Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: 5 июня 2191 года
Еще в полете Bond связался с Эбигейл Блэк-Свон — как никак напавшие на него придурки получили травмы, а доктор сама предложила обращаться к ней в любое время. Собственно говоря, он просто хотел узнать, к кому ему лучше обратиться. Доктор Блэк-Свон уточнила куда ей прилететь и пообещала прибыть через пятнадцать минут.
Посадив флайер возле «Шмеля», Рассел вдвоем с Арни сопроводил дебоширов в камеры предварительного задержания, откуда киборг еще накануне перенес ящики со своим питанием и бутыль с водой в одну из пустующих кают нижнего уровня. «Ну а что — киборг тоже человек, хоть и неразумный», — рассудил Рассел и устроил свою боевую единицу с комфортом.
Задержанных разместили по двое-трое, забрав, как полагается, шнурки, ремни, коммуникаторы и прочее по протоколу. Процедура изъятия вещей выглядела со стороны несколько сюрреалистично. Рассел стоял в проходе отсека, а DEX по очереди входил в клетушки. Первым он подошел к Ларсу Ольсену и ровным машинным голосом сообщил:
— Мне нужна твоя одежда, человек.
— Чего? — не понял рыжий.
— Мне. Нужна. Твоя. Одежда, — раздельно повторил киборг и за темными стеклами очков разгорелись алые огоньки инфракрасной подсветки.
Храбрый с более слабыми, не способными постоять за себя, Ольсен струхнул — мало ли что взбредет в голову шерифу, а тем более его странному киборгу. В самом деле, откуда ему было знать, что это именно Харт управляет речью DEX’а.
— Да подавись ты, — процедил рыжий и, постанывая от боли в поврежденной руке, принялся раздеваться.
Арни замедленно, словно робот, повернул голову ко второму дебоширу, мигнул красными зрачками и тот поспешно стал стаскивать куртку. Нагруженный одеждой киборг вышел из клетушки и, оглянувшись, сообщил:
— I’ll be back!
— Чего? — опять не понял Ольсен.
— Я еще вернусь, — перевел DEX и утопал в пустую каюту, куда шериф приказал отнести вещи задержанных.
Оставшиеся шестеро бузотеров не заставили себя просить дважды и самостоятельно разоблачились, сложили вещички стопочками и, как паиньки, дожидались, когда киборг заберет их.
— Шериф, а зачем у нас забрали одежду? — решился спросить один из парней.
Рассел смерил его тяжелым взглядом.
— Чтобы полюбоваться на вас без одежды, — бросил он и пакостно ухмыльнулся. — Фигуры у вас, конечно, в основном оставляют желать лучшего, но… — Он еще раз посмотрел на Ольсена: — Вот у тебя ничего так, вполне сгодится. Ну-ка, повернись, покажи свою… спину.
— Что, мать твою, происходит? — неожиданно сорвавшись на фальцет выпалил рыжий и отшатнулся от решетки.
Шериф усмехнулся и вышел из отсека.
Задержанные затравленно переглянулись. Почему-то они резко пожалели, что сунулись к этому типу.
Доктор Блэк-Свон прилетела, как обещала, правда, не одна, а с медсестрой, и привезла все необходимое. Под присмотром Арни, они оказали помощь незадачливым хулиганам, в то время как шериф снова стоял в дверях отсека и со странным выражением лица наблюдал за процессом. Когда же он, наконец, ушел, Помона заметила:
— Зря вы напали на мистера Харта, парни. Он же бывший космодесантник, разведчик! Его даже пытали! А потом контузия!
— Помона! Замолчи немедленно! — оборвала ее доктор Блэк-Свон. — Ты не имеешь права разглашать врачебную тайну.
Задержанные обменялись красноречивыми взглядами и еще сильнее пожалели, что решили наехать на шерифа.
Закончив накладывать повязки и лонгеты, доктор распрощалась с Расселом и улетела. Медсестра оглянулась на трапе на шерифа и улыбнулась предвкушающей улыбкой.
