Азирафель мог лишь согласиться с Кроули: с мальчиками им чудовищно везло — и это они ещё не добрались до нужного! — но Дамблдору пока не стоило раскрывать инкогнито Барти. Хотя бы для того, чтобы не ставить председателя Визенгамота в неудобное положение.
— Вы принесли хроноворот? — улыбнулся Азирафель. — Что-то не терпится начать.
Кроули намёк понял и тоже сменил тему, заговорив об овечках и временных парадоксах. И Альбус, и Геллерт если и легко повелись на этот нехитрый трюк, то исключительно из-за любопытства и жажды эксперимента.
— Мистер Кроули, вы собирались что-то показать, — Геллерт нетерпеливо потирал руки, — и обещали, что нам понравится.
Кроули слишком любил шоу и красивые моменты для того, чтобы сейчас просто остановить время. Он удлинил цепь хроноворота так, чтобы все оказались внутри контура, и, попросив Дамблдора сделать один оборот, с усилием вскинул руки, щёлкнув пальцами. Судя по лёгкому мерцанию пространства вокруг и тому, что стало легче дышать, всё получилось. Альбус взглянул на побледневшего Геллерта и выхватил палочку, собираясь защищаться:
— Что происходит?!
— Не чувствуете? — безмятежно улыбнулся Кроули, делая вид, что происходящее не стоит ему никаких усилий. — А если приглядеться?
— Я никогда не чувствовал ничего подобного, — выдохнул Геллерт. — Что произошло?
— В момент перехода назад я остановил время, — начал объяснять Кроули, подтаскивая к себе опустевший холст. — И если моя теория верна, это должно достаточно истончить эту чёртову границу между реальностями, чтобы осуществить переход.
— Это невозможно! — Дамблдор несколько раз взмахнул палочкой, но появлявшаяся в воздухе проекция часов показывала одни и те же цифры. — Геллерт, ты это видел?!
— Я сейчас это вижу! Немыслимо…
Если быть до конца честным, то Азирафель не ожидал такого восторга от смертных, обычно склонных осторожничать и в более обыденных ситуациях. Но, наверное, именно поэтому эти двое сошлись и стали важны друг для друга, что не изменилось и спустя полвека. Они могли сколько угодно спорить и ссориться, но это ничуть не влияло на их близость. Азирафель замер, нечаянно сравнив их отношения с тем, что происходит между ним и Кроули. На первый взгляд вроде бы не похоже, но если приглядеться…
— Ангел, ты это видишь?! — теперь и Кроули от восторга позабыл часть слов, тыча пальцем в картину. — Она пробирается! Сюда к нам! Сама… целая овца!
Овца действительно была целой и прямо сейчас медленно появлялась на картине, словно выходя из густого тумана.
— Умница моя! — закричал Кроули.
— Не спугни! — Азирафель вспомнил, с чего всё началось. — Они сбежали после…
— Точно! Где тебя черти носили, профурсетка?! Не стыдно?
Овца, которая попятилась было от ласковых слов, воспряла духом и с громким блеянием вышла на первый план. Теперь её можно было разглядеть, чем Кроули и занялся, строго расспрашивая об остальных.
— И что нам это даёт? — Альбус снял очки и задумчиво покусывал их дужку.
— То, что процессом, очевидно, можно управлять, — оживился Геллерт.
— И ты понял как?
— Мы разберёмся.
— Как тогда в Париже?
— Тогда всё было под контролем!
— Позволь мне усомниться…
— Да сколько угодно! Ты тогда, кстати, так и не появился и можешь судить лишь с чужих слов.
— По результату…
— Уймитесь, а?! — Кроули оторвался от разглядывания картины. — Вы мне весь трогательный момент испортили. Счастливое воссоединение.
— Воссоединение будет после, дорогой, — решил напомнить Азирафель. — Когда вернутся остальные.
— Моё с ней, — Кроули поскрёб холст. — Она поняла свои ошибки, раскаялась и больше не будет меня разочаровывать, правда?!
Овца согласно заблеяла, вызвав умильную улыбку Дамблдора:
— Всё же, мистер Кроули, у вас очевидный педагогический талант, и мне будет очень вас не хватать. Я буду счастлив, если вы передумаете. И вы, мистер Азирафель. Согласитесь, вам было у нас хорошо.
Спорить с очевидным было глупо, да и совершенно не хотелось.
— Это был лучший год в моей жизни.
— Я готов продлить ваш контракт на любых условиях, соглашайтесь. Может, вам нужно посоветоваться?
Улыбка стоила Азирафелю большого труда, и сказать то, что должно, оказалось непросто:
— Спасибо, Альбус. Нас ждёт одно дело. Очень важное. Кроме нас никто с ним не справится.
