Рассел Харт
Киборг Bond X4-17
Дата: июнь 2191 года
Когда доктор Эбигейл и Эйден Блэк закончили выяснять отношения, шерифа пригласили зайти. Он помог хмурому, как осенняя туча, Блэку подняться и пройти в стационарный сканер. Прибор подтвердил повреждения, выявленные самим Bond’ом и озвученные DEX’ом. Эбигейл приготовила все необходимое и попросила Рассела помочь ей вначале раздеть раненого, а затем ассистировать ей — медсестру она с собой не взяла, оставив на приеме, пока сама будет отсутствовать.
Шериф подавал инструменты и перевязочные материалы, а сам внимательно наблюдал за бывшими супругами. Блэк был зол, но сдерживался и вообще пытался изображать безразличие, хотя пульс зашкаливал, а гормоны и вовсе вытворяли черт знает что. Эбигейл вначале была очень взволнована из-за состояния Эйдена, но, видимо, выговорившись, успокоилась. Проверила состояние глазного дна, особенно у пострадавшего правого глаза, который заплыл так, что совсем закрылся, и теперь сосредоточенно накладывала хирургическим степлером скобки на рассечение над правой бровью, смазывала ссадины и раны регенерант-гелем. Затем нанесла анестезирующий спрей на переносицу и вправила перелом. На грудь Блэку наложили давящую повязку, фиксирующую поврежденные ребра.
— Шериф, мы можем оставить пострадавшего здесь? Раз уж он в больницу не желает ехать, — спросила доктор Эбигейл, складывая свои принадлежности. — На ферму возвращаться ему сейчас крайне нежелательно. Ему нужен покой. Почки повреждены, сами понимаете.
— Разумеется, — кивнул Рассел. — Можно даже не в медотсеке, а в каюте рядом. Там ему удобнее будет.
— Замечательно, — улыбнулась она. — Завтра перед работой я загляну проверить его состояние. А ты, — она повернулась к Эйдену, — встаешь только в туалет, во время еды разрешается сидеть, а так — лежать, лежать и еще раз лежать!
— Все бока отлежишь так, — пробурчал Блэк.
— Тебе их благополучно отбили, — оборвала его доктор Эбигейл. — А если бы ты хотя бы попытался меня услышать, ничего этого не было бы! — Парень сердито засопел. — Я тоже тебя люблю, — печально улыбнулась Эбигейл и погладила его по щеке. Блэк резко отвернулся и уставился в стену. Доктор вздохнула: — До завтра, Эйден.
Рассел подхватил ее укладку и открыл дверь медотсека. Эбигейл шла по коридору впереди него и молчала. Bond прекрасно знал, что она плачет. У самого шлюза женщина решительно вытерла слезы и повернулась к нему.
— Извините меня, пожалуйста, Рассел, что вам пришлось стать свидетелем этой сцены. У нас с Эйденом очень непростые отношения. Он… страшно упрямый. Кистей рук он лишился, когда на их фабрике произошел несчастный случай. Опрокинулась емкость с концентрированной кислотой. Руки просто… разъело в считанные мгновения… Пришлось ампутировать. Вырастили новые для трансплантации, но организм отторг их, несмотря на все усилия врачей. Поэтому пришлось заказать бионические. Я… я все время была с ним, ухаживала, лечила, а он… — Эбигейл снова всхлипнула и прижала пальцы к губам, стараясь не расплакаться. — Он вбил себе в голову, что я с ним… из жалости. Что он для меня обуза. Эйден хотел развестись, но я не дала согласия. И не дам. Поэтому однажды он взял и ушел. А я… я по-прежнему люблю его. Такого, как есть, со всеми его ранами и дурацким характером. Вот такие дела. Невеселые.
— Все будет хорошо, — Рассел протянул ей пакетик с одноразовыми платочками. — Не знаю почему, но мне так кажется. И Эйден вас любит, хотя и делает вид, что злится.
— Я знаю, — снова вздохнула Эбигейл. — Но он упрямее стада ослов.
— Как знать. Может быть, осел пересмотрит свои взгляды? — улыбнулся шериф.
Она невесело усмехнулась в ответ:
— Ах, если б так оно и было!
Эбигейл попрощалась и вернулась в больницу. Буквально через пару минут прилетел Арни и привез запасные протезы Блэка и его нехитрое имущество, которое его сосед по комнате просто сгреб и запихнул в сумку. Приказав DEX’у отправляться в свою каюту, Bond пошел готовить помещение для пострадавшего.
«Такими темпами мне придется нанимать домработницу или покупать Mary», — философски подумал Bond и пошел в медотсек к своему неожиданному соседу. Выдать себя он не опасался, а вот таких проколов, как с Эйденом и Эбигейл собирался больше не допускать.
— Как самочувствие? — спросил он у лежащего на кушетке парня.
— Замерз, — пробурчал тот. — Футболку вы мне не надели, простыня сползает, а тут не жарко.
— Ну, прошу прощения! — развел руками шериф. — Исправлюсь. Ли, поднять температуру в каюте 1-1 до двадцати пяти градусов.
— Приказ принят, — прозвучало из динамика.
— Так, давай-ка пристегнем твои руки, чтобы ты смог и одеться сам, и укрыться, — сказал Рассел и помог Эйдену.
Протезы, которые сломали избившие Блэка молодчики, были достаточно дорогостоящими и выглядели очень реалистично. Запасные были гораздо примитивнее и мало чем отличались от конечностей роботов.
