Вечная Орда катилась по поверхности Замарашки год за годом в бесконечном кружении по виткам пологой спирали, опоясывающей тело планеты до северного и южного полярных кругов, за которыми начиналось царство льда.
Орда была привычным явлением для обитателей поверхности планеты, практически сезонным бедствием, которое заставляло даже целые города периодически сниматься с насиженных мест и, бросая все, что невозможно унести с собой, уходить с пути кочевников, чтобы осесть в более безопасном месте — до того момента, пока очередной виток бесконечного кружения вокруг планеты не приведет Орду под стены новых городов.
Замарашка была планетой городов-призраков. Количество тонущих в болотах и песках руин на душу местного населения превосходило подобные показатели по всей Галактике в целом.
Путь Орды не зависел ни от рельефа местности, ни от встречающихся препятствий — озёр, болот, морей. Для Орды не существовало преград. Она обладала чудовищным жизненным потенциалом, и путь её всегда представлял собой плавную кривую, витками уложенную на поверхность сплющенного шара Замарашки.
Возможно, будь на поверхности Замарашки какая-никакая вулканическая активность, Орда преодолевала бы разломы в коре и реки разлившейся лавы без особого для себя ущерба — но Замарашка была древним миром, медленно остывающим на своей стабильной орбите вокруг неяркого солнца. Она была планетой невысоких песчаных дюн, обширных болот и ленивых рек, несущих свои илистые воды мимо разрушенных временем холмов в мелкие моря, полные неспешно вырождающейся жизни.
Орда представляла собой симбиотическую совокупность разнородных организмов и разумных особей всех возможных видов и рас. Она поглощала любое существо, оказавшееся у неё на пути, встраивая в свой сложный мультиорганизм, наделяя нового члена этого безумного сообщества потребными ей навыками, способностями и умениями, превращая его, по сути, в очередной придаток необъятного собственного «я».
Орда была, несомненно, разумна. Однако разум этот имел лишь отдалённое сходство с разумом влившихся в него сознаний. Став частью Орды, неофиты сохраняли остатки собственной личности, одновременно превращаясь в часть гигантского макроорганизма, и в дальнейшем руководствовались в своём поведении исключительно потребностями Орды.
Орда являлась одновременно ульем, муравейником, термитником — но составлявшие её особи были гораздо смышлёнее пчел, термитов и муравьев. Утратив часть человеческих и нечеловеческих черт, они, изменившись в соответствии с потребностями Орды, становились чем-то большим, чем простые люди и нелюди, — и одновременно чем-то меньшим. Никто не знал истинной специализации большинства видов слагающих Орду существ. Классификации имели чрезвычайно общий и предположительный характер.
Орда никого не отпускала назад. Не было ни одного достоверно известного факта, свидетельствующего об обратном.
Орда существовала ещё до открытия системы Замарашки для человечества. Теперь уже никто не знает, что она представляла из себя в то далекое время. Первопоселенцы, больше озабоченные тем, как выжить и уцелеть при её неотвратимом приближении, чем природой этого странного явления, воспринимали её лишь как более или менее периодическое стихийное бедствие.
Люди начали вливаться в состав Орды практически сразу после появления форпостов человечества на Замарашке. И если со случайными жертвами, не успевшими или не пожелавшими убраться с пути кочевников, всё было ясно, то мотивы, побуждавшие вливаться в Орду добровольно, оставались неясны.
Аура странного магнетизма, названная за неимением лучшего определения Зовом Орды, окружала этот квазиразумный мультиформный живой конгломерат, предупреждая о его приближении задолго до появления собственно Орды из-за горизонта. Её воздействие на живые организмы было различным даже в пределах одного вида: кого-то Зов побуждал бежать прочь, бросив всё, нажитое за жизнь, кого-то — лишь посторониться, пропуская мимо дикий поток кочевников. Кто-то же шагал ему навстречу, стряхнув с плеч груз культуры, обязанностей и долга — и Орда раз и навсегда принимала в себя очередную жертву.
Жертву ли?
Из-за мощного фона генерируемых Ордой радиопомех техника в радиусе нескольких миль от её внешнего периметра начинала сбоить, при проникновении же в сердце сообщества безнадёжно выходила из строя. Поток добровольных исследователей иссяк, едва стало понятно, что ни один из них не возвращается назад, сохраняя осмысленную активность лишь в первые часы пребывания внутри кочевого сверхорганизма. Судьба их, формально оставаясь неизвестной, была для всех совершенно очевидной.
Так что и по сей день сведения об Орде носили лишь лёгкий оттенок достоверности. Основная масса информации представляла собой сплав мифов, легенд и местных суеверий, рефреном которых неизменно было предостережение: не становись на пути Орды!
Трой чувствовал, что именно это ему и предстоит сделать.
Он был уверен, что именно это сделал и Разов.
Значит, иного выхода, кроме как последовать за ним, у Троя нет.
Теперь, спустя месяцы гонки, мысль эта уже не казалась Трою странной.
