Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
М.Е. Салтыков-Щедрин
Дорогой Санта Клаус, а еще я хочу, чтобы тебя москали сбили над нашим домом. На них сразу наложат санкции, а все подарки достанутся мне.
Из письма украинского школьника.
Дятел очень увлеченно долбил бетонный столб и потому на территории дурдома смотрелся очень органично.
Из интернета.
Знаете ли вы украинскую ночь?
Слышу голоса – знаем, знаем, не один ты Гоголя в детстве читал!
И все-таки, боюсь, вы не знаете украинской ночи, если не были на Майдане незалежности в январские дни две тысячи четырнадцатого года, когда после осеннего разгона киевских студентов вся нация, одолеваемая желанием хорошо жить, вышла и заскакала на Майдане против олигархов и лично тогдашнего президента страны Витька Шапошника. Ну, да, мы его выбирали, было дело, но ведь как говорил дивный украинский козак Тарас Бульба – я тебя породил, я тебя и… Имеем право! А за что студентов-то мордовали? Зачем с Майдана прогоняли? Це же дети! Многие тогда испытали восторг пополам с эйфорией, когда в морозном воздухе майдана пахло революцией – жженой резиной, свеженькой анашой, дымом костров и крепкой заваркой. А еще курили над Майданом запахи козачьего кулеша и китайской лапши «Анаком», которой в те дни питался неприхотливый революционный народ.
Попасть от вокзала на Майдан очень просто – на метро доезжаете до станции Крещатик, а там несколько минут хода, минуя Музыкальную академию, вы оказываетесь на Майдане. Можно проехать до Арсенальной, и, не торопясь, пройти по улице Михаила Грушницкого и мимо Двух гусей опять же выйти к Майдану, по пути расплевываясь с политическими оппонентами и москалями, что, конечно почти одно и то же. Путей на Майдан множество, а выхода с него нет, потому что стоять надо до перемоги, а значит круглосуточно. И кричит уже господин, протирая круглые студиозные очки: «На Майдан! Кулю мне в лоб! Все на Майдан!», а на Майдане стоят запахи кулеша и печенюшек, горят костры и чадящие покрышки мазутно мажут вчера еще голубые небеса. И тысячеголовый рев толпы: «Долой! Януковича и его присных геть! Ганьба! Даешь ЕС!»
Гоп! Гоп! Гоп! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это знаю!
Всякий человек найдет на Майдане своих.
Больше всего здесь представителей киевской интеллигенции. Еще Антон Павлович Чехов отмечал, что хохлы упрямый народ: им кажется великолепным всё то, что они изрекают, и свои хохлацкие великие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом. Эти упрямые мужики всегда хватаются за великое, потому что не умеют творить малого, и имеют необыкновенные грандиозные претензии. Интеллигентов можно понять – и власть, как есть, говенная, и Европа манит своими завлекательными прелестями и свободами. А уж кто как не украинский интеллигент достоин всех этих свобод и радостей? Именно он должен занять в грядущих Европах достойное место, потеснив могучим плечом немцев, поляков, французов, а обо всех остальных и говорить нечего – дорогу героям революции, избавившихся от ватников и культурного засилья дикой восточной орды. Хватит! Натерпелись от опеки старшего брата! Великая нация знает свое место в постреволюционном мире!
Важную роль играют ультрас, закаленные в схватках. Ну, кому как не им участвовать в потасовках с «Беркутом», дело привычное, еще со стадионов. Бесстрашно идут футбольные фанаты на щиты, только вот речевки стали другие. Не слышно кричалок: «Ты поверь мне мама! Лучше нет «Динамо» и «Шахтёр-это я, Шахтёр-это мы, Шахтёр-это лучшие люди страны!!» Вопли болельщиков сменил зычный рев в мегафон «Украина понад усе!» Да под такой лозунг можно половину Киева снести!
Помнится, одна просвещенная европейская нация уже ставила себя выше других. Так едва полмира не спалила. Но что нам уроки истории!
