Пушистики сидели в вазочке с вареньем, но вместо того, чтобы ужинать, вычёсывали друг друга, тихо попискивая. Идиллическую картину венчали овечки, с тихим блеянием кружащие по поляне в подобии танца. Но даже они не могли унять тревогу Азирафеля, впрочем, с ней не справились ни блинчики, ни какао, ни вино… Барти, кажется, почувствовал неладное и скрылся у себя. А Азирафель ждал. Почему-то сейчас ожидание давалось ему очень непросто, хотя, казалось бы, что может случиться с оккультным существом среди смертных? «Ничего», — говорил разум. «Всё что угодно!» — нашёптывала тревога. Кто их там знает, эти современные системы защиты, всякие сигнализации и стрельбу без предупреждения?!
Что если Кроули развоплотится? Куда он тогда попадёт? И учитывая надвигающийся Армагеддон, вопрос это совсем не праздный. Азирафель никогда не считал себя склонным к панике, но сейчас был как никогда к ней близок. В конце концов, этот мир им чужд, по изначальному замыслу, а стало быть, полон крайне неприятных сюрпризов. Чтобы отвлечься, Азирафель попытался понять, каким образом Поттеру удалось его узнать. Вышло совсем плохо: и отвлечься не получилось, и разобраться в собственном промахе тоже. Может, Кроули никогда не сидел на столе?.. Или, может, не хвалил Грейнджер?
— Скучаешь, ангел?
Кроули появился настолько бесшумно, как умел только он.
— Ну, наконец-то! — обрадовался Азирафель. — Как всё прошло?
— Ещё не совсем прошло, — усмехнулся Кроули. — Геллерт оказался довольно забавным, но он сильно сдал, поэтому я отправился за целителем.
— Кроули! Это исключено! Ты совсем забыл о сохранении инкогнито нашего гостя. Целитель его выдаст властям… а потом встанет неловкий вопрос о пособничестве…
— Вот видишь! Поэтому я обратился к тебе. Всякая благодать ведь по твоей части? А старикану много не надо: вдунешь в него сам-знаешь-чего…
— Кроули! — Азирафель не находил слов, чтобы выразить возмущение. — Как ты мог?! У них же здесь всё по-другому. Зелья всякие, отвары, пилюли…
— С этим поможет Дамблдор.
— Но я не доктор!
— Ты — ангел. И я не стал бы тебя просить о том, с чем бы ты не смог справиться.
Безусловно, слышать такое было приятно.
— Ты преувеличиваешь мои возможности.
— Если только преуменьшаю, — буркнул Кроули. — Пойдём. Заодно и познакомишься. Ты точно не пожалеешь.
Теперь любопытство Азирафеля уже требовало взглянуть на этого Геллерта — Кроули мало кого так представлял.
Дамблдор словно бы ничуть не удивился, увидев Азирафеля в роли целителя. С другой стороны, если вспомнить, что они были вместе в Мунго… Чтобы вселить уверенность в пациента, пришлось освежить в памяти, как там вели себя доктора.
— Добрый вечер, господа, а где наш больной? — самым доброжелательным тоном начал Азирафель.
— Ума не приложу…
Азирафель настороженно замер, потому что хриплый голос раздался с дивана, где, вроде бы, кроме тряпок ничего не было.
— О-о! Вот вы где притаились… какой проказник…
— Мистер Кроули, вы обещали хорошего целителя, — капризным тоном заговорил бывший узник, — но, похоже, у этого подтекает крыша.
— Ангел — лучший! — безапелляционно заявил Кроули. — И мне кажется, что я погорячился, предложив вам помощь.
— Геллерт, всё не то, чем кажется, — мягко заметил Дамблдор. — Мистер Азирафель не так давно уничтожил двух голодных дементоров. Конечно же, мистер Кроули ему помогал…
Азирафель долго не мог понять, на кого похож этот Геллерт, но зато, когда тот скривился, на ум пришло сравнение с мандрагорой. Он наконец-то выбрался из пледа и, попытавшись сесть, слабым голосом позвал:
— Альбус… ты не мог бы подать мне стакан воды? Это перемещение… мне до сих пор кажется, что мы сорвёмся с крепостной стены…
Наверное, во взгляде Азирафеля отразилась тревога, потому что Кроули поспешил его успокоить:
— Ничего страшного, ангел, там отслеживалась магия, и пришлось полагаться только на себя.
