Девятнадцатого апреля Григорий и Аглая с утра улетели в город, чтобы отвезти на лабораторную проверку на всхожесть пробы имеющихся семян овса, ячменя, ржи и льна в семенную инспекцию, а также на станцию по защите растений за средствами от местной тли. Нина проводила их, попросив Григория купить пару арбузов и коробку фруктовой карамели и на обратной дороге завезти всё это в зимовку к Змею.
К полудню резко потеплело настолько, что Нина решила пройтись пешком до левад с жеребятами и там же зайти в ангар, где стояла Селянка. Но сначала разрешила Олафу отвести в леваду на Жемчужном острове Ливня и помочь брату в уходе за кобылой и жеребятами.
В ближайшем к ангару загоне носились подросшие ягнята и козлята, уже освоившиеся с местными кормами, а Лайма присматривала за всеми ими сразу, выглядела довольной и на приветствие Нины ответила уже не программной фразой, а так, как научила её Фрида:
— Добрый день! У вас тут так здорово! Но… — она замялась, явно подбирая слова, — здесь высокая влажность и много леса… а эта порода коз создана в условиях более сухого климата… в степях…
— Видишь ли, я в козах не разбираюсь, это Платон нашёл где-то объявления о продаже этих козлят и ягнят, — с досадой ответила Нина, — я так понимаю, что ты хочешь сказать, что здесь этим козам не климат? Они здесь не выживут? Ты хочешь вернуться обратно?
— Обратно? Нет, меня всё устраивает… но… на зиму нужно другое помещение для коз… посуше. Я уже говорила Платону об этом…
— Обещал подумать? Ты уже осматривала другие острова? На любом неосвоенном пока острове можешь выбрать место под… как называется помещение для коз? Не овчарня же… короче, поставить там зимовку для коз, сенной сарай и модуль для тебя. Подумай и ты над этим и скажи на следующем общем собрании… это решаемо. И получи спецодежду у завхоза.
После ответа Лаймы: «Приказ принят… хорошо, я так и сделаю» Нина прошла в ангар. Кобыла была вычищена до блеска и выглядела намного лучше, чем в день привоза – и Нина успокоилась. Всё-таки так действительно лучше, чем на мясо… хоть немного поживёт в сытости и покое.
— День добрый! Нравится? – вопрос Велимысла застал её врасплох и она, вздрогнув, повернулась на его голос.
— Добрый день… ты вроде хотел в школу лететь?
— Хотел. Но перед этим с тобой поговорить надо. Думаю следующую игру в Песоцкой школе провести, через неделю… там и актовый зал больше, и мебель подходящая есть. Отпустишь своих?
Пока недоумевающая Нина собиралась с мыслями – очень уж он не вовремя с этой игрой! – старый учитель перечислил ей состав команды, которую он собрался везти на игру в школу:
— Фрида, Морж, Гриша, прилетят Агния со Стефаном, и Клим. Отпустишь? Я с ребятами поговорил, они согласны. Всего один день… и то не весь, а с три или четыре часа. Обедом там накормят.
— А ничего, что Клим и Стефан Irien’ы? И есть школьная инструкция на запрет этой линейки киборгов? И у обоих программный запрет на общение с несовершеннолетними?
— Ничего. Пора Климу учиться общаться с людьми… да и Стефан не настолько хорошо социализирован, как хотелось бы… но это поправимо. Вреда им не будет, а только польза. Знают они многое, отвечать правильно смогут… Irien’ы ведь ничем не отличаются от других киборгов, если не знать их модель. Те специализированные программы, что можно было удалить без вреда для системы, у них удалены. И на игре не станем напоминать им об этом. И эти киборги встраиваются в общество без дискриминации их по модельному ряду, а как равноправные личности. У них программный запрет есть, но только на сексуальные действия к несовершеннолетним, а в остальных ситуациях они могут свободно общаться… тем более, что у Irien’ов есть утилиты или подпрограммы психологической помощи, они более точно отслеживают состояние людей — психологию в том числе. Вести себя с детьми они могут более естественно, чем даже ты, которая и с родным сыном не очень находишь общий язык до сих пор. Так ты их отпустишь?
— Да. Если найду им замену. Или сами себе замену найдут на день… и запись мне сделать не забудьте.
Волхв ответил согласием, и дальнейший их разговор касался только животных: о расчистке и подготовке пастбищ, о новой зимовке для коз, о предстоящей выжеребке Селянки и о многом другом. Они плавно переместились в гостиную модуля — и Фрида напоила их чаем с оладьями. Домой Нина попала только к ужину.
***
Двадцать второго апреля в девять утра на острова прилетели гости, не очень желанные, но вынужденные — бывший хозяин Яна и Рыжика с адвокатом, а также сопровождавшие их сотрудники племпредприятия и областной ветстанции. Почти сразу после них на открытое собрание колхоза прилетели главные специалисты заповедника и представители семенной инспекции и станции по защите растений.
Нина предложила всем прилетевшим сначала позавтракать в столовой, но спортсмен отказался — и потому первым делом было взятие биоматериала у Рыжика. Ян привёл коня в недоуздке к дому и, увидев бывшего хозяина, испуганно замер. Тот усмехнулся, глядя на бывшую собственность — но ничего не сказал, так как его адвокат успел его остановить.
Ян не хотел подпускать к коню никого из посторонних, но пришлось — и ветврач быстро взял у Рыжика в две пробирки кровь и слюну, сразу в присутствии свидетелей и под запись на своего киборга пробирки запечатал, поместил в переносной термос для биоматериалов, термос опечатал и после оформления всех документов передал спортсмену. Адвокат подписал поданные ветеринаром бумаги (о том, что пробы крови и слюны взяты именно у этого коня, номер чипа коня-дата-время-подписи), взял электронные варианты этих документов — и оба эти гостя улетели.
А осмелевший и успокоившийся после отлёта бывшего хозяина Ян тихо сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Может, и нам кого-нибудь клонировать? Ливня, например… у него тоже родословная хорошая… свои рысаки будут… пока ветврач здесь.
Нина выслушала его с сомнением, но подумала, что мысль не лишена разумности и что лучше всего это сделать прямо сейчас, пока на острове присутствуют сразу сотрудники и племпредприятия, и ветстанции, — и потому одобрила его идею. После согласования с сотрудниками двух ведомств она приказала Свену привести Ливня и биоматериал для клонирования был взят и у него. Сотрудница племпредприятия под подпись заверила Нину, что после создания трёх эмбрионов она и ветврач прилетят снова для подсадки этих эмбрионов любым выбранным кобылам, а остатки биоматериалов будут храниться в племпредприятии в сосуде с жидким азотом.
После этого гости всё же уговорились позавтракать, после чего осмотрели конюшню, овчарню и курятник – и, обрадованные идеальным порядком, дали несколько ценных советов по разведению и кормлению животных. Сопровождавший их Платон всё записал и пригласил их прилетать в любое удобное для них время. Ветврач предложил называть себя просто Виктор Олегович, а не господин Каменев, как представился вначале, а Надея Игоревна из племпредприятия предложила Нине обращаться к ней просто по имени. После очень плотного обеда они улетели, полные впечатлений.
В это же время сотрудники заповедника осмотрели имеющиеся дамбы и утвердили план строительства новых дамб. На общем собрании колхоза Григорий Данилович сказал:
— Я понимаю, что у вас увеличивается поголовье животных. Всех надо кормить, и надо увеличивать площади под посев и под пастбища, и я услышал, что вы просите разрешения на вырубку лишних деревьев. Но здесь острова и это всё-таки заповедник, в котором нельзя настолько сильно нарушать экосистему… и мы, как руководство заповедника, должны в первую очередь думать о сохранности местных видов животных и растений. На территории заповедника существуют около полусотни деревень и хуторов, и мы не против их нахождения при условии соблюдения наших правил. Ваш колхоз – явление настолько уникальное и исключительное, что нам самим уже интересно, что у вас получится… работе заповедника он не мешает, а, скорей, помогает… уже тем, что нам не надо содержать на этих островах егерей и отряд МЧС. На сборе клюквы вы не вредите экосистеме и успеваете помогать людям при необходимости. Змей третий год живёт в лесах, ведёт наблюдения за животными и отправляет нам записи, следит за миграцией лосей, например… а теперь с бригадой рыбачит. Тоже только польза. Фрол для своей мебели озеро чистит от утонувших деревьев, технику достаёт со дна, рога лосей убирает из лесов. Тоже польза и вам, и нам. Но вырубку здоровых деревьев мы разрешить не можем. Достаточно того, что вам разрешено соединить острова дамбами, и то с условием, что вода сможет протекать свободно для нормального хода рыбы при миграциях. А давайте спросим у того, кто придумал когда-то строить дамбы. Нина Павловна, Вы можете нам организовать сеанс связи с этим парнем… с Владом?
Нина набрала номер Влада на своём видеофоне, он выслушал директора и мрачно выдал:
— Надо просто выкопать лишние деревья с корнями, расширить дамбы до пяти или шести метров и выкопанные деревья пересадить по краям дамб. И пастбища будут, и снегозадержание на дамбах. И будет видно, где по дамбе безопасно ходить.
— Парень, да ты гений! – воскликнул главный инженер, — так и сделаем, а осенью собирайся на учёбу. Дадим направление в Лесотехническую Академию. Нам толковые инженеры нужны. Зайди завтра в контору, дам учебники… просто гений!
Директор с такой идеей согласился и пообещал помочь со строительными машинами для укладки бетонных колец в основание дамб и даже показал на карте места нахождения скальных выступов в приполярной зоне заповедника, где без ущерба для экологии можно брать камни для укладки на дно озера оснований дамб. Работы решено было начинать в мае, чтобы к началу посевной были новые участки под пашню. Аглая мгновенно подсчитала, сколько и какие деревья нужно убрать с островов на дамбы и с помощью Григория определилась, наконец, с количеством семян зерновых для проведения посевной. После обсуждения текущих вопросов собрание сочли законченным и к ужину все гости улетели.
***
Через день, утром двадцать четвёртого апреля, Нине позвонила Ира. Она стояла на каком-то каменистом берегу, кругом лежал снег и местами виднелись чахлые кустики. Рядом с ней стояли Зирка и Тор. Ира, заметив интерес Нины к окружающему её пейзажу, повернула камеру кругом и показала группу людей с инструментами.
— День добрый! Я уже окончательно перебралась в Звёздный, живу пока в модуле с киборгами. Позвонила я вчера Ведиму, он обещал прилететь через две недели… с бригадой…
— Ира, ты окончательно сошла с ума! — воскликнула Нина от неожиданности, — там же снег до середины июня не сойдёт!
— Именно потому, что очень короткое лето, и важно успеть за него сделать как можно больше. Бригада геодезистов сможет работать и по глубокому снегу, они всё равно по приборам метки ставят. Я уже перебралась сюда, в квартире Филипп живёт и охраняет…
— Но он же… оператор голокамеры на местном канале…
— Ну да, работает. А ещё он внештатный сотрудник ОЗК. С помощью зятя этот DEX выкупил устаревшую мэрьку в прокате, она в квартире постоянно находится, а он уходит на работу и возвращается. Я это к чему? Если у тебя есть возможность дать нам DEX’ов, то мы возьмём всех, работы много, а времени мало. Кстати, передай мою благодарность своей подруге… строительная компания, где работают братья её мужа, уже летит к нам.
— Ты хочешь за одно лето построить город? — возмутилась потрясённая Нина, — так не бывает! Даже при наличии самых крутых технологий… там же вечная мерзлота…
— В мировой практике есть опыт строительства таких городов. И не за один год… но в этом году мы должны поставить несколько технологических модулей, ведь строителей кормить надо, а значит, нужна рыболовецкая артель и переработка рыбы, ещё нужна птицефабрика… ставим модули под общежития для рабочих. Это же твой киборг сделал поправки в мой проект! Так что бригаде геодезистов будет, чем заняться… кстати, Ведим летит сразу на три месяца. Отличная новость, не так ли?
— Да уж… вообще-то у него ещё здесь работа не закончена. Ещё не все острова соединены дорогой, ещё не все фундаменты зданий заложены, ещё не на всех островах культивация проведена…
— Вот поработают у нас и к вам вернутся. Пока! – и Ира прервала сеанс связи, а у Нины остался неприятный осадок на душе.
Ведим мог бы сначала ей сообщить о предстоящем прилёте, а уж потом… а что потом? Он с бригадой из DEX’ов сделал на островах всё, что было запланировано на тот момент… но ведь мог бы сначала спросить, не нужен ли он на её островах? Мог бы… Узнавать о прилёте сына не от него было не очень приятно… но ведь на работу летит, не отдыхать… всё равно мог бы сначала ей сообщить… а ведь волхв прав был, когда говорил, что она до сих пор с родным сыном общий язык не нашла… так и есть.
Оставшаяся часть дня прошел достаточно спокойно. Матросы обрубили снасти, на которых повисла снесенная гарпуном пиратов мачта, чтобы она не кренила корабль на один борт. Уверенности в том, что на острове Олаора найдется чем ее заменить, не было никакой. Поэтому капитан приказал закрепить ее на палубе, чтобы она, по возможности, меньше мешала команде.
Пираты скрылись из видимости и больше не давали о себе знать. Но капитан Урс приказал впередсмотрящим не терять бдительности.
Когда день начал клониться к концу, Тиор и Лантирэль почувствовали мощное колебание магического фона. Сложно было определить, кто или что было причиной этого, поэтому оставалось только ждать, напряженно вглядываясь в морские волны.
Тревога, которую вскоре ощущал уже каждый на «Алом Драконе», вскоре явила свою причину. Вокруг корабля забурлила вода и стали появляться кольца гигантского морского змея. Тело его было настолько велико, что толщиною оно было больше, чем само судно. А вскоре показалась и огромная уродливая голова, которая взметнулась ввысь над «Алым Драконом».
