- Ты что-то забыл на этой свалке?
Это были первые слова Риккерта после ухода от Соане. Риан не стал и смотреть на пол, заваленный обломками пластика и упаковками от концентратов, среди которых затерялись два спальных мешка, служивших ему кроватью. Все прочие кинули хазу, как он и приказал, и теперь ждали его на новом схроне. Одолженный у префекта лимузин мирно заканчивал свои дни на незаметной стоянке у чьего-то бывшего особняка. Вечная память и спасибо первопоселенцам, которые считали своим долгом долбить частные владения кто во что горазд и кто сколько может, так что точного плана «Нью–Женевы» до сих пор не существовало в природе. Пока красавца отыщут, едкая срань, которой тут чистят дюзы планетолетов, до конца съест обшивку кресел, пару скафандров и остатки приборной панели. Риану было почти жаль роскошную машину, но прямо сейчас им владел иной интерес. Каждая нервная клетка была наэлектризована до предела, каждая мышца играла напряжением. Что творилось внутри, он понять не мог. Мутная пена чувств, импульсов, обрывков мыслей захлестывала его, и это было невыносимо настолько, что хотелось заорать и треснуться башкой об стену, чтоб вырубиться и больше не чувствовать. Впрочем, он знал и еще один способ. И тот нравился ему куда больше.
Упругим движением он толкнул Риккерта к стене, отметив, что под одеждой на том какой-то тонкий бронник. Без скафандра разноглазый стал не намного меньше, но в этот раз притягивать за волосы его не пришлось. Разноцветные смайлы двоились в глазах у Риана, а третий поцелуй в его жизни здорово напоминал состязание в армрестлинге. Кровь ревела в ушах, рев этот смешивался с прерывистым дыханием. Возбуждение достигло наивысшей точки. Риан схватил Риккерта за волосы, оторвался от его губ и резко, точно и зло ударил ножом в живот, с расчетом, чтобы лезвие пробило защиту и вошло в плоть по самую рукоять. И страшно удивился тому, что не вышло. Нож ударил в стену, а через мгновение в контакт со стеной вошла и его собственная голова. Перед глазами что-то полыхнуло, зрение затуманилось. Риан дрался отчаянно, и так же отчаянно чувствовал, что всей его бешеной силы не хватает. Все равно что колотить бульдозер. Постепенно им овладевал ужас. Нечто, чего он не испытывал, кажется, ни разу в жизни, стянуло мертвой петлей горло, заморозило все члены. Риккерт с размаху шмякнул им об пол, уложив мордой в обрывки пластика, навалился сверху, придерживая рукой за шею. Риан с обреченной ясностью понял, что именно сейчас произойдет, и не заскулил только потому, что голосовые связки парализовало от страха. Он еще попытался оттолкнуться от пола, спихнуть с себя тяжелое тело, но из рук и ног будто удалили все кости. В ушах нарастал шум, перед глазами стремительно темнело… Вот в шуме прорезался треск пламени, и Риан понял, что стоит в черной комнате на четвереньках совершено один. Его окружают горелые закопченные стены. Сквозь щели в половицах видно, что весь этаж внизу полыхает огнем. А прямо перед его носом дверь, и ручка на ней медленно-медленно поворачивается. С невнятным всхлипом он попятился назад, но расстояние не увеличивалось, а дверь распахнулась настежь, открыв следующую, и следующую, и следующую. Риан все пятился и пятился, и с каждым его шагом коридор дверей оказывался все ближе. И вдруг он понял, что за его спиной – тоже дверь. Он собрался с силами. Поднялся с колен. Медленно переступая с ноги на ногу, повернулся к двери. Она с размаху ударила его, и он рухнул прямо в подставленные руки. Мир померк.
Сознание вернулось довольно быстро. Риан обнаружил себя полулежащим на полу. Спиной он опирался на Риккерта, голова отдыхала у того на плече. Было удобно. Жопа сообщала, что ничего с ней не случилось. Риан устало закрыл глаза. В голове было необыкновенно тихо.
