Странный шорох заставил его напрячься и прислушаться. В доме явно кто-то был, и вряд ли это вернулись Яся с дедушкой, которые уже должны были выехать из предместий и спешить вслед за караваном.
Кто-то ходил по чердаку. Закат услышал, как хлопнули о стену дверцы резко распахнутого шкафчика, незваный гость выругался, донесся звук удара — наверное, пнул что-то. Шаги приблизились, Закат медленно оторвал одну руку от черепицы, прикрыл нос и рот — так выходило дышать тише.
— Тьма! И этот как провалился. Откуда он тогда вылез, я же выглядывал на чердак, в шкаф он бы не поместился…
Закату самому захотелось выругаться. Лучше бы так и не вернулся в дом, всё равно рыцари не догадались залезть на крышу! Или догадались бы, но чуть позже? Впрочем, сейчас жалеть было поздно и бессмысленно. Главное — раз рыцарь пришел снова, Яся уже в безопасности.
Скрипнуло чердачное окно, Закат улыбнулся невесело, вздохнул уже не скрываясь. Рыцарь, выглянув на крышу, осклабился и полез наружу, одновременно вытаскивая меч из ножен. Однако сразу нападать почему-то не стал. Закат со сдержанным недоумением следил за юношей, не слишком вслушиваясь в брань, которой его поливали. Похоже, тому всё-таки нужен был повод для драки, а пока он просто болтал, сначала подойдя поближе, а потом…
— Я могу столкнуть тебя вниз, — тихо сообщил Закат.
Рыцарь захлебнулся потоком обвинений. Миг таращился непонимающе, затем судорожно выдохнул, поняв, что в самом деле стоит между краем крыши и своей мнимой жертвой. Когда рыцарь начал поворачивать голову, пытаясь оглянуться через плечо, Закат рванулся вперёд, предугадав — сейчас тот потеряет равновесие.
Поймал опасно пошатнувшегося рыцаря за запястье, встретил ошалевший взгляд серых глаз. Сказал спокойно:
— Но я не толкал. Так и не падай.
Мягко потянул на себя, снова откидываясь на спину. Упущенный меч загрохотал по черепице, дзынькнул, упав в желоб. Закат отпустил руку рыцаря, но тот сам судорожно вцепился в его ладонь, уперся второй в теплую крышу. Глубоко вдохнул раз, другой, будто учась дышать заново. В перепуганные глаза медленно возвращалась осмысленность.
Закат смотрел на него со странным ощущением, которому не мог дать название. Похоже, юноша вылез на крышу в порыве ярости, таком сильном, что даже забыл, как боится высоты.
Тёмный Властелин не боялся ничего, но чувство было ему знакомо. Алая пелена, во власти которой делаешь то, о чем потом жалеешь… Вот только никакие сожаления не могут вернуть утраченного.
— С этим нужно просто жить. Сдерживать себя, насколько можешь, — тихо сказал Закат, только после подумав, что отвечает на собственные мысли. Рыцарь, однако, кивнул, почти коснувшись лбом плеча. Перекатился на спину, подполз к чердачному окну, неловко спрыгнул внутрь. Уже оттуда донеслось:
— Ты странный. А если я не хочу так жить? Хочу или уже нарушать правила и делать то, что хочу, или отменить всё, что натворил!
— Отменить не выйдет, — отозвался Закат, глядя как внизу прохожие расступаются, готовясь пропустить что-то, приближающееся со стороны ворот. — Можно только перестать убивать людей.
Раскатившийся над городом зов трубы заглушил слова рыцаря. Зазвучал многоголосый гимн во славу света — все оставшиеся на улице влились в хор. Из-за домов показалась первая карета, бело-золотая, с эмалированным, блестящим на солнце гербом — всё те же ладони, меж которыми разгорается пламя. Закат моргнул, тряхнул головой — ему на миг почудилось что-то странно знакомое в очертаниях тянущихся вверх огненных языков. Сказал себе — конечно, ведь сколько раз видел знак на груди пришедших за ним рыцарей, и выбросил беспокоящее сходство из головы, вглядываясь в кавалькаду.
