За размышлениями Лоуренс сам не заметил, как сотворил кофейный чизкейк из натурпродуктов. И удивился. Давненько его не пробивало на кулинарное творчество в таких количествах. Вот уж точно, любовь такая любовь!
– Как вкусно пахнет, – заинтересованно повела носиком эта самая любовь, пришедшая на запах. – Что это?
– Чизкейк. Будешь?
– Буду! – без лишних раздумий сказала Яна и уселась на стол.
Выглядело это куда аппетитнее, чем любые натурпродукты. Настолько аппетитно, что Лоуренс не удержался, сделал вид, что спотыкается на ровном месте, а чизкейк из его рук вот-вот упадет, вот и приходится держаться за самое близкое – за Яну.
Она тоже подалась ему навстречу, сначала – поддержать, а потом ответила на поцелуй, тихонько застонала ему в рот, сжала ногами его бедра… Его руки словно сами собой проникли под ее футболку, заскользили по гладкой теплой спине. Узкой. Трогательно хрупкой. Нежной. Она вся была нежная, и горячая, и пахла малиной! Вот только застежка на ее джинсах никак не поддавