Кристина вышла из лифта и не очень твёрдой походкой пошла по коридору. Двери в апартаменты открылись, оттуда вышел секретарь. Он поднял шляпу, шаркнул ногой и удалился, а немецкий господин, уже собиравшийся скрыться за своими белыми с золотом дверями, увидев Кристину без своего спутника да ещё весьма подшофе, просто рассыпался в комплементах, мешая немецкие и польские слова, и широко распахнул дверь, повторяя слово «шампанское». Господа из номера напротив с интересом наблюдали за соседями. Кристина уже собралась посетить гостеприимного господина, но из лифта вышел Савва. Быстро подойдя, он приобнял девушку за талию:
— Простите, она неважно себя чувствует. — И, открыв номер, буквально впихнул туда Кристину. — Взрослая дочь… — развел он руками.
Савва повернул ключ в двери. Кристина стала быстро снимать с себя платье и всё, что было под ним, и аккуратно укладывать вещи в строгой очередности. Туда же положила вынутый из шляпной коробки парик и косметику. Савва присел на корточки перед камином, взял кочергу и тихо постучал о кирпичи в каминном зеве. В ответ донесся такой же тихий стук. Савва глянул на девушку. Та, накинув платье на голое тело, вышла в коридор.
— Оставь меня, не трогай! — крикнула она и со всей силы, с грохотом хлопнула дверью. Номер напротив тут же приоткрылся, и Кристина, громко стуча каблуками и почти не качаясь, подошла к белым с золотом апартаментам и постучала согнутым пальчиком. Немец и Савва появились одновременно.
— Ты мне не мать и не отец! Не смей мне указывать! Куда хочу, туда и пойду! — пьяно улыбаясь, заявила Кристина.
Лицо графа сделалось злым и страдальческим одновременно. Он почти силой оторвал девицу от немца, который, как и господа напротив, уже чувствовал себя неловко.
Закрыв дверь и оставив ключ в замке, Савва в минуту разобрал стенку камина, и в образовавшийся лаз протиснулся Андре, одетый в плотно обтягивающее тело черное гимнастическое трико. Кивнув Савве, он моментально стянул трико и стал при помощи Кристины надевать её вещи. Пока он влезал в панталоны с оборочками и натягивал шелковые чулки, Кристина надела на него парик и приступила к нанесению макияжа. Андре сунул ноги в сброшенные Кристиной туфли и выпрямился. Савва знал, как должен выглядеть Андре в образе, но такого эффекта не ожидал. Если бы рядом с Андре не стояла живая Кристина… В парике, повторяющем роскошную гриву девушки, в её платье и туфлях он за семь минут превратился в её абсолютную копию. Савва в восхищении покачал головой.
— У тебя самое большее двадцать минут. Ну, начали, — шепотом скомандовал он.
Втроём они встали у выхода. Савва приотворил дверь. Кристина громко расхохоталась, Савва так же громко попросил её прекратить, распахнул дверь настежь и уронил стул. Андре вышел в коридор и направился к апартаментам. Из дверей напротив выглянул один из охранников. Андре улыбнулся ему, помахал пальчиками, постучал в белую с золотом дверь. Та тут же открылась.
— О, прошу вас, фройляйн!
Андре вошел внутрь.
Миновав холл, он оказался в гостиной, где на изящном сервировочном столике были выставлены напитки, и, пока немец открывал шампанское и разливал его по бокалам, Андре, изобразив на лице любопытство и восхищение, обошел апартаменты. Убедившись, что они одни, он, таинственно и многообещающе улыбаясь, подошел к немцу, взял у него оба бокала и аккуратно поставил на столик. От молниеносного удара, нанесенного снизу-вверх в основание носа, немец умер мгновенно. Андре перенес тело в спальню и, уложив на кровать лицом к стене, расстегнул сорочку, сорвал с шеи тонкую цепочку с ключом, накрыл покойника покрывалом. Около кровати, на полу, поставил шампанское и два фужера. Он отлично понимал, что эта инсценировка никого надолго не задержит, но в данной ситуации имела значение каждая минута. Сейф Андре открыл легко и быстро. Он запихал пакет в панталоны под платье, огляделся и слегка приоткрыл дверь на балкон.
Через семнадцать минут он вышел, послал в полумрак апартаментов воздушный поцелуй, прикрыл двери и, поправляя растрепавшуюся прическу, направился к себе. Ещё через три минуты он был в своем цирковом трико, под которым на груди был надежно закреплен пакет. Не произнеся ни слова, Андре со скоростью и ловкостью кошки исчез в лазе, и Савва стал быстро ставить кирпичи на место. Закончив работу, он посмотрел на предметы девичьего туалета, разложенные повсюду, на почти раздетую Кристину в кресле и кивнул. Посмотрел на роскошные, выполненные в виде башни бронзовые каминные часы, присел на кровать рядом с девушкой, налил ей и себе вина.
— Сейчас идёт через подвал. Ещё минута, и он будет вне досягаемости. Но всё равно, держим их как можно дольше. Ждём.
Ждать пришлось недолго. Удар в дверь был такой силы, что она затрещала.
— Эттто что тттакое !!! — Савва повернул ключ в двери и отлетел на пол.