— Очень жаль, — Дамблдор со вздохом надел очки и привычным жестом попытался погладить несуществующую бороду. — Боюсь даже спросить, что это за дело… с вашей-то силой и возможностями.
— Не спрашивайте, Альбус, — Азирафель покачал головой. — Но это действительно очень важно.
— А завтра на последнем педсовете я смогу вас поблагодарить? — Альбус хитро взглянул на Кроули. — Такого профессора маггловедения Хогвартс не знал со дня основания. Да и с хранителем библиотеки замку в этот год повезло.
Кроули встрепенулся, собираясь разрешить, но в последний момент передумал:
— Лучше не надо. Ещё одного потока восторга от Хуч я не выдержу. А если к ней присоединится кто-то ещё… нет! Лучше уж обойтись без этих сентиментальных сцен.
— Как знаете.
— Неужели вы так уверены, что переместись? — Геллерт скептически хмыкнул. — Одна вернувшаяся овца не делает погоды, как и случайно сбившаяся с курса ласточка не означает прихода весны.
— У нас нет выбора, — развёл руками Азирафель. — Мы должны.
— Тогда нечего разводить эту сентиментальную чушь, — скривился Геллерт. — Давайте уже займёмся делом!
Никто и не возражал. Пытаясь выявить закономерности, Кроули ещё дважды останавливал время, а Дамблдор запускал механизм хроноворота. Однако их усилия оказались тщетны — овец на картине не прибавилось.
В свои комнаты Азирафель и Кроули возвращались немного в сумрачном настроении. Не то чтобы кто-то приуныл, но перспектива опоздать на Армагеддон не радовала. В гостиной их встретил совершенно расстроенный Барти. Азирафелю сначала даже показалось, что тот чересчур близко к сердцу принял их неудачу, но потом он заметил газету, явно пережившую не одно комканье с последующим разглаживанием. Приглядевшись, Азирафель увидел на первой полосе портрет Крауча-старшего под заголовком «Счастливая семья — залог успеха». Скитер умела привлечь внимание к своим статьям.
— Что-то случилось, Барти?
Азирафель уселся на диван рядом с ним и ничуть не удивился, когда Барти поджал колени к животу, обнимая их и пряча лицо.
— У него родился сын, — глухо выдохнул он. — Любимый и правильный… тот, от которого только счастье… и которого не пнут… и не отрекутся… никогда…
Азирафель успокаивающе обнял Барти за плечи и, повернув голову, заметил полный боли взгляд Кроули. А ведь трагедия Барти была так похожа на его Падение! Кроули криво улыбнулся и скрылся в спальне, оставив Азирафелю возможность утешать бедного ребёнка наедине. Будто эту рану можно было залить благодатью и исцелить словами… но время, возможно, её залечит. Если его хватит.
— Мне нет места в этом мире, — продолжил Барти, — и я не знаю, что было бы со мной, если бы не вы… возможно, я бы сумел возродить Тёмного Лорда и встать с ним рядом, доказав, что тоже чего-то стою… а возможно, я бы просто сгинул… без следа… и никто бы не вспомнил… никогда…
— У вас будет шанс начать всё сначала.
— Да… Когда-то я был уверен, что магия — это высший дар, признак превосходства, исключительности, и я думал, что лишая себя её, я всё искуплю… ведь в вашей реальности нет магии, а значит, можно будет попробовать начать с чистого листа…
— Что-то изменилось?
— Не знаю… сейчас мне кажется, что это будет награда, которой я недостоин… и, наверное, всё-таки хочется сделать гадость ему… чтобы Скитер написала ещё что-нибудь про счастливую семью, как она умеет…
— Вы о чём, Барти?
— Я хочу сдаться… Азкабан так Азкабан! Казнь так казнь! Чтобы знал, как бывает, когда отрекаются… мне плевать!
— Ох, Барти! В том-то всё и дело, что не плевать. Вам больно, но эта боль пройдёт, потому что проходит всё. И вам не нужно ничего доказывать.
— Мистер Азирафель, скажите, зачем я вам? — Барти с усилием повернул голову, чтобы взглянуть на Азирафеля. — Если я не нужен ему, то вам-то я зачем?! Вот лично вам зачем? Только честно!
— Мне? — Азирафель на мгновение задумался. — Потому что вы нужны Кроули. А ещё потому, что вы не безразличны мне лично, и мне хочется, чтобы вы были счастливы.
— А Кроули я зачем?
— Для гармонии! — Кроули вернулся с бутылкой коньяка. — Нам всем надо выпить! И забудьте эти глупости: «сдамся», «казнят»… Вы теперь Кроули, а Кроули делают всё, что угодно, только не сдаются!
0
0