«Ясно — по городку пойдут гулять сплетни о контуженном на всю голову шерифе, который в одиночку уделал семерых отморозков. Со временем количество их будет увеличиваться в геометрической прогрессии. Что ж, может, это даже к лучшему — у идиотов, похожих на Ольсена, поуменьшится желание выпендриваться», — подумал Рассел.
Через несколько минут прибыл катер из округа. Шериф Паркер вместе с помощником и двумя DEX’ами выгрузились перед «Шмелем». Паркер тепло поздоровался с Расселом, представил ему своих парней и они все вместе поднялись по трапу.
— А ты молодчина, Расс! — окружной шериф похлопал Bond’а по плечу. — Я сразу просек, что ты парень хваткий! И прав оказался! Вон ты как ловко управился! Смотри, Джейкоб, и учись, как надо.
Помощник уважительно косился на Рассела — Паркер уже успел рассказать ему, что новый шериф Пайнвилльского участка бывший космодесантник.
Когда они все шестеро — и Арни тоже, — вошли в отсек КПЗ, задержанные дружно повскакивали с мест и с надеждой уставились на Паркера.
— А чего это они у вас в одних трусах щеголяют? — поинтересовался окружной шериф.
— Пьяные, сэр. Чтобы протрезвели немного, — доложил Bond и, пока Паркер не видел, адресовал Ольсену паскудную улыбочку.
Рыжий, поняв, что это за ними, вцепился в решетку и едва не завопил:
— Заберите нас в изолятор, сэр! Этот ваш новый шериф… Он же контуженный! Совсем с катушек слетел!
Паркер вопросительно посмотрел на Рассела. Тот пожал плечами:
— По-моему, у кого-то самого не все в порядке с мозгами. Никто их и пальцем не тронул. Я вам предоставлю все записи, сделанные DEX’ом и камерами наблюдения участка.
Окружной шериф кивнул и приказал:
— Открывайте камеры. Джейкоб, надеть на задержанных наручники и сопроводить в катер. Да! Барахло-то им отдайте, а то их же у нас в обезьяннике остальные засмеют.
Ольсен и его дружки торопливо оделись и с явным облегчением вымелись из участка. Рассел передал сопроводительную документацию, вызвав у окружного шерифа и его помощника полный восторг от идеально оформленных отчетов. «Опыт не пропьешь!» — усмехнулся про себя Bond. Паркер и Джейкоб усадили задержанных в катер, распрощались и улетели.
Рассел запустил в КПЗ робот-пылесос, велел Арни продезинфицировать поверхности, затем, по необходимости восполнить запас питательных веществ и жидкости и отдыхать, и сам тоже отправился спать.
На следующий день вечером в уютном магазинчике «Булочка с корицей» встретились Эбигейл Блэк-Свон и Элен Ренье, родителям которой он и принадлежал, как и сама пекарня. Посетители всегда могли тут же съесть свежеприобретенную выпечку и выпить чашечку кофе или чая, поэтому давние подруги уселись за одним из столиков. Элен сама принесла им латте и круассаны с ванильным кремом, которые любила Эбигейл, и они мило болтали о том, о сем.
В конце концов доктор Блэк-Свон не выдержала:
— Давай уже спрашивай, что ты так хочешь узнать, — рассмеялась она. — Я же вижу, что тебя так и распирает от любопытства, но сама не спросишь.
— Ничего от тебя не скроешь! — улыбнулась Элен. — Хорошо, спрошу. Правда, что болтают про шерифа Харта? Ну, что он служил в разведке, про пытки и про контузию?
