Кроули от души поддержал традицию проводить последнее состязание турнира ночью. Азирафелю показалось, что на этот выбор сильно повлияли фейерверки, для которых чёрное небо, усыпанное звёздами, — идеальный фон. Что ни говори, Кроули был эстетом. Азирафель с удовольствием вдохнул тёплый воздух и уселся удобнее, чтобы лучше видеть и небо, и огромный экран, и зрителей. Небольшое чудо помогло устроиться с комфортом, и оставалось лишь удивляться несообразительности коллег, ведь мягкое кресло гораздо удобнее деревянной скамьи, да ещё и без спинки.
Азирафель едва не упустил момент, когда Скитер привела Барти в чужом облике, и еле успел приветливо помахать, чтобы тот уселся рядом с ним. На всякий случай. Тем более, краем глаза Азирафель только что заметил Крауча-старшего с молодой супругой, чьё интересное положение уже не вызывало сомнений. Барти в ту сторону даже не смотрел, что позволяло сделать неутешительный вывод — он заметил, и ему всё ещё не всё равно.
Кроули мелькал везде, то давая последние указания ведущим шоу братьям Уизли, то беседуя с Малфоем, то шушукаясь с Дамблдором, а то и улыбаясь Скитер. Разумеется, исключительно по делу. Любопытный Геллерт тоже явился на состязание, но по непонятной причине держался возле делегации Дурмштранга. Подумав, Азирафель решил, что это для конспирации, хотя странно было рассчитывать на узнавание через столько-то лет. С другой стороны, память у смертных устроена как-то совсем иначе, и делать какие-то выводы не получалось.
Наконец Кроули небрежно махнул рукой, отчего огромный экран расцветился фейерверком, точной копией того, что был устроен в прошлый раз, а Дамблдор вышел к трибуне, где на него с подозрением уставился Фадж, который спустя мгновение выхватил палочку, словно вызывая директора Хогвартса на дуэль.
— Да я это, я, — громче, чем нужно начал Дамблдор, но заметив, что оказался в центре внимания многочисленных зрителей, поклонился: — Альбус Дамблдор к вашим услугам.
Дождавшись, когда приветственный свист стихнет, он невозмутимо продолжил:
— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков!
Гром аплодисментов и радостные крики пробудили временных обитателей лабиринта — те грозно зашумели, пугая чемпионов, которым предстояло войти в его тёмное нутро. Бэгмен радостно хлопал участников по плечу, вручая карту, и, похоже, не смешно шутил. А Дамблдор продолжил:
— На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмштранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбаттон»!
Бэгмен закрепил каждому чемпиону на лоб камеру, изображения с которой сразу же появились на одной из четвертей экрана, и стало понятно, кто из них куда смотрит.
— Крестик на карте Поттера уже появился, — прошептал Кроули, усаживаясь рядом с Азирафелем и словно невзначай нащупывая его руку. — Всё будет хорошо.
Он достал из кармана свой экземпляр карты с планом лабиринта, у входа в который мерцали четыре разноцветные точки.
— Поттер — красный цвет, — снова зашептал Кроули, — у Диггори желтый, у Крама зелёный, а Делакур достался голубой.
Азирафель кивнул, показывая, что всё понял, но Кроули не унимался:
— Смотри, я здесь обозначил все опасности. По-моему, достаточно понятно…
Азирафель вновь с неохотой оторвался от разглядывания большого экрана и взглянул на карту:
— Поттер это видит?
— Не всё. Иначе было бы не интересно.
Азирафель так не считал, но спорить не стал, потому что по его глубокому убеждению такие карты должны были оказаться у всех чемпионов, и не с крестиками, а с обозначением той самой опасности, что их там поджидала. Это было бы не только честно, но и справедливо, но смертные играли по собственным правилам, в которые никогда не следовало вмешиваться.
— Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! — прокричал Бэгмен. — Три… два… один…
Следующий свист возвестил о появлении в лабиринте Крама, и последний — мисс Делакур. Кроули азартно потирал руки, крутя головой. Он умудрялся одновременно и следить за точками на карте, и комментировать происходящее на экране. Братья Уизли тоже понимали толк в организации шоу, потому что именно они взяли на себя задачу выбирать интересные моменты, увеличивая изображение с камеры одного из участников на весь экран. Сейчас в фокусе их внимания оказалась мисс Делакур, на которую из кустов лез гриндилоу, становящийся всё больше и больше. Даже Азирафель догадался, в чём дело, и вместе со всеми принялся кричать:
— Это боггарт! Боггарт!