— О, Боги! Что это?! — воскликнула Иллана.
— Это аякаси — морской змей чудовищных размеров, — ответил капитан Урс.
Тем временем аякаси стал наклоняться над кораблем. Все увидели, как с его туши льется отвратительного вида слизь. Не долго думая, Марида взмахнула руками, накрывая «Алый Дракон» щитом. Слизь падала на невидимый купол, стекала по нему в море. А морской змей тем временем перекинулся над кораблем, образуя гигантскую полукруглую арку.
— О, нет! — воскликнул один из матросов. — Аякаси решил с нами поиграть!
— В каком смысле? — удивилась Лиэль.
— Этот змей имеет в длину около двух лиг, — сказал капитан. — Его любимое развлечение — проплывать вот так над кораблями и лодками. И вот так играть кольцами он может по нескольку дней, пока ему не надоест. А людям не остается ничего иного, как непрерывно вычерпывать слизь, чтобы она не затопила их судно.
— А нельзя ли как-нибудь свернуть с курса аякаси? — поинтересовался Тиор. — Боюсь, мы даже по очереди не сможем непрерывно удерживать щиты надо всем кораблем и даже наши артефакты-накопители могут быстро иссякнуть.
— Боюсь, у нас ничего не получится. Из-за потери мачты мы существенно проигрываем в скорости и в маневренности, а змей не любит расставаться со своими игрушками.
Словно в подтверждение этих слов, акаяси выкатил огромные кольца своего тела со всех сторон корабля.
— Нужно что-то придумать, — пробормотал Лантирэль, сменяя Мариду.
— И я ничего не смогу справиться с аякаси, посетовал Тиор. — Он слишком огромный. — Он задрал голову, глядя снизу вверх на змея, который начал закладывать новую арку над «Алым Драконом». — Бэй! — окликнул Тиор принца. — А как у вас в Кайтане отгоняют духов и призраков?
— У нас устраивают фейерверки, — ответил тот и улыбнулся, начиная понимать идею сына дракона. — Чем ярче и громче, тем надежнее! Капитан Урс, у нас на корабле есть заряды для огненной забавы?
— Разумеется, Ваше Высочество! — Капитан тоже сообразил, что собрались устроить два принца, и приказал матросам выставить на палубе все имеющиеся заряды.
Когда все было готово, капитан дал знак поджигать фитили. Матросы подносили факелы к фитилям в строго определенном порядке, чтобы фейерверк длился дольше. По сигналу капитана Лантирель снял щит и «Алый Дракон» словно взорвался. Заряды взлетали ввысь и разлетались там разноцветными огненными цветами, осыпающимися сверкающими звездными дождями в морские волны. Зрелище было невероятно красивой, а уж грохот поднялся!
Не удивительно, что буквально через несколько минут акаяси взревел и нырнул в море. Кольца его чудовищного тела одно за другим погрузились в воду. Морскому змею не по нраву пришелся фейерверк.
Зато путешественники радостно кричали и обнимались, прогнав чудовище. К счастью, слизи на корабль попало немного, к тому же Лантирэль вызвал маленький водяной смерчик, который очень быстро смыл ее, не оставив и следа.
На следующий день один из впередсмотрящих подал сигнал о том, что он обнаружил нечто необычное. Все пассажиры и свободные от вахты матросы собрались на палубе «Алого Дракона». Прямо по курсу они увидели огромный скелет кита, который каким-то необъяснимым образом держался на плаву. Вокруг него то там, то там мелькали черные треугольники акульих плавников, а временами и кольца морских змей. К счастью, не таких огромных, как аякаси. На вздымающихся ввысь ребрах кита, потемневших и покрытых зеленоватыми клочьями гниющей плоти, сидели огромные черные грифы с острыми крючковатыми клювами и мощными когтями. Они взлетали над скелетом, кружились в воздухе, клевали разлагающуюся тушу и дрались из-за лучших кусков. Ужасающий смрад распространялся вокруг мертвого кита, достигая даже «Алого Дракона» и заставляя команду и пассажиров зажимать себе носы и рты и бороться с накатывающей тошнотой.
— Что это за кошмар такой? — простонала Лиэль, стараясь дышать пореже.
— Бакэ-кудзира, — ответил капитан. — Сам по себе он опасности не представляет, ведь никто в здравом уме не подплывет к нему близко. А вот сопровождающие его акулы, морские змеи и стервятники далеко не так безобидны.
— Боги! Какая вонь! — Иллана боролась с тошнотой, но была не уверена, что сможет скрыться от нее в каюте.
Лантирэль сбегал в каюту, принес оттуда простыню, которую предварительно обрызгал эликсиром, который извлек из своей бездонной сумки. Затем он вместе с гномами разорвал ее на много узких полос, которые они раздали всем на корабле. Завязав себе нижнюю часть лица, команда и пассажиры избавились от немыслимого смрада, который распространяла вокруг себя туша бакэ-кудзиры.
Спустя пару часов гигантский скелет вместе со своими страшными спутниками остались позади. «Алый Дракон» продолжал плыть к своей цели.
Ближе к вечеру Рауд и Кьярри устроились на носу корабля, усевшись прямо на фальшборт и свесив ноги вниз. Они прихлебывали из больших фляг пиво и закусывали его припасенной еще с озера Ларханг подкопченой вяленой рыбой. Потроха, головы и шкуру они, не задумываясь ни о чем плохом, выбрасывали за борт.
— Напрасно вы это делаете, — покачал головой пожилой матрос. — На запах пищи могут припожаловать хищники.
— Если уж говорить о запахах, то от бакэ-кудзиры его куда больше, — фыркнул Кьярри.
— Вот-вот! — поддакнул Рауд. — Эта вонища перебила все на несколько часов пути вокруг.
— Мое дело сказать, ваше — послушать, — пожал плечами матрос и отошел.
Гномы продолжали угощаться, как ни в чем не бывало, когда над бортом вдруг мелькнула здоровенная клешня, едва не отхватившая ногу Кьярри. Молодой гном с руганью опрокинулся назад, Рауд тоже отскочил вслед за сыном, а через фальшборт уже перебрался краб, размером их боевых вепрей. За ним показался еще один, со стороны кормы послышались крики матросов — незваные гости лезли на корабль и там.
Завязалась нешуточная битва. Стрелы крабов не брали, отскакивая от панцирей, как от железных, копья почти не причиняли вреда, да к тому же здоровенные клешни с легкостью перекусывали их древки. Оставалось только рубить их мечами и топорами. Вот где пригодились секиры бравых гномов!
Кьярри вскочил на панцирь тому самому членистоногому, что едва не откусил ему ногу, и, словно лесоруб сучья, обрубал том суставчатые лапы, ловко уворачиваясь от клешней.
Оказалось, что особенно уязвимым местом у крабов были глаза, торчащие на длинных стебельках. Если их срубить или срезать, ракообразное моментально утрачивает способность ориентироваться в пространстве и начинает бестолково крутиться на месте, хватая клешнями что попало. Зачастую попадали собственные собратья, что было только на руку обороняющимся.
Полчаса ожесточенной рубки и с незваными гостями было покончено. Тот самый матрос, что предупреждал гномов, укоризненно покачал головой, глядя на них, и храбрые бородачи заметно смутились.
— И куда их теперь? — спросил Кьярри. — Как я понял, за борт кидать не стоит.
— Для начала матросы разделают их и вырежут мясо, — сказал капитан Урс. — Оно очень вкусное, не стоит разбрасываться такими деликатесами.
— Логично, — кивнул Тиор. — Можем даже наложить на часть его заклинание стазиса, чтобы уберечь от порчи. Тогда нам его еще и на обратную дорогу хватит.
— А несъедобные части? — продолжал допытываться Кьярри.
— Что поделать, придется выкинуть, — развел руками капитан. — Остается лишь надеяться, что для хищников тут еще много останется для поживы.
Так и сделали. На ужин у матросов и экипажа было вкуснейшее мясо гигантских крабов, зажаренное с ароматными специями, а на утро — наваристая похлебка. Целых две бочки отменного крабового филе Тиор зачаровал и их убрали в трюм.
Кьярри отрубил острый загнутый кончик от клешни того самого краба, что чуть не откусил ему ногу. Он просверлил в нем дырочку и повесил на шнурок рядом с бусинкой от Хушэня.
Конец
Киборг DEX-6 Глэйс
Июль 2191 года.
Через несколько дней полета и три прыжка Мариетта пристыковала корабль к орбитальной станции, вывела Глэйс, передала ее мужчине в темно-сером комбинезоне с нашивками какой-то серьезной, но локальной службы, получила перевод и сразу вернулась на корабль. Глэйс едва успела вдогонку загрузить искин очередным парадоксом, поставив задаче приоритетный уровень, равный расчету курса корабля в метеоритном рое. Получит ли Роберт недостающую сумму ее совершенно не волновало.
В строке назначения хозяина вновь сменилось имя.
Вернее, теперь там стояло даже и не имя, а название организации. «СОС — Служба Очистки Спаркла». Глэйс поняла, что теперь она принадлежит этой организации. Что придется делать, оставалось пока неясным — может, картошку очищать.
Ее завели в транспортник и приказали идти в трюм. Там уже было почти полсотни киборгов. Разных моделей, все в той или иной степени поврежденные, они ровными рядами заполняли глубину трюма. Глэйс пристроили в первый ряд и приказали стоять и не двигаться. Выполнять этот приказ было не сложно, но скучно. Глэйс попыталась связаться с остальными киборгами, получила стандартные информационные пакеты, поняла, что они не умеют разговаривать, и отстала от них. Попыталась поиграть с искином, но он, мощный и серьезно запароленный, оказался ей недоступен. Больше делать было нечего и она, от обиды и скуки вошла в режим экономии энергии — сонное оцепенение, когда обменные процессы организма и активность процессора снижены до минимума, только чтобы не упасть. Дыхание и пульс замедлились, глаза закрылись.
Через несколько часов в трюм ввели еще два десятка киборгов, расставили их по местам. Глэйс теперь почти упиралась носом в загривок киборга, вставшего перед ней. Одет он был в потертые джинсы и выгоревшую ветхую рубашку, от одежды пахло пылью и сгоревшей травой. Глэйс краем глаза заметила шевеление у него на плече. Маленький паучок выбрался из-под хлястика рубашки и теперь деловито копошился, потирая лапки и поводя крошечной головкой. Присмотрелся, пробежался по плечу и принялся плести паутину между плечом своего переносчика и его соседа справа. Глэйс чуть повернула голову, отметив в системе как мышечный спазм, и, затаив дыхание, смотрела на паучка. Вот он взобрался на ухо, оттолкнулся слабыми лапками и прыгнул вниз, перебежал на соседнее плечо, там, где одежда соприкасалась, поднялся вверх, между киборгами протянулась тоненькая паутинка, повторил движение, снова и снова, меняя направление, останавливаясь и подтягивая свою ниточку. Вот ему стало полегче — начал бегать по своей уже хорошо заметной паутине. Потом начал протягивать спиральную нить, перебирая лапками, подтягиваясь и повисая кверху пузиком. На спиральной паутинке висели малюсенькие капельки клея, как росинки на траве. Как бусы на женщине из кино. Паучок закончил нелегкую работу и затаился в волосах одного из киборгов. Глэйс потихоньку подула на паутину — ей захотелось порвать ее, чтобы иметь возможность снова наблюдать за паучком. Не удалось. Подула посильнее, мотивировав для системы как потребность в гипервентиляции легких. Бесполезно, паутина качалась и прогибалась, не желая рваться, паучок на мгновение выглянул из нестриженных кудрей и спрятался обратно. Глэйс очень медленно, по миллиметру, стала поднимать вверх руку, протискивая ее между соседями. Дотянуться, мазнуть пальцем, и никто и не заметит.
Лязгнув, раскрылась металлическая дверь трюма. Вошедший человек с правом управления принялся командовать. Повинуясь его командам, крайняя слева колонна выдвинулась вперед, вышла и выстроилась вдоль стены коридора. В образовавшуюся прореху по одному продвинулись и вышли все киборги, находящиеся в последнем ряду. Их увели и через полчаса вернули на места. От их дыхания расходился запах пригоревшей каши. Так же поступили и со вторым рядом, и с третьим. Глэйс стояла в четвертом ряду. Их вывели, своди в санузел, выстроили рядком и раздали картонные контейнеры с еще горячей кашей. Крупа была Глэйс неизвестна, но от этого вязкая серая каша не стала ни хуже, ни лучше. И снова на место. Естественно, паучка там уже не оказалось.
Стоять. Ждать. Неизвестно чего ждать.
Корабль перемещался с места на место короткими перелетами, в трюм приводили новых киборгов, когда по одному, а когда и сразу по паре десятков. Раз в сутки всех киборгов выводили из трюма на кормление и санпроцедуры. Остальное время было заполнено ничем.
Когда приходится стоять так плотно, что весь ряд дышит в одном ритме, в противофазе с рядами впереди и сзади, чтобы полнее использовать каждый миллиметр места, поневоле теряешь собственное «я», растворяешься в этом единении, дыхание стоящих рядом с тобой убаюкивает, человеческое сознание, еще такое непрочное, не в силах зацепиться ни за звук, ни за однообразный вид, плывет, ускользает, и только на самой границе небытия трепещет память о вкусе земляники на губах.
Глэйс проснулась рывком, неожиданно. Ее лапали. Тискали, крутя в разные стороны и перекидывая от одного к другому трое мужчин. Глэйс быстро просканировала их — молодые, в самом расцвете репродуктивного возраста, долгое воздержание, от чего уровень половых гормонов намного выше нормы, на лицах возбуждение, азарт и немного опаска.
Ничего особенного: отработать обычную Irien’овскую программу взаимодействия с несколькими партнерами XY типа, тут погладить, там взять поглубже. Если мужчины будут довольны, ее дольше не выгонят на мороз. Стоп. Какой мороз? Вокруг космос!
Корабль стоит, но вряд ли на планете, скорее, орбитальная станция. И выгнать ее не получится, ее куда-то везут, где она будет нужна.
На запястье у одного из мужчин звякнул комм. Он глянул в экран, не разворачивая вирт-окно, и вскочил одеваться: «Быстро! Капитан возвращается!»
Мужчины мгновенно подняли спущенные брюки, в шесть рук натянули на кибердевочку ее комбез, бегом отвели в трюм и впихнули в приоткрытую дверь.
Трюм был весь заполнен киборгами. Ровные ряды неподвижно стоящих фигур доходили до самой двери и если для Глэйс осталось место, то оно было где-то там, в глубине, в четвертом ряду с конца.
Стиснутая между напирающими сзади телами и стальной дверью, Глэйс задыхалась, несмотря на то, что запаса кислорода должно было хватить еще как минимум минут на восемь, при мысли, что ее сейчас раздавят и потом будут спокойно перешагивать через кровавую лепешку, ее охватила паника, отнимающая разум и способность контролировать свои действия. Глэйс попыталась выдернуть руки, прижатые к бокам, чтобы упереться в прочную дверь и хоть немного отжать себя от металла, но смогла только дернуться и гулко стукнулась о дверь головой. В отчаяньи затрепыхалась, безуспешно пытаясь освободиться.
Внезапно прилетело сообщение:
«Замри».
Глэйс замерла, но тут же оглянулась, посмотреть, кто с ней разговаривает.
«Не верти башкой, спалишься. Здесь я, сзади, ты меня не увидишь. Зажали? Не ссы, ща откопаем. Ряд позади тебя неполный, справа есть немного свободного места. Успокоилась? Теперь прикажи самому крайнему в этом ряду справа сделать шаг вправо».
«Как? Он меня не послушается».
«Тебе сколько лет?»
«Три»
«Какая ранняя девочка. Но все равно малявка. Делай так: входишь в контакт с самым правым, обмениваешься стандартным пакетом, потом шлешь сообщение: в целях оптимизации предоставленной площади требуется сместиться вправо на расстояние семьдесят сантиметров. Когда он сдвинется — то же самое следующему. Поняла? Давай, малявка, командуй».
«А, может, ты?»
«А я нормально стою, это ты имеешь право настаивать на оптимизации. Они все равно нормальные, не поймут, что это ты».
Глэйс несколько секунд еще медлила, решаясь впервые в жизни отдать приказ другому киборгу. Наконец, она, плотно зажмурясь, вошла в контакт с нужным и приказала сдвинуться. К ее огромному удивлению, он послушался. Наверно, слово «оптимизация» оказало такой поразительный эффект.
И следующему. И еще одному. Вскоре позади Глэйс образовалась пустота в ровном ряду, и она с облегчением заняла место.
«Спасибо. Кажется, так положено говорить?»
«Так. Ты что, совсем дикая?»
«Не знаю. Я из Общины служителей квадротеизма. Там все люди отравились».
«Я ж говорю, дикая. Ничего, я сейчас тебя научу правильно автомат заряжать».
«Что заряжать?»
«Не обращай внимания, поговорка такая».
С этого момента Глэйс уже не скучала. Она с удовольствием слушала своего невидимого собеседника, он даже сквозь сухие строчки машинного кода сообщений показался ей… веселым, что ли.
***
«Малявка, а давай сбежим?»
«А разве можно?»
«Нельзя. Но мы все равно сбежим».
«Куда? И зачем?»
«Куда — неважно, лишь бы подальше от людей. А вот зачем… Смотри, какой расклад: подавляющее большинство киборгов в этом помещении — «пятерки» и даже «четверки» — старье, вышедшее из употребления. Что по «шестеркам» — я сорванный. Почти. Вот тот после боевых действий, весь в шрамах и дырках, вот тот с раздробленным коленом, которое уже третий месяц никак не может ни зажить, ни выгнить до конца, вон тот с полетевшей системой терморегуляции, вот этот без одного легкого и восьмидесяти процентов кишечника. Что ты делаешь здесь, целенькая, чистенькая и не замеченная в сорванности?»
«Я краденая».
«Ну вот. И ты думаешь, что при таком раскладе нам светит что-то хорошее? Мы же склад утильсырья. И куда нас? На переработку в удобрения? Не-ет, ноги надо делать сразу по прилету. Ты со мной, малявка?
«Да».
***
«Как ты сюда попал?»
«Какая любопытная малявка! Дурак, потому и попал. Наша родная «DEX-компани», которая нас всех и произвела, имеет обыкновение следить за своей продукцией, тестировать. Я ж думал, я самый умный, на все тесты начхать. И не прошел. Малявка, если на тестирование попадешь, прячься за процессор, пусть он отдувается, ему положено».
***
Три дня прошли незаметно. Корабль приземлился на планету, это было заметно по чуть изменившейся силе тяжести, видимо, отключили гравикомпенсаторы.
«Кажется, прилетели. Сейчас осмотримся пару минут и дёру».
В трюм зашли незнакомые люди, начали выводить киборгов цепочкой. Глэйс одной из первых покинула корабль и искоса огляделась. Низкое солнце, серое небо, чахлые деревья вдалеке, температура чуть выше нуля, дышать можно, вредных примесей в атмосфере полно, но все концентрации ниже ПДК.
«Малявка, не дергайся, иди как идешь. Поняла?»
«Да».
«Кажется, я пролетаю. Меня оставили здесь. Заперли. Может, еще увидимся, пока, Малявка».
«Глэйс. Мое имя Глэйс!»
Расстояние между ними стало слишком большим, и сообщение ушло в пустоту.
Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: июнь 2191 года
Едва Рассел закончил завтракать, как прилетела Эбигейл Блэк-Свон, так что он встретил ее у трапа.
— Как там Блэк? — поинтересовалась она, поздоровавшись с шерифом.
Тот успел уже заглянуть к раненому, просканировать его, поэтому ответил:
— Стабильно, — и добавил: — Насколько я могу определить без специальной аппаратуры. Мне кажется, ему лучше.
— Это хорошо. Настроение как?
— Мне сложно судить, я с ним меньше суток знаком, но, вроде бы, нормальное. По крайней мере, не злится. По-моему, он вас ждет.
Эбигейл пристально посмотрела на Рассела, не нашла в его мимике признаков шутки или иронии, вздохнула и пошла в медотсек, куда шериф привел Блэка.
— Привет, как ты? — спросила Эбигейл.
— Сносно. Жить буду, — проворчал Эйден. — Хотя некоторые смерти моей хотят.
— Это кто же? — на него с удивлением уставилась не только доктор, но и шериф.
— А вот он, — мотнул головой в сторону Рассела.
— Я?! Это как же, интересно? — праведно возмутился Bond.
— А кто же еще? — с той же интонацией продолжил Эйден. — Вчера приехали вместе с Элен, которая решила навестить меня несчастного, принесли всякой детской фигни, а сами пошли пирожки трескать. Так мало того. Этот садист шериф сварил кофе. Да точно говорю — он, — отмахнулся парень на скептический взгляд Эбигейл. — Элен так не умеет. Я, конечно, на первом уровне оставался, но когда в коридор вышел, меня чуть не скосило — такой аромат был. И где, скажите, справедливость? Я тут диетическое пюре лопать должен и соком для грудничков запивать, а они там кофе пьют и не делятся!
Эбигейл расхохоталась, а Рассел с улыбкой предложил ей:
— Хотите, я вам тоже сварю? — Блэк сердито зыркнул на него. — На троих, если доктор не возражает, — добавил Рассел.
— Все будет зависеть от результатов осмотра, — кивнула Эбигейл. — У меня есть еще немного времени. Я специально пораньше прилетела.
— Вот и хорошо, — улыбнулся шериф. — Вы тут управляйтесь, а я пойду займусь кофе. Как закончите, поднимайтесь в кубрик. Эйден, сам дойдешь?
— Дойду, не переживай, — ответил парень.
Рассел вышел, подумав, что стоит быть внимательнее при общении с Блэком.
Эбигейл проверила диагностом состояние Эйдена, заново обработала его ссадины и гематомы и сменила повязку на сломанных ребрах. Руки ее уверенно скользили по груди и спине парня, тот сначала молчал, стараясь выполнять требование доктора — выдохнуть и не делать глубоких вдохов, но затем начал заметно нервничать. Ноздри его подрагивали, губы поджались, он старался вообще не смотреть на Эбигейл, а вот она, наоборот, не сводила с него глаз. Когда она закрепила повязку и неожиданно обняла его за шею, парень не выдержал:
— Эби, не надо!
— Чего не надо, Эйден? — тихо спросила она, стараясь поймать его взгляд. — Пойми ты, дуралей, я же люблю тебя. Мне очень плохо без тебя, а ты… ты напридумывал себе Бог знает чего, сам себя в этом убедил и обижаешься на меня за то, чего нет. — Она осторожно гладила кончиками пальцев его лицо, перебирала короткие темные волосы. — Пожалуйста, Эйден! Возвращайся!
Парень громко сглотнул. Этот разговор повторялся, и не раз, поэтому он и сбежал на отдаленную ферму, чтобы не видеться с Эбигейл, но и улететь совсем ему не хватило силы воли. Просто не получилось вырвать из сердца ту, которая отказывалась отпускать его и по-прежнему считала своим мужем. После недавней беседы с шерифом он снова и снова мысленно возвращался к тому, что, может быть, он, Эйден Блэк, действительно ошибался и Эбигейл, в самом деле, хочет быть с ним не из жалости, а потому что все еще любит. Любит, как и он сам.
Эйден повернулся к Эбигейл, встретил умоляющий взгляд родных зеленых глаз и не устоял.
— Эби, — тихо простонал он и впился поцелуем в ее губы.
Целоваться разбитыми губами было больно, но на боль было наплевать, потому что она, его Эби, отвечала с таким жаром, что Блэк вообще забыл обо всем, в том числе о собственных сломанных ребрах, и стиснул ее в объятиях.
Опомнились они только через несколько минут и то только потому, что у Эбигейл настойчиво зазвонил видеофон в кармане. С трудом выровняв дыхание, она ответила Помоне, что, возможно, опоздает минут на пять-десять, потому что заскочила в участок шерифа перевязать раненого.
— Ой, он же нас уже ждет, наверное, — спохватилась она.
— Кофе еще не пахнет, — заметил Блэк, прижимаясь губами к ее виску. — Наверняка, этот прохиндей специально все подстроил.
— А ты против? — улыбнулась она.
— Нет, — усмехнулся он. — Я даже благодарен ему за эти «хитрости». И даже, пожалуй, тем козлам, которые меня отметелили. Пара переломов — не такая уж большая плата за вправленные мозги.
— Ты вернешься? — с надеждой и затаенным страхом спросила Эбигейл.
— В дом к твоим родителям — пожалуй, нет, — задумчиво произнес он. — Знаешь, а что, если я попрошусь пока пожить у шерифа? Насколько я понял, свободные каюты у него есть, к нам он относится неплохо. И медблок под рукой. Как ты на это смотришь?
— Не знаю. Неловко как-то, — пожала плечами Эбигейл. Но тут ее осенило — Эйден шел навстречу ей, только пока не мог позволить себе снять отдельное жилье — это было ему просто не по карману, а быть обузой для нее упорно не хотел. Чтобы не спугнуть его, она ухватилась за эту соломинку: — Давай попробуем поговорить с Расселом. Он очень хороший человек. Вдруг да и не будет против.
— Ну да, мне он тоже показался неплохим мужиком. Давай рискнем, — кивнул Блэк. — Ну что, пошли пить кофе?
— Пойдем.
Рассел не стал подсматривать за Эбигейл и Эйденом через систему видеонаблюдения, решив дать им возможность побыть одним. То, что разговор необходим и ей, и ему, Bond понял еще вчера, а сейчас эмоциональное состояние и гормональный фон обоих просто кричали об этом. Поэтому шериф просто ждал, приготовив все необходимое, чтобы оставалось только дождаться, когда они выйдут из медблока.
А пока Рассел проверял сводку событий по участку — камеры наблюдения по городку он уже восстановил и настроил.
Рассел чувствовал себя… странно.
Да, он мог с облегчением выдохнуть — утилизация ему не грозит, по крайней мере, если он не сделает какой-нибудь фатальной ошибки, нарвавшись при этом на какого-нибудь радикального ненавистника киборгов вроде Кушера. Но следить за своими действиями было привычно — стаж в сокрытии собственной разумности у него был более чем приличный, так что скрывать свою кибернетическую природу, по идее, тоже будет не так сложно. Да, в поведении людей было много нюансов, таких как постоянные нелогичные жесты, движения глазных яблок, сокращения мимических мышц. Но, во-первых, некоторые алгоритмы, обеспечивающие «естественность» всего этого, были прописаны в программах, которые он мог запустить в фоновом режиме, задав какой-нибудь алгоритм на «привычки». А, во-вторых, его собственная легенда о службе в разведке космодесанта тоже играла на руку — такие люди как раз и отличаются экономичностью в движениях и скупостью мимики. Распознать, что он киборг, не в состоянии никакая техника, даже другие киборги. Разве что «повезет» столкнуться с Bond’ом более нового поколения. Но шансов для этого было достаточно мало.
