Коньяк этим вечером совершенно точно был не лишним, как и хорошая компания. После четвёртого бокала Барти отказался думать о явке с повинной и признал, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на месть. Тем более, самому себе. Когда Азирафелю показалось, что всё уже позади, Барти вдруг криво улыбнулся:
— А ведь он назвал его тоже Барти… никакой фантазии.
— Кого?
— Сына, — Барти фыркнул и невесело рассмеялся. — Хорошо, что я уже Кроули.
— Просто отлично, — согласился Кроули, — и ничто не помешает тебе пожелать счастья Барти Краучу и выпить за его здоровье.
— Точно, — Барти выпил и отсалютовал Азирафелю бокалом: — Его здоровье!
Кроули поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее:
— Пос-с-слушай, Барти, а с кем из нас ты будешь жить после перемещения?
— С кем? А разве вы живёте не вместе? Там у себя…
Кроули скривил губы и взглянул на Азирафеля, передавая слово ему, наверное, как самому трезвому. Действительно, такие вещи стоило объяснить заранее, и если про Армагеддон они с Барти уже поговорили, то теперь следовало осветить некоторые нюансы собственной природы… и вообще. Чтобы Барти хоть немного понимал расстановку сил.
— Мы живём не вместе, — Азирафель решил зайти издалека. — У меня свой книжный магазин в Сохо, а у Кроули квартира в Мейфэре. Я продаю книги, вернее, как продаю…
— Ангел, — Кроули поморщился. — Может, ближе к делу?
— Да-да… ближе… — согласился Азирафель.
Долго живя среди смертных и знакомясь с их технологиями, он прекрасно представлял, как работает наглядная агитация. Да и все эти «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Поэтому он встал и, отойдя на середину комнаты, сосредоточился, выпуская крылья. Эффект превзошёл все ожидания — крылья, кажется, стали даже чуть больше и, ощутив свободу, затрепетали, успокаиваясь. Кроули смотрел на них с таким восхищением, что Азирафель не выдержал:
— Дорогой, а теперь ты.
Когда крыла Азирафеля коснулись перья крыла Кроули, удержать восторженный вздох не удалось. Это было слишком хорошо и, наверное, слишком интимно, чтобы делать вид, будто ничего не происходит.
— Можно?
Кроули лишь кивнул, и Азирафель впервые коснулся чужих перьев, принимаясь их ласково поглаживать. Угольно-чёрные, они блестели в свете многочисленных свечей, словно антрацит, и ощущались очень мягкими и даже нежными.
— Я уже забыл, как это красиво, — улыбнулся Азирафель.
— Нгх…
От избытка чувств Кроули часто терял дар речи, но сейчас он казался потерявшимся в собственных ощущениях — на его лице отражалась такая гамма эмоций, что Азирафель забыл, как дышать, и вспомнил, лишь когда боль в груди стала невыносимой. Он закашлялся и почти пропустил первое прикосновение Кроули к своему крылу.
Этот способ протрезветь — ранее неизведанный! — оказался довольно действенным. Азирафелю вдруг показалось, что все его чувства стали гораздо острее, и он даже ощутил запах страниц старого фолианта, лежавшего в спальне на тумбочке. Что уж говорить об осторожных прикосновениях к перьям, от которых тело словно прошивало крошечными электрическими разрядами?! А ведь Кроули едва их касался, стараясь даже лишний раз не дышать. Наверное, именно так и ощущается настоящее волшебство.
Кроули закрыл глаза, а его губы тронула улыбка: лёгкая, нежная, воздушная. Он с шумом выдохнул, зарываясь пальцами в перьях.
— Вы анимаги? — Барти, о присутствии которого они совсем забыли, решил напомнить о себе.
— Кто? — голос Азирафеля немного охрип.
— Анимаги-гиппогрифы, — восторженно прошептал Барти. — Я о таком даже не слышал. — И вы умеете летать?
Кроули приоткрыл один глаз и недовольно поморщился:
— Вот поэтому я никогда не заводил детей. Любой трогательный момент способны испортить, — он уже пришёл в себя и с неохотой выпустил из рук перья Азирафеля. — Мы умеем не только летать.
— А полностью покрываться перьями?
— Дурацкое занятие, — фыркнул Кроули. — Оно тебе надо?
И хоть момент был безнадёжно испорчен, странное чувство в груди никуда не делось. Азирафель действительно мог сейчас покрыться перьями и взлететь — и это бы ему ничего не стоило.
