«Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как те, кто ее создал» (Альберт Эйнштейн)
Официант, лавируя меж столиков, принёс в одной руке блюдо с пирожными, а в другой — кувшин с травяным настоем. Три пиалы, вложенные друг в друга, располагались и удерживались как раз на кувшине. Их могло бы быть и больше, особый шик – удержать все и не разбить, обслуживая большую компанию посетителей.
— Наполните две чаши, пожалуйста, — попросила Амалия, предложила угощение компаньонке, а сама продолжила витать в собственных мыслях, перебирая в руках цепочку от лежащей на коленях дамской сумочки.
«Ах, если бы можно было действовать открыто и не быть заложницей обстоятельств… И не задаваться каждый раз вопросом – могу ли я и впредь обеспечивать себе достойное положение в обществе. Не метаться из крайности в крайность в суете событий, нарабатывая осведомлённость и популярность. Не играться в приветливую и общительную со всеми подряд. А просто быть. Быть там и с теми, к кому по-настоящему тянет. И ведь есть, есть возможность попросить леди Варамис об одной услуге взамен помощи в её поисках…»
— Остынет ведь. Прохладно уже, — намекнула на напиток компаньонка.
— Не страшно, у меня есть на этот случай разумное решение, — ответила Вербер-Шницкая, сняла с кувшина пустую тёплую на ощупь пиалу и поставила на её место свою, наполненную.
— Проницательно! Весьма и весьма. И на прошлом благотворительном приёме Вы так ловко распределили обязанности среди девушек, что наша группа сшила вдвое больше мешочков, чем другие.
Амалия улыбнулась уголками губ.
— Это было несложно. Под бесконечную болтовню проще делать что-то однотипное, вот и разделила обязанности. Кто режет, кто сшивает, кто аппликацию делает. После нескольких повторений так даже сносно стало получаться.
— Господин Вербер это славно придумал. И молодёжи занятие, и городу доход.
— Правда что ли? Пускание пыли в глаза, не более. Я, конечно, не нанималась считать чужие деньги, но сопутствующий фуршет и небольшой концерт для развлечения благородных дам явно не окупит продажа их сувенирного рукоделия на Всемирной Выставке.
— Приветствую, дамы! Не успели заскучать? – подошел к столику полисмен.
— Успели. Присаживайтесь, господин Ялкис, — ответила Амалия, — Развейте нашу скуку.
— Но вы же так прекрасно общались о своём, о женском – о шитье и кройке…
— Эта тема не столь занимательна, как может показаться. А как ваш рабочий день прошел? Вам удалось переговорить с нашей общей знакомой?
— Мне даже не удалось с ней встретиться. В первый мой визит хозяин дома, небезызвестный господин Астер Ломастер, сообщил, что…
— Ой, что же я не угощаю Вас, как гостя! – перебила Вербер-Шницкая, споро ухватилась за кувшин. И настой из носика полился в пустую пиалу, а вот жидкость из находящейся сверху на кувшине наполненной пиалы выплеснулась аккурат на стол и платье компаньонки.
— Ах! Что же я наделала?! – тут же всплеснула руками и вскочила Амалия, — Прости, пожалуйста!
А пока вскакивала, она ещё и неловко задела столешницу, добавив ей наклона. Теперь зелёное пятно на бежево-золотистом подоле стало ещё больше.
— Вот ведь неловкая я! Ну как же так, а?! Верно же говорят, поспешишь – людей насмешишь. Нужно срочно застирать, иначе пятно так и останется! Очень уж въедливое. Беги в дамскую комнату, в этом ресторане она непременно есть.
— Да, конечно! Простите, что вынуждена Вас временно покинуть… Может, всё же остаться? А платье, что ж, такова его судьба…
— О, неужели под защитой бравого полисмена мне будет грозить какая-то опасность? – со смехом спросила Амалия, — Бегите-бегите, и ни о чем не беспокойтесь!
«Конечно, побежит, куда денется, её семья не столь богата, чтобы разбрасываться парадно-выходными нарядами» — про себя подумала она же, — «Жалко девчушку, конечно, но отцовские соглядатаи тут ни к чему».
Компаньонка поспешила в сторону кухни, а Ялкис Свиристел уже успел к этому времени набросить на остатки настоя на столешнице пару салфеток, и опасность запятнаться более никому не грозила. Он ловко подхватил свою пиалу, отсалютовал ей Амалии и пригубил.
— На вкус напитка досадная неприятность никак не повлияла! – тихо произнёс мужчина.