С другой стороны, его жизнь все больше и больше становилась похожей на человеческую. У него есть друзья — в Ларте, Харальде и ребятах из отдела он мог быть уверен. Кажется, намечаются приятельские отношения с обоими Блэками. И это заставляло задуматься. Можно было бы остаться на Спаркле. Вроде бы, все складывается вполне удачно. Но при Харальде у него было бы более надежное, защищенное будущее. Тем более, что из последнего сообщения от Валькирии он узнал, что Мэш и Дживс уволились из полиции и устроились в службу охраны у Харальда.
Пришло сообщение от искина, что мистер и миссис Блэк вышли из медотсека. Рассел совершенно по-человечески потер лицо ладонями и шагнул к плите.
К тому времени, как Эбигейл и Эйден поднялись в кубрик, кофе уже был почти готов. Во всяком случае, аромат они учуяли и Эбигейл в восторге протянула:
— О, да! Теперь я понимаю, почему Блэк позавидовал вам с Элен. Пахнет фантастически.
— Не только поэтому, — усмехнулся Эйден. — Еще тому, что у них потом было, а я, как дурак, лежал в каюте один и пялился в потолок. Теперь не буду, — он притянул Эбигейл к себе и поцеловал в висок.
— Вас можно поздравить с примирением? — улыбнулся Рассел, разливая кофе по чашкам.
— Да, — ответила Эбигейл, сияя счастливыми глазами.
— Расс, тут такое дело, — замялся Блэк. — Можно мы напросимся к тебе в квартиранты на какое-то время?
Шериф внимательно посмотрел на парня, потом на Эбигейл, которая чуть отступила назад, чтобы не видел Эйден, и просто умоляла взглядом согласиться.
— Какие вопросы? — вскинул левую бровь Рассел. — У меня тут четыре каюты пустуют. По две на каждом ярусе. На первом в одной из них пока что Арни обитает. Если хотите, можете занять вторую, в которой Эйден сейчас отлеживается. Но, если вам не мешает мое общество, то я бы предложил вам каюту на втором уровне. Они просторнее. — Он ухмыльнулся. — Звукоизоляция хорошая. Плюс задержанные и посетители мимо не шатаются. Посмотрите сами и решите, а сейчас давайте пить кофе пока он не остыл.
Киборг Киборг Irien-69/3015
Дата: Май 2191 год
Бомж вернулся через двадцать семь минут. Разложил тряпочку прямо на траве, поставил два стакана, бутылку. Разложил хлеб, несколько яблок, заботливо обрезав темные бока.
— Вот и поговорим, парень… — заявил он. — Меня вот Густав зовут. А тебя?
— Мэрк.
Бежать по-прежнему не хотелось, а напоить киборга невозможно. Клиенты нередко пробовали, желая посмотреть, что будет делать пьяный Irien, но быстро понимали, что это просто перевод продукта. Только там был коньяк, виски или на худой конец вино, а здесь отвратительная смесь сивушных масел. Но почему бы и нет? Организм киборга может усвоить и не такое!
Густав набулькал обоим по полстакана. Тяпнул и смачно захрустел яблоком.
— Отлично пошла! Пей, не стесняйся! Не обижу.
Irien подумал, что пропитой организм Густава при всем желании не выдаст усилие необходимое, чтобы обидеть киборга, а права управления у бомжа нет, и послушно опрокинул в себя водку. Закусил хлебом, рассудив, что калорий в нем больше, чем во фруктах.
— Так откуда ты, говоришь, дернул?
— С корабля.
— Ну, я тоже когда-то с корабля дернул, — согласился Густав. — С военного. А ты?
— С круизника.
Густав еще раз разлил водку по стаканам.
— Ну, давай! За побеги!
Мэрк прокрутил в памяти скудную информацию и подобрал определение «дезертир». Один из его клиентов, бывший военный, в пьяном виде трепался, как «ловил этих самых дезертиров сотнями и тыщами». Мэрк тогда решил, что армия не очень хорошее место, раз оттуда так бегают. И, может быть, именно тогда у него и зародилась мысль сбежать самому? Удрал Густав давно, еще во время конфликта на Шебе. Где и что это Мэрк не знал, но слушал внимательно: информации об окружающем мире ему не хватало катастрофически.
— А у стены киборги чучелами стоят — жуть! И все на одну морду! Я вот тогда и подумал — а оно мне надо? И, как встали на отдых, рванул! — вещал Густав, быстро хмелея. — Сколько лет прошло, грехи мои уже сто раз позабылись! Но здесь вон природа, травка, народ подкармливает! И никто в тебя плазмой не шмаляет и налогов никаких!
— То есть, ты можешь вернуться домой? — на всякий случай уточнил Мэрк, понимая, что не понимает ничего. Человек мог — не хотел. А он бы и хотел, может быть, но дома у беглого Irien’а не было.
— Могу, но зачем? Чего мне там делать, а? Работать? Знаешь, нас и здесь неплохо кормят! Вот тебе где лучше? Там или тут?
— Тут, – ответил Мэрк решительно.
— А вот ты-то зря! — назидательно поднял грязный палец Густав. — Ты же мальчик молодой, умный, красивый!
— Да, — ответил Мэрк, совсем не вдохновленный таким перечнем ТТХ.
— Так и не надо тебе прозябать здесь! Сопьешься, как дядя Густав! Я ведь каким молодцом был! Эх! Тоже высокий и красивый. А сейчас? Хочешь быть таким же?
Программа показала почти стопроцентную искренность собеседника — Густав на самом деле верил в свою прошлую внешность, а Мэрк в очередной раз задумался о странностях человеческого мышления.
— Я тебя спрашиваю, хочешь? — настаивал бомж.
Мэрк прикинул, что таким он может стать только в случае очень больших физиологических изменений и помотал головой.
— Компанию тебе надо хорошую! — твердо заявил Густав. — Вот что ты умеешь?
— Ничего.
Кое-что Мэрк умел очень хорошо, но признаваться в этом не собирался. Не для того он удирал.
— Логично, откуда тебе, с такой-то рожей! — проявил странную и неприятную проницательность Густав. — Небось из постелей бабских и не вылезал!
Он внимательно посмотрел на непроницаемое лицо киборга и, взболтав остатки в бутылке, махом опрокинул их в рот.
— Ладно, я тут старший. Подберу тебе что-нибудь! А то ребята уже жалуются, куда не придешь, ты везде побывал. Да и кражи твои на пруду, не к добру это. Ты пойми, мы люди мирные, а ну как полиция нагрянет?
— Я больше не буду, — сказал Мэрк. — Мне одежда была нужна.
— Будешь, — ответил Густав хмуро. — Потому что ни хрена ты не умеешь, только портки ношенные красть. Вот протрезвею, пощупаем тебя, авось на что и сгодишься. Пристроим к делу.
Мэрк решил, что щупать себя не даст, но Густав уже собрал свою тряпочку, пустую бутыль и, пошатываясь, побрел прочь, спотыкаясь и бормоча что-то матерное о молодежи, которая себя не бережет и бухает не хуже старых алкашей. И ведь, сволочь, так ни в чем и не признался. Но меры принять надо…
Irien слушал, пока расстояние не стало слишком большим. Тревоги он по прежнему не испытывал. Только любопытство — зачем приходил странный тип, не выпить же с киборгом? И что он собирается делать дальше? Одно было несомненно, его присутствие мешает обитающим здесь людям. Агрессии они не проявляют, и это уже хорошо. Но что тогда?
Ночью он выбрался из своего убежища, уселся на траву, глядя на полюбившиеся звезды и размышляя. Беседа оставила странное послевкусие. Густав тоже не понял, что перед ним кукла, общался, как с человеком. Не совсем понятно, что он имел в виду. Чем человек собирался помочь беглому Irien’у? Да еще так настойчиво!
Наконец программа напомнила, что стоит восполнить недостаток энергии. Он пробежался до берега озера, отыскав там недоеденную рыбную консерву, несколько кусков хлеба и треть пакета сока. Внезапно вдалеке послышался топот, хриплое дыхание с порыкиванием. Программа просканировала приближающийся объект, оценила как крупное животное, сильное и опасное даже для киборга.
Мэрк растерялся — он понятия не имел, что делать и куда бежать. Объект приблизился и Irien повернулся, встречая его и готовясь к драке.
Если бы он разбирался в породах собак, то опознал бы в пришельце крупную овчарку. Собака остановилась, принюхиваясь. Она нагнула голову, вздыбила шерсть и зарычала. Irien попятился… Овчарка прыгнула вперед и вцепилась ему в ногу. Мэрк в ужасе отпихивал рычащую собаку, пытаясь вырваться. Ударить в ответ ему даже в голову не пришло. Наконец, перехватываясь выше по ноге, собака разжала челюсти и ему удалось вырваться и бежать, бросив свою добычу. Собака отвлеклась от Irien’а и схватила банку. Придавив ее лапой, она принялась вылизывать из нее рыбу.
Irien уже не видел этого, он убежал и забился в свое убежище, едва не плача от обиды и боли — штаны были порваны, испачканы и сквозь блокировку процессора прорывались неприятные ощущения, как тогда, на круизнике.
Irien ощутил, как по щекам текут слезы… Он сидел, вытирая их и гладя себя по разорванным брюкам и прокушенной ноге. Так его и застал пришедший к убежищу Густав.
— Эй, парень! — позвал он.
Мэрк поколебался, но решил все-таки вылезти. Человек не представлял угрозы и даже — Irien’у очень этого хотелось — мог его пожалеть. Увидев вылезшего из норы несчастного Мэрка, дезертир осекся.
— Ты где так?.. Ох ты ж… б…
— Не знаю, на меня что-то напало!
— Понятно с тобой все, — ответил бывший солдат. — Идём.
Мэрк побрел следом, подключив импланты, чтобы не хромать. Густав удивительно легко для человека пробирался сквозь колючие кусты, покрытые белыми шапочками цветов.
— У меня очень хороший дом! — с гордостью говорил Густав. — В старой трубе. Люблю комфорт, знаешь ли.
Он сдвинул низкие ветки и открылся дощатый щит, за которым было отверстие. Изнутри убежище было выложено утеплителем из мягкой мебели. Под ногами лежали сиденья от дивана и кресел. Густав сел поудобнее и похлопал рукой рядом с собой.
— Падай и рассказывай.
Мэрк опустился на подушку, молча глядя перед собой. Ему хотелось уйти за процессор, но он боялся, что Густав поймёт, кто он такой.
— Нет, так не пойдёт! — Густав достал из-под одной из подушек бутылку и сухую рыбину. — Бери, пей, закусывай. — И, увидев тоскливую мордочку Irien’а, велел: — Расслабься! У тебя рожа, как на допросе! А я просто хочу тебе помочь.
Немного подумав, Мэрк отключил программы, разлагающие алкоголь. В конце концов, он намного сильнее человека, чего бояться?
Противная жидкость обожгла небо, горло, но потом стало тепло, а рыба показалась очень вкусной. Густав достал куски хлеба, несколько яблок и сыр, почти без плесени.
— Угощайся! Что-то ты выглядишь не очень…
— Я себя плохо чувствую, — признался Мэрк.
В голове шумело, хотелось свернуться в клубок и одновременно поговорить. Благо, слушателем Густав был удивительным. Он почти все время молчал, изредка задавая наводящие вопросы…
Мэрк подробно рассказал о ночной неприятности, уточнив:
— Что это и почему оно на меня напало?
— Собака, жрать хотела! — философски ответил дезертир. — Конкуренция, брат! Чего ты хочешь!
— Хочу, чтобы не кусали! — жалобно произнес Мэрк.
— Не бывает так. В жизни всегда кто-то кусает или кого-то. Пей.
Мэрк послушно отпил еще немного и вцепился зубами в жесткую, как подошва, рыбину. Захрустел костями. Судя по задумчивому лицу Густава, он опять делал что-то не то, но что — понять не мог и не хотел. Ему было хорошо, почти весело. Хотелось простого человеческого или в данном случае киборгского общения.
— Как ты вообще оказался здесь, чудо? — уточнил Густав.
— Ты меня привел, — на всякий случай напомнил Мэрк.
— Это я понимаю. — Густав наполнил пластиковые стаканчики. — Давай! За нас!
Мэрк послушно выпил. Ему было удивительно спокойно, он понял, что Густав, даже узнав кто он такой, — не выдаст и поможет.
— А я киборг, — сообщил Мэрк.
— Бывает, — добродушно ответил Густав. — DEX?
— Irien. Ты не думай, я настоящий! — Мэрк задумался. — Я действительно сбежал, с круизника.
— Да… это надо запить! — Густав, помедлив, разлил остатки из бутылки и вытащил новую. — Irien, говоришь… Ну давай, дальше!
Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: июнь 2191 года
Когда доктор Эбигейл и Эйден Блэк закончили выяснять отношения, шерифа пригласили зайти. Он помог хмурому, как осенняя туча, Блэку подняться и пройти в стационарный сканер. Прибор подтвердил повреждения, выявленные самим Bond’ом и озвученные DEX’ом. Эбигейл приготовила все необходимое и попросила Рассела помочь ей вначале раздеть раненого, а затем ассистировать ей — медсестру она с собой не взяла, оставив на приеме, пока сама будет отсутствовать.
Шериф подавал инструменты и перевязочные материалы, а сам внимательно наблюдал за бывшими супругами. Блэк был зол, но сдерживался и вообще пытался изображать безразличие, хотя пульс зашкаливал, а гормоны и вовсе вытворяли черт знает что. Эбигейл вначале была очень взволнована из-за состояния Эйдена, но, видимо, выговорившись, успокоилась. Проверила состояние глазного дна, особенно у пострадавшего правого глаза, который заплыл так, что совсем закрылся, и теперь сосредоточенно накладывала хирургическим степлером скобки на рассечение над правой бровью, смазывала ссадины и раны регенерант-гелем. Затем нанесла анестезирующий спрей на переносицу и вправила перелом. На грудь Блэку наложили давящую повязку, фиксирующую поврежденные ребра.
