Бормоча проклятия испанцам и злой судьбе своего капитана, штурман Питт спустился по широкой лестнице. Его друг уже все решил для себя, Джереми видел это в его глазах. К этому дню Блад бесчисленное количество раз мог расстаться с жизнью, и часто вопреки всему выходил победителем из самых безнадежных ситуаций. И в Маркайбо, и в Картахене, да одному Богу известно, где еще – он всегда встречал опасность, дерзко глядя ей в лицо. Но теперь, когда под ударом находился не он сам, а самый дорогой ему человек, Питер Блад был уязвим как никогда… Джереми передернул плечами, представив, с какой выдумкой подойдет дон Мигель к процедуре казни своего давнего врага. В нем теплилась надежда, что и сейчас Питер что-нибудь да придумает, и сам он велел ничего не предпринимать, но все же…
А еще Питт не верил в нерушимость слова испанских грандов. Он остановился и посмотрел на караульного.
– Как тебя звать, парень?
– Джон Риддинк, сэр!
– Во сколько ты заступил на пост, Джон Риддинк?
– В десять утра, сэр.
– И как всегда, у его превосходительства посетители в очередь стоят? – Питт соображал, как бы ему выведать интересующие его сведения и не вызвать недоумения у часового.
– Никак нет сэр, – простодушно и словоохотливо ответил солдат. – Я и сам удивляюсь, только вы, сэр. Может, раньше кто был. Так это головная боль начальника охраны, сержанта Доусона, то-то у него с утра был вид, будто он лягушку проглотил…
«Так-так, Доусон. Значит, лягушку проглотил?»
Джереми не верил своей удаче. Он знал сержанта. Мог ли тот видеть или слышать что-то? Скорее всего, послание испанца доставили сегодняшней ночью или утром. Он не представлял, что будет делать, если ему что-то удаться узнать, но попытаться в любом случае стоило.
– Так поди-ка, сержант отправился свою головную боль лечить? – усмехнулся Питт.
– Непременно отправился, сэр! Уж как водится, к Дядюшке Сэму.
– Не грусти, Джон Риддинк! Вот сменишься, сможешь и ты пропустить стаканчик-другой…
***
Как и сказал славный парень Джон Риддинк, сержант Доусон обнаружился в таверне «У Дядюшки Сэма». Сидел себе в расстегнутом мундире за столом в углу да попивал ром.
«Эх и нагорит тебе, сержант, от начальства, – подумал Джереми, заметив, что стоящая перед тем бутылка почти пуста. – С какой это радости ты разгулялся?»
Он придвинул свободный табурет к столу Доусона.
– Проклятая жара, сержант Доусон.
Мутный взгляд сержанта сфокусировался на штурмане, и он даже попытался привстать.
– Мис…тер Питт, рад вас видеть, сэр…
Попытка поприветствовать Питта как полагается не увенчалась успехом, сержант мешковато осел на скамью и вдруг скуксился.
– Неприятности, сержант?
– Т-с-с… – прижал тот палец к губам. – Об этом никто не должен знать…
– Слово моряка, – проникновенно пообещал Питт.
Сержант погрозил ему пальцем:
– Это все равно, что поручить лису стеречь курятник… Моя сестренка Дженни спуталась с вашим братом…
Джереми возвел очи горе, готовясь выслушать длинную и, без сомнения, жалостную историю сестренки сержанта, но тот спохватился, вспомнив, что проявляет непочтительность к старшему по званию, и даже слегка протрезвел:
– Виноват, сэр. Я не вас имел ввиду, сэр…
– Конечно, сержант, – терпеливо вздохнул Джереми.
– Я слишком много болтаю, сэр…
«Начинается», – с досадой подумал штурман и оглянулся. Заметив служанку, он махнул ей рукой, и когда девушка подошла, бросил на ее поднос монету.
– Принеси-ка нам еще одну бутылку, милая.
Доусон воодушевился и преданно глянул в глаза Питту.
– Вот если бы все офицеры были такими… как вы. Вы понимаете… простого солдата…
– Так что стряслось, мистер Доусон?
– Вам скажу, вам можно, мистер Питт, – зашептал вдруг тот едва слышно. – Странные дела творятся…. Странные и темные.
Джереми наклонился к Доусону, стараясь не пропустить ни слова.
– Ночью к его превосходительству пришел человек… плохой человек… он утверждал, что знает что-то о покойной миссис Блад…
Питт затаил дыхание, он боялся спугнуть откровенность, посетившую его собеседника.
– Господин губернатор приказал мне оставить его наедине с тем человеком…
– Что вы слышали, мистер Доусон? Ведь вы что-то слышали? – так же тихо спросил Джереми.