— Мне более интересно, что за досадные неприятности помешали Вам встретиться с госпожой Варьей Иглежской, — Амалия тоже начала разговаривать тише.
— В первый мой визит хозяин дома, небезызвестный господин Астер Ломастер, сообщил, что она уже уехала. Во второй визит не оказалось дома и его, отправился в цирк, чтобы прямо на месте устанавливать какой-то заказанный ему реквизит для выступлений. Я на всякий случай через госпожу Элиссу Ломастер на словах передал, что хочу увидеться с госпожой Варьей.
— И всё?
— Передал привет от тебя лично. И то, что у меня есть сведения об экспедиции в Лесной Край и исследованиях господина Руано Игзешеса. Это же должно её заинтересовать настолько, чтобы искать встречи со мной?
— Хм… Хм… Должно бы. Напомни, а для чего ты сам ищешь с ней встречи?
— Чтобы более эффективно помогать моей хорошей подруге, — подмигнул Ялкис, — Хотя изначально я, конечно же, подозревал госпожу Варью в связях с астральщиками.
— Ах да, это же Ваша идея-фикс. Но зачем Вам вообще ввязываться в эти поиски? Почему нужно именно разоблачение каких-то там астральщиков, а не дело, связанное с внутренними проблемами мира? – Амалия принялась за одно из пирожных, — О, вкус отменный, рекомендую.
— В разрешении внутренних проблем придётся занимать чью-либо сторону, а моё положение весьма шаткое. Вот просто подумай, зачем мы в Лиаре вообще нужны? Когда я говорю «мы», то подразумеваю именно иномирцев. И богатую верхушку, и ремесленников, и слуг.
— Отвечу вашей же сказанной когда-то фразой: «В любом деле ищи, кому выгодно», — уклонилась от прямого ответа Вербер-Шницкая.
— Надеюсь, милая Амалия, Вы слышали о тех временах, когда богачи просто-таки слёзно выпрашивали разрешение привозить слуг из своих миров? Местные отказывались служить на привычных им условиях. Наш образ жизни разительно отличается от местных, то, что мы живём здесь — это не наша заслуга. Нам позволили. Нас подселили. Как подселяют ослабленный вирус во время прививки, чтобы выработался иммунитет. Но если нас будет слишком много – организм будет попросту уничтожен.
— Даже так?
— По нам судят о нравах окрестных миров. Нас изучают и у нас же учатся. Смотри, мы организуем производства, создаём мастерские, Игзешесы перекупают или открывают такие же, но с лучшими условиями труда и отношением к работникам, повышая эффективность в разы и тут же отбивая вложенное. Мы делимся знаниями, Игзешесы переосмысливают их и используют уже по-своему. Мы можем постоянно жить в Лиаре или же перемещаться из него в родные миры и обратно, но у Правящих всегда остаётся возможность закрыть порталы или, к примеру, выдворить неугодных. Это всего лишь их эксперимент, пусть и длительный.
— Думаю, сравнение с вирусом всё же не совсем верное. Не все местные такие уж белые и пушистые. Да и иномирцы порой так проникаются местными порядками, что начинают их поддерживать. И да, я ни на кого сейчас не намекаю, — Амалия для убедительности даже головой покачала.
— Именно поэтому астральщики, как реальная угроза закрытости Лиара, а значит – и его защищённости, уж очень лакомый кусок. Мои заслуги признают, в моей лояльности убедятся, мой оклад и статус повысят…
— Значит, и тут интерес вполне меркантилен? – подкрутила прядку собеседница.
— Ну естественно! Что может быть меркантильнее развития и защиты того места, где в безопасности и достатке будет жить моя будущая супруга и многочисленные дети, хм-м.. родные и приёмные, — рассмеялся Ялкис Свиристел и запустил руку в накладной карман, — Так что одно решение я уже принял. Вы считаете, что мне крайне необходимо громкое дело, дабы пробиться выше по карьерной лестнице? Что ж, Вы правы.
— Тогда успеха Вам, — закивала Амалия, заметив, как в руке собеседника на долю секунды мелькнул и вновь скрылся небольшой сложенный листок бумаги, — Будьте очень осторожны, уважаемый полисмен. По слухам, астральщики не выступают, как единая организация. Есть как минимум две враждующие группы. А раз они напрямую действовать не могут, то, конечно связаны с кем-то из обычных иномирцев, как-нибудь да возможно это вычислить…
Но тут женщина заметила приближение компаньонки. Довольная девушка с чистым и даже уже сухим подолом шла к столику.
— Персонал здесь просто чудо! С радостью помогли мне с застирыванием и очень аккуратно просушили над очагом, — защебетала она, — Смотрите, и следов не осталось.
— Чуть подсохни пятно, и так легко его бы уже не удалить. Я рада, что всё обошлось!
— Да, я тоже рада, — девушка села на своё место.
— Продолжим же нашу беседу, господин Ялкис. О своих недавних визитах и занятиях я уже всё рассказала и теперь с удовольствием послушала бы Вас.
— Мне было крайне интересно узнать, как прошел Ваш день, милая Амалия. А по службе у меня всё как-то рутина…
И тут под столом послышался лёгкий «звяк» металлической цепочки о камень пола.
— Моя сумочка, — только и произнесла с сожалением в голосе Вербер-Шницкая.
— Не утруждайте себя, я подниму, — заглянул под стол пятый сын семейства Свиристел, — Да, вижу… Вот она, прошу.
— Благодарю! Так значит, в делах служебных всё тихо и благостно?
— Да, не стоит Вашего внимания. Разве что в пригороде какая-то мелкая шайка орудовать начала, да про несчастный случай в цирке молва разлетелась.
— Про цирк и я слышала, — подержала беседу компаньонка, — Сказали, гимнаст сорвался, молодой совсем, жалко.
— Я очень редко уже бываю там. Стало как-то больше эпатажа и бессмысленного риска. А вот мой старший брат всё ещё время от времени посещает цирк.
— Так мы же на недавнем представлении с господином Янсеном в одной ложе оказались, — сообщила Амалия, — И он обратил внимание на то же самое, что и Вы. Сами посудите, программа всё больше меняется, а в какую сторону?
Ялкис Свиристел на несколько секунд задумался.
— Я вот что считаю, странные дела творятся в этом цирке, — сделал вывод он и пустился в дальнейшие рассуждения. Амалия сделала знак компаньонке, чтобы та не мешала, а сама кратко ответила:
— Да, согласна.
— Взять, например, его хозяина, господина Террана Игзешеса. Когда его вообще в последний раз в городе видели? Полгода назад?
— Верно.
— А затевалось-то всё как хорошо сначала. До сих пор вспоминаю те бесплатные представления по большим праздникам. Мы не там ли возобновили общение после Вашего возвращения из пансионата? Вот интересно, что могло такого случиться, если человек за месяц-два свёл на нет все визиты, а затем и вовсе безвылазно поселился за городом?
— А вы как думаете?
— Да масса причин, заканчивая банальным разочарованием в деле и желанием уйти на покой.
— Так внезапно? О-очень интересно.
— И вроде бы, помимо недавнего инцидента, ничего из ряда вон выходящего не происходило, цирк даже популярнее стал. Я ещё понимаю, если бы предприятие убытки несло…
— Я тоже так думаю.
— Видели новое оформление сцены? А недешевые такие планы по другим городам турне устроить, филиалы пооткрывать? В газетах неделю назад статейка на этот счет появилась. Сейчас, конечно, её затмило печальное известие… Хм-м… Но всё же по несчастному случаю я бы глубже копнул. Моя подозрительность редко бывает беспочвенна, — поднялся из-за стола Ялкис.
— В этом и состоит долг полисмена, — многозначительно высказалась Амалия, — И что же дальше?
— Может, из отчетности что интересное вырисуется. Несостыковки какие или завышенные показатели. Есть у меня один знакомый налоговик. Вот к нему и обращусь. До свидания, дамы!
— До свидания! Могу лишь пожелать успеха и добавить, что Вы абсолютно правы!
— И Вы тоже весьма проницательная женщина. Редко таких в наше время встретишь. Так бы и женился! – попрощался, приподняв форменную шапку, полисмен и направился к выходу.
Амалия подмигнула компаньонке.
— Ну вот, стоит мне почаще молчать и поддакивать, глядишь, и за умную сойдёшь.
Девушка ответила улыбкой.
— А нам с тобой тоже пора покинуть стены этого гостеприимного заведения, идём к паромобилю…
И пока компаньонка закрывала за вольготно усевшейся Амалией одну дверцу, обходила транспорт и открывала, уже для себя, дверцу вторую, госпожа Вербер-Шницкая успела пробежать глазами записку, обнаруженную в сумочке, почувствовать приятный жар на щеках и, конечно же, ликвидировать улику. Прежним методом.
___________________
– Астер! Ну, наконец-то! – порывисто обняла Элисса супруга и поспешила в дом. Мастер вошел следом, сразу направился в столовую.
– Ты у меня просто золото! – произнёс он, увидев накрытый стол. На этот раз выбор блюд был очевиден – все из тех, что принято есть холодными. С таким непунктуальным мужем уже не до разогревов-подогревов.
– Ну что в цирке? Как ты сам? Как всё прошло? Справился ли Безымянный? – прервала затянувшееся молчание жена.
– Само испытание прошло успешно, — сообщил Ломастер, уминая за обе щеки, — Затем, в закулисье, вместе с отряженными мне работниками, мы быстро собрали большую клетку, защищающую нашу дорогостоящую технику «от умыкновения». Один ключ от замка у меня, второй у управляющего. Впрочем, Безымянный знает секрет, как открыть клетку изнутри, не повредив замку. Из механоида теперь тоже легко выбираться, при желании. Ещё раз проверили, что всё идёт без скрипа и шороха, когда никого вокруг не было. Обзор из «головы» хороший. И да, твоя идея с коробочками для порционной еды и с непромокаемыми мешочками тоже хорошо себя зарекомендует, будь уверена. Мне бы нужно приступать к ходовой части. Но, во-первых, отдых точно нужен, а во-вторых, я всё ещё перебираю в голове варианты того, что я мог упустить, не учесть…
— Не хочу тебя огорчать, дорогой, но придётся. Неучтённый фактор возник там, где я его не ждала, — в голосе Элиссы прозвучала такая сталь, что Мастер даже ложку выронил.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Снова приходил полисмен. Как я поняла, тот же самый, что и в первый раз. И он хочет встретиться с леди Варамис. Причём, знаешь по какой причине?! Теперь-то мне всё ясно, что ей нужно в Лиаре! Что она тут ищет! Рыщет! Вынюхивает!
Прямую металлическую ручку супового черпака руки Элиссы уже непроизвольно загнули в дугу, глаза опасно сузились.
— Астер, ты ведь не мог ей выдать руановский шифр?!
— Родная моя! Как я могу выдать то, что благополучно забыл? К тому же, без самих фолиантов с исследованиями он бесполезен.
— Я убью её, понимаешь?! Я убью её, если она узнает секрет Нодзомисса! Я должна это сделать, пока она не передала это знание кому-то ещё!
___________________
— Это я… я его убила, — непроизвольно вырвалось у Мии, когда она и Хельна проходили мимо арены. Девушка всю дорогу до цирка отмалчивалась, так что Боннита махнула на неё рукой и умчалась по своим делам. А юная Дильмеро со всех возможных сторон рассматривала свою перспективу покинуть труппу, размышляла, как бы не продешевить с цветком. К тому же и первокристалл по-прежнему оставался у неё, его цена и возможный покупатель пока тоже были неведомы. А сейчас, вынырнув из размышлений именно у центральной арки, как-то даже внезапно для самой себя, она остановилась. И не сдержалась от констатации факта.
— Ты что такое говоришь, Мия? – подруга воззрилась на девушку, открыв рот от изумления.
— Это я виновата в том, что Элиан погиб, — тихо, но очень чётко произнесла принцесса цирка и указала на балку, — Я находилась вон там! Видишь, рычаги недалеко. Идём, я залезу, покажу…
И Мия пошла по песку арены наперерез.
— Что? Зачем? Во время выступления Элиана ты же к номеру метателя кинжалов должна была готовиться. Эй, Мия, ты что, туда прямо сейчас полезешь? А страховку прицепить?! Скобы же скользкие! – Хелли удержала подругу за руку и заглянула в глаза.
— Я должна туда забраться. Я должна убедиться, понимаешь? – глядя куда-то «сквозь» Хельну проговорила Мия.
— Да что за навязчивая идея?! То ли Тварь из цирка шутки шутит, то ли ещё что. Слушай, может тебя магу-целителю показать или просто лекарю?
— А? Нет, не бери в голову, — отмахнулась Мия, её взгляд стал более осмысленным. – Знаешь, я вдруг подумала, а если Боннита расскажет кому-нибудь о моём намерении покинуть цирк? Я же не взяла с неё слово о молчании. А вдруг она кому-то скажет, что мой цветок действительно ценный? Я пойду, проверю, ладно?
— По-моему, эта идея тоже какая-то навязчивая, тебе так не кажется? – уточнила Хельна, но руку всё же отпустила.