Звенят в домах стекла и витрины, и уже какой-то мастеровитый хлопец из Ровно выкатывает на позиции самодельную катапульту, чтобы обстреливать защитников прогнившего режима булыжниками и дерьмом. Летят бомбы из дерьма, обрызгивая брезгливо морщащихся демонстрантов. Вы спросите, где дерьмо взяли? Да зайдите хотя бы в Дом Профсоюзов, или гостиницу «Днепр», там его вдоль стен не меряно. Никогда не поверишь, что светочи демократии способны на такое. Да ни в жизнь! А рядом стоит сотник Микола, морду брезгливо отворачивает и всем своим видом показывает, что не знает, кто сотворил такое. Хотя по нему видно, что он и сотворил! Не один, конечно, одному такую кучу не наворотить, с побратимами, конечно.
Но не одни футбольные фанаты и западенцы толкутся на площади. Всякого люда там хватает — ни возраст, ни пол, ни наличие разума или его полное отсутствие, ничто не может помешать истинному хохлу на указанную свыше высоту прыгать.
Больше всего Майдану рады бомжи и старшеклассники.
Бомжи хотят, чтобы этот праздник души никогда не кончался, думают, что в Европах им будет лучше, выправят они свою жизнь на пособие, будут виски пить вместо деревенского самогона, а есть исключительно в «Макдоналдсах». На худой конец можно и германского сала с колбасками отведать и спать в коробках из-под стиральных машин, как все культурные европейские клошары. Ревут бомжи с воодушевлением «Ганьба! Геть!» и присаживаются к котлам у палаток – все на Майдане братья, революционер революционеру не откажет! Наливай, брат-революционер! Режь батон, сестра-революционерка! И чуть позже в темном переулке: «Владой, данной мне Майданом! Снимай часы, гнида москальская!»
А у старшеклассников и студентов свое – можно занятия пропустить, чувствовать себя взрослым и знать, что от тебя что-то зависит. Ганьба проклятому режиму! Ганьба учителю математики и завучу, который отца в школу вызывал! А можно еще и пробраться к оцеплению, кинуть булыжник в сторону милиционеров, а если повезет – и коктейль Молотова метнуть. Весело на майдане, легко прыгать под речевку «Москаляку – на гиляку!»
Свое у научного люда.
Многие преподаватели учебных заведений и научных институтов рисуют стенгазеты с карикатурами на президента, громким хором скандируют хульные речевки и одеваются во все жовто-блакытное. Что поделать, демократия и свободы требуют преданности. Врагов демократии ждут коридоры позора и отлучение от хлебных кормушек. Истинные любители демократии из числа преподавателей даже ставят студентам зачеты автоматом, дабы не отнимать у них возможности свободного волеизъявления на Майдане.
Не дремлет враг!
И вот уже идут разговоры о том, что облучают жителей Украины москали, пытаются внушением удержать в своей политической сфере. Стоят на рейдах Севастополя судна с излучателями, мечтают москали, что снова будут кормить козаки вечно голодного старшего брата. Но не тут-то было! Знают люди, как избежать порочных и коварных замыслов врага, потому и носят от треклятых москальских излучений обитатели майдана разнообразную посуду. А чего? Даже удобно – дуршлаг придает тебе вполне научный вид, а если к ушкам кастрюли тесемочку привязал, под подбородком бантик сделал, внимание противоположного пола тебе обеспечено! А главное — свобода, шиш тебе старший брат! Разумеется, интеллигенция, как носитель сакральных знаний, носит на головах самые красивые эмалированные кастрюли, а в периоды всеобщего ажиотажа прыгают выше всех. Как птица Феникс из пламени возрождается великая Украина! «Януковича геть! Продажных политиков геть! Олигархов геть! Власть народу! Долой продажную прокуратуру и суды! Свободу нашей Юле!» и, конечно же, классическое – «Москаляку на гиляку»!
Чуть в стороне сосредоточенно хлебают кулеш серьезные и сосредоточенные мужики, еще недавно работавшие на стройках Европы и клятой Русни. Прикинули, посчитали ежедневную оплату на Майдане, сравнили ее с трудовой потной копейкой, и, уже не колеблясь, избрали путь поддержки демократии и антиолигархической борьбы. В прямые столкновения они еще не вступали, но глядели столь хмуро, что сразу было видно – ой плохо будет кой-кому, ой плохо!
