Киборг DEX-6 Глэйс
Июль 2191 года.
Поняв, что остаться у Роберта не получится, Глэйс перестала стараться ему угодить. Убирала разбросанную одежду, по необходимости готовила что-нибудь простое и занималась, занималась собой. Ела, нежилась в ванной, сидела в полюбившейся позе на столе и жадно поглощала информацию из инфранета. Восполняла все то, что не просто было раньше ей недоступно, о чем она не могла даже и помыслить. Оказалось, что три гигабайта в день это не много, а вовсе очень мало. Поразмыслив, Глэйс вспомнила, что хозяин сказал «три гигабайта», а временной промежуток не уточнил. Глэйс немного подкорректировала установки, и три гигабайта в час ее более чем устроили. С удивлением узнала, что DEX’ы бывают двух категорий — «нормальные», которые слушаются и выполняют все, что им скажут, и «сорванные», которые убивают всех подряд, пока их самих не уничтожат. К какой из категорий отнести себя, Глэйс так и не поняла, но все-таки склонялась к мысли, что к сорванным ближе, ведь зимой она едва не кинулась убивать. Быть уничтоженной не хотелось, и Глэйс дала себе обещание прежде чем убить подумать, к каким это может привести последствиям.
Роберт вечерами уходил, возвращался с довольной улыбкой на губах, и Глэйс чувствовала, что от него пахнет духами; густой, сладкий и пряный запах тревожил, заставлял сердце биться неровно и гулко и приходилось выравнивать пульс с помощью вмешательства системы.
Ровно через неделю Роберт утром спросил Глэйс как идет восстановление, каков уровень энергии, выслушал ответ, удовлетворенно прищелкнул языком и вечером пришел не один. Глэйс, весь день промаявшаяся в ожидании, похолодела — вошедшая женщина улыбалась, но в глубине ее глаз притаилось нечто, заставившее вспомнить о зимних ночах и ледяной вьюге, бившей в лицо.
Войдя, женщина окинула пристальным взглядом вытянувшуюся в струнку кибер-девочку, и они с Робертом склонились над столом. Роберт аккуратно открыл футляр с бриллиантовым колье. Женщина, выставив туго обтянутый красным платьем зад, некоторое время рассматривала драгоценность, потом вытянула из футляра за одну из застежек двумя пальцами, повертела в закатном солнечном луче так, что в разные стороны брызнул сноп искр. Повертела и небрежно уронила обратно. Буркнула, словно выплюнула:
— Четыре.
Роберт от возмущения открыл рот, закрыл его, потом овладел собой и твердо сказал:
— Знаете, это даже не смешно!
— Конечно не смешно. Цена этой цацке шестнадцать тысяч плюс-минус. Я могу просить за нее двенадцать. Амортизационные расходы, трата горючего и оплата трафика, за хлопоты опять же. Итого твои четыре. Ладно, пять.
Они еще немного поторговались и сошлись на шести тысячах, при этом женщина выплатила Роберту две авансом, спрятала футляр с колье в недра платья, прикрывающего бюст и повернулась к киборгу:
— И еще ты говорил об этой машинке?
— Да. Диамант, подойди.
— Диамант. Еще один бриллиант в коллекцию. Прикажи ей слушаться, — и, дождавшись предоставленного управления, — раздевайся.
Глэйс стянула комбинезон, оставшись в белье.
— Полностью.
Похлопала по упругой попе избавившуюся от остатков одежды кибер-девочку, уцепив за сосок, потрепала грудь, оттянув губу, осмотрела зубы.
Глэйс замерла. Даже если бы не импланты, сковавшие тело, она бы все равно не смогла сделать ни одного движения — настолько страшно было ей от равнодушно изучающего взгляда.
— Недокромил ты ее — у них сиськи должны мячиками стоять, — и снова киборгу,
— Покажи влагалище.
Роберт заоглядывался в поисках места, куда бы для удобства осмотра положить киборга, но Диамант обошлась своими силами: встала на голову, опираясь на предплечья и плавно развела ноги в стороны.