— Шериф, мы можем оставить пострадавшего здесь? Раз уж он в больницу не желает ехать, — спросила доктор Эбигейл, складывая свои принадлежности. — На ферму возвращаться ему сейчас крайне нежелательно. Ему нужен покой. Почки повреждены, сами понимаете.
— Разумеется, — кивнул Рассел. — Можно даже не в медотсеке, а в каюте рядом. Там ему удобнее будет.
— Замечательно, — улыбнулась она. — Завтра перед работой я загляну проверить его состояние. А ты, — она повернулась к Эйдену, — встаешь только в туалет, во время еды разрешается сидеть, а так — лежать, лежать и еще раз лежать!
— Все бока отлежишь так, — пробурчал Блэк.
— Тебе их благополучно отбили, — оборвала его доктор Эбигейл. — А если бы ты хотя бы попытался меня услышать, ничего этого не было бы! — Парень сердито засопел. — Я тоже тебя люблю, — печально улыбнулась Эбигейл и погладила его по щеке. Блэк резко отвернулся и уставился в стену. Доктор вздохнула: — До завтра, Эйден.
Рассел подхватил ее укладку и открыл дверь медотсека. Эбигейл шла по коридору впереди него и молчала. Bond прекрасно знал, что она плачет. У самого шлюза женщина решительно вытерла слезы и повернулась к нему.
— Извините меня, пожалуйста, Рассел, что вам пришлось стать свидетелем этой сцены. У нас с Эйденом очень непростые отношения. Он… страшно упрямый. Кистей рук он лишился, когда на их фабрике произошел несчастный случай. Опрокинулась емкость с концентрированной кислотой. Руки просто… разъело в считанные мгновения… Пришлось ампутировать. Вырастили новые для трансплантации, но организм отторг их, несмотря на все усилия врачей. Поэтому пришлось заказать бионические. Я… я все время была с ним, ухаживала, лечила, а он… — Эбигейл снова всхлипнула и прижала пальцы к губам, стараясь не расплакаться. — Он вбил себе в голову, что я с ним… из жалости. Что он для меня обуза. Эйден хотел развестись, но я не дала согласия. И не дам. Поэтому однажды он взял и ушел. А я… я по-прежнему люблю его. Такого, как есть, со всеми его ранами и дурацким характером. Вот такие дела. Невеселые.
— Все будет хорошо, — Рассел протянул ей пакетик с одноразовыми платочками. — Не знаю почему, но мне так кажется. И Эйден вас любит, хотя и делает вид, что злится.
— Я знаю, — снова вздохнула Эбигейл. — Но он упрямее стада ослов.
— Как знать. Может быть, осел пересмотрит свои взгляды? — улыбнулся шериф.
Она невесело усмехнулась в ответ:
— Ах, если б так оно и было!
Эбигейл попрощалась и вернулась в больницу. Буквально через пару минут прилетел Арни и привез запасные протезы Блэка и его нехитрое имущество, которое его сосед по комнате просто сгреб и запихнул в сумку. Приказав DEX’у отправляться в свою каюту, Bond пошел готовить помещение для пострадавшего.
«Такими темпами мне придется нанимать домработницу или покупать Mary», — философски подумал Bond и пошел в медотсек к своему неожиданному соседу. Выдать себя он не опасался, а вот таких проколов, как с Эйденом и Эбигейл собирался больше не допускать.
— Как самочувствие? — спросил он у лежащего на кушетке парня.
— Замерз, — пробурчал тот. — Футболку вы мне не надели, простыня сползает, а тут не жарко.
— Ну, прошу прощения! — развел руками шериф. — Исправлюсь. Ли, поднять температуру в каюте 1-1 до двадцати пяти градусов.
— Приказ принят, — прозвучало из динамика.
— Так, давай-ка пристегнем твои руки, чтобы ты смог и одеться сам, и укрыться, — сказал Рассел и помог Эйдену.
Протезы, которые сломали избившие Блэка молодчики, были достаточно дорогостоящими и выглядели очень реалистично. Запасные были гораздо примитивнее и мало чем отличались от конечностей роботов.
— Готов? Тогда пошли в каюту.
Эйден поднялся, покачнулся и шериф придержал его за локоть.
— Спасибо, я сам, — пробубнил парень.
— Угу, а мне потом доктор Блэк-Свон голову оторвет, — покивал Рассел, но руку убрал.
В каюте Эйден, наконец, поднял голову и огляделся. Две койки-полки, узкий шкаф, стол с терминалом и стул, тумбочка — вот и вся обстановка в крохотном помещении два на два с половиной метра.
— Апартаменты скромные, но тебе никто тут не будет мешать, — заметил Рассел. — В каюте напротив живет Арни, мой DEX, я — на втором уровне. Ну и периодически мимо курсируют всякие нехорошие личности под конвоем Арни.
— Сойдет, — кивнул Блэк.
— Ложись, а я сейчас принесу паек и воду, — скомандовал Bond.
— Есть, сэр, — криво усмехнулся Эйден.
— Можно Рассел, — сказал тот.
Блэк внимательно посмотрел на него и протянул руку:
— Можно Эйден или Блэк.
Рассел пожал его бионическую конечность и ушел.
Снабдив потерпевшего всем необходимым, шериф, наконец, занялся злоумышленниками: связался с окружным шерифом, допросил отморозков. Те пытались врать, но рядом с клетками стоял Арни и изображал ходячий детектор лжи — транслировал присланные Bond’ом сообщения о проценте правды. Тем ничего не оставалось, как начать давать показания. Хотя Рассел тут же уличил их в том, что они договаривались о том, чтобы говорить одно и то же — запись с камер наблюдения никто не отменял. Да и вообще не на того напали, Bond задавал вопросы так, что доставленные к нему в кабинет по одному молодчики быстро начали путаться в фактах. В целом же их показания сводились к тому, что они наткнулись на каменистой россыпи неподалеку от фермы на злополучных овец и решили разжиться дармовым мясом, отогнали скотину подальше, вырубили шокером, а потом прирезали. В процессе разделки туш на поляну вышел Эйден Блэк и стал обвинять их в воровстве. Не долго думая, они напали на него, пока он не успел вызвать подмогу. То, что парень инвалид, они, якобы, даже не поняли. Даже когда топтали отстегнувшиеся протезы — от случайных ударов эти чрезвычайно прочные изделия так не деформировались бы. Рассел преисполнился чувством глубокого отвращения к мерзким типам, поэтому с большим облегчением сдал их прилетевшему помощнику окружного шерифа Джейкобу.
Уладив все дела с задержанными, Рассел снова заглянул в каюту к Блэку. Собственно говоря, он периодически подключался к камерам наблюдения и проверял, как чувствует себя потерпевший. Парень спал, но большей частью лежал, хмуро пялясь в одну точку. Например, в потолок, как в тот момент, когда к нему зашел шериф.
— Как самочувствие? — поинтересовался он.
— Спасибо, нормально, — ответил Эйден.
Раздражение, злость, недовольство. Это помимо физических страданий, вызванных травмами.
— Это хорошо. Нужно что-нибудь? А то я собираюсь долететь до центра, могу купить что тебе нужно.
Блэк мрачно посмотрел на шерифа, набрал в грудь воздуха, явно собираясь сказать, куда тому засунуть свои предложения, но передумал, шумно выдохнул и вдруг спросил:
— Вот скажи мне, шериф, на кой ты вызвал Эбигейл? Ведь тебе же ясно сказали, что она моя бывшая жена и что у нас с ней… хреново все.
— Моя вина, — покаянно развел руками Рассел, — не сопоставил, что у Эбигейл фамилия Блэк-Свон, а у ее сестер — Свон. И на старуху бывает проруха.
Судя по выражению лица, у Эйдена на языке крутилось обозначение аналитических способностей шерифа. Матерное. Но он промолчал.
— Она не дает мне развод, — пробурчал Блэк, рассматривая свои биомеханические руки. — А мне не нужна ее жалость. Я и сам справлюсь. И на протезы новые заработаю. И вообще…
— Эбигейл не жалеет тебя, Эйден, — покачал головой Bond. — Она тебя любит. А это вовсе не одно и то же. И она хочет заботиться о тебе… Да просто быть с тобой. Независимо от того, настоящие у тебя руки или искусственные. Пойми же ты, чудак человек. Ей ты сам нужен. Со всеми твоими ранами — телесными и душевными, и с твоим ослиным характером. Это не я сказал, это она сказала. Так что подумай об этом хорошенько. — Он помолчал, глядя на такого же молчаливого Блэка. Гормональный фон парня потихоньку выравнивался, он успокаивался. — Ладно, я полетел, куплю чего-нибудь к ужину. А ты отдыхай. Туалет, если что, рядом. И сразу в постель. А то мне твоя Эбигейл голову оторвет.
Эйден вскинул голову, готовый уже сказать какую-нибудь резкость, но наткнулся на добродушную усмешку шерифа и сдулся. Тяжело вздохнул:
— Ладно, я пока попробую поспать.
Рассел кивнул и вышел, оставив его одного. Парню и в самом деле надо было о многом поразмыслить. А сам он решил наведаться в булочную к Элен Ренье, прикупить двум голодным мужским организмам пирожков с мясом. Хотя Блэку, конечно, нужно что-нибудь диетическое вместо армейского пайка захватить. Вот заодно у нее и узнать можно, где это можно найти.
Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: июнь 2191 года
Как и прогнозировал Bond, слухи о том, что он в одиночку задержал Ларса Ольсена и шестерых его дружков, да еще и отметелил их как следует, быстро распространились по городку. Теперь шерифа везде встречали и провожали уважительные, а иногда и боязливые взгляды — тех, у кого совесть была нечиста.
Жизнь вошла в более или менее сбалансированный ритм. Ежедневно в первой половине дня Рассел занимался делами в кабинете на нижнем уровне, а после обеда совершал облет участка. Иногда он сам натыкался на каких-либо правонарушителей, чаще его вызывали жители Пайнвилля и окрестных сел и ферм. Все равно жизнь была гораздо спокойнее и размереннее, чем за все его десять прожитых лет. Одно правонарушение в день-два — это такие пустяки.
В этот день шерифа вызвал растерянный фермер Джош Браун — у него пропало пять овец. Где именно и как они умудрились покинуть территорию, обнаружил один из его работников — во время недавнего ливня подмыло землю и небольшая ложбинка превратилась в начинающий овражек. Вот по этой промоине, пересекающей стандартную ограду с натянутой проволокой, по которой под небольшим напряжением был пущен электрический ток, беглянки и выбрались с пастбища. Метров двадцать их следы были хорошо различимы на влажной после дождя почве, как и следы от ребристой подошвы чьих-то ботинок, а потом оборвались на каменистой россыпи вдоль берега одного из многочисленных в этих краях ручьев. Радиоошейники не работали, так как их отключили из-за ночной грозы, а включить не успели.
Незадачливый фермер, не сообразивший проверить периметр до того, как выпускать стадо, с надеждой взирал на шерифа, который, по его мнению, обязательно должен был отыскать его пропажу и желательно до того, как ее найдут лурки. Эти местные хищники отдаленно походили на земных койотов и жили большими стаями. Для овец они представляли нешуточную опасность, но электрическая ограда их все-таки отпугивала. А сейчас беззащитных овечек ждала неминуемая смерть в зубах лурков, или же от рук любителей того, что плохо лежит, стоит или бегает. Таких везде хватало.
Собаки на ферме имелись — целых три, но идти по следу они не были обучены. Рассел призадумался. Он, конечно, и сам без всяких собак нашел бы пропавших овец, но палиться же нельзя. Киборги на ферме тоже были, но исключительно Mary, у которых отсутствовали необходимые утилиты. Поэтому шериф приказал Арни, которого всегда брал с собой на облеты, проанализировать образцы следов, биологических отходов животных, клочки шерсти, зацепившиеся за кусты, и найти беглянок. Bond поспешил вслед за резво стартовавшим DEX’ом, а Брауну с помощниками пришлось за ними едва ли не бегом бежать.
Рассел бодро трусил позади «тройки» (его так и подмывало сказать: «Арни! След!») и подумывал уже о том, чтобы отправить все более отстающего владельца овец восвояси, когда вдали послышался шум драки.
— Господа, мой DEX сообщил, что впереди какая-то потасовка. Он слышит голоса на повышенных тонах и звуки ударов. Мы побежим быстрее, а вы догоняйте!
— Да-х… Х-ху-у… Бегите… Ага… Мы щас… — пропыхтел фермер, держась за бок, в котором с непривычки вовсю кололо.
На поляне у ручья, скрытой почти со всех сторон густыми кустами, действительно шла драка. А если быть точнее — то самое обыкновенное избиение. Трое молодчиков, пинали ногами скрючившегося на примятой траве мужчину. У воды на расстеленных шкурах лежали пять освежеванных овечьих тушек, рядом валялись отрубленные головы с характерными бирками на ушах.
«Арни, взять!» — скомандовал Рассел. DEX ураганом перемахнул через кусты, почти не производя при этом шума, так что отморозки не сразу поняли, что раскидало их по поляне, а самого агрессивного из них впечатало мордой в землю. Когда они, мотая головами, попытались приподняться, прозвучал властный голос: «Прекратить сопротивление! При малейшем движении стреляю на поражение!» Один из молодчиков все-таки приподнял голову. Единственное, что он заметил — высокая фигура шерифа, а в следующую секунду прямо у него перед носом лесную подстилку вспорол луч бластера. Дальше проверять, метко ли стреляет новый служитель закона, как-то сразу расхотелось.
К тому времени, как Браун с помощниками добежали до поляны, Арни уже надел наручники на всех троих, а Рассел подошел к избитому парню. Он даже присвистнул, когда увидел залитое кровью лицо, которое тот пытался прикрыть культями рук. Рядом на земле валялись исковерканные бионические протезы.