— Ты придурок, — ласково сказал Риккерт. Риан только улыбнулся, чувствуя, как теплое дыхание шевелит его волосы. Такого спокойствия он за собой не припоминал ни разу.
— Я в курсе.
Риан скорее почувствовал его смех, чем услышал. Вяло подумал, что так близко никогда ни к кому не был. Исключая драку и трах. Теплые губы легко коснулись виска. Риан зажмурился. Очередной чертовски новый опыт.
- Пока ты дрочил на криминальную хронику, человечество изобрело слова. В том числе «хочу» и «не хочу».
Не открывая глаз, Риан усмехнулся. Мужик, я хотел тебе кишки выпустить. Хотя, блядь, я тут много всего хотел. Во рту немедленно пересохло, а кожей спины и затылка он вдруг остро ощутил близость чужого тела. Втянул воздух с шипением, сквозь зубы. Но остался на месте. Потому что было хорошо. Потом с насмешкой фыркнул.
- Ну так и отъебись от моего пердобака. Дупа, очко, рупор. Не для этого. Вопросы? Комментарии?
Риккерт ржал в голос, зарывшись носом в его волосы.
— Ясно, ясно. Неразрешимое идейное противоречие.
— Именно так. — Риан поерзал, устраиваясь удобнее. – Если так хочется – подставляй свою. А я тебе не пидор.
Разноглазый выдал еще один смешок.
— Вы, обезьяны, всовываете слишком много смыслов в вещи, которым надо быть простыми.
Риан послал его на хуй.
Через небольшую паузу он услышал:
— У меня-то идейных возражений нет.
Чужие пальцы отправились в задумчивое путешествие по риановому бедру. Тот краем глаза следил за их движением, стараясь при этом дышать не слишком тяжело.
— Но есть проблема.
Когти, хреновы когти! Острые и непрозрачные, как у собаки.
Я охуел, — подумал Риан. – Четко и безвозвратно охуел. Причем еще в «Гроте». Когда поперся к нему с бухлом.
— Вот будь ты раза в четыре плотнее, чем ты есть…
Ну да. Никакой броньки разноглазый под одеждой не носил. Только собственную шкуру, твердую и гладкую.
С бодрым матерком Риан попытался вскочить на ноги, но быстро понял: его максимум сейчас — это осторожная ходьба по стеночке. А то и на четвереньках. И предпочел с тяжким вздохом улечься обратно.
— Хорошо ты меня уделал. Я тебя убью.
— Такой подход мне нравится, — одобрил Риккерт. – Добавляет огонька.
А потом подробно рассказал, что еще ему может понравиться. За что получил в зубы затылком.
— Последнего, кто мне такое предлагал, собирали по частям в пяти кварталах Каньона Параисо.
Голова снова разболелась так, что в глазах заплясали цветные искры. Собирали, да. Собрали. С того дня Риан и стал круглым сиротой.
Риккерт усмехнулся ему в волосы.
— То-то я тут лежу весь в кишках и сожалениях.
Риан закатил глаза. Теплое дыхание щекотало его ухо, острые когти мягко почесывали внутреннюю сторону бедра, и он чувствовал, как, несмотря на треск в голове и кучу отхваченных недавно пиздюлей, в трусах становится все теснее. И что это зашибись как заметно.
— Бля-а-а.. — простонал он, — Ну какого хуя у меня в жизни вечно все через… Блядь!
Риккерт ржал. Риан сначала просто матерился, потом начал фыркать и наконец тоже расхохотался, так, что побежали слезы и потекло из носа. Он вытер нос рукавом и устало прикрыл глаза. В голове все плыло.
— Не надо меня по башке бить. У меня и так ума немного, фантазия одна.
— Фантазия — это хорошо, — пробурчал Риккерт у него над ухом, одновременно устраиваясь удобнее у стены. — Даже очень. Как-то у меня была девушка с Ларго. Похожа, знаешь, на пушистую гусеницу метра в два, с двадцатью лапками. Вот уж где было место эксперименту. И фантазии.
