Однажды, переходя дорогу, он вдруг остановился, задумался и свернул к пирамиде. Очутившись в коридоре, когда-то набившем оскомину, Тонг потрясённо остановился. Портал мерцал зелёным, тем же цветом, что и в их доме. Тонг машинально протянул руку, едва не касаясь туманной поверхности — руку окутало знакомое свечение. Застыв, как изваяние, Тонг вяло шевелил рукой, любуясь игрой родных оттенков на коже и думая о чем-то своем. Затем резко развернулся и поспешил к шалашу.
— Мы уходим, — крикнул он издали. — Там зелёный портал, собирайся.
Из шалаша послышалась возня, затем высунулась всклокоченная голова заспанной Тинги.
— А? — переспросила она, — давай утром. Я очень хочу спать.
— Ты и так целыми днями спишь! — взвыл Тонг. — Собирайся, а то я уйду без тебя! Дома доспишь.
Обреченно вздохнув, Тинги скрылась в шалаше и, судя по всему, начала одеваться. Тонг едва не приплясывал от нетерпения.
Почти бегом они направились к пирамиде. Тонг — бегом, Тинги — едва поспевая, сонно ворча и запинаясь на каждом шагу. Влетев в коридор, Тонг чуть не лопнул от злости. Портал снова был белым.
Теперь ему стало ясно — дело в проклятой Тинги! Она не хочет домой! И что, уговаривать её? Напомнить про Роззи, Баззи, МомГанги и ПопМанги? Про родню, друзей, подруг, соседей? Про пряный глинтвейн по вечерам, про её родную кухню, любимый диван, сад за окном? Она всё забыла, или тощий лесок лишил Тинги рассудка?
Тонг смотрел на жену и желваки на его скулах ходили ходуном. Он не станет ничего ей напоминать — мужчины лишены болтливой хромосомы, а Тинги, если не совсем дура, должна сама всё понять. Видит небо, если портал сейчас не позеленеет, то завтра он уйдёт один. Жена с каким-то обиженным удивлением смотрела на мужа и, похоже, не понимала в чем дело. Тонг скрипнул зубами:
— Он был зелёным. Захоти домой, Тинги. Сильно и поживее.
Тинги распахнула глаза. Ошарашенно вздернув брови, она попыталась захотеть домой. Но на лице её, сначала сосредоточенном, всё более отражалось разочарование. В конце концов она виновато посмотрела на Тонга, и вздрогнула. Тот сиял. Посмотрев на портал, Тинги робко улыбнулась. Портал снова был зелёным.
— Умница! — завопил Тонг, схватил жену за руку и подскочил к порталу. Многозначительно подмигнув Тинги, он скрылся в зелёном мареве. Она за ним.
Они снова вышли на дорогу. Сзади горы, впереди круг, пирамида и чертова дыра в бездну. Тонг застыл, напряженно соображая. Портал был зелёный, домашний. Но вышли они опять здесь — это что же, теперь их дом? Вероятно, потому что благоверная так считает? Ну, хорошо. Он вырвал руку из ладони жены и решительно направился к шалашу. Тинги торопливо семенила следом и виновато вздыхала.
Раскатав все шалаши по жердочке — по веточке, размозжив о ближайший ствол сложенные припасы, зашвырнув силки с самодельным коробом в разные стороны, Тонг остервенело начал топтаться по плодоносящим кустам, одновременно пытаясь вырвать их из земли. Раздирая руки в кровь, он бушевал минут десять, уничтожая и сравнивая с землёй всё, что было в леске ценного и что они создали за всё это время. Тинги лишь молча вздрагивала, в глазах набухали слёзы обиды.
Отведя душу, Тонг наконец утих и осел на ближайшую мягкую кочку. Грудь его тяжело вздымалась, по вискам тёк пот. Досадливо рассматривая разодранные ладони, Тонг угрюмо додирал отставшую кожу ногтями и зубами, морщась и цедя проклятия.
Тинги тоже опустилась на землю. Отирая непрошенные слёзы, она слепо взирала на остатки их нового дома и изувеченные кусты. Минут через десять поднялась на ноги.
— Пойдём к порталу, Тонг, — бесцветно обронила она. — Тут нам уже не жить.
Тонг окинул жену сложным взглядом — в нем присутствовали доля вины и удивление. Тяжело вздохнув, он тоже поднялся на ноги. Плохо, что так вышло. А потому что не надо его доводить. Он разозлится, психанет, осатанеет, начнет бушевать и кого-нибудь пристукнет.
Они двинулись в путь. Дорога, пирамида, вход, коридор. Портал. Зелёный.
Подозрительно сверля жену пристальным взглядом, Тонг тщательно взял её руку, висящую как плеть, и шагнул в портал.
Он оказался дома. Причем, похоже, в тот же миг, что и несколькими неделями раннее, когда первый раз входил в белый портал.
— Передумали? — удивилась МомГанги. — Постой, а где Тинги?
Тонг обернулся — Тинги рядом не было. Похоже, она с ним и не выходила. Ошарашенно глядя на свою ладонь, ещё мгновение назад крепко сжимавшую руку жены, Тонг судорожно пытался сообразить, как это возможно. Если люди идут в портал взявшись за руки, они обязательно выходят в таком же составе! Исключений до сегодняшнего дня ещё ни у кого не было. Но, видно, всё происходит в первый раз, на то они и неведомые миры — ничего нельзя предугадать заранее. Тонг хмуро просверлил взглядом портал, белый и безжизненный. Осталась? Улетела черт знает куда? Исчезла?
Ну что за наказание…
Он, так и не удостоив свояченицу ни ответом, ни взглядом, шагнул в портал. И вышел там же, двумя метрами далее, рядом с МомГанги.
— Передумали? — удивилась МомГанги. — Постой, а где Тинги?
Цедя проклятия, Тонг снова шагнул в портал, и снова оказался рядом со свояченицей.
— Передумали? — начала свояченица, но Тонг так на неё рявкнул, что МомГанги испуганно захлопнула рот. И начала медленно багроветь.
Почему портал белый? — билось в мозгу у Тонга. — Для меня теперь родной дом — чужой? Да, без Тинги — пожалуй… Я так сюда рвался, и теперь чертовы порталы все как один будут выплевывать меня в коридор собственного дома, к вечно вопрошающей дуре. К дуре и к остальным соседям, родственникам, идиотам и сволочам, они лишь с Тинги шелковые. И что теперь делать?
Домой идти. И приходить сюда каждый день, пока портал не позеленеет. Странно, радость от пребывания в родном доме его только раздражала, без жены это было всего лишь милое, привычное, но мёртвое строение: живым его делала Тинги. И дом, и самого Тонга.
Саданув кулаком по стене, Тонг шумно зашагал прочь, отпихнув с пути возмущенно охнувшую МомГанги.
— Ты еще попихайся, скотина! — зло заорала свояченица на весь дом. — Куда Тинги дел, паразит!? Вот я братьев-то приведу, они тебя спросят…
Здравствуй милый дом… какого дна я сюда рвался? Белый портал насмешливо переливался у него за спиной.
Незримая вершина вселенской пирамиды маячила в небе. Насквозь пронизывающий все миры круг бесстрастно очерчивал границы недозволенного, дробясь и закручиваясь в бесконечную спираль.
0
0