Нарядное шествие прокатилось по улице, гремя по брусчатке, стихла славящая рыцарей песня. Закат наклонился, подобрал меч, лежащий в водостоке. Спрыгнув на чердак, окликнул всё ещё не ушедшего рыцаря, протянул ему оружие. Сказал:
— Мне пора идти.
— Куда? — вскинулся юноша. — Может, я могу пойти с тобой?
— Лучше не быть моим спутником, — покачал головой Закат. — Я иду в Цитадель.
— Но почему мне нельзя? — удивленно спросил рыцарь. — Я же всё равно должен туда вернуться, я только ненадолго отлучился.
Закат посмотрел на него долгим взглядом. Тихо уточнил:
— Тебе никогда не хотелось отправиться в Чёрный замок? Победить зло?
— Хотелось, конечно! Но меня не взяли, — отмахнулся рыцарь, — это ж честь, ого-го. Из всех моих ровесников только Светозар поехал, но он всегда был таким, немножко слишком… — он покрутил пальцем, пытаясь подобрать слово. — Слишком светлым, что ли. А что?
Посмотрел на Заката вопросительно. Тот только откинул капюшон, стянул с волос завязанную Ясей веревочку. Рыцарь миг непонимающе смотрел на рассыпавшиеся по плечам волосы, затем перевел взгляд на лицо Заката и наконец отшатнулся, побледнев так, что видно было даже на полутемном чердаке.
— Не может быть!..
— Может, — отозвался Закат. — Ты угадал правильно.
Снова натянул капюшон, спустился по лестнице. Рыцарь, помедлив, последовал за ним. Спросил недоверчиво:
— Это из-за той девушки? Ну, которую Доброяр привез?
Закат только кивнул.
— А я думал, это дурацкая затея, — растерянно протянул рыцарь. — Ну кто добровольно полезет в ловушку, тем более если на ней крупными буквами написано «придёшь — убьём»?
— Я, — просто ответил Закат. — Главное, на ней написано «если придёшь, мы отпустим Ро».
Они вышли на улицу, пошли в сторону Цитадели. Рыцарь, упорно шагающий рядом, вздохнул.
— Красиво… В смысле, то, что ты делаешь, красиво. И глупо, как сказочный подвиг.
Закат промолчал. Ему не хотелось обсуждать, глупость он делает или нет. И так понятно, что глупость. Но всё равно обменять свою жизнь на жизнь Ро казалось справедливым.
Он остановился перед последним домом, обернулся к рыцарю:
— Тебе не стоит идти со мной. А лучше вообще уходи из города. Мы мимо двух патрулей прошли, если они тебя вспомнят — станешь для всех слугой тьмы.
— Ладно, — кивнул тот. — Уйду. Желать тебе удачи глупо, правда? Говорить «береги себя» ещё глупей… Но ты выживи, если сможешь. А то это будет неправильно, если тебя там убьют.
Закат улыбнулся. Он не только не мог обещать, что выживет — он был почти уверен, что это невозможно.
Уже вдогонку рыцарь снова крикнул:
— Ты странный! И совсем не похож на… Ну ты понял!
Наверное, он был прав.
Закат поднял голову, посмотрел на смыкающиеся над ним кроны деревьев. Оставалось пройти совсем немного. В лесу было душно, от земли поднимался пар. Идти в гору было тяжело, в какой-то момент стало не хватать дыхания, и Закат остановился передохнуть, сел в тени под деревом. Солнце пробивалось сквозь листья и пекло макушку даже под капюшоном плаща. От того, что он увидел в городе, было страшно и в то же время оставалась надежда — ведь на каждого, доносящего на соседа, находился свой добросердечный пекарь.
— Эй! В светлом лесу на траве сидеть нельзя!
Он встал, оглянулся, встретился взглядом с молодым рыцарем. За ним маячили ещё трое. Закат поднял ладони в примирительном жесте.
— Уже ухожу.
Пошел дальше.