Риан глубокомысленно покивал, рассеянно улыбаясь.
— Ага. Но придурок и извращенец – это я у нас.
Его здорово начало клонить в сон. Десять бредовых дней не прошли даром, и это если забыть о разбитой голове. Уставшая тушка считала отличной идеей выспаться вот тут, покачиваясь на теплых волнах чужого размеренного дыхания. Остатки разума, впрочем, с тушкой не согласились. Риан потер глаза, потом вытаращил их посильнее, в надежде от этого проснуться. Потом решил поговорить. Правда, сразу пожалел о выбранной теме.
— Вот ты отделал меня. Вырубил. Почти разложил. Чего вдруг остановился? Нет, ты не подумай, я от этого натурально не в грустях. Но тупо непонятно.
Риккерт долго не отвечал, и Риан снова начал засыпать. Уже сквозь полудрему он услышал:
— А какой смысл? Я же тебя не трахнуть разок хочу.
— А чего же? — Веки уже с большим трудом разлипались. — Два разка?
Смех он снова скорее почувствовал, чем услышал. Зато вопрос заставил проснуться почти полностью.
— Если не станет Альенде, у тебя хватит здоровья подхватить их дело?
Риан даже сел.
— Нихрена ж себе съехал с темы!
Он потер виски, пытаясь успокоить снова взбунтовавшуюся голову, и неожиданно для себя ответил абсолютно честно:
— Не знаю. Через полгода точно бы потянул, особенно если под ними походить.
— Ты будешь мертв в лучшем случае через лунные сутки, — спокойно проговорил Риккерт. Риан впервые после неудавшегося убийства посмотрел ему в глаза. Оба были одинаковые, светло-серые, с крупной радужкой и узкой вертикальной полоской зрачка. Эти были настоящими. Риан не отводил взгляда. Он начинал смутно понимать, что ему предлагают нечто большее, чем «пара разков». Горло скрутил спазм. Он откашлялся, сглотнул и хрипло ответил:
— Значит, у меня и выбора нет. Или получится, или я в любом случае труп.
Риккерт прикрыл глаза. В их глубине зажегся звериный огонек.
— Сейчас ты проспишься. Потом обсудим, чем мы располагаем. Кое-чем поможет и Соане.
Риан с тихим стоном вытянулся на спальном мешке. Ну да, Соане вел огромное делопроизводство. Моря и океаны зашифрованной информации. Хрен победи только, что там где.
Свет потускнел и погас. Риан слушал, как Риккерт сворачивает второй спальный мешок и подсовывает его под голову, устраиваясь на голом полу. Ну да, ему почти земная гравитация, поди, не хуже водяного матраса.
— Да пошло оно, — процедил Риан сквозь зубы и одним движением бухнул голову соседу на живот. Поерзал, устраиваясь. Нашел взглядом два бледных огонька и снова уставился в потолок.
— И на что же это я, спрашивается, подписался? — с ленивым весельем поинтересовался он у невидимого потолка. Слова понеслись сами, без какого-либо участия сознания.
— Ты — блядский звероящер, ебущий гусениц, хрен сукамордый. Тебя пидором даже не назовешь, откуда ты вообще свалился на мою голову, хуеплет.
Слышно было, что слушатель его цветистого выступления тихо ржет в темноте. Риан и сам через слово фыркал от смеха. Глаза его сами собой закрывались, речь становилась все более невнятной.
— И от тебя воняет, ты в курсе? Горьким маслом и старыми ржавыми рельсами, нагретыми солнцем. Сухой землей, какой-то сраной травой и мокрой шерстью, и…
Тяжелая ладонь зажала ему рот.
— Спи, придурок.
Риан вздохнул и сладко зажмурился. Уже проваливаясь в сон, он почувствовал, что ладонь убрали, и пробурчал:
— Не, ну правда… че ты с ней делал, а?
Тихий смешок проводил его на дно темного колодца. Впервые за много дней ему не снилось совершенно ничего.
0
0