– Немного, мистер Питт… вы не подумайте, разве же то годно, подслушивать… Тот человек долго не выходил из кабинета, я забеспокоился, все ли ладно, и подошел к двери… Вот и услышал про Ислу-де-Мона — будто есть такой островок недалеко от Эспаньолы. И будто его превосходительство будут там ждать… Они говорили очень тихо… Но я понял, что господину губернатору грозит опасность… Знаете, мистер Питт, я уже служил здесь и при губернаторе Моргане, прости ему Господь его прегрешения, и уж конечно, при губернаторе Бишопе. Так скажу вам, что нынешний губернатор… мне будет очень жаль, если с ним приключится беда…
Служанка бухнула перед ними тяжелый поднос, на котором стояла бутылка и две кружки, оба вздрогнули и переглянулись.
– Вы уж никому, мистер Питт, сэр. И так его превосходительство велел молчать про посетителя…
– Конечно, мистер Доусон. И вы исполняйте приказ господина губернатора. Вы поэтому сидите тут и… – Джереми кивнул на опустошенную бутылку с ромом.
– Отчасти, мистер Питт… Слаб я на это дело, вот и преподобный Джозеф меня порицает…
– Прислушивайтесь к преподобному, – посоветовал штурман, с угрызениями совести поглядывая на вторую бутылку, которая ожидала своего часа.
– Да знаю я, знаю, – огорченно пробормотал Доусон, голова его склонилась на стол, и через минуту Питт услышал похрапывание.
Взяв бутылку, он встал из за стола и подошел к конторке, за которой почтенный дядюшка Сэм считал выручку.
– Мистер Доусон устал после караула, вы уж не тревожьте его, дядюшка Сэм. А бутылку поставите ему от меня в следующий раз.
– Не извольте беспокоиться, сэр, – покладисто отозвался хозяин, – Будет исполнено.
***
Джереми вышел из таверны и огляделся. Солнце стояло почти в зените, скоро зной станет невыносимым.
«И что теперь, Джереми Питт? Что с того, что ты узнал про остров? О черт, сегодня же еще эти занятия по навигации. Самое время вернуться на «Император», наверняка адмирал Крофорд уже рвет и мечет».
Он зашагал по направлению к гавани, но адмиралу ямайской эскадры в этот день пришлось запастись немалым терпением. Не успел Питт пройти и сотни ярдов, как налетел на невысокого крепкого человека.
– Ты, никак, глаза у дядюшки Сэма оставил, штурман Питт? – прозвучал знакомый насмешливый голос.
Джереми поднял глаза и воскликнул:
– Дик! Давненько не виделись! Как идут дела в «Сундуке с золотом»?
– Идут дела, идут.
Дик Хейтон, бывший боцман «Арабеллы», остепенился, осел на берегу и даже открыл трактир. Не мудрено, Хейтон всегда отличался практическим складом ума и хозяйственностью. Джереми один раз заходил к нему, поздравить с открытием заведения, но с тех пор они не виделись, и сейчас молодой моряк обрадовался встрече.
– А ты с чего такой смурной? – спросил Хейтон.
– Есть с чего…
– Пойдем-ка потолкуем…
***
– Что, Джереми, сладка ли служба королю Вильгельму?
– Служба – она служба и есть, – буркнул Питт.
Они сидели в полутемной каморке, где Хейтон принимал своих деловых партнеров. Через стенку доносился приглушенный гул полного в обеденный час трактира. Дела и в правду шли хорошо.
– Звал тебя Дайк, а ты, дуралей, не послушался. Оно, конечно, и сейчас не поздно… Эх, вот и капитан наш… – Хейтон нахмурился. – Уж не от него ли ты такой… всклокоченный?
– От него.
– И… что он? – в голосе Дика прозвучало искренне беспокойство, но Джереми промолчал, помня о предупреждении Блада.
Бывший боцман покачал головой:
– Горе-то. Как он без нее?
– Плохо…
– Зря он согласился стать губернатором… Брал бы свою кралю да ехал с ней хоть на Барбадос, — продолжил между тем Хейтон.
– Ему особо выбирать не приходилось, – не глядя на него пробормотал Джереми и неожиданно для себя добавил: – Как и сейчас…
– Что – сейчас?
– Ничего, – прикусил язык штурман.
Хейтон пристально посмотрел на него:
– Джереми Питт, врать ты не умеешь, выкладывай. Или не доверяешь мне?
Джереми колебался, не решаясь рассказать ему об услышанном от Блада.
«Имею ли я право идти против воли Питера? Но… я не могу оставить все, как есть… Хейтон был с нами с самого начала и ни разу не дрогнул… Кому, как не ему можно доверять…»
Он облизнул пересохшие губы и выдавил:
– Питеру грозит смертельная опасность…