Наконец показались из-за деревьев белые ворота, рыцари возле них. Голова, до того полнившаяся невнятными обрывками мыслей, стала пустой и звонкой; сердце, пропустив удар, забилось спокойно и ровно, хотя должно было колотиться, как бешеное.
Он пришел.
***
— Эй, ты! Кто такой?
Рыцаря явно не интересовал ответ, он окликнул замершего перед воротами путника только по долгу службы, но стоило Закату снять капюшон, как на него наставили сразу два копья. Кто-то в глубине двора закричал, куда-то побежали. Закат не шевелился, глядя в глаза рыцарю, задавшему вопрос. Тот неожиданно замялся, отвёл оружие в сторону.
— Жива твоя девчонка… Что ей сделается.
Закат выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание. Выпростал из-под плаща руки, показывая пустые ладони, выговорил негромко:
— Я пришел выполнить условия договора.
— В самом деле? — тягуче отозвались из-за позолоченных створок. — Как трогательно.
Рыцари склонились в поклонах, Закат, услышав полузабытый голос, поднял взгляд.
Он помнил Героя. Помнил, как ветер трепал плащ, изорванный и грязный, как опалённые огнём кудри топорщились неряшливой соломой, как голубые глаза закрывались, закрывались, закрывались — никогда не в последний раз.
Магистр выглядел совсем иначе. Начищенные до зеркального блеска доспехи, белизна плаща никогда не знакомилась с травой, волосы расчесаны и уложены красивыми волнами, как на картинке. Кольнуло смутным узнаванием — не человека, образа. Ведомый им, Закат, которому уже заломили руки и поволокли в Цитадель, обернулся, поймал взгляд магистра, потребовал:
— Освободи её. Выполни свою часть уговора!
Светлый поморщился, Заката толкнули в затылок. Внутри ворочалось, тлело странное чувство, предугадывание действий, и на миг Закат почти поверил, что пришел напрасно. Что никто не станет отпускать приманку. Но нет, магистр подозвал мальчишку, приказал что-то. Закат не разобрал слов, но возникший внутри липкий страх отпустил, позволил вновь поверить — как бы магистр ни выглядел и кого бы ни вел за собой, он не нарушит слово.
Вместо камеры Заката притащили в кузницу. Широкоплечий рыцарь, управлявшийся здесь, взглянул со спокойным деловым интересом, бросил на наковальню заранее заготовленные кандалы, широкие, с толстой цепью. Вскоре пришел магистр, приказал звучно:
— Заковать.
Закат бестрепетно подал руки, позволил положить запястья на наковальню. По настоянию магистра кузнец разогрел запоры, вбил и расклепал штыри так, что железо сплавилось намертво. Закат лишь поморщился, когда браслеты обожгли кожу, дождался, пока на руки плеснут ледяной водой. Он и так знал, что не покинет Цитадель живым, а глупейший, ненужный жест магистра только вызвал курьёз: когда тот потребовал раздеть пленника до белья, Закат поднял брови, выразительно звякнув цепью. Рыцари, впрочем, после краткого замешательства нашли способ исполнить приказ, распоров одежду по швам. Закат проводил взглядом брошенную в угол рубашку — подарок Пая было жаль. Жальче, чем свои огнем горящие запястья.
Напомнил снова:
— Девушка. Ты обещал освободить Ро.
Магистр скривился, подал знак рыцарю, стоявшему на страже у дверей. Тот взял пленника за цепь, выволок наружу, подтолкнул к узкому окну, ведущему во внешний двор.
Ждать пришлось недолго.
— Вы не смеете!
Ро тащили к воротам двое рыцарей, а она ругалась, брыкалась, разве что кусаться не пыталась.
— Я желаю отвечать за себя сама! Дайте мне только поговорить с этим дураком!
Закат улыбнулся, коснулся ладонями стены у бойницы, прижался лбом к холодным камням. Он вслушивался в высокий хриплый голос, стараясь запомнить злой тон, даже брань, обращенную наполовину к рыцарям, а наполовину к нему. Если бы Ро позволили — она наверняка ещё и на бой бы его вызвала за право остаться здесь.
0
0