Проникшись со временем глубокой симпатией к объекту преследования, он начал и думать, как Разов — хотя порой ему казалось, что Разов не утруждал себя обдумыванием каждого следующего своего действиям, и это Трой тоже научился понимать. В тактике Разова было гораздо больше от успешного манипулирования каскадом случайностей, возникающих на его причудливом пути, чем от логичности шахматиста или просчитанного риска игрока в покер.
Иначе говоря, Разов был чертовски, дьявольски, невероятно везуч.
Трой был уверен, что Разов смог бы обчистить любое казино мира, возьмись он играть.
И оставалось только гадать, как Разов распорядится своей удачливостью здесь, на забытой богом планетке, в самом сердце кочевой Орды.
***
На предложение подбросить его поближе к теперешнему положению Орды патрульный посмотрел на него, как на умалишенного. Поэтому Трою пришлось вернуться на орбиталь, где он дождался результатов дешифровки данных от самописцев покойной китихи.
Без особого удивления он выяснил, что перед самой жесткой посадкой у жертвы собственного сластолюбия случился выкидыш, и малый корабль, по характеристикам сходный со стандартной планетарной шлюпкой, отстыковался от гибнущего гиганта в десятке километров над поверхностью, затерявшись среди множества обломков, которые рассеялись по пустыне стокилометровым шлейфом.
По странному стечению обстоятельств траектория последнего полета Дикой совпадала с направлением миграции Вечной Орды, подчистившей все дары неба задолго до прибытия на место катастрофы экспертов и патрульных.
Удивляться Трой уже устал.
Проследовав к шлюзам, он забрался в икринку одноразовой аварийной капсулы и нырнул в атмосферу Замарашки.
В вихре горящего воздуха капсула болидом промчалась по скучному серому небу и жёстко затормозилась в склон холма в половине дневного перехода от головных дозоров Орды.
Стоя по колено в противоперегрузочном студне, который вытекал огромной кляксой из лопнувшего пузыря шлюпки, Трой зябко кутался в наброшенную на плечи мантию. Мантия ощутимо дрожала от холода и норовила перетечь в пах и подмышки, чтобы согреться. Трою то и дело приходилось разглаживать складки на скукожившемся теле бестолкового симбионта, досадуя, что не оделся, как в прошлый раз — в кожу и мех. Учитывая прохладный климат Замарашки, это было бы весьма уместно, и одежду бы не пришлось учить хорошим манерам.
Сгущались сумерки. Небо куталось в серую облачную хмарь. Трой выбрался на сухое место и уселся на поросший лишайником валун, приготовившись ждать. Через некоторое время он, привыкший за месяцы погони к постоянному ощущению движения, пусть неявно, но сокращающего дистанцию между ним и Разовым с каждой секундой, в полной мере осознал всю тягостность ожидания.
Наконец, устав ждать, он встал и решительно двинулся навстречу наступающей ночи.
Навстречу Разову и Орде.
Приближение Орды он почувствовал по запаху. Вялый полусонный ветерок принёс вдруг отголосок странного насыщенного аромата. Аромат не был неприятным. В нем йодистый запах сохнущих на песке водорослей мешался с сладковатым ароматом разлагающихся тел медуз и резкостью рождённого в неистовстве прибоя озона, давая в сумме стойкое ощущение бескрайнего пространства, неимоверной мощи — и вечности.
Край горизонта впереди, давно затерявшийся в ночи, вдруг снова стал различим. Небо над ним едва заметно мерцало бледными оттенками зелени. Свечение разгоралось с каждой минутой и скоро разлилось на полнеба. Обернувшись на ходу, Трой явственно различил свою тень.
Трой зашагал по холмистой равнине, подставляя лицо ветру, пахнувшему свежестью и солью. Под его ногами шуршали чешуйки рассыпающегося плитняка, похрустывал карликовый кустарник, печально вздыхали, рассыпаясь облаками спор, плодовые тела грибов. В какой-то момент Трою показалось, что среди звуков ночи он начинает различать ещё один звук, которому не было места на древней запыленной планетке, тихо доживающей свой век на стабильной орбите у остывающего солнца.
Звук нарос, оформился и усилился, будучи всё ещё далеким. Более всего он напоминал ритмичные удары пришедших издалека волн о высокий берег, будучи совершенно чужеродным миру мелких морей и давно разрушенных гор, и совершенно неуместным здесь, в самом сердце материка.
Орда пахла, как океан. Подобно океану, Орда испускала фосфоресцирующее свечение. Она звучала, как океанский прибой.
Совсем скоро уже всё небо над головой Троя пульсировало отражённым от низких туч мягким зеленоватым светом. Мир приобрёл зыбкость большой глубины, причудливо исказив окружающий ландшафт, населив его игрой теней и танцем призраков в них. Трой словно попал на дно гигантского аквариума, и все его естество наполнилось сладким трепетом ожидания скорой встречи с обитателями этого странного мира.
Горизонт ослепительно полыхнул зеленью, шум сделался оглушительным, а запах моря осязаемо густым.
Спустя минуту Трой наконец воочию увидел Вечную Орду.
0
0