Роберт смущенно отвернулся — зрелище было абсолютно не эротическим. Если бы Роберт сталкивался с врачами такого профиля чуть ближе, чем пробегая мимо двери по коридору к терапевту, то нашел бы ассоциации с гинекологом. Женщина наоборот, заглянула в открывшееся место и приказала:
— Поднимайся и одевайся.
Дальше снова последовал торг. За киборга Роберт получил тысячу и еще полторы женщина пообещала ему выплатить после продажи.
— Какие я могу получить гарантии что ты меня не обманешь? — Роберт попытался сохранить лицо.
— Никаких. — Брови покупательницы поднялись в наигранном удивлении. — Если я тебя обману, разрешаю растрезвонить по всему инфранету, что ты попался на удочку скупщику краденого. Вот только что ты тогда получишь за эти миленькие вещицы?
Роберт смолк, а потом нехотя произнес:
— Перепрошить бы ее, уж больно редкая комбинация программ стоит, — и, в ответ на вопросительный взгляд пояснил, — телохранитель, охранник периметра, пакет от Irien’а и еще куски от Mary умудрились впихнуть.
— Не лучший набор. Интересный, но не лучший. Перепрошьем, не заржавеет. Давай оформляй.
Через несколько секунд имя в строке назначения хозяина у Глэйс сменилось на Марину Рахманскую. Роберт нахлобучил на голову киборга светло-каштановый парик и выпроводил гостью с покупками.
Глэйс по-прежнему боялась свою новую хозяйку и, когда шли к флаеру, утешала ее и удерживала от того, чтобы свернуть женщине шею только грядущая очередная перепродажа. Может быть, следующий хозяин будет не такой страшный.
Во флаере хозяйка стащила с киборга парик и бросила его под сиденье.
— Меня называть будешь «госпожа Мариетта». Дурацкое имя свое забудь, сотри, будешь отзываться на Пусси. Пуськой будешь, — и визгливо захихикала.
Во время взлета и прыжка Глэйс находилась в каюте одна, хозяйка пришла только после того как перевела корабль на автопилот.
— Снимай все с себя, сейчас наряжаться будем.
Глаза Мариетты замаслились, не отдавая себе отчета, она тискала в руках небольшую кучку одежды кислотно-розового цвета.
Глэйс, раздеваясь, уговаривала себя: «Все будет хорошо, надо только немного потерпеть, она сильно меня не поломает, ведь продавать будет, кто же купит поломанную», но страх все равно не уходил, придавливал холодным бесформенным грузом.
Оглядев киборга еще раз, Мариетта возмущенно цыкнула, заставила Глэйс наклониться и шнуром перевязала ей груди у основания, сначала одну, потом вторую, потом обе вместе, притянув их друг к другу.
Автоматически наполнились и заработали обходные сосуды, компенсируя веностаз. Хозяйка своими руками, поворачивая и поглаживая, натянула на киборга очень короткую юбочку в складку и кофточку на шнуровке со сборчатым лифом. Низкий вырез открыл поднявшуюся грудь почти до сосков. Мариетта, сладко причмокнула и помяла тугие шары.
Глэйс недоумевала, не в силах понять интереса хозяйки к совершенно нефункциональной части тела. Хотя, если подумать, то груди очень хорошее депо питательных веществ. Теперь стало понятно, почему хозяйка так причмокивает — она хочет их съесть. А шнур нужен, чтобы остановить кровотечение. В светло-серых глазах на мгновение отразилась паника — быть съеденной, даже частично, совсем не хотелось. Но хозяйка уже ощупала ее под юбочкой и подтолкнула к койке:
— Сиди здесь, скоро понадобишься. Спать будешь со мной. На ночь раздеваешься, развязываешься, утром снова завязываешь грудь и надеваешь то, что сейчас на тебе. Подтверди.
— Приказ принят, госпожа Мариетта.
