Азирафаэль пробежался по магазину, стараясь не дать ей заметить терзающий его испуг и отчаянно пытаясь чем-то занять руки… ну например, наколдовать себе чашку какао или поправить книги на полках.
Сабраэль шла за ним по пятам, чеканя шаги мерно и тяжело. Ее плащ свисал с плеч аккуратными складками, каждый шаг был такой же длины, как и предыдущий. Она устроилась на краешке одного из кресел Азирафаэля, как будто в обивке были иглы, которые укололи бы ее, если бы она села чуть свободнее и расслабленнее.
— Ну что ж… — Азирафаэль сел напротив нее со своей крылатой кружкой, — ты хорошо выглядишь. Совсем не так, как в последний раз, когда я тебя видел.
— Это потому, что на мне были кринолин и шхуна на голове.
— Да, боюсь, я тоже принимал несколько неудачных решений в смысле моды. — Азирафаэль издал негромкий, несколько заговорщический смешок. — Надеюсь, твой визит чисто светского характера? Земля прекрасна в это время года. Я могу порекомендовать по-настоящему райский французский ресторан на Уэст-Смитфилд.
— Я когда-нибудь принадлежала к тем ангелам, которые наносят светские визиты?
— Нет. — Фальшивое веселье исчезло с лица Азирафаэля. — Ты не из таких.
— Хорошо. — Сабраэль скрестила лодыжки. — Теперь, когда мы прояснили это, можно перейти и к цели моего визита. Я здесь, потому что нам нужно обсудить твои недавние чудеса.
— Ваша Светлость, очевидно, я… я не хочу проявить неуважение, но я вроде как предатель. Отрекся. Изгнан из стаи.
Сабраэль опустила веки.
— Не говори глупостей. Если бы ты Пал, ты бы первым узнал об этом.
Азирафаэль слегка позеленел.
— Это не совсем то, что я сказал.
— Вот и отлично. — Сабраэль со щелчком вызвала огромный белый том, открыла его на золотой закладке и прочла отрывистым монотонным голосом. — 18 августа, в ночь Армагеддона, собака Фергюса Макгилликадди ожила в 23:39. На следующий вечер, 19 августа, в 23:53 уличный музыкант Алан Тейлор нашел в своем скрипичном футляре тысячу фунтов.
Азирафаэль выпустил дрожащее облачко пара из кружки с какао.
— В четверг, 23 августа, в 16:18 воздушные шары пятилетней Делии Адеми превратились в голубей. Затем в среду, 29 августа, в 22:24 58-летний Чарльз Нортон пережил смертельный сердечный приступ, от которого не умер. В пятницу, 31 августа, в 21:08 Автор Джеральдин Уильямс увидела, как ее рукопись пишет себя сама. В следующем месяце, в среду, 5 сентября, в 13:32, многочисленные свидетели наблюдали стаю лебедей в Гайд-парке.
Пальцы Азирафаэля крепче сжали крылья кружки.
— На следующий день, в четверг, 6 сентября, в 14: 58, в цветочном ящике под окном Люсиль Минивер самопроизвольно расцвели розы. После этого, в среду, 12 сентября, в 19:29, Самер Фахури выиграл десять тысяч фунтов с лотерейной скретч-карты. В понедельник, 17 сентября, в 7:18 утра киоск на станции Бетнал-Грин выплюнул бесплатные билеты. На следующий день, во вторник, 18 сентября, в 15:12 4-летний Лукас Питербридж был спасен из-под автобуса на Риджент-стрит.
Подбородок Азирафаэля опускался все ниже и ниже, но он продолжал слушать.
— В субботу 22 сентября в 11:23 незапланированно зазвонили колокола на свадьбе Виктории и Эдварда Сэндсов. А потом… Ах. Интересно. В тот же день в 22:02 сержант Джейми Нго выжил в смертельной аварии на Тоттенхэм-Корт-Роуд. Наконец вчера вечером, 23 сентября, в 20:28, пропавшая без вести Сибил Харинг снова появилась. Все время в GMT+1, конечно. — Сабраэль положила закладку на место, но книгу оставила открытой. — Есть несколько других, разбросанных по центру Лондона, но с ними нет такой точной уверенности, а эти чудеса мы можем точно проследить до отправной точки. И это — ты.
Азирафаэль побледнел.
— Боже мой. Так много?
Сабраэль подняла глаза.
— Ты об этом не знал?
Азирафаэль отхлебнул какао.
— Должно быть, не полностью себя контролировал.
