Казалось, Барти его не услышал, потому что промолчал, но оказалось, что он просто обдумывал ответ.
— Вы очень добрый, мистер Азирафель. Очень. Я действительно хотел бы, чтобы вы могли мне помочь, но это нереально. Вы просто меня утешаете, как ребёнка, но поверьте, это не нужно. Я очень жалею, что не встретил вас раньше, когда ещё не было так поздно.
Наверное, это короткий срок жизни заставлял смертных так быстро принимать решения. У них просто не было времени, чтобы хорошо всё обдумать, взвесить и просчитать возможные варианты.
— Нет, Барти, то, что я хочу вам предложить, реально. Правда, причинит поначалу некоторые неудобства, — Азирафель немного поморщился и нехотя признал: — Да и исполнить будет не совсем просто. Но это не делает мой план невозможным.
— Я вас не понимаю…
— Попытаюсь объяснить. Хотя это будет и не самая короткая история.
— Пожалуйста, сэр.
Азирафель ещё несколько мгновений колебался, взвешивая «за» и «против». Похоже, он зря обвинял смертных в торопливости, потому что прямо сейчас обнаружил для неё ещё одну причину. Вовлечённость и небезразличие. Что ж, стоило признать, что он слегка отуземился, раз позволил эмоциям взять верх. Но, с другой стороны, разве спасать души — не его предназначение?
— Я не зря спрашивал вас про хроновороты, Барти.
— Вы из другого времени? Ну, точно! Как я сразу не понял! И ваши возможности… и эта штука у мистера Кроули… — как её там? — смартфон.
— У вас отличная память, и вы бы сделали правильные выводы, если бы не ещё одно обстоятельство: реальности у нас тоже разные. В нашей, например, совсем нет магов.
— Такое возможно?
— Чтобы не было магов?
— Нет, чтобы разные реальности, — Барти выбрался из-под пледа и недоверчиво помотал головой. — Но вы же умеете колдовать!
— Мы — да. Нас с Кроули таких двое. Ну, не то чтобы двое… — Азирафель некстати вспомнил Гавриила, Михаила, Сандальфона, а с ними Хастура и Лигура. — Постоянно двое, но иногда появляются ещё. Очень ненадолго, да. А последнюю ведьму сожгли в 1656 году.
— У вас тоже была Инквизиция?
— Была. Кроули из-за неё сильно переживал.
Барти потрясённо покачал головой:
— Никогда бы не подумал, что столь давние дела могут заставить мистера Кроули переживать.
Азирафель понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык. По счастью, Барти был сильно перегружен информацией, чтобы цепляться к таким мелочам.
— И вы можете взять меня с собой? — Барти с надеждой вгляделся в лицо Азирафеля.
— Думаю, да. Но сначала мы должны понять, как осуществить этот переход.
— Вы сможете, — Барти, похоже, в этом даже не сомневался. — Но там же мне надо будет как-то устроиться. Зарабатывать, где-то жить… документы, наверное, ещё…
Настроение Барти мгновенно переменилось — глухое отчаяние сменилось жаждой деятельности, и он уже начал строить какие-то планы. Подобное Азирафель наблюдал, когда у смертельно больного вдруг появлялась надежда на выздоровление, или при помиловании приговорённого к смерти. Почему-то на душе стало тепло и радостно, будто всё у них уже получилось. Однако оставалась ещё одна проблема.
— Барти, помимо сложности с возвращением есть ещё кое-что, о чём вы должны знать.
— Я никак не обременю вас. Я научился выживать…
— Не в этом дело, Барти, — перебил его Азирафель. — Просто у нас там… ну, в нашем времени и в нашей реальности намечается Армагеддон, и мы хотели бы его предотвратить. Хотя, с другой стороны, такие события едины для всех реальностей, и если у нас ничего не выйдет…
— Вы можете на меня полностью положиться! Может быть, от меня ничего и не зависит, но я за вас… я вам… я для вас… — голос Барти сорвался, и, чтобы как-то справиться с эмоциями, он вновь схватил руку Азирафеля и принялся её трясти. — Я не знаю, почему вы так добры ко мне… наверное, вы просто ко всем так, но… но…
Азирафель счёл своим долгом пояснить:
— Просто сначала я принял вас за сына Кроули.
Потрясённый Барти выглядел немного забавно. Он точно так же, как Кроули, захлебнулся воздухом и пробормотал что-то нечленораздельное. Среди множества странных звуков Азирафель разобрал лишь:
— Но как?!
