Распрямившаяся еловая ветка ударила Юлю по лицу, чуть не сбив очки. Юля зашипела рассерженной кошкой, прислонила коварное дерево к стене у лифта, на этот раз придерживая плечом, и продолжила искать ключи в сумочке. Когда она наконец-то нащупала связку, протяжно взвыл телефон.
— Ну охренеть теперь, — вздохнула Юля.
Сенсорный экран не реагировал на прикосновение замерзшей руки. Юля сбросила звонок боковой кнопкой.
Телефон взвыл снова.
Юля вздохнула, подышала на пальцы, чтобы хоть как-то их отогреть, и с третьего раза сумела ответить.
— Катерина? Давай я тебе пере… Что за пожар? Ты чего ревешь?
— Юль! Прости! Я… — Катя всхлипнула и перевела дыхание, — можно я у вас с Маринкой поживу? Сашка совсем…
Она пыталась что-то еще объяснить, но получались только невнятные рыдания.
— Понятно, — как можно спокойнее ответила Юля, — не проблема, конечно, живи. За тобой приехать?
— Ыыы… — раздалось из трубки.
— Видимо, приехать. Все, не реви, скоро будем.
Юля закинула телефон в сумку, подхватила елку, с которой окончательно сползла веревка, державшая ветки, и нажала кнопку дверного звонка.
В квартире тепло, уютно и празднично пахло горячими плюшками с корицей. Марина помогла Юле втащить елку в прихожую и убежала на кухню.
Юля устало присела на пуфик у двери и стала протирать мгновенно запотевшие очки.
— Что у нас случилось? — спросила она. — Новогодние чудеса вроде только завтра намечаются? Ты же никогда ничего не пекла, любительница диет?
— Моего босса, гада, повышают! – радостно крикнула Марина из кухни.
— И мы счастливы этому потому что… А почему мы счастливы за твоего вредного начальника? – Юля, не раздеваясь, прошла следом за подругой. Открыла холодильник и ухватила кусок сыра.
— Потому что повышают его в центральный офис! – торжественно объявила Марина, выставляя на стол тарелку с кривоватыми, но аппетитными булочками, — и он больше не сможет меня доставать!
— Я лишусь леденящих душу историй? — усмехнулась Юля. — Ты перестанешь называть грушу в тренажерке «Владимир Николаевич»? Пристрастишься печь плюшки, забьешь на тренировки и станешь как я – толстой и красивой?
— Красивой — это вряд ли, — хмыкнула Марина, — не с моим счастьем. А ты чего не раздеваешься?
— Катерина только что звонила. Рыдает, просит приютить. Все-таки разругались они с Сашкой в дым и хлам. Скатаемся?
Марина взяла одну из кособоких плюшек, откусила кусочек и кивнула:
— Не вопрос. Давно пора.
— Давно… Лишь бы она потом не решила по нему пострадать, — задумчиво-ехидно протянула Юля, доедая сыр.
— В мой огород камешек? – хохотнула Марина. – Ты не путай, Катькин Сашка – дурак и козел, страдать там не по кому. А мои вздохи по Димке – скорее привычка, чем что-то серьезное.
— Ага, привычка, — пробормотала Юля себе под нос, — знаем мы такие привычки…
— Все, я готова, — Марина демонстративно не заметила Юлин сарказм, взяла ключи от машины и накинула куртку.
Они припарковались около гаражей. Во дворе было темно, только мятый фонарь кое-как освещал дорожку, да переливались праздничными огоньками новогодние гирлянды в окнах квартир.
Марина позвонила Кате: «Мы приехали. Ага. Ждем». Запрокинула голову и спросила в потолок машины:
— Вот скажи мне, Юль, почему так? Мы с тобой Катькины подруги с незапамятных времен. Мы прекрасно понимали, что ничем хорошим ее история с Сашкой не закончится. И молчали. Максимум, на что нам хватило смелости, так это осторожно промямлить: «Подумай, дорогая, он тебе точно нужен?»
— А смысл? Пока человек сам все шишки не набьет, ты его с кривой дорожки не сдвинешь, — Юля грустно вздохнула. – Знаешь ведь, как родители попытались ее отговорить… В итоге Катька с ними уже год не виделась.
— Да уж… Главное, не ляпнуть: «предупреждала тебя мама!». О, а вот и Катерина.
Катя скользила каблучками по плохо очищенной от снега дорожке, с трудом умудряясь удерживать равновесие. Громадная сумка норовила сползти с плеча, но перехватить ее Катя не могла – держала обеими руками большое зеленое блюдо.
— Катька! Сказать-то не судьба? Помогли бы донести, – проворчала Марина, открывая багажник.
Юля забрала блюдо. Катя всхлипнула, уронила сумку в сугроб рядом с машиной и вскрикнула от боли – выбившаяся из-под шапки прядь ее длинных темных волос зацепилась за пряжку ремня.