В следующую секунду он был перевёрнут лицом вниз, и на его запястьях защелкнулись наручники. Между лопаток жёстко уперлось колено одного из обитателей нумера напротив, тогда как другой, никак не реагируя на возмущенные возгласы Кристины, опрокинув девушку на кровать, внимательно осматривал кисти её рук. Савва усиленно ёрзал на полу, всячески понося ворвавшихся, то грозя им неслыханными карами, то требуя немедленных объяснений. Савва сопротивлялся и нес несуразицу так, как делал бы это в большей степени напуганный, нежели оскорбленный, изнеженный престарелый хлыщ. Он ждал появления этих господ и вёл себя в соответствии с планом. В комнату, кроме бугаев охраны, ворвались ещё трое и сейчас обследовали помещение. Делали они это спокойно, сноровисто, без суеты и лишних движений. Крепыш, который осматривал руки Кристины, обернувшись к старшему, отрицательно покачал головой. Девушка не могла нанести их подшефному сугубо профессиональный удар, вгоняющий тонкую носовую косточку в мозг. Для этого требовалась длительная специальная подготовка и очень большая физическая сила. Девчонка такого не могла сделать просто физически. Это было ясно, но не отработать версию до конца было бы неправильно. Старший, господин неопределенного возраста, с какими-то размытыми чертами лица, шагнул к Кристине, лежащей на кровати в одном белье, и, наклонившись к самому ее лицу, негромко произнес:
— Красивая. Сейчас ты мне все расскажешь, или красивой уже не будешь. Никогда. Ну? — и занес для удара руку.
Последнее, что зафиксировал Савва перед тем, как глаза залил багровый туман, — а так случалось всегда, когда волна звериной лютости превращала Савву в одержимого бешенством в бою, способного пройти сквозь толпу вооруженных врагов берсеркера, — был кулак, обтянутый черной лайковой перчаткой, занесенный над Кристиной.
Когда к Савве вернулась способность соображать, он увидел, что сидевший давеча на нём бугай лежит навзничь без движения, старший сидит на полу у кровати и держится за затылок, а самого его пытаются скрутить те трое, до которых он добраться не успел. Савва тут же перестал сопротивляться, вытаращил глаза и с видом полного непонимания стал ошалело озираться. Девушка сидела на кровати в той же позе, только чуть сдвинулась назад — значит, он успел. Его не били, просто крепко держали, явно ожидая распоряжений старшего. Старший снова потрогал затылок и поднялся. Злыми глазами посмотрел на одного из своих людей:
— Совсем ни хрена не соображаешь, да? Если бы он, как змея, не рванулся к своей сучке, ты убил бы его, у тебя, придурок, удар поставлен. Только это и умеешь… Вообще не понимаю, как он смог опередить…
Только сейчас Савва заметил, что у одного из стоящих над ним в руке был стилет с длинным трехгранным лезвием, а на его рубашке, на груди, ширилось и растекалось кровавое пятно. Старший опять пощупал голову, кивнув на Савву, распорядился:
— Снимите с него железо. Не она это. Просто воспользовались пьяной дурой… Я же сразу сказал, через балкон он ушёл… Время только потеряли, черт!
Подхватив под руки приходящего в себя молодчика, и перестав обращать на Савву и Кристину внимание, словно это были не живые люди, а мебель, они вышли из номера. Савва сел рядом с Кристиной.
— Он не ударил тебя?
— Савва, у тебя кровь…
— Я спрашиваю, он не ударил тебя?..
— Не успел. Ты действительно как змея вывернулся и наручниками в висок, и по затылку их старшему… Я даже моргнуть не успела. У тебя кровь…
Савва стащил рубашку. Под левой грудной мышцей кожа была проколота. Ранка была неглубокая, кровь уже начала сворачиваться.
— Царапина.
Он намочил салфетку, стёр с рёбер подсохшую кровь, подошёл к шифоньеру и стал перебирать сорочки на вешалках.
— Савва, как ты думаешь, это всё?
— Думаю, всё. Сейчас они в поиски ударятся. Старик правильно рассчитал, что Андре должен дверь на балкон оставить открытой. Вот их старший и купился. Но при любом раскладе, мы должны оставаться здесь ещё три дня. Мало ли что…
— Савва, у тебя и брюки кровью замазаны.
Савва, взял с полки новые брюки, и, повернувшись к девушке спиной, стал снимать штаны.
— Если бы они с тобой что-то сделали, я бы… я… — Он впервые в жизни не находил слов. — Спустимся в ресторан? Не знаю, как тебе, а мне просто необходимо выпить
— Подожди… постой…
Савва обернулся.
— Что?
Кристина, всё ещё сидя на кровати, подалась вперед, и, прищурив глаза, всмотрелась в Савву.
— Ты куда смотришь? — Он потрогал ногу. — Этому шраму лет двадцать пять. Жалко, что на таком месте, почти под ягодицей. Был бы на груди, было бы красиво, правда?
Девушка поднялась, продолжая смотреть на ногу Саввы, медленно подошла и присела на корточки. Потом потрогала шрам рукой. Подняв голову, посмотрела на Савву. Глаза ее, обычно ярко-зеленые, сейчас были голубыми и прозрачными.
— Ну, что ты, девочка? Все давно зажило, шрам старый…
— Да, старый… — тихо сказала девушка.
Савва обнял её, и почувствовал, что она вся дрожит. Савва подал ей платье.
— Оденься, тебе холодно. Пойдём, тебе нужно выпить, нам нужно. И потом, если ты сейчас не оденешься, в ресторан мы сегодня не попадём точно.
0
0