— Звуки в лабиринт не доходят, — довольно усмехнулся Кроули. — Это часть шоу.
— Ридикулус! — бесновались зрители на трибунах, а в это время мисс Делакур подбирала новые и новые дуэльные заклинания, которые совершенно не действовали на боггарта.
В общем-то, Азирафель мог её понять, потому что даже Кроули растерялся при виде этой твари, что уж говорить о юном и неопытном создании?! И всё-таки мисс Делакур в конце концов поняла, что это, и над стадионом понеслось её победное «Ридикулус», а мерзкий гриндилоу вдруг превратился в Дамблдора, борода которого заменяла всю его одежду.
— Я говорил, что это безобразие надо сбривать? — пробормотал довольный Кроули.
Его слова заглушил смех на трибунах, а Дамблдор в это время встал и, поклонившись, продемонстрировал всем гладковыбритый подбородок. Из-за царящего среди зрителей веселья Азирафель не сразу услышал панику в голосе Кроули:
— Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!
— Что такое, дорогой?
Вместо ответа Кроули показал карту, на которой красная точка уверенно приближалась к жирному крестику, обведённому кружком.
— Какого чёрта?! Блэк!
Но Блэк его не слышал, вместе со всеми радуясь за мисс Делакур.
— Блэк!
Кроули умел позвать, как никто другой. Может, конечно, это было исключительно демоническое свойство, но через пару мгновений Блэк уже пробирался между рядами.
— Что вы ему сказали?
— Кому?
— Поттеру.
— Когда?!
Не находя слов, Кроули ткнул пальцем в карту, и, как ни странно, Блэк сразу же всё понял:
— Но я ему говорил! — возмущённо зашипел он.
— Что именно!
— Держаться подальше от крестика на карте.
— Почему? — не унимался Кроули. — Вы сказали ему причину, по которой он должен это делать?
— Разумеется, — Блэк оскалился, когда какая-то пожилая леди попыталась сделать ему замечание. — Потому что я так сказал. А я взрослый, умный и лучше его знаю.
— Идиот! — прошипел Кроули. — Кто ж такое говорит подростку?!
— Это же Гарри, — возмущённо огрызнулся Блэк. — Он всегда был послушным.
— А я всегда говорил, что Поттер вечно лезет, куда нельзя, — Снейп подобрался совершенно незаметно, успел оценить ситуацию и теперь делился своим ценным мнением. — Если ему сказать «не ходи!» и обозначить место, он окажется там через пару минут.
— Тихо! — прошипел Кроули. — Уже поздно.
Действительно, было уже поздно — красная точка вплотную подобралась к крестику и замерла рядом. Братья Уизли со своим чутьём на моменты вывели на экран изображение с камеры Поттера, потому что теперь оттуда угрожающе улыбался сфинкс. Зрители ахнули, когда существо заговорило поразительно мелодичным голосом:
— Ты близок к цели. Кратчайший путь лежит именно здесь.
— Может… может, тогда вы меня пропустите? — Поттер изо всех сил старался сохранять спокойствие, и это ему даже удавалось.
— Нет, конечно, — сфинкс начал прохаживаться по дорожке, пружиня огромными лапами и, как огромный кот, нервно бить хвостом. — Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдешь назад, восвояси.
— Ладно, — вздохнул Поттер. — Слушаю вашу загадку.
— Представь, что перед тобой две двери, одна из них дверь Рая, другая — Ада. У каждой двери стоит охранник. Оба они хороши собой, вежливы и обходительны, и никак не узнаешь, кто из них ангел Рая, а кто — демон Ада.
Кроули тихо выругался, и Азирафель не мог его за это осуждать. Сфинксы всегда отличались вредным характером и почему-то вечно считали своим долгом предъявлять претензии за убийство смертными первого льва. А над стадионом тем временем гремело:
— Ангел Рая может стоять у двери Ада, а демон Ада может охранять дверь Рая. И тебе, мой мальчик, нужно задать им только один вопрос так, чтобы они оба указали на нужную дверь, — усмешка сфинкса стала почти ехидной. — Не спеши отвечать, подумай. Есть одно условие: ангел Рая всегда говорит правду и никогда не соврет, а демон Ада всегда лжет и не может сказать правду. Так какой вопрос ты им задашь?
0
0