— Вы с ним очень похожи. Даже манерой сидеть… вот как сейчас, — улыбнулся Азирафель. — Конечно, после единорога ни о каком родстве не могло быть и речи…
— Единорога? — лицо Барти вытянулось от удивления.
— Ну да. Мы встретили в лесу единорога, и я лично видел, как Кроули его погладил, а это означает…
Барти смеялся. Наверное, это всё-таки была истерика после пережитого потрясения — ничем иным этот смех Азирафель объяснить не мог. Наконец Барти сумел остановиться и, всё ещё похохатывая, произнести:
— Где вы набрались этих суеверий?
— Суеверий? Но постойте… — Азирафелю было несложно отыскать среди манускриптов старинный экземпляр «Сказок барда Бидля». — Вот же!
— И вы верите в сказки? Вы?!
— Обычно сказки иносказательно пересказывают…
— Мистер Азирафель, а вы не думали, что это была просто сатира?
— В смысле?
— Ну, что девственника в наше время встретить так же непросто, как и единорога? В общем-то, когда писались эти сказки, похоже, с нравственностью всё обстояло примерно так же.
Стоило признать, что в его словах был смысл, но тогда получалось…
— Быть того не может! Барти, но Кроули уверял…
— Разумеется, нет, мистер Азирафель. Крауч-старший очень трепетно относится к таким вещам. И я гарантированно его сын, хотя ваш вариант нравится мне гораздо больше.
Азирафель вздохнул, признавая его правоту.
— В любом случае, когда я делал вам предложение, то уже не считал вас сыном Кроули, а значит, об этом досадном недоразумении можно забыть.
— Конечно, можно, — согласился Барти, — но вы ещё говорили о некоторых неудобствах поначалу.
— Ах, да, вам же надо будет где-то скрываться, — Азирафель постарался улыбнуться. — И вот это как раз может причинить неудобства. Понимаете, мы бы могли поместить вас в лондонской квартире Кроули, окружив защитой, но…
— У него есть квартира в Лондоне? Но вы же говорили про другую реальность…
— Именно поэтому я и решил, что Кроули здесь появлялся, — вздохнул Азирафель. — Но эта квартира нам не подходит по ряду причин. Во-первых, может случиться, что нам придётся действовать быстро и просто не будет времени заезжать к вам. Во-вторых, нам может понадобиться ваша помощь, и лучше, чтобы вы были рядом.
— Но…
— К тому же мне бы не хотелось рисковать, отправляя вас в Лондон одного, а мы с Кроули сейчас слишком заметны, чтобы наше отсутствие одновременно с вашим исчезновением не вызвало вопросов.
Азирафель умолчал ещё об одной причине — ему не хотелось оставлять Барти надолго одного. Если уж даже жизнерадостный Блэк сходил с ума, имея возможность для общения, то что говорить о тонко чувствующей натуре?
— Но… — Барти тяжело вздохнул. — Наверное, мне стоит поселиться вместе с Лордом?
Именно это Азирафель и планировал, но сейчас вдруг понял, что обойтись так с Барти было бы слишком жестоко. А ещё запирать его с Лордом и его змеёй всё-таки довольно неразумно — даже квартира в Мейфэйре была предпочтительней. Конечно, в чрезвычайной ситуации они бы так и поступили, но сейчас был выбор.
— Нет, вам следует поселиться у нас.
— А разве я вас не стесню?
— Самую малость, — улыбнулся Азирафель. — В кабинете отлично встанет кровать, а в гостиной полно места. Сколько вам нужно времени, чтобы уладить свои дела?
— Не больше пары часов.
— Вот и хорошо. Буду вас ждать.
— А мистер Кроули? Он не станет возражать? Или вы предвидели такой исход?
— Нет, Барти, об этом мы даже не думали, но мистер Кроули меня поддержит.
В этом Азирафель не сомневался, хотя, конечно, сообщать о своём решении стоило как можно деликатнее, чтобы не задеть чувства Кроули. Азирафель подбирал слова всё время, пока спускался с четвертого этажа и шёл до своих комнат, и, как ему казалось, отыскал наиболее приемлемые. К его удаче Кроули обнаружился у камина, где воспитывал овечек. Азирафель прикрыл за собой дверь и, прокашлявшись, объявил:
— Дорогой, я пригласил Барти пожить у нас в кабинете. По-моему, это самый оптимальный вариант.
Кроули медленно повернулся, приподнял сначала одну бровь, затем вторую и согласился:
— Нгх…
0
0