— Это было бесподобно! — Дамблдор походил на кота перед блюдцем сливок. — Не думал, что у нас получится. Особенно после того, как нас заметили…
— Вас заметили?! — Азирафелю стало не по себе. — А как же розыск?
— Никакого розыска, ангел, — отмахнулся Кроули. — Всё крутотенюшки.
— Мистер Кроули побеседовал с охранниками, и теперь они уверены, что приезжала комиссия из Министерства, и они прошли проверку, — Дамблдор счастливо улыбнулся.
— Тонкая работа, — похвалил Геллерт. — Без палочки. Чистая магия… такая сила…
Он начал задыхаться и немного наигранно схватился за сердце, что напомнило Азирафелю о его обещании.
— Позвольте, я вас осмотрю, мистер…
— Бинс, — подсказал Дамблдор. — Геллерт Бинс.
Очевидно, имя было чужое, потому что Геллерт на него лишь удивлённо приподнял бровь, но Азирафель не собирался докапываться до истины. В конце концов, обеспечить легендой своего приятеля — это ответственность Дамблдора.
— Что ж, мистер Бинс, протяните мне руку.
Азирафель сел на диван рядом с Геллертом, взяв его за запястье. Доктора так делали, считая пульс, а ему требовалось просто наладить контакт. Разумеется, формально это нельзя было назвать благословением, но их случай сам по себе не укладывался в рамки правил. Целительство требовало концентрации внимания и отнимало много сил, однако результат обычно превосходил ожидания. Не то чтобы таким удавалось заниматься часто, но опыт был. Геллерт едва заметно вздрогнул, явно ощущая перемены в своём состоянии, и Азирафель постарался его успокоить, поглаживая ладонь:
— Всё будет хорошо, мистер Бинс… всё будет.
Воздействие было очень мягким, но всё равно Геллерт не выдержал и крепко уснул. Азирафель устроил его на диване и, накрывая пледом, взглянул на Дамблдора.
— Пусть отоспится. Возможно, ему потребуется на это чуть больше суток, но вы его не будите. С ним всё будет хорошо.
В глазах Дамблдора блестели слёзы:
— Я становлюсь сентиментальным… но мне казалось, что мы его не довезём сюда. Живым не довезём…
— Будет вам, Альбус, — фыркнул Кроули. — Он довольно резво вскарабкался на почти отвесную стену, а потом ещё бежал до портала. В нём чувствуется огромный потенциал.
— А ведь я мог никогда больше его не увидеть, — Дамблдор стал похож на человека, сболтнувшего лишнее, и захлопотал, очевидно, отвлекая внимание от своего промаха. — А как же я узнаю, что он проснулся? Я ведь не смогу пропасть ото всех на сутки… у меня встреча с директорами школ участниц Турнира… потом ещё Люциус собирался зайти на чай… и слушанье в Визенгамоте…
— Что бы вы без нас делали? — усмешка Кроули стала слегка зловещей. — Сэр Кэдоган, вы поняли, что вам надо делать?
— Да, конечно, — рыцарь на картине обрадовался так сильно, что, не заметив, наступил на оброненное копьё. — Как только сэр Бинс проснётся, я добегу до господина директора и сообщу об этом.
Азирафель нашёл этот план не совсем удачным.
— Дружище, а вы знаете, что такое конспирация?
Сэр Кэдоган не знал, поэтому Азирафель счёл своим долгом его немного просветить:
— Понимаете, милейший сэр Кэдоган, директор — лицо публичное, а потому редко бывает один.
— Я всё понимаю, но я не понял…
— Дослушайте до конца, — улыбнулся Азирафель. — Ему будет непросто объяснить возможным собеседникам, кем ему приходится мистер Бинс, и почему информация о его пробуждении так важна. Поэтому сообщение об этом событии должно быть максимально нейтральным. Например, «бабушка приехала» или «зацвели орхидеи». Так понятнее?
Сэр Кэдоган энергично закивал:
— Я всё понял! Я не подведу.
Кроули подошёл к портрету и взглянул на Кэдогана поверх очков:
— Мне стоит лишний раз напомнить о пользе молчания?
— Нет-нет, я всё понял!
— А о вреде излишней болтливости? — в голосе Кроули явственно послышалось шипение.
— Я больше никогда, — залепетал сэр Кэдоган. — Я лучше откушу себе язык.
— И съешь!
Всё-таки стоило признать, что пугать Кроули умел. А ещё он умел продумывать детали, поэтому чтобы уберечь бестолкового рыцаря от «соблазна излишней говорливости», открыл ему проход лишь на один портрет в директорском кабинете.
0
0