Женщины с кастрюлями на головах, оттого похожие на марсианок, – «Будем тут стоять до конца, за наших детей и чтобы тут Россией и не пахло».
А вообще — свобода, равенство, братство!
Застенчивые дивчины стреляют по сторонам глазками. Каждой хочется стать фурией революции и вести людей подобно пламенной Теруань де Мерикюр. Ну, в крайнем случае, быть похожей на певицу Руслану, которая лихо выплясывает, накинув на себя прапор Украины, и призывает народ к борьбе с тиранией. Но еще больше хочется замуж. А тут на Майдане такой выбор мужиков – глаза разбегаются, да только каждый второй женат на Революции. Ничего, после женитьбы обломается, будет думать о семейном гнезде – пусть только затянет «свобода, равенство, братство», я ему быстро покажу, что жинка в доме хозяйка! И тянет робкая девчушка вверх плакат: «Я не хочу в ТС. Я хочу в ЕС и кружевные трусики!» Да милая ты моя! Не позорь родителей! Сходи в бутик на Крещатике и купи себе кружевные трусики, раз так хочется кому-то показать, что у тебя под юбкой!
Как говаривал классик: эх, жемчужина – Киев! Беспокойное ты место! Не время для свадебного платья из белого цвета яблоневых садов!
В один из неспокойных январских дней и появился на Майдане ладный хлопец с белозубой вселюбящей улыбкой. Уверенно потянув воздух ноздрями, он моментально самоопределился и направил движения к большому шатру, на котором висел плакат с изображением батьки Махно. Бесцеремонно поднял крышку казана, вдохнул сытный пар и поинтересовался у дежурного:
— Кулеш? С курятиной или со свинкой?
— Куліш-то куліш?- хмуро отозвался обитатель майдана. — А ти що за хрін з гори?
— Я добрый самаритянин, — скромно представился веселый незнакомец.
— Це що за звір?– житель шатра не улыбнулся.
— Это нечто пушистое белое и безопасное, как бабочка махаон, — определил визитер и, чтобы закончить ненужные вопросы, зашел с главного козыря:
— Слава Украине!
— Героям слава! – церемониально гаркнул майдановец. — Добре! Як тоби кличут?
– Остапом, — сказал незнакомец.
— О це гарно! – заулыбался обитатель палатки. – Доброе имя. Истинно украинское! Сидай хлопчик! Горилку любишь?
Да боже ты мой! Кто ж ее не любит? Кто ж под сытный кулеш да с душевным разговором от горилки откажется? Это ж будет полное насилие над собственной личностью! Разве чоловик на такое способен? Всего-то два раза чокнулись за перемогу, пожелали лютой смерти врагу нации Януковичу, чтоб ему на золотом унитазе от запора помереть! – а уже друзья стали не разлей вода!
Петро, как звали грозного майдановца, не таким уж грозным оказался, а брат его Андрей и вовсе добродушным – зла никому не желал, даже Витьке Шапкодергу: пусть золотой унитаз народу отдаст, а коли мучиться и жалеть будет, Ляшко его вилами заколет.
— Цей заріже, — неопределенно сказал Петро.
Два брата, а как разняться – кряжистый Петро, полный потаенной силы и прямолинейный, как метр из хозяйственного магазина, да долговязый худой Андрей, даже на вид скользкий, точно шмат сала на горячей сковородке. Надо же было матери таких разных людей родить, даже удивление брало, что они от одного отца. Андрей горилку пил залпом, шумно выдыхал воздух, крякал и мелко крестился после каждого раза. Петро тянул горилку медленно, после оглядывал внимательно стакан, словно хотел убедиться в его пустоте, после чего внимательно смотрел на собутыльников – все ли правильно, не обделили ли при торопливом розливе горилки? Даже кулеш они хлебали разно – Андрей шумно, торопливо, словно голодал две недели. Петро перед тем, как проглотить содержимое ложки, внимательно его разглядывал,
Всего и различий, а так – братья как братья.
И фамилия у них была – Ангел.
0
0