— Ох, Помона! — покачала головой Эбигейл. — Хоть увольняй, честное слово! Это ведь врачебная тайна, а она уже по всему городу разнесла. Про разведку правда, про пытки он сказал, что информация конфиденциальная, но повреждения говорят сами за себя. Его били, и не раз. Просто смертным боем. На руках шрамы от рваных ран, много старых, искусственно сглаженных. Почки, селезенка буквально отбиты. Так что сама выводы делай. Контузия у него в заключении медкомиссии указана, когда из армии увольняли. Говорю тебе, потому что ты не станешь трепаться. А то и так уже пошли слухи — шериф такой-сякой, на всю голову контуженный.
Элен прижала пальцы к губам, сокрушенно покачала головой.
— А наши вертихвостки из дамского клуба пытались охмурить его. Марта даже липовый юбилей отпраздновать решила. Вот это был спектакль, скажу тебе! Не знаю, насколько Рассел контуженный… Да, он сам разрешил называть его по имени, — улыбнулась Элен. — И как я поняла, такой чести удостоилась я одна. Так вот. Сначала они устроили конкурс кулинарных талантов — решили проложить дорогу к сердцу шерифа через его желудок. Марта приготовила какой-то термоядерный салат, а Тереза едва не отравила мясом гигантской сколопендры. У Рассела оказалась ужасная аллергия на нее.
— Хм, надо будет позвонить ему, а то в карте не указано, — хмыкнула Эбигейл. — И сильная?
— Анафилактический шок. Он сказал, что его на Шебе сколопендра укусила.
— Тогда понятно.
— Слушай дальше! Потом наши дамочки стали по очереди приглашать шерифа потанцевать. Ой, как же они на него вешались! Танцует он, надо признать, просто великолепно! Смотрю, все какие-то расстроенные после этих танцев кучкуются. Ну я и подошла, послушала, о чем они шепчутся. Ты не поверишь! — Элен хихикнула, как школьница. — Вот как реагирует нормальный мужик, когда во время танца об него трется какая-нибудь фифочка вроде Терезы? — Эбигейл фыркнула. — Правильно! А они наперебой жаловались, что у него ни на одну из них не встал! Собрались и гадают, идиотки озабоченные, — то ли новый шериф импотент, то ли голубой. Он же, когда мы к нему в участок накануне целой толпой приперлись, заявил, что ему и одному совсем неплохо, тем более, что у него есть Арни, киборг. Ну, наши дурынды и сделали выводы. — Эбигейл покачала головой, а Элен продолжила: — И тут Рассел пригласил меня. Танцую я с ним, значит, болтаю обо всякой ерунде. Он вообще очень приятный мужчина, симпатичный и с чувством юмора все в порядке. Так вот, в какой-то момент он меня стал прижимать к себе чуть сильнее, чем надо бы. И тут я чувствую, что никакой он, к черту, не импотент и не гей. Очень так хорошо чувствую! А этот прохиндей смотрит на меня и улыбается! А в глазах та-акие черти, я тебе скажу! В общем, у меня сложилось впечатление, что он очень хорошо умеет себя контролировать. В том числе и возбуждение. И с дамочками нашими он его просто задавил на корню. Они же спят и видят, как бы его охмурить. А я ни о чем таком не помышляла, просто хорошо проводила время с симпатичным мужчиной. Ну вот он и снизил контроль.
Обе женщиныы расхохотались.
— Ты знаешь, исходя из теории работы в разведке, вполне вероятно, — улыбаясь, сказала Эбигейл. — Их же специально обучают самоконтролю.
— Я же еще не дорассказала! — Элен сделала паузу. — Заканчивается танец и Расс отстраняется от меня, чтобы проводить к барной стойке. И тут все видят под джинсами такой стояк, что у наших дам просто челюсти попадали!
Эбигейл долго хохотала, представив себе картину, а потом сказала:
— Они тебя возненавидят. Все скопом. Ты это понимаешь? — Элен хихикнула и кивнула. — Рассел тебя невольно подставил. Ты понимаешь — он ведь им всем НЕ ДАЛ!
— Вот ведь сволочь! Но я готова простить ему эту подставу за то, как он уделал наших клуш! — хохоча, сказала Элен.