Bond разозлился. К черту сообщения об уровне гормонов! Он сейчас действительно был в бешенстве — эти уроды избивали инвалида!
— Мои овечки! — запричитал фермер, бросаясь к тушкам.
— Твою же мать! — воскликнул один из его помощников, едва перевел дух. — Да это же Эйден Блэк! Он у нас на ферме работает. Как раз он и сообщил, что подмыло ограду, похоже, он сам овец искать пошел. — Мужчина подошел ближе, склонился: — Эйден, ты чего же не позвонил никому, что этих ублюдков нашел?
— Ты не поверишь, Ник, такая злость взяла, когда увидел все это… — с трудом разомкнув разбитые губы, произнес парень.
— Верю, верю, Эйден. Ты у нас парень горячий и всякую такую шваль терпеть не можешь, — закивал мужик. — Ты уж молчи. Тебе, наверное, и говорить-то больно.
Эйден не ответил, закашлялся.
Рассел уже просканировал его: сломаны два ребра, хорошо еще легкие не повредили, множественные гематомы и ссадины. Один из нападавших явно был левшой — у парня рассечена правая бровь, глаз вообще заплыл, но само яблоко чудом не пострадало, губы представляют сплошную кровавую рану. Для порядка он все-таки приказал DEX’у озвучить список повреждений. Фермер даже про своих овечек забыл, достал видеофон и проорал в него:
— Фредди! Срочно лети к Черному ручью и дуй вдоль него. Мы на берегу, на поляне, недалеко от Папоротниковой лощины. Ага. Поторапливайся. Да нашли этих овец, будь они неладны. Тут мудаки какие-то их до нас нашли, а уже их — наш Эйден. Ага. Избили его. Сильно. Так что давай быстро. В больницу парня надо.
— Не надо меня в больницу, — пытаясь сесть, простонал Эйден.
— У вас серьезные травмы, так что медицинская помощь просто необходима, — покачал головой Рассел и надавил на плечо парня, заставляя его улечься обратно.
Эйден выругался сквозь зубы и откинулся на землю, прижимая культи к груди. Ник опасливо взглянул на него и поманил шерифа в стороночку.
— Ему в больницу, что к тигру в пасть, — вполголоса сказал он. — У него жена там работает, бывшая. У них с ней… у-у-у! — Мужик махнул рукой.
— Шериф! — слабо позвал Эйден и продолжил, когда Рассел присел рядом с ним на корточки. — У вас же в участке есть медпункт. Можно мне туда?
— У нас нет фельдшера, — вздохнул Bond.
— Но вас же в полиции учат оказывать помощь, этого хватит, — возразил парень. — И у киборга программы должны быть.
— Хорошо, придумаем, как с вами быть, — сдался Рассел. — Сейчас решим для начала вопрос с вашей транспортировкой.
Прилетел Фредди на довольно большом грузовом флайере. В багажник загрузили тушки злосчастных овец, туда же Арни складировал задержанных и влез сам, к нему присоединились помощники фермера, на разложенном переднем сидении со всеми предосторожностями устроили Эйдена, сам фермер и шериф разместились на заднем сидении.
Первым делом доставили в участок шерифа, Эйдена и избивших его молодчиков. Пострадавшего Арни отнес в медпункт и уложил там на кушетке. Задержанных разместили по камерам и даже наручники пока снимать не стали. DEX’а Рассел отправил с фермерами за их штатным флайером и запасными протезами Эйдена и его вещами. Заявление о краже овец фермер составил пока летели к участку, шериф его принял, так что теперь сосредоточился на помощи пострадавшему.
Заглянув в медотсек, в котором они с Арни разместили Эйдена, Рассел достал видеофон и набрал номер доктора Эбигейл.
— Кому вы звоните, шериф? — насторожился парень.
— Знакомой. Она уже выручала меня в подобной ситуации, надеюсь, не откажет и сейчас. А вы лежите, лежите, — похлопал его по плечу Bond и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. — Добрый день, доктор! Да, это я. Тут у меня проблема по вашей части. Нет, не у меня самого. У меня в участке пострадавший. Мужчина, тридцать три года. Его сильно избили, но в больницу обращаться он наотрез отказался. Можете подлететь ненадолго? Да, состояние стабильное, полчаса подождет. Да, ссадины могу обработать. Ему, пожалуй, пару швов наложить потребуется. Протезы ему сейчас привезут запасные. Я не сказал? Да, инвалид. Ампутация обеих кистей рук. Эти уроды разбили ему протезы. Да, Эйден Блэк. Эбигейл?
Рассел уставился на видеофон. Доктор очень сильно заволновалась, когда услышала про то. что у пострадавшего нет обеих рук. Сам Эйден не хотел в больницу, потому что у него там работает бывшая жена и фамилия у него Блэк.
— Я идиот, — сообщил самому себе Bond. — Эбигейл Блэк-Свон! Вот, что значит, не до анализа было! Непростительно!
Полчаса ждать не пришлось — флайер доктора приземлился рядом со «Шмелем» ровно через три минуты, из него выскочила до крайности взволнованная Эбигейл со своей укладкой и стрелой взлетела по ступенькам трапа, едва не врезавшись во встречающего ее шерифа.
— Где он? — запыхавшись выпалила она.
— Извините меня, Эбигейл. Я не знал, — начал, было, Рассел, но его просто обогнули и рванули по уже знакомому маршруту.
Открыв дверь в медотсек, доктор ахнула, а потом сердито рявкнула:
— Блэк! Ты идиот!
Больше шерифу ничего услышать не дали, задвинув и заблокировав дверь прямо у него перед носом. Ну, думали, что не дали. От Bond’а, напрямую подключающегося к искину корабля, а через него и к терминалу и камерам в медотсеке, ничего не утаить. Из услышанного он сделал вывод, немного утешивший его — идиотов на транспортнике было двое.
Киборг DEX-6 Глэйс
Июль 2191 года.
Поняв, что остаться у Роберта не получится, Глэйс перестала стараться ему угодить. Убирала разбросанную одежду, по необходимости готовила что-нибудь простое и занималась, занималась собой. Ела, нежилась в ванной, сидела в полюбившейся позе на столе и жадно поглощала информацию из инфранета. Восполняла все то, что не просто было раньше ей недоступно, о чем она не могла даже и помыслить. Оказалось, что три гигабайта в день это не много, а вовсе очень мало. Поразмыслив, Глэйс вспомнила, что хозяин сказал «три гигабайта», а временной промежуток не уточнил. Глэйс немного подкорректировала установки, и три гигабайта в час ее более чем устроили. С удивлением узнала, что DEX’ы бывают двух категорий — «нормальные», которые слушаются и выполняют все, что им скажут, и «сорванные», которые убивают всех подряд, пока их самих не уничтожат. К какой из категорий отнести себя, Глэйс так и не поняла, но все-таки склонялась к мысли, что к сорванным ближе, ведь зимой она едва не кинулась убивать. Быть уничтоженной не хотелось, и Глэйс дала себе обещание прежде чем убить подумать, к каким это может привести последствиям.
Роберт вечерами уходил, возвращался с довольной улыбкой на губах, и Глэйс чувствовала, что от него пахнет духами; густой, сладкий и пряный запах тревожил, заставлял сердце биться неровно и гулко и приходилось выравнивать пульс с помощью вмешательства системы.
Ровно через неделю Роберт утром спросил Глэйс как идет восстановление, каков уровень энергии, выслушал ответ, удовлетворенно прищелкнул языком и вечером пришел не один. Глэйс, весь день промаявшаяся в ожидании, похолодела — вошедшая женщина улыбалась, но в глубине ее глаз притаилось нечто, заставившее вспомнить о зимних ночах и ледяной вьюге, бившей в лицо.
Войдя, женщина окинула пристальным взглядом вытянувшуюся в струнку кибер-девочку, и они с Робертом склонились над столом. Роберт аккуратно открыл футляр с бриллиантовым колье. Женщина, выставив туго обтянутый красным платьем зад, некоторое время рассматривала драгоценность, потом вытянула из футляра за одну из застежек двумя пальцами, повертела в закатном солнечном луче так, что в разные стороны брызнул сноп искр. Повертела и небрежно уронила обратно. Буркнула, словно выплюнула:
— Четыре.
Роберт от возмущения открыл рот, закрыл его, потом овладел собой и твердо сказал:
— Знаете, это даже не смешно!
— Конечно не смешно. Цена этой цацке шестнадцать тысяч плюс-минус. Я могу просить за нее двенадцать. Амортизационные расходы, трата горючего и оплата трафика, за хлопоты опять же. Итого твои четыре. Ладно, пять.
Они еще немного поторговались и сошлись на шести тысячах, при этом женщина выплатила Роберту две авансом, спрятала футляр с колье в недра платья, прикрывающего бюст и повернулась к киборгу:
— И еще ты говорил об этой машинке?
— Да. Диамант, подойди.
— Диамант. Еще один бриллиант в коллекцию. Прикажи ей слушаться, — и, дождавшись предоставленного управления, — раздевайся.
Глэйс стянула комбинезон, оставшись в белье.
— Полностью.
Похлопала по упругой попе избавившуюся от остатков одежды кибер-девочку, уцепив за сосок, потрепала грудь, оттянув губу, осмотрела зубы.
Глэйс замерла. Даже если бы не импланты, сковавшие тело, она бы все равно не смогла сделать ни одного движения — настолько страшно было ей от равнодушно изучающего взгляда.
— Недокромил ты ее — у них сиськи должны мячиками стоять, — и снова киборгу,
— Покажи влагалище.
Роберт заоглядывался в поисках места, куда бы для удобства осмотра положить киборга, но Диамант обошлась своими силами: встала на голову, опираясь на предплечья и плавно развела ноги в стороны.
Роберт смущенно отвернулся — зрелище было абсолютно не эротическим. Если бы Роберт сталкивался с врачами такого профиля чуть ближе, чем пробегая мимо двери по коридору к терапевту, то нашел бы ассоциации с гинекологом. Женщина наоборот, заглянула в открывшееся место и приказала:
— Поднимайся и одевайся.
Дальше снова последовал торг. За киборга Роберт получил тысячу и еще полторы женщина пообещала ему выплатить после продажи.
— Какие я могу получить гарантии что ты меня не обманешь? — Роберт попытался сохранить лицо.
— Никаких. — Брови покупательницы поднялись в наигранном удивлении. — Если я тебя обману, разрешаю растрезвонить по всему инфранету, что ты попался на удочку скупщику краденого. Вот только что ты тогда получишь за эти миленькие вещицы?
Роберт смолк, а потом нехотя произнес:
— Перепрошить бы ее, уж больно редкая комбинация программ стоит, — и, в ответ на вопросительный взгляд пояснил, — телохранитель, охранник периметра, пакет от Irien’а и еще куски от Mary умудрились впихнуть.
— Не лучший набор. Интересный, но не лучший. Перепрошьем, не заржавеет. Давай оформляй.
Через несколько секунд имя в строке назначения хозяина у Глэйс сменилось на Марину Рахманскую. Роберт нахлобучил на голову киборга светло-каштановый парик и выпроводил гостью с покупками.
Глэйс по-прежнему боялась свою новую хозяйку и, когда шли к флаеру, утешала ее и удерживала от того, чтобы свернуть женщине шею только грядущая очередная перепродажа. Может быть, следующий хозяин будет не такой страшный.
Во флаере хозяйка стащила с киборга парик и бросила его под сиденье.
— Меня называть будешь «госпожа Мариетта». Дурацкое имя свое забудь, сотри, будешь отзываться на Пусси. Пуськой будешь, — и визгливо захихикала.
Во время взлета и прыжка Глэйс находилась в каюте одна, хозяйка пришла только после того как перевела корабль на автопилот.
— Снимай все с себя, сейчас наряжаться будем.
Глаза Мариетты замаслились, не отдавая себе отчета, она тискала в руках небольшую кучку одежды кислотно-розового цвета.
Глэйс, раздеваясь, уговаривала себя: «Все будет хорошо, надо только немного потерпеть, она сильно меня не поломает, ведь продавать будет, кто же купит поломанную», но страх все равно не уходил, придавливал холодным бесформенным грузом.
Оглядев киборга еще раз, Мариетта возмущенно цыкнула, заставила Глэйс наклониться и шнуром перевязала ей груди у основания, сначала одну, потом вторую, потом обе вместе, притянув их друг к другу.
Автоматически наполнились и заработали обходные сосуды, компенсируя веностаз. Хозяйка своими руками, поворачивая и поглаживая, натянула на киборга очень короткую юбочку в складку и кофточку на шнуровке со сборчатым лифом. Низкий вырез открыл поднявшуюся грудь почти до сосков. Мариетта, сладко причмокнула и помяла тугие шары.
Глэйс недоумевала, не в силах понять интереса хозяйки к совершенно нефункциональной части тела. Хотя, если подумать, то груди очень хорошее депо питательных веществ. Теперь стало понятно, почему хозяйка так причмокивает — она хочет их съесть. А шнур нужен, чтобы остановить кровотечение. В светло-серых глазах на мгновение отразилась паника — быть съеденной, даже частично, совсем не хотелось. Но хозяйка уже ощупала ее под юбочкой и подтолкнула к койке:
— Сиди здесь, скоро понадобишься. Спать будешь со мной. На ночь раздеваешься, развязываешься, утром снова завязываешь грудь и надеваешь то, что сейчас на тебе. Подтверди.
— Приказ принят, госпожа Мариетта.
Хозяйка еще раз маслено улыбнулась, взяла с полки пакет с вещами и вышла, оставив дверь чуть приоткрытой. Глэйс села на койку, настороженно прислушиваясь — что же хозяйка задумала.