Марина подняла многострадальный багаж, наскоро отряхнула его от снега и закинула в машину. Приобняла Катю.
— Все, дорогая, теперь все хорошо. Только не рыдай на холоде.
Юля поднесла блюдо поближе к глазам и усмехнулась:
— Катерина, зачем тебе эта жуткая тарелка с дурацкой надписью?
— Если бы Сашка не вовремя вернулся, разбила бы об его голову, — тихонько ответила она.
— Разве что в прыжке, — хмыкнула Юля, — он, если я сослепу не путаю, тебя намного выше.
— Зато я в сто раз злее, — всхлипнула Катя. – И вообще, я это блюдо ему подарила, когда думала, что все хорошо… Что я в этом паршивом доме с видом на гаражи буду жить долго и счастливо! Не оставлять же!
— Ладно, поехали уже, — сказала Марина, — не хватало нам только повстречаться с местными жителями. Слышите, как тут кому-то весело?
За гаражами заливисто лаял явно немаленький пес. Ему вторил пьяный хохот как минимум двух человек.
— Погоди, — попросила Катя, — я минутку постою. Попрощаюсь с разбитыми мечтами.
Из-за ближайшего гаража в их сторону вылетел серый комок. Почти сразу за ним, громко гавкая, появилась большая поджарая собака. Комок заметался по снегу, пытаясь спастись, но пес был намного быстрее.
Марина ахнула, распахнула водительскую дверь и выхватила из-под сидения фонарик, похожий на дубинку. Катя взвизгнула и одним прыжком оказалась за машиной. Юля не двинулась с места. Коротко замахнувшись, она бросила в пса тарелкой. Грозное рычание прервалось визгом – ребро блюда попало точно в собачью морду.
Почуяв спасение, комок с жалобным мявом кинулся к Юле. Она присела на корточки, подхватила его на руки и стала отступать к машине.
Собака потрясла квадратной головой, в тусклом свете фонаря блеснули разлетевшиеся капли слюны. Пес низко зарычал и медленно пошел к защитнице кота.
— Рэ-эксик? Ты где? Пойма-ал?
Следом за псом из-за гаража вышли двое парней, расхлябано покачиваясь и ухмыляясь. Выпили они явно достаточно для «море по колено», но маловато для того, чтобы упасть в сугроб.
— Хы! Не поймал. Дура-ак.
— О, девчонки! Вы это, потише, Рэксик резких движений не того… не любит.
— Собаку уберите. – Мало кто мог ожидать от невысокой, пухленькой Юли такого мощного командирского окрика.
Парни на несколько секунд остановились, но потом сообразили, что перед ними — всего лишь три девушки рядом со старенькой машиной. Захохотали, один из них одобрительно потрепал пса по холке.
— Ка-акие грозные девчонки! Да вы не бойтесь, мы Рэксика пока придержим. Х-хы… Кота оставьте, а то это… веселье портите.
Марина, молясь, чтобы хватило заряда аккумулятора, щелкнула кнопкой фонарика и направила луч в глаза ближайшему парню. Тот взвыл как от удара, попытался заслониться руками от мощного потока света, потерял равновесие, затоптался и сел в сугроб, отдавив лапу взвизгнувшей собаке.
Его приятель, матерясь, кинулся к Марине и тоже получил по глазам. Не переставая орать, он тер ладонями лицо и продолжал слепо идти куда-то вбок.
— Поехали отсюда, — негромко и зло бросила Марина.
Юля и Катя запрыгнули в машину. Марина, продолжая светить на парней, быстро уселась за руль, с хрустом включила заднюю передачу и только на ходу погасила фонарик.
Вслед им неслись матерные обещания всевозможных неприятностей.
— Пристегнись, Бэтмен, — неестественно спокойно сказала Юля, когда они выехали из двора.
Марина щелкнула ремнем безопасности и аккуратно пристроилась в хвост пробки перед большой развязкой.
— Это что вообще было? – звонко спросила Катя. Она пыталась дрожащими руками расстегнуть пуховик, но замерзшие пальцы не слушались.
— Это были д-долбанутые козлы и мощный с-светодиодный фонарик, из отдела с-самообороны, — ответила Марина, стараясь не стучать зубами и ровнее вести машину. Она глубоко вздохнула и продолжила, — а еще я очень испугалась. Юль, как ты в псину сумела попасть?
— Понятия не имею, — Юля тряхнула головой и почесала за ухом спасенного кота, вцепившегося в ее куртку. – С моим, хм… «прекрасным» зрением это чистое везение. И надо было как-то избавиться от мерзкой тарелки! Не тащить же в дом этакое убожество.
Катя нервно рассмеялась.
-Там, на тарелке, надпись была. «Любимому Сашеньке с Днем рождения». И дата. Если эти уроды местные – они Сашке все претензии предъявят.
— Хороший ты ему прощальный подарок оставила! – Марина одобрительно хмыкнула. — Молодец!