В книжном магазине стало так тихо, что с улицы донеслись шаги прохожих и слабый автомобильный гудок. Сабраэль вздохнула и наклонилась вперед.
— Азирафаэль, мы уже говорили об этом.
Азирафаэль поднял палец.
— Мне кажется, ты тогда так и не поняла.
— Я все прекрасно понимаю. Ты любишь людей. Так любишь, что не мог не спасти их за счет Небес. — Сабраэль положила свою руку с французским маникюром на разворот книги. — Но ключ к такой силе — умеренность, с которой ее необходимо использовать. Когда чудеса становятся капризами, они перестают быть чудесами.
Азирафаэль вертел в руках кружку, ничего не отвечая.
— В любом случае придется меня выслушать. Небеса разочарованы августовским отчетом, но в сентябре у тебя еще есть семь дней, чтобы все исправить. Я не сдаю свои записи начальству до последнего дня месяца, и думаю, что нисходящая тенденция твоих чудес на некоторое время пригладит их перья.
— Но я…
— Я не прошу остановиться. В конце концов, это твоя работа. Наша работа. Все, чего я прошу и что предлагаю, это проявить некоторую умеренность и определенное… э-э-э… — Сабраэль помолчала, — воздержание.
— Это… э-э-э… — Азирафаэль запнулся. — М-м-м. Интересный выбор слов.
Сабраэль снова подняла глаза.
— Слов?
— Да.
Сабраэль уставилась прямо на него.
— Почему?
Азирафаэль покачал головой.
— Это не важно. Забавное совпадение.
— Это из-за того, что ты проверял, насколько глубок колодец демона, и позволял ему парковать свою машину в твоем гараже?
Ручка кружки Азирафаэля треснула. Сердце ушло в пятки. Три вечные “Б” — бой/бегство/бемби… Что выбрать? Атаковать? Отступить? Прикинуться ничего не понимающим маленьким ангелочком? Какая стратегия окажется наиболее выигрышной и позволит лучше себя защитить? Мгновенно прокрутив в уме все три варианта, он пришел к выводу, что если трогательно-беззащитный взгляд всегда ранее отлично срабатывал, то было бы глупо менять коней именно на этой переправе.
Так и вышло: лицо Сабраэль смягчилось:
— Тебе не нужно смущаться, — сказала она куда менее официальным тоном. — Другие ангелы тоже подвергались искушению.
— И они…
— Ну конечно. Ты не первый. Сомневаюсь, что ты будешь последним. — Сабраэль с минуту изучала предыдущую страницу. — Хотя я была бы признательна, если бы это осталось между нами. Соглашения о неразглашении для такого рода вещей очень сильны.
Азирафаэль выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок.
— И не думал об этом.
— Не знаю, что ты в нем нашел, но я здесь не для этого. — Сабраэль закрыла журнал, но держала его на коленях. — Итак. Как я уже говорил в прошлый раз, я думаю, что путь наименьшего сопротивления будет заключаться в том, чтобы найти что-то, что отвлечет вас до конца месяца. Закрой магазин. Возьми ноги в руки. Поройся в книгах, прими ванну. Может быть, это поможет.
— В последнее время я и так много времени провожу с ногами, э-э-э, в руках.
— Я же сказала, что ты должен успокоиться. Я здесь не по этому поводу. — Сабраэль придержала журнал сгибом тонкой руки. — Хорошая новость в том, что мы успели вовремя: ты косячил всего лишь месяц. Если последуешь моему совету, главный офис даже бровью не поведет.
Азирафаэль попробовал еще раз.
— Говорю же, что не было ничего такого…
— Азирафаэль, умоляю тебя. — Ноздри Сабраэль раздулись. — Не пытайся меня обмануть. Это тебе не к лицу.
Азирафаэль покрутил полупустую кружку в руках и молча заделал трещину. Его плечи поникли. Таким, как Сабраэль или Гавриил, все всегда ясно заранее. Им глупо даже пытаться что-либо объяснить.
— Подбородок держать выше. Отложить чудеса. Залечь на дно на некоторое время. Все забудут о них. — Сабраэль встала и сделала шаг назад. — На этот раз я бы предпочла не доводить дело до судебного разбирательства. Ты хороший маленький солдат. Не хотелось бы снова бить тебя по рукам.
— Так это и есть… — Азирафаэль указал вверх и вниз. — Это, но Кроули… Армагеддон… нет.
— Ангелы не идеальны, дорогой. — Сабраэль бросила на него горящий взгляд. -— Иногда они тоже нуждаются в прощении.