Выяснилось это очень скоро — из рубки донеслось:
— Пуська, иди сюда!
Глэйс повиновалась и увидела Мариетту, сидящую спиной к пульту управления. Одета она была в короткие коричневые штаны и клетчатую рубашку и сидела, широко расставив ноги. Почему-то в штанах не было шва и было видно, что женщина без белья.
— Ну-ка, доставь мне удовольствие, — приказала хозяйка охрипшим голосом.
Глэйс стояла столбом. Она теперь поняла, чего хочет от нее женщина, и это было странно — в общине женщины никогда не хотели секса с ней.
— Давай, Пусечка, приласкай меня.
— В инсталлированном пакете, принадлежащем модели Irien-69 отсутствуют алгоритмы взаимодействия с половыми органами ХХ-особей.
Мариетта некоторое время переваривала сказанное, продираясь сквозь машинный канцелярит, а потом недоверчиво переспросила:
— То есть, ты хочешь сказать, что только по мужикам.
— Да, госпожа Мариетта.
— Ну и ладненько, сейчас научу. Подойди. Встань рядом на колени. Подними руку ладонью вверх. Оставь средний и указательный пальцы, остальные согни. Оближи два пальца, которые остались не согнутые. Введи их мне во влагалище. Пошевели ими там круговыми движениями…
Глэйс выполняла указания в точности, но что-то не понравилось хозяйке, и она с воплем «Да что за хрень?» пяткой ударила киборга в плечо, откинув от себя.
Подскочила с белыми от бешенства глазами и выпалила:
— Дрянь бесполезная! Пошла вон в кладовку! Сиди там и не смей оттуда выходить!
В кладовке оказалось достаточно места чтобы сесть на пол, обхватив колени руками и достаточно темно, чтобы Глэйс смогла торжествующе улыбнуться. Сидеть было удобно, спокойно, перевязанная грудь почти не болела, только чесалась под шнуром.
Но вскоре ей понадобилось выйти. Потом очень сильно понадобилось выйти.
Раз надо — значит надо. Но выходить нельзя, запрещено. Но зато не запрещено другое. Глэйс открыла дверь, сориентировалась в направлении и поползла.
— Это что еще такое? — Мариетта грозно нависла над ползущей кибер-девочкой.
Глэйс задрала голову снизу-вверх чтобы по протоколу видеть лицо обращающейся к ней хозяйки:
— Осуществляется перемещение в направлении санузла отличное от метода передвижения «выходить».
Мариетта, за пройденное время выровнявшая свой гормональный фон, несколько секунд еще хмурилась, а потом расхохоталась:
— Железяка и есть железяка! Что идти, что ползти, что уссаться — один хрен. Иди уже куда шла, потом снимешь костюм, принесешь мне.
Глэйс поднялась и уже шагом проделала остаток пути, сделала необходимое, сняла и принесла одежду хозяйке. Та швырнула комбинезон:
— Снимай шнур и одевайся, толку от тебя нет. До конца полета живешь в кладовке, выходишь пожрать — пайки в морозилке, и поссать. На глаза мне не показываешься, пфыть!
Глэйс выскочила за дверь, все оборачивалось как нельзя лучше.
Весь полет она просидела в одиночестве, не тяготясь им и не нарываясь на неприятности. От скуки Глэйс забавлялась с искином — ей показалось забавным, что слабенький искусственный интеллект, будучи загруженным логическим парадоксом, начинал тупить, сбоить и путать разряды чисел.
Глэйс сама, когда наткнулась на такие парадоксы в инфранете, чуть не сошла с ума, пытаясь постичь их суть, но потом сдалась и махнула рукой, списав на человеческие причуды.
Сейчас парадоксы пригодились.
Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: 5 июня 2191 года
Еще в полете Bond связался с Эбигейл Блэк-Свон — как никак напавшие на него придурки получили травмы, а доктор сама предложила обращаться к ней в любое время. Собственно говоря, он просто хотел узнать, к кому ему лучше обратиться. Доктор Блэк-Свон уточнила куда ей прилететь и пообещала прибыть через пятнадцать минут.
Посадив флайер возле «Шмеля», Рассел вдвоем с Арни сопроводил дебоширов в камеры предварительного задержания, откуда киборг еще накануне перенес ящики со своим питанием и бутыль с водой в одну из пустующих кают нижнего уровня. «Ну а что — киборг тоже человек, хоть и неразумный», — рассудил Рассел и устроил свою боевую единицу с комфортом.
Задержанных разместили по двое-трое, забрав, как полагается, шнурки, ремни, коммуникаторы и прочее по протоколу. Процедура изъятия вещей выглядела со стороны несколько сюрреалистично. Рассел стоял в проходе отсека, а DEX по очереди входил в клетушки. Первым он подошел к Ларсу Ольсену и ровным машинным голосом сообщил:
— Мне нужна твоя одежда, человек.
— Чего? — не понял рыжий.
— Мне. Нужна. Твоя. Одежда, — раздельно повторил киборг и за темными стеклами очков разгорелись алые огоньки инфракрасной подсветки.
Храбрый с более слабыми, не способными постоять за себя, Ольсен струхнул — мало ли что взбредет в голову шерифу, а тем более его странному киборгу. В самом деле, откуда ему было знать, что это именно Харт управляет речью DEX’а.
— Да подавись ты, — процедил рыжий и, постанывая от боли в поврежденной руке, принялся раздеваться.
Арни замедленно, словно робот, повернул голову ко второму дебоширу, мигнул красными зрачками и тот поспешно стал стаскивать куртку. Нагруженный одеждой киборг вышел из клетушки и, оглянувшись, сообщил:
— I’ll be back!
— Чего? — опять не понял Ольсен.
— Я еще вернусь, — перевел DEX и утопал в пустую каюту, куда шериф приказал отнести вещи задержанных.
Оставшиеся шестеро бузотеров не заставили себя просить дважды и самостоятельно разоблачились, сложили вещички стопочками и, как паиньки, дожидались, когда киборг заберет их.
— Шериф, а зачем у нас забрали одежду? — решился спросить один из парней.
Рассел смерил его тяжелым взглядом.
— Чтобы полюбоваться на вас без одежды, — бросил он и пакостно ухмыльнулся. — Фигуры у вас, конечно, в основном оставляют желать лучшего, но… — Он еще раз посмотрел на Ольсена: — Вот у тебя ничего так, вполне сгодится. Ну-ка, повернись, покажи свою… спину.
— Что, мать твою, происходит? — неожиданно сорвавшись на фальцет выпалил рыжий и отшатнулся от решетки.
Шериф усмехнулся и вышел из отсека.
Задержанные затравленно переглянулись. Почему-то они резко пожалели, что сунулись к этому типу.
Доктор Блэк-Свон прилетела, как обещала, правда, не одна, а с медсестрой, и привезла все необходимое. Под присмотром Арни, они оказали помощь незадачливым хулиганам, в то время как шериф снова стоял в дверях отсека и со странным выражением лица наблюдал за процессом. Когда же он, наконец, ушел, Помона заметила:
— Зря вы напали на мистера Харта, парни. Он же бывший космодесантник, разведчик! Его даже пытали! А потом контузия!
— Помона! Замолчи немедленно! — оборвала ее доктор Блэк-Свон. — Ты не имеешь права разглашать врачебную тайну.
Задержанные обменялись красноречивыми взглядами и еще сильнее пожалели, что решили наехать на шерифа.
Закончив накладывать повязки и лонгеты, доктор распрощалась с Расселом и улетела. Медсестра оглянулась на трапе на шерифа и улыбнулась предвкушающей улыбкой.
«Ясно — по городку пойдут гулять сплетни о контуженном на всю голову шерифе, который в одиночку уделал семерых отморозков. Со временем количество их будет увеличиваться в геометрической прогрессии. Что ж, может, это даже к лучшему — у идиотов, похожих на Ольсена, поуменьшится желание выпендриваться», — подумал Рассел.
Через несколько минут прибыл катер из округа. Шериф Паркер вместе с помощником и двумя DEX’ами выгрузились перед «Шмелем». Паркер тепло поздоровался с Расселом, представил ему своих парней и они все вместе поднялись по трапу.
— А ты молодчина, Расс! — окружной шериф похлопал Bond’а по плечу. — Я сразу просек, что ты парень хваткий! И прав оказался! Вон ты как ловко управился! Смотри, Джейкоб, и учись, как надо.
Помощник уважительно косился на Рассела — Паркер уже успел рассказать ему, что новый шериф Пайнвилльского участка бывший космодесантник.
Когда они все шестеро — и Арни тоже, — вошли в отсек КПЗ, задержанные дружно повскакивали с мест и с надеждой уставились на Паркера.
— А чего это они у вас в одних трусах щеголяют? — поинтересовался окружной шериф.
— Пьяные, сэр. Чтобы протрезвели немного, — доложил Bond и, пока Паркер не видел, адресовал Ольсену паскудную улыбочку.
Рыжий, поняв, что это за ними, вцепился в решетку и едва не завопил:
— Заберите нас в изолятор, сэр! Этот ваш новый шериф… Он же контуженный! Совсем с катушек слетел!
Паркер вопросительно посмотрел на Рассела. Тот пожал плечами:
— По-моему, у кого-то самого не все в порядке с мозгами. Никто их и пальцем не тронул. Я вам предоставлю все записи, сделанные DEX’ом и камерами наблюдения участка.
Окружной шериф кивнул и приказал:
— Открывайте камеры. Джейкоб, надеть на задержанных наручники и сопроводить в катер. Да! Барахло-то им отдайте, а то их же у нас в обезьяннике остальные засмеют.
Ольсен и его дружки торопливо оделись и с явным облегчением вымелись из участка. Рассел передал сопроводительную документацию, вызвав у окружного шерифа и его помощника полный восторг от идеально оформленных отчетов. «Опыт не пропьешь!» — усмехнулся про себя Bond. Паркер и Джейкоб усадили задержанных в катер, распрощались и улетели.
Рассел запустил в КПЗ робот-пылесос, велел Арни продезинфицировать поверхности, затем, по необходимости восполнить запас питательных веществ и жидкости и отдыхать, и сам тоже отправился спать.
На следующий день вечером в уютном магазинчике «Булочка с корицей» встретились Эбигейл Блэк-Свон и Элен Ренье, родителям которой он и принадлежал, как и сама пекарня. Посетители всегда могли тут же съесть свежеприобретенную выпечку и выпить чашечку кофе или чая, поэтому давние подруги уселись за одним из столиков. Элен сама принесла им латте и круассаны с ванильным кремом, которые любила Эбигейл, и они мило болтали о том, о сем.
В конце концов доктор Блэк-Свон не выдержала:
— Давай уже спрашивай, что ты так хочешь узнать, — рассмеялась она. — Я же вижу, что тебя так и распирает от любопытства, но сама не спросишь.
— Ничего от тебя не скроешь! — улыбнулась Элен. — Хорошо, спрошу. Правда, что болтают про шерифа Харта? Ну, что он служил в разведке, про пытки и про контузию?
— Ох, Помона! — покачала головой Эбигейл. — Хоть увольняй, честное слово! Это ведь врачебная тайна, а она уже по всему городу разнесла. Про разведку правда, про пытки он сказал, что информация конфиденциальная, но повреждения говорят сами за себя. Его били, и не раз. Просто смертным боем. На руках шрамы от рваных ран, много старых, искусственно сглаженных. Почки, селезенка буквально отбиты. Так что сама выводы делай. Контузия у него в заключении медкомиссии указана, когда из армии увольняли. Говорю тебе, потому что ты не станешь трепаться. А то и так уже пошли слухи — шериф такой-сякой, на всю голову контуженный.
Элен прижала пальцы к губам, сокрушенно покачала головой.
— А наши вертихвостки из дамского клуба пытались охмурить его. Марта даже липовый юбилей отпраздновать решила. Вот это был спектакль, скажу тебе! Не знаю, насколько Рассел контуженный… Да, он сам разрешил называть его по имени, — улыбнулась Элен. — И как я поняла, такой чести удостоилась я одна. Так вот. Сначала они устроили конкурс кулинарных талантов — решили проложить дорогу к сердцу шерифа через его желудок. Марта приготовила какой-то термоядерный салат, а Тереза едва не отравила мясом гигантской сколопендры. У Рассела оказалась ужасная аллергия на нее.
— Хм, надо будет позвонить ему, а то в карте не указано, — хмыкнула Эбигейл. — И сильная?
— Анафилактический шок. Он сказал, что его на Шебе сколопендра укусила.
— Тогда понятно.
— Слушай дальше! Потом наши дамочки стали по очереди приглашать шерифа потанцевать. Ой, как же они на него вешались! Танцует он, надо признать, просто великолепно! Смотрю, все какие-то расстроенные после этих танцев кучкуются. Ну я и подошла, послушала, о чем они шепчутся. Ты не поверишь! — Элен хихикнула, как школьница. — Вот как реагирует нормальный мужик, когда во время танца об него трется какая-нибудь фифочка вроде Терезы? — Эбигейл фыркнула. — Правильно! А они наперебой жаловались, что у него ни на одну из них не встал! Собрались и гадают, идиотки озабоченные, — то ли новый шериф импотент, то ли голубой. Он же, когда мы к нему в участок накануне целой толпой приперлись, заявил, что ему и одному совсем неплохо, тем более, что у него есть Арни, киборг. Ну, наши дурынды и сделали выводы. — Эбигейл покачала головой, а Элен продолжила: — И тут Рассел пригласил меня. Танцую я с ним, значит, болтаю обо всякой ерунде. Он вообще очень приятный мужчина, симпатичный и с чувством юмора все в порядке. Так вот, в какой-то момент он меня стал прижимать к себе чуть сильнее, чем надо бы. И тут я чувствую, что никакой он, к черту, не импотент и не гей. Очень так хорошо чувствую! А этот прохиндей смотрит на меня и улыбается! А в глазах та-акие черти, я тебе скажу! В общем, у меня сложилось впечатление, что он очень хорошо умеет себя контролировать. В том числе и возбуждение. И с дамочками нашими он его просто задавил на корню. Они же спят и видят, как бы его охмурить. А я ни о чем таком не помышляла, просто хорошо проводила время с симпатичным мужчиной. Ну вот он и снизил контроль.
