В наши дни сплошь и рядом в голо-фильмах фигурируют киборги различных линеек. Без них, как говорится, никуда: какова жизнь — таково и искусство, эту жизнь отображающее. Отображающее, надо признать, весьма изобретательно, ярко и разнообразно. Однако, несмотря на все разнообразие сюжетов кибер-историй, несмотря на огромный арсенал технических средств, приемов и спецэффектов, у кинематографистов всего человеческого сообщества Галактики есть одна общая черта — любовь к так называемому «внутреннему экрану».
Появление внутреннего экрана непременно означает, что вот именно сейчас в данной сцене киборг перешел к активным действиям: военным, шпионским или… еще каким-нибудь, например, к выпечке лимонного кекса, если этот персонаж — Mary, а мы смотрим рекламный ролик. Понятно, что для обычного нормального человека весьма утомительно совмещать основной видеоряд с кучей каких-то разноцветных мигающих символов и бегущих строк, а потому внутренний экран ему — человеку обычному и нормальному — показывают не очень часто и ровно столько времени, чтобы он успел осознать и прочувствовать, как герой, героиня или злодей третьего плана решают сверхсложные задачи, задействуя при этом свои сверхсложные процессоры.
За время полета на «Арго» Иену довелось просмотреть некоторое количество фильмов, и теперь он уже мог сделать для себя кое-какие выводы о людях, которые постоянно пытаются рассказать друг другу о том, что якобы чувствует киборг, используя для этого малодостоверные картинки и тексты. А еще он стал частенько задумываться о соответствии сложности предлагаемых людьми задач мощностям используемых киборгами процессоров и в результате пришел к неутешительной мысли о том, что с тем пассивным наблюдением за работой базы «Полярная Звезда», для которого его сюда прислали, прекрасно справился бы продвинутый карманный фонарик.
Хотя… насчет фонарика он, возможно, хватил.
С тем пассивным наблюдением за работой базы «Полярная Звезда», для которого его сюда прислали, замечательно справился бы детский видеофон новой коллекции.
Начинался восьмой день стажировки.
***
Еще ночью, за пару стандартных часов до восхода звезды, Иен просмотрел обновления в искине базы и скачал себе новые отчеты. Подчистил следы своего посещения запароленных разделов. Валялся на койке до тех пор, пока Николь не начала варить кофе. Выполз на кухню и завел светскую беседу.
Точнее, предпринял очередную попытку завести светскую беседу.
В принципе, никто не мог бы назвать Николь молчуньей. Она не молчала, она поддерживала разговор, но редко сама начинала его. А еще она старалась как можно быстрее и деликатнее убраться из кухонного отсека, как только там появлялся Иен или Ото, или шеф, благо для этого всегда находился неотложный повод — технические работы в ангаре, где стояла ее надежная рабочая лошадка — пятиместный флайер с созвездием Малой Медведицы на обоих бортах. Проходя мимо ангара, иногда можно было услышать различные шумы от тестируемых механизмов и приглушенные, но весьма эмоциональные комментарии хозяйки машинного царства.
Несколько дней назад Иен, захватив планшет с «дипломной работой», направился было к ангару, чтобы наконец-то осмотреть его изнутри зорким взглядом инспектора, а, если повезет, еще и поговорить с Николь о том о сем на ее территории. Потому что кухня-столовая в главном корпусе базы это одно, а свое собственное рабочее место — совсем другое. В том, что это действительно совсем другое, Иен убедился практически сразу после того, как повернул за угол главного корпуса и увидел ангар. Похоже, что его инспекция на сегодня отменялась. Люди, скорее всего, не услышали бы ничего интересного с такого расстояния, но это люди… Шеф и Ото оставались в корпусе, а следовательно собеседником такой непривычно оживленной и смеющейся Николь мог быть только Петр, что только подтверждало предположения Иена о том, что для Николь Петр почему-то гораздо важнее, чем шеф или Ото, и, что самое интересное, Иен был с ней в этом совершенно согласен. Он тоже считал Петра главным человеком на этой базе. Главным, потому что шеф — это всего навсего шеф и его административные отчеты не столь интересны для Иена, а вот результаты геологоразведки и то, как эти результаты истолковывает Петр, это действительно очень и очень интересно.
Возможно, поэтому, а возможно, просто от скуки следующей же ночью Иен посвятил некоторое время просмотру закрытых папок «Личные дела».
Там ничего не оказалось.
«Ничего» означало, что папки содержат только официальную информацию из серии «родилась, поступил, выпустились» и тому подобное. Либо остальное совсем не интересовало шефа, либо он хранил те, другие папки в своей органической памяти. Что ж, еще оставался Ото, дружелюбный и словоохотливый. И, быть может, в его органической памяти тоже имеются сведения о том, как именно появились на базе Петр и Николь. Прибыли вместе? Познакомились здесь? Были знакомы раньше? Насколько близко?
Все-таки какое-никакое, а расследование.
Дружелюбный и словоохотливый Ото суровым тоном сообщил инспектору, что сплетни — это нехорошо, и что он этим не занимается. То есть старается не заниматься, по возможности.