— А меня вы можете этому научить? — Барти перевёл полный надежды взгляд с Кроули на Азирафеля. — Я легко учусь.
— Не в нашем случае, — вздохнул Кроули. — Мы такие, какие есть.
— Ну да, — подхватил Азирафель. — Мы ангел и демон. Просто так получилось, что мы друзья, но в наших конторах об этом никто не догадывается.
— Нет, — Барти пьяно усмехнулся, — так не бывает. У вас ещё и конторы есть?
— И бюрократия, — поморщился Азирафель. — Мне кажется, что тебе, Барти, стоит протрезветь.
— Точно стоит, — согласно кивнул Кроули, слегка расправив крылья.
Протрезвевший Барти казался немного дезориентированным:
— Но… это такие же сказки, как Мерлинова борода или Дары смерти…
— Попробуй, скажи это Гавриилу, — усмехнулся Азирафель.
— Или Хастуру, — мрачно добавил Кроули.
— Пушистику?
— Почти. Герцог Ада и редкий отморозок, от которого надо держаться подальше в любом случае. Радует, что на Земле он почти никогда не бывает. Ещё не передумал уходить с нами? — прищурился Кроули.
— Ещё не передумали взять меня с собой? — в тон ему ответил Барти. — А мне можно потрогать крылья?
— Нет, — покачал головой Кроули. — И не вздумай спросить о таком какого-нибудь ангела или демона, если вдруг доведётся встретить.
Всё-таки Барти был очень понятливым, а потому не стал задавать лишних вопросов о только что увиденном. И хорошо! Азирафель неторопливо рассказал ему об ожидании Последней Битвы и о подготовке к ней. А также о том, что они с Кроули будут до последнего пытаться ей помешать.
— Постойте, — Барти потрясённо уставился на Азирафеля. — Но ведь если Армагеддон состоится, то вам придётся сражаться на разных сторонах… друг против друга.
— Это как раз лишний повод, чтобы его отменить, — проворчал Кроули.
— Потому что мы не будем сражаться друг против друга, что бы ни произошло, — добавил Азирафель.
— И только ради этого вы идёте против всех? Вдвоём?!
Азирафель улыбнулся, искоса взглянув на Кроули:
— Лично мне будет очень не хватать малосольной семги под укропным соусом, а ещё уютных ресторанчиков, где меня знают в лицо, кроссвордов в «Дэйли телеграф» и антикварных магазинчиков.
— Ну да, — немного ошарашенный Барти кивнул. — Достойный повод. Особенно сёмга.
Поскольку самоубийственные мысли оставили бедолагу, Азирафель спрятал крылья и отправился спать. В конце концов, кто знает, как всё пойдёт после их возвращения? Теперь он начинал понимать торопливых смертных — когда времени остаётся не так много, хочется успеть как можно больше. А жизнь людей, если задуматься, сплошной цейтнот.
В спальне Азирафель улёгся на кровать и уставился в потолок, разглядывая тени. Кроули отправился в душ, и, помня о некоторой неловкости, возникшей между ними в прошлый раз, Азирафель не пошёл следом. Вместо этого он представлял чёрные как ночь крылья, одновременно нежные и сильные. Интересно, а как сильно они изменились после Падения? Не могли же просто почернеть?
Притихший Кроули устроился рядом, а потом вдруг перевернулся на живот и, обняв подушку, осторожно подполз под руку Азирафеля так, что его ладонь накрыла как раз основание крыльев.
— Ты их чувствуешь, правда? — прошептал он.
— Да, — тоже шёпотом ответил Азирафель. — Никогда не думал, что дотрагиваться до чужих крыльев может быть так приятно.
— Я тоже, — Кроули улыбнулся. — Значит, ты всё это затеваешь из-за сёмги?
— Ну, я не стал перечислять все пункты, — Азирафель почувствовал, как крылья под его рукой чуть дрогнули. — Но, в общем-то, дело вовсе не в рыбе и не ресторанчиках.
— Нет? — Кроули даже приподнял голову, чтобы лучше видеть лицо Азирафеля.
— Нет.
Ответом ему стал удовлетворённый вздох, и Кроули закрыл глаза, затихая. Азирафель продолжил поглаживать его выпирающие острые лопатки, явственно ощущая шелковистость перьев под пальцами и вспоминая, как впервые увидел их шесть тысячелетий назад. Тогда он их коснуться и помыслить не мог, считая такие действия верхом неприличия. Что изменилось сейчас? Азирафель не знал, но если честно, то и не хотел знать, предпочитая чувствовать. Может быть, впервые за всё время мира.
0
0