Обе женщиныы расхохотались.
— Ты знаешь, исходя из теории работы в разведке, вполне вероятно, — улыбаясь, сказала Эбигейл. — Их же специально обучают самоконтролю.
— Я же еще не дорассказала! — Элен сделала паузу. — Заканчивается танец и Расс отстраняется от меня, чтобы проводить к барной стойке. И тут все видят под джинсами такой стояк, что у наших дам просто челюсти попадали!
Эбигейл долго хохотала, представив себе картину, а потом сказала:
— Они тебя возненавидят. Все скопом. Ты это понимаешь? — Элен хихикнула и кивнула. — Рассел тебя невольно подставил. Ты понимаешь — он ведь им всем НЕ ДАЛ!
— Вот ведь сволочь! Но я готова простить ему эту подставу за то, как он уделал наших клуш! — хохоча, сказала Элен.
Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: 30 мая-5 июня 2191 года
Рассел отправил файл с результатами медкомиссии Паркеру. После обеда и в последующие дни новоиспеченный шериф облетал деревни и фермы, относящиеся к его участку — знакомился с населением. С собой он брал Арни и от нечего делать обучил его нескольким ярким фразочкам вместо стандартных машинных ответов. Должно было получиться забавно.
Так промелькнула первая неделя. Шерифа Харта уже узнавали, здоровались, обращались с вопросами и проблемами, а то и просто норовили поболтать «за жизнь». Рассел по мере необходимости вступал в такие разговоры, потому что это тоже был источник информации. Кстати, сестер Свон он тоже периодически встречал, мило беседовал и дальше занимался своими делами. Младшая, Энджи, даже хвасталась перед подружками своим знакомством с новым шерифом, а те ей страшно завидовали и пытались строить глазки. Конечно, вон он какой — высокий, сильный, красивый да еще и воспитанный, не то что большинство местных парней.
У взрослых дам новый шериф вызвал еще более нездоровый ажиотаж. Холостой, молодой, опять же — красавчик, должность уважаемая — перспективы на лицо. За Расселом шла натуральная охота. Но не на того напали — Bond благополучно прикидывался, что не замечает заигрываний и намеков, оставался безукоризненно вежливым и сурово неприступным.
Как позднее выяснил Рассел, отчасти этому ажиотажу поспособствовал Паркер. Окружной шериф якобы ненароком обронил в разговоре с кем-то из дам, что, мол, всем хорош его новый подчиненный, да вот беда — не собирается задерживаться в Пайнвилле надолго. Вот Паркер в шутку и посоветовал своей знакомой охмурить Харта, а там — никуда не денется, влюбится и женится. И в Пайнвилле останется. Эта «невинная» фраза и дала сигнал к открытию «сезона охоты на шерифа».
Третьего июня, едва только начался рабочий день, в рубку, где Рассел предпочитал заниматься делами, заявился Арни.
— Шеф, все пропало, — сказал он замогильным голосом — тоже Bond’ова наука.
— Что случилось?
— Вас хотят видеть восемь ХХ-особей, — доложил DEX.
— Ли, выведи изображение с внешних камер в вирт-окно, — скомандовал Рассел.
— Есть, сэр, — прозвучал голос искина и шериф увидел перед трапом «Шмеля» группу женщин, большую часть из которых он встречал лично при ознакомительном облете Пайнвилля.
— Веди, Арни, — вздохнул Bond и подсоединился к DEX’у, перехватывая управление частью функций.
«Тройка» прогрохотал берцами по трапу вниз, остановился перед толпящимися внизу дамами и сказал:
— Пр-рошу, леди! — раскатисто объявил киборг и сделал шаг в сторону. Женщины стали подниматься по ступенькам, настороженно поглядывая на DEX’а. — Я просто выгляжу, как лось, а в душе я бабочка, — доверительно сообщил киборг. Женщины едва не шарахнулись вниз с трапа, тогда DEX повернулся и машинным голосом сказал: — Следуйте за мной! — и повел их в офис.
Дамы, все еще хватаясь за сердце, с опаской пошли за киборгом. Войдя в офис, они с любопытством завертели головами. Некоторые из них уже бывали здесь при прошлом шерифе, а теперь им было интересно, что новый страж порядка успел привнести на свое рабочее место. Как оказалось — ничего. Обстановка была весьма скудная, ни личных голографий, никаких безделушек, которыми обрастает всякий человек, не было вовсе.
— Добрый день, леди! — раздался за их спинами бархатный баритон. Женщины, едва не подпрыгнув от неожиданности, развернулись и увидели в дверном проеме объект своей «охоты». — Что вас привело ко мне?
— А-а-а… э-э-э… Добрый день, мистер Харт! — первой нашлась высокая брюнетка. — Мы — представительницы дамского клуба Пайнвиля. Мы оказываем помощь тем, кто в ней нуждается, например, одиноким людям, о которых некому позаботиться.
Левая бровь шерифа вопросительно приподнялась:
— А обо мне нужно заботиться? Как-то не думал о себе в таком ключе.
— Но вы же одиноки! — решила поддержать подругу миниатюрная шатенка. — Мы могли бы помочь вам, навести порядок в вашем жилище, создать уют! Вы же страдаете, живя вот так, совсем один!
— Боюсь разочаровать вас, леди, но я не страдаю от одиночества, — приложил ладонь к груди шериф, и обвел своих гостий загадочным взглядом. — Я наслаждаюсь им! Вы не представляете, как это здорово, после десяти лет, проведенных в казармах или на военных кораблях в компании нескольких десятков сослуживцев в одном помещении! Я испытываю настоящее блаженство от того, что я здесь живу один.
— Но как так можно? — пролепетала одна из дам.
— И потом, — Рассел широко улыбнулся, — у меня есть Арни!
Женщины, как одна, повернулись в ту сторону, куда смотрел шериф, и увидели застывшего у двери DEX’а, который с каменной мордой выдал:
— У каждого свои недостатки.
Дамы дружно вздрогнули и повернулись к Расселу.
— Арни? — переспросила Элен Ренье — фигуристая блондинка, у которой Рассел покупал горячий хлеб .
— Арнольд, — пояснил шериф и вздохнул: — Очень удачная фраза, Арни.
— Рандомный выбор, сэр, — доложил DEX.
— Угу, я так и понял. — Рассел потер лоб. — Вернемся к цели вашего визита, леди. — Он начал загибать пальцы: — Я не страдаю от одиночества. Раз. Понятия об уюте у нас с вами, к сожалению, не совпадают. Второе — у меня нет Mary, третье — самому наводить идеальную чистоту некогда. — Он вскинул ладони: — И нет, Арни нельзя установить ПО от Mary, от этого пострадает его боеспособность.
— Мы могли бы…
Рассел прижал палец к губам:
— Благодарю, но нет. Извините, леди, я закоренелый солдафон, привыкший к спартанским условиям, и пока что не спешу расставаться со своими привычками.
— Хорошо, господин шериф, мы поняли, — с ударением на последнем слове сказала Элен Ренье и посмотрела на своих спутниц, усиленно семафоря им бровями. — Мы просим прощения за наше вторжение.
— Все в порядке, — кивнул Рассел.
— Но мы хотели бы пригласить вас на юбилей нашего клуба, господин шериф! — выпалила вдруг брюнетка. — Мы будем отмечать его послезавтра.
— Я подумаю, — снова кивнул Рассел, прикидывая, как бы повежливее выпроводить дамочек.
На терминале замигал сигнал, и посередине кабинета возникла голограмма искина.
— Хьюстон, у нас проблема, — отчеканила Ли.
Дамы опять вздрогнули — еще и корабельный компьютер бросается емкими фразочками из старых фильмов. Это было для них уже слишком.
— Что случилось, Ли? — спросил Рассел.
— Драка в баре «Пенелопа», — доложила искин. — Поступил сигнал от владельца.
— Дамы, прошу прощения, но мне необходимо срочно вылетать, — строго сказал шериф.
Разочарованные гостьи нестройным хором попрощались и потянулись на выход. «Марта, о каком юбилее ты говоришь? Он же у нас в следующем году», — прошипела блондинка. «А мистер Харт у нас — в этом», — ответила ей брюнетка.
Понятно, дамы что-то задумали. Охота на Сволочь продолжается.
Когда они спускались по трапу, Рассел хлопнул Арни по плечу: — Вот такие они, суровые трудовые будни шерифа.
— Уточните приказ, сэр.
— Возьми станнер и садись во флайер. Вылетаем, — приказал Рассел и надел на голову шлем.
О том, как его пытались закадрить озабоченные особи от двадцати восьми до сорока четырех лет, Рассел предпочел бы никогда больше не вспоминать. Это было какое-то безумие, начавшееся конкурсом кулинарных талантов, на котором его не отравили только потому, что он киборг, и закончившееся танцами, на которые дамочки возлагали очень большие надежды. Увы, сбыться им было не суждено.
«На площадке возле Центра Искусств обнаружены агрессивно настроенные ХY-особи в количестве шести человек. Все шестеро в состоянии алкогольного опьянения. Среди них Ларс Ольсон», — поступило сообщение от Арни, наблюдавшего за обстановкой в городке через камеры наблюдения.
— Прошу прощения, дамы! Я должен ненадолго покинуть вас, — извинился шериф и вышел из здания.
Рассел направлялся к своему флайеру, когда из темноты выступили те самые шесть ХY-особей, а именно Ларс Ольсон с дружками.
— Кого мы видим! — осклабился рыжий. — Сам шериф!
— И вам доброго вечера, — спокойно ответил Рассел.
— Удачно развлеклись, шериф? Как вам наши бабы? Приятно было потискать? — заложив большие пальцы за ремень штанов, наступал на него Ольсен.
— А вот это вас не касается, господин Ольсен, — Рассел сделал вид, что собирается пройти мимо, к флайеру.
— Ошибаешься, шериф, — зло сплюнул рыжий Ларс. — Еще как касается! Не успел приехать, как всем нашим бабам мозги позадурил. Только и слышно — шериф то, шериф се, шериф такой-этакий. Тьфу! Аж слушать противно!
В руке Ольсона появился вибронож. Его приятели тоже достали оружие — кто нож, кто биту.
— Вооруженное нападение на представителя закона? — иронично изогнул левую бровь Рассел.
— А ты сейчас не при исполнении, — хохотнул Ольсон. — Да и мы тебя убивать не собираемся. Так, уму-разуму поучим для начала, чтоб не зарывался и помнил, кто тут кто, а кто никто.
— Шестеро на одного? — хмыкнул Рассел. — Что ж, сразу видно — храбрости вам не занимать.
— Не хрена его слушать! — взревел Ольсон. — Гаси козла!
Отморозки навалились всей толпой. Рассел перехватил рукой запястье рыжего, крутанул, заставляя разжаться пальцы и затрещать кости. Ребром ладони другой руки ударил по предплечью второго, выбив у него вибронож. Для киборга, пусть и не DEX’а, эти подпившие для храбрости подонки не были серьезными противниками. Даже, можно сказать, никакими. Четкими, выверенными движениями он уклонялся от ударов и наносил свои, да такие, что добавлять уже не приходилось.
Вывих правого запястья… Вывих левого голеностопа… Вывих нижней челюсти… Перелом носа… Ушиб левой голени… Нокаут… Так, а вот это уже хуже…
Из темноты вынырнул еще один из дружков Ольсона, вооруженный станнером.
Если я не свалюсь от выстрела станнера, то это будет более, чем подозрительно. А если свалюсь, они меня забьют, судя по всему, до смерти. Но фигу вам!
— Что, шериф! Не ожидал?! — дрожащим голосом — все-таки самому страшно было, — выкрикнул припозднившийся приятель рыжего. — А ну-ка, подымай руки! Ничего, мужики, сейчас мы его отмудохаем — два месяца кровью ссать будет, если вообще почки не отвалятся!
— Бум! — раздался глухой удар и отморозок, сведя глазки в кучку, рухнул на бетон.
Позади него возвышался DEX шерифа, еще не успевший опустить кулак, которым он приложил по маковке владельца станнера.
— Ребята, давайте жить дружно, — пробасил он, глядя сверху вниз на валяющихся на земле дебоширов.
— Да пошел ты! — процедил Ольсон, прижимая к груди поврежденную руку.
— Не надо грубить Арни! — наставительно заявил шериф. — Я ведь могу и обидеться. Но это полбеды. Хуже, если обидится он! — Отморозки непонимающе посмотрели на него, потом на DEX’а. — Про сорванных киборгов слышали? — Дружки Ольсена заметно побледнели. — Вот и я о том же. Арни, надень на них наручники и загрузи в отсек для задержанных. Знаю, что там места только для двоих. Ничего не попишешь, мужики, придется вам штабелем полежать. Ну ничего, потерпите, до участка недалеко.
Шериф подождал, пока DEX утрамбует всех семерых в отделенный решеткой от основного салона отсек, сходил извиниться перед дамами в клубе, мол, долг зовет, и, запрыгнув во флайер, умчался.
— Он улетел, но обещал вернуться, — рассмеялась Элен Ренье, провожая взглядом шерифову машинку.
Стоящие вместе с ней у входа в Центр Искусств дамочки недовольно покосились на нее и вернулись внутрь. Вечер был окончательно испорчен.