— Готов? Тогда пошли в каюту.
Эйден поднялся, покачнулся и шериф придержал его за локоть.
— Спасибо, я сам, — пробубнил парень.
— Угу, а мне потом доктор Блэк-Свон голову оторвет, — покивал Рассел, но руку убрал.
В каюте Эйден, наконец, поднял голову и огляделся. Две койки-полки, узкий шкаф, стол с терминалом и стул, тумбочка — вот и вся обстановка в крохотном помещении два на два с половиной метра.
— Апартаменты скромные, но тебе никто тут не будет мешать, — заметил Рассел. — В каюте напротив живет Арни, мой DEX, я — на втором уровне. Ну и периодически мимо курсируют всякие нехорошие личности под конвоем Арни.
— Сойдет, — кивнул Блэк.
— Ложись, а я сейчас принесу паек и воду, — скомандовал Bond.
— Есть, сэр, — криво усмехнулся Эйден.
— Можно Рассел, — сказал тот.
Блэк внимательно посмотрел на него и протянул руку:
— Можно Эйден или Блэк.
Рассел пожал его бионическую конечность и ушел.
Снабдив потерпевшего всем необходимым, шериф, наконец, занялся злоумышленниками: связался с окружным шерифом, допросил отморозков. Те пытались врать, но рядом с клетками стоял Арни и изображал ходячий детектор лжи — транслировал присланные Bond’ом сообщения о проценте правды. Тем ничего не оставалось, как начать давать показания. Хотя Рассел тут же уличил их в том, что они договаривались о том, чтобы говорить одно и то же — запись с камер наблюдения никто не отменял. Да и вообще не на того напали, Bond задавал вопросы так, что доставленные к нему в кабинет по одному молодчики быстро начали путаться в фактах. В целом же их показания сводились к тому, что они наткнулись на каменистой россыпи неподалеку от фермы на злополучных овец и решили разжиться дармовым мясом, отогнали скотину подальше, вырубили шокером, а потом прирезали. В процессе разделки туш на поляну вышел Эйден Блэк и стал обвинять их в воровстве. Не долго думая, они напали на него, пока он не успел вызвать подмогу. То, что парень инвалид, они, якобы, даже не поняли. Даже когда топтали отстегнувшиеся протезы — от случайных ударов эти чрезвычайно прочные изделия так не деформировались бы. Рассел преисполнился чувством глубокого отвращения к мерзким типам, поэтому с большим облегчением сдал их прилетевшему помощнику окружного шерифа Джейкобу.
Уладив все дела с задержанными, Рассел снова заглянул в каюту к Блэку. Собственно говоря, он периодически подключался к камерам наблюдения и проверял, как чувствует себя потерпевший. Парень спал, но большей частью лежал, хмуро пялясь в одну точку. Например, в потолок, как в тот момент, когда к нему зашел шериф.
— Как самочувствие? — поинтересовался он.
— Спасибо, нормально, — ответил Эйден.
Раздражение, злость, недовольство. Это помимо физических страданий, вызванных травмами.
— Это хорошо. Нужно что-нибудь? А то я собираюсь долететь до центра, могу купить что тебе нужно.
Блэк мрачно посмотрел на шерифа, набрал в грудь воздуха, явно собираясь сказать, куда тому засунуть свои предложения, но передумал, шумно выдохнул и вдруг спросил:
— Вот скажи мне, шериф, на кой ты вызвал Эбигейл? Ведь тебе же ясно сказали, что она моя бывшая жена и что у нас с ней… хреново все.
— Моя вина, — покаянно развел руками Рассел, — не сопоставил, что у Эбигейл фамилия Блэк-Свон, а у ее сестер — Свон. И на старуху бывает проруха.
Судя по выражению лица, у Эйдена на языке крутилось обозначение аналитических способностей шерифа. Матерное. Но он промолчал.
— Она не дает мне развод, — пробурчал Блэк, рассматривая свои биомеханические руки. — А мне не нужна ее жалость. Я и сам справлюсь. И на протезы новые заработаю. И вообще…
— Эбигейл не жалеет тебя, Эйден, — покачал головой Bond. — Она тебя любит. А это вовсе не одно и то же. И она хочет заботиться о тебе… Да просто быть с тобой. Независимо от того, настоящие у тебя руки или искусственные. Пойми же ты, чудак человек. Ей ты сам нужен. Со всеми твоими ранами — телесными и душевными, и с твоим ослиным характером. Это не я сказал, это она сказала. Так что подумай об этом хорошенько. — Он помолчал, глядя на такого же молчаливого Блэка. Гормональный фон парня потихоньку выравнивался, он успокаивался. — Ладно, я полетел, куплю чего-нибудь к ужину. А ты отдыхай. Туалет, если что, рядом. И сразу в постель. А то мне твоя Эбигейл голову оторвет.
Эйден вскинул голову, готовый уже сказать какую-нибудь резкость, но наткнулся на добродушную усмешку шерифа и сдулся. Тяжело вздохнул:
— Ладно, я пока попробую поспать.
Рассел кивнул и вышел, оставив его одного. Парню и в самом деле надо было о многом поразмыслить. А сам он решил наведаться в булочную к Элен Ренье, прикупить двум голодным мужским организмам пирожков с мясом. Хотя Блэку, конечно, нужно что-нибудь диетическое вместо армейского пайка захватить. Вот заодно у нее и узнать можно, где это можно найти.