С этим недонюханным ширхабом Хиссовым отродьем Роне… то есть достойным представителем рода Огненных Ястребов Рональдом темным шером Бастерхази… с этим, мать его темную, Роне... С ним все с самого начала пошло как-то не так. Да что там! Если бы просто не так… По утырке все с ним пошло, с этим наидостойнейшим представителем наидостойнейшего древнего рода. По самой рассамой утырке… если, конечно, быть честным и не стесняться в выражениях.
Дамиен светлый шер Дюбрайн предпочитал быть честным (ну хотя бы там, где это возможно — например, в мысленных разговорах с самим собой). Так проще. И в выражениях стесняться он не собирался. Во всяком случае, сегодня точно не собирался, сегодня ему как-то уже вроде бы было глупо и поздно изображать стеснительную барышню. И вообще, и тем более в выражениях. После таверны «Полкабана» (ох, какой же там жесткий пол, все колени отбил!), и гостевой спальни в доме шера Тавоссы, и еще одной таверны (той самой, ну да, наконец-то закрыл гештальт и вытащил занозу пятнадцатилетней давности, надо бы все же постараться запомнить название той таверны, теперь-то больше нет необходимости так старательно не запоминать), и той поляны в зарослях дикого малинника уже чуть ли не под самыми стенами Суардиса, и в самом Иль-Суарде… Ну, короче, после всего вот этого стесняться было как-то уже поздновато.
А вот переживать, понимая, какую же глупость совершил…
Переживать, пожалуй, самое время.
Мало тебе было проблем, светлый шер? Политических, профессиональных, личных, семейных… да, именно семейных: папенька-император, здоровья ему и долголетия, очень хорошо умеет озадачить внебрачного сына чем-нибудь посерьезнее и поглобальнее рутинных расследований, чтобы родная кровиночка не заскучала… не-не-не, Дайм никаких негативных эмоций по этому поводу не испытывает, только восторг и обожание, правда-правда, и искреннюю благодарность за такую заботу любимого монарха о том, чтобы полковник его Магбезопасности не заскучал…
Уф…
Кажется, отпустило.
Вот и хорошо, вот и не надо в эту сторону думать, особенно когда рядом нет темного магистра, способного слизнуть любую боль так основательно и начисто, словно ее и вообще не было (прямая польза, кстати, от контактов близкого рода с темными… ну это так, на заметочку). Можно подумать, у полковника Магбезопасности не найдется других проблем, о которых можно подумать. Нужно подумать.
О том же темном магистре, к примеру.
Проблема не в том даже, что тебя поймали на твой собственный принцип и протанцевали вокруг столба, как несмышленого малолетку. Проблема в том, что ты все понимаешь, все видишь, прекрасно осознаешь все последствия и проблемы… и ничего не можешь изменить. Как и раньше, те же самые пятнадцать шисовых лет назад.
Как и всегда.
Неприятная такая стабильность, вы не находите, светлый шер полковник Дюбрайн?
Дайм поймал взгляд своего отражения в тусклом зеркале и возмущенно фыркнул — слишком уж самодовольно и ехидно это отражение ему ухмылялось. А еще в его наглой ухмылке проскальзывала чуть ли не жалость, словно оно считало полковника МБ Дюбрайна полным придурком, которого даже отражать как-то совестно. И это уже вообще не лезло ни в какие порталы. Куда только катится мир, если даже собственные отражения ведут себя так нагло? Чего тогда вообще можно требовать от темного магистра… от Роне… Он хотя бы смотрит не так презрительно. Ох… как же он смотрит… Это же просто преступление — так смотреть!
Дайм мотнул головой, отгоняя наваждение. Сел на край кровати и одним движением сбросил надоевшие за день сапоги. Нет, ну правда! Просто Хисс знает что с этим шисовым темным шером, если честно…
Хм… Честно.
Дайм уставился в стенку. Честность — лучшая политика, во всяком случае, если общаешься сам с собой…
А ответь-ка сам себе предельно честно, светлый шер, и можешь даже при этом не стеснять себя в выражениях — что тебя так злит? Вернее, даже не так. Вопрос еще проще. И еще честнее.
Ты что, и правда злишься? На самом деле?
Ты что, и на самом деле предпочел бы, чтобы последних двух суток вообще не было? Или чтобы они были совсем-совсем другими?
Просто рутина. Просто рабочие будни, просто политика. Приехали, осмотрели потенциально важного и сильного будущего союзника-партнера (в том числе и брачного), договорились с представителем нынешних условных союзников о разделе сфер интересов и взаимном влиянии на потенциально интересный обеим сторонам объект, невидимыми чернилами подписали непроизнесенные договоренности, пожали друг другу руки в знак полного друг другу же недоверия и уважения и… разъехались?
И никакого безумного дождя на тракте, никакой грозы на троих, и никакого дощатого пола (от которого, кстати, до сих пор так приятно ноют колени, хотя вроде бы и не должны, вроде бы залечил сразу на автомате). Никаких алых глаз, близко-близко, отчаянных, шалых, навзрыд, на разрыв, никакой ласковой тьмы, так доверчиво и открыто раскрывающейся навстречу, никаких искусанных губ, жарких горловых стонов и горячего тела в твоих руках, дрожащего перетянутой струной… то есть никакого Роне. Только Рональд темный шер Бастерхази, славный представитель славного древнего рода, полпред Конвента и так далее и тому подобное…
И никаких проблем, связанных именно с Роне. Не с Рональдом Бастерхази, а именно с Роне, это ведь совсем, совсем разные проблемы. И не сказать, чтобы их было так уж мало и чтобы были они такими уж не важными…
Ты на самом деле этого бы хотел?
Дайм вздохнул. Подумал. Посупил брови, пожевал губами, покосился на свое отражение в тусклом гостиничном зеркале… невыносимо довольное, просто таки сияющее отражение…
И расхохотался, рухнув спиной на подушку.