафари отчаянные одиночки.
Их объезжали на пари и из жажды наживы авантюристы всех мастей.
На них возмущёнными хозяевами попорченной недвижимости объявлялись загонные охоты.
Их популяции периодически прореживались силами объединённых флотов всех систем для обеспечения безопасной навигации в нормальном пространстве.
За некоторых из них безутешные бывшие владельцы предлагали вознаграждение, на которое можно было бы завести новенькую флотилию в десяток-другой голов.
Считалось, что укротить Дикого до конца невозможно, и дух бунтарства пребывает с ним вечно. Дикие киты оставались дерзки, решительны и неуловимы — и быстрее их не было кораблей в галактике.
Среди них встречались порой уникальные и абсолютно смертоносные экземпляры.
***
— Идентификация объекта наблюдения неполная. Объект не откликается на запросы по протоколу «свой-чужой» вне зависимости от приоритета запроса. По результатам изучения силуэта объекта, характеру визуально определяемых повреждений и диаграммам спектра излучения планетарных движков с вероятностью в семьдесят целых пять десятых процента возможно предположить, что идентифицируемый объект является дредноутом класса «Миротворец», линия боевых мутаций верфей Последней Надежды, год выпуска одна тысяча девятнадцатый по календарю Исхода, серийный номер бета-три-каппа-восемь-двенадцать-шестнадцать, имя согласно реестру Адмиралтейства от года спуска со стапеля — «Ахав». После полученных в ходе конфликта при Бетельгейзе повреждений потерял атмосферу и ход в нормальном Пространстве и Безразмерности; был оставлен командой. Списан как пропавший без вести сорок три стандартных года назад.
Эхо войны.
По картинке, смоделированной мозгом орбитального терминала на основании данных от дальнозорких глаз трех спутников-наблюдателей, Трой следил за актом неотвратимого возмездия.
За воздаянием по заслугам.
За исполнением высшей справедливости, имя которой месть.
Сводное уголовное законодательство Объединённых миров классифицировало бы сие действо как убийство на почве ревности — если бы распространяло своё действие на китообразных Пространства.
Вот бронированный исполин, сплошь покрытый безобразными рубцами от плазменных атак и применения абордажных аннигиляторов, ощетинившийся лучевыми турелями и отягощённый под грудными плавниками иссушенными вакуумом мумиями перехватчиков, нагоняет свою неверную наложницу у верхней кромки атмосферы Замарашки.
Вот он силой овладевает ею, а потом медленно и неотвратимо вдавливает изящное по сравнению с габаритами его туши тельце в смертоносную при вхождении в неё на второй космической скорости газовую вуаль планеты.
После чего, вырвавшись из крепких объятий возлюбленной и безжалостных пут притяжения, оставляя за собой хвост из пепла, ошмётков сгоревшего панциря и испаряющейся сквозь трещины в лопнувшей броне крови, сопровождает на низкой орбите кувыркающийся сквозь атмосферу ком боли, страдания и пламени, бывший некогда его страстью.
Все частоты вещания несущей волной заполняет китовая песня гнева, тоски и одиночества. Ей вторит мешанина бессвязных воплей, полных раскаяния, недоумения и муки.
Чёрный шлейф дыма горящей плоти отмечает путь изменницы до места жёсткой посадки в самом сердце Пустыни Праха в северном полушарии Замарашки.
Самец тоскует ещё полсуток, зависнув на геосинхроне и испепеляя любое приближающееся к могиле бывшей спутницы живое существо или транспортное средство орбитальным ударом.
Пустыня вокруг места крушения спекается в стеклянистый шлак.
Наконец паломничество любителей легкой наживы прекращается, и небесный Отелло покидает свой пост, устремившись в погоню за легкомысленным соблазнителем, который к тому времени изо всех сил старается скрыться в скоплении камней и пыли между орбитами внешних лун. Поняв безнадежность этих попыток, экипаж покидает судно, бросив на произвол судьбы пассажиров и груз. За часы, в течение которых грозный мститель неуклонно сокращает разделяющее его и жертву расстояние, силы безопасности в негласном сотрудничестве с пиратами внутрисистемных трасс организуют и проводят совместную спасательную операцию, в результате которой первым достаются слезы счастья, крепкие объятия и страстные поцелуи благодарных пассажиров, а вторым — весь ассортимент карго обречённого каботажника.
В обиде не остаётся никто.
Когда ещё через полсуток ветеран превращает незадачливого кашалота в головешку и отправляется догонять поднявшееся над эклиптикой стадо, всё человеческое население орбит, включая Троя, с облегчением переводит дух. Режим чрезвычайной ситуации отменён, и Трой снова может заняться выполнением своих непосредственных обязанностей.
Всего-то и нужно, что отыскать посреди воцарившегося в околопланетном пространстве и на поверхности хаоса одного-единственного человека.
Иголку в стоге сена.
Что ж…
Трою не привыкать.
0
0