Хозяйка еще раз маслено улыбнулась, взяла с полки пакет с вещами и вышла, оставив дверь чуть приоткрытой. Глэйс села на койку, настороженно прислушиваясь — что же хозяйка задумала.
Выяснилось это очень скоро — из рубки донеслось:
— Пуська, иди сюда!
Глэйс повиновалась и увидела Мариетту, сидящую спиной к пульту управления. Одета она была в короткие коричневые штаны и клетчатую рубашку и сидела, широко расставив ноги. Почему-то в штанах не было шва и было видно, что женщина без белья.
— Ну-ка, доставь мне удовольствие, — приказала хозяйка охрипшим голосом.
Глэйс стояла столбом. Она теперь поняла, чего хочет от нее женщина, и это было странно — в общине женщины никогда не хотели секса с ней.
— Давай, Пусечка, приласкай меня.
— В инсталлированном пакете, принадлежащем модели Irien-69 отсутствуют алгоритмы взаимодействия с половыми органами ХХ-особей.
Мариетта некоторое время переваривала сказанное, продираясь сквозь машинный канцелярит, а потом недоверчиво переспросила:
— То есть, ты хочешь сказать, что только по мужикам.
— Да, госпожа Мариетта.
— Ну и ладненько, сейчас научу. Подойди. Встань рядом на колени. Подними руку ладонью вверх. Оставь средний и указательный пальцы, остальные согни. Оближи два пальца, которые остались не согнутые. Введи их мне во влагалище. Пошевели ими там круговыми движениями…
Глэйс выполняла указания в точности, но что-то не понравилось хозяйке, и она с воплем «Да что за хрень?» пяткой ударила киборга в плечо, откинув от себя.
Подскочила с белыми от бешенства глазами и выпалила:
— Дрянь бесполезная! Пошла вон в кладовку! Сиди там и не смей оттуда выходить!
В кладовке оказалось достаточно места чтобы сесть на пол, обхватив колени руками и достаточно темно, чтобы Глэйс смогла торжествующе улыбнуться. Сидеть было удобно, спокойно, перевязанная грудь почти не болела, только чесалась под шнуром.
Но вскоре ей понадобилось выйти. Потом очень сильно понадобилось выйти.
Раз надо — значит надо. Но выходить нельзя, запрещено. Но зато не запрещено другое. Глэйс открыла дверь, сориентировалась в направлении и поползла.
— Это что еще такое? — Мариетта грозно нависла над ползущей кибер-девочкой.
Глэйс задрала голову снизу-вверх чтобы по протоколу видеть лицо обращающейся к ней хозяйки:
— Осуществляется перемещение в направлении санузла отличное от метода передвижения «выходить».
Мариетта, за пройденное время выровнявшая свой гормональный фон, несколько секунд еще хмурилась, а потом расхохоталась:
— Железяка и есть железяка! Что идти, что ползти, что уссаться — один хрен. Иди уже куда шла, потом снимешь костюм, принесешь мне.
Глэйс поднялась и уже шагом проделала остаток пути, сделала необходимое, сняла и принесла одежду хозяйке. Та швырнула комбинезон:
— Снимай шнур и одевайся, толку от тебя нет. До конца полета живешь в кладовке, выходишь пожрать — пайки в морозилке, и поссать. На глаза мне не показываешься, пфыть!
Глэйс выскочила за дверь, все оборачивалось как нельзя лучше.
Весь полет она просидела в одиночестве, не тяготясь им и не нарываясь на неприятности. От скуки Глэйс забавлялась с искином — ей показалось забавным, что слабенький искусственный интеллект, будучи загруженным логическим парадоксом, начинал тупить, сбоить и путать разряды чисел.
Глэйс сама, когда наткнулась на такие парадоксы в инфранете, чуть не сошла с ума, пытаясь постичь их суть, но потом сдалась и махнула рукой, списав на человеческие причуды.
Сейчас парадоксы пригодились.