— Не-а, по-моему, очень здравая мысль. Чем я вообще думала? Цветок же у меня просто и бесхитростно на окне стоит. А кто точно знает, как нодзомисы выглядят, непременно догадается. Я знаю, он даже без света может долгое время жить, как-то подпитывается от магических связок мира. Поэтому просто спрячу его подальше от любопытных глаз и всё.
— А я… А знаешь что, я просто найду тех, кто подтвердит, где именно ты была в момент несчастного случая, и всё встанет на свои места! – выставила сжатый кулачок Хельна.
— Решено! – Мия стукнула по нему своей ладонью сначала сверху, а потом снизу.
Финальный жест из детской игры на внимательность.
___________________
— Внимание: вопрос! Как мне объяснять дорожку из кровавых капель, тянущуюся к моей двери? – фырчит Дакир, начиная мерить шагами кабинет.
— Дорожка, между прочим, ещё и от двери по кабинету до самого диванчика тянется! – сообщает усевшийся на упомянутом предмете мебели фокусник и зажимает себе рот окровавленным полотенцем.
— Тем более… — отзывается Дакир.
— Значит, быстро взял нож, вон, со стола, и пырнул себя в руку, тут тебе и объяснение! Давай, не задерживай публику.
Фокусник зашёлся кашлем, на полотенце добавилось ещё несколько кровавых пятен.
— А где спасибо, что отвлёк всё внимание на себя от твоей скромной персоны?
— Обойдёшься.
— И на премии теперь ещё разоряться придётся! – дополнил управляющий.
— Значит, разоряйся. Эти бесконечные трансформации меня скоро просто доконают! В общем, так! Не знаю, как ты это сделаешь, но первейшая твоя задача – поставить твою драгоценную Мию на эту треклятую балку! Должна она, должна побывать на том месте, откуда я ей визуал на подкорку записал. Не? Непонятно? Якорное событие нужно! И тогда ни один маг не подкопается, а сама она будет твердить, что была именно тогда и именно там. А до тех пор – разлад и шатание в действиях и ещё больше подозрений, ясно?
— Ясно. А чего ты до сих пор не исчез-то? Должен бы уже.
— Подстраховался с той стороны. Не важно, всё равно не поймёшь, — мужчина кашлянул, но на этот раз уже без крови. Со стороны двери раздался условный стук, а затем добавился один «неусловный».
— Кто там? – голос Дакира ничего особенного не выразил, а вот взгляд заметался от двери к собеседнику.
— Идиот, — сквозь зубы тихо прошипел фокусник, метнулся к столу и бросился с прихваченным ножом на управляющего. Тот вскрикнул.
— Сюда! Руку! — ещё тише прошипел нападавший и, не дожидаясь, развернул кисть, полоснул лезвием по ладони, а затем – растворился в воздухе. Нож звякнул по полу.
— Откройте! Что у вас случилось?! – встревоженный голос фокусника послышался одновременно со следующим стуком.
— Да ничего серьёзного! А забарабанил-то, будто пожар какой! – Дакир Алабас успел подцепить раненой рукой полотенце с дивана и открыл дверь. – Конверты я разрезал, руку вот поранил.
Мессир Джениус согласно кивнул, а стоящая за ним Боннита тихо ойкнула под грозным взглядом управляющего.
— Это хорошо, что ничего серьёзного! Помочь с перевязкой? – предложил фокусник.
— Уж будь так любезен. А ты – пол вымой.
— Но почему я?
— А ты ещё кого-то видишь? Быстрее начнёшь, легче оттирать будет. Начни с коридора.
— А… почему ещё и по коридору кровь, если порезались Вы в кабинете? – похлопала глазками танцовщица.
— Позвать хотел кого-нибудь, но потом плюнул! Что от вас таких помощи ждать? Так как, берёшься? Могу и другому кому как сверхурочные выписать.
— Берусь, — вздохнула девушка, входя в кабинет, — Тряпка и ведро где?
— В шкафу! – бурчит управляющий, пока Джениус роется в ящике тумбы, а затем льёт на рану изрядно щиплющий раствор.
— Тут только бумаги, одежда и… смятые подушки? Они то что тут делают?
— Да не в платяном шкафу, а в хозяйственном, — кривится Дакир, — А подушки с кровати всё время сбрасываю, когда ворочаюсь, вот и убрал, мне одной хватает. Ещё вопросы?
— Ни-ка-ких! – по слогам отвечает Боннита, — Я обязательно помогу решить вам ваши проблемы. Но… давайте-ка за двойные сверхурочные, а?