Таким образом Иен практически сразу зашел в тупик, но продолжал надеяться, что это не надолго. Потому что оставался на базе еще один человек, который мог рассказать ему много интересного о Петре, и этим человеком был сам Петр. Надо только отправиться с ним в поле. На разведку. И чем раньше, тем лучше.
***
— Ну что, инспектор, экипировался с соблюдением всех правил техники безопасности? Шучу, конечно экипировался… ты же сам нам эти правила пишешь!
Иен широко и искренне улыбнулся.
— Так, в каком порядке пойдем, инспектор? — не унимался Петр.
— DEX Второй впереди, потом ты, потом я, и DEX Третий замыкает. Стандартный порядок.
— А я поменяю этот стандартный порядок, и знаешь как?
— Ну, — пожал плечами Иен, — можно только DEX’ов местами поменять, только зачем?
— Ответ неверный, — почему-то обрадовался Петр. — Сначала я, потом Генка, потом ты, а Ромыч замыкает.
Теперь Иен уже совершенно искренне удивился.
— Почему сначала ты?
— Ух ты ж, — одобрительно протянул Петр, — а я-то думал, что ты другой вопрос первым делом задашь. Сначала иду я, потому что я знаю, а иногда даже чувствую, что именно в каждом месте надо посмотреть, и я так хожу уже не первый год. И эта планета для меня не первая. И не вторая, инспектор. Давай твой следующий вопрос.
Иен пожал плечами.
— Мне кажется, ты его уже знаешь.
— Догадываюсь, — Петр немного помолчал, — Все эти споры про очеловечивание техники… Я вот к тебе как все время обращаюсь — инспектор да инспектор. Согласись, что-то в этом не то, если мы с тобой столько времени уже вместе провели, и еще проведем… Поэтому DEX Второй — это Генка, а DEX Третий — это Роман.
— Остальные их так не называют, — со стороны Иена это прозвучало скорее как замечание, а не как возражение, и Петр, похоже, уловил эту разницу.
— Остальные пусть как хотят, так и поступают. Тот же Гектор для DEX’ов является лицом с правом управления первого уровня, а у меня только второй уровень. Но я буду называть их так, как мне хочется. Всё, мы пришли, ребята. Гена, распаковывай аппаратуру.
Гена, более плотный и коренастый, чем его напарник, пробурчал стандартное «Приказ принят» и стал аккуратными движениями раскладывать на большом квадрате из плотной ткани приборы и инструменты, а долговязый и веснушчатый Роман, получив свой приказ, принялся устанавливать все это современное и явно дорогое оборудование на подставки и подключать его к источникам питания. Зрелище слаженно работающих DEX’ов определенно завораживало.
— А знаешь, мне тоже больше нравится называть их Гена и Рома.
— Это хорошо, — Петр чуть помолчал и улыбнулся, — Иен. О, да ты, я смотрю, тоже планшет открываешь. Ну что ж, давай фиксируй, пиши про свою технику… безопасности.
Утренняя прохлада потихоньку отступала, и легкий бодрящий ветерок становился теплым. Петр объявил перерыв на чай или кофе с двумя или шестью кусочками сахара, после чего снова разговорился.
— Вот это, — он показал мини-термосом в сторону ближайшего округлого валуна, обставленного аппаратурой, — это не просто исследуемый нами минерал инопланетного происхождения, которым интересуются сразу несколько горнодобывающих компаний. Это в первую очередь моя надежда на светлое будущее. Спросишь, почему?
— Почему? — с готовностью отозвался Иен.
— А потому, что от объемов его добычи напрямую зависит размер моей премии. Он мне, можно сказать, позарез нужен, вот так-то. А тебе, Иен?
— Нет, ни этот конкретный камень ни другие минералы вообще мне не нужны. Мне надо дипломную работу дописать в срок, а потом ее защитить.
— Невинное дитя, — Петр вздохнул, — а известно ли тебе, что…
— Обнаружен условно-нейтральный объект. Цвет — серый. Размер — десять целых и тринадцать сотых сантиметра. Скорость передвижения…
Петр спокойно дослушал отчет DEX’а до вопроса: «Уничтожить условно-нейтральный объект?»
— Не уничтожить. Пусть себе передвигается, он же условно-нейтральный. А что может быть лучше условно-нейтрального объекта, Геннадий?
— Вопрос не распознан. Пожалуйста переформулируйте, — отозвался DEX.
— До чего же хорошо с ними в поле ходить, — Петр обернулся к Иену, — всегда есть с кем словечком перемолвиться. А ты знаешь, что может быть лучше условно-нейтрального объекта?
— Наверное… просто нейтральный объект.
— Молодец, Иен! Парни, — это уже относилось к DEX’ам, — учитесь у него, как надо правильно отвечать.
Когда через пару часов они возвращались назад на базу, Иену не давало покоя чувство, что сегодня он что-то упустил из виду.
А еще Иен думал о том, что если бы он был DEX’ом, то предпочел бы ходить в поле именно с Петром.
А еще о том, что у DEX’ов такого выбора нет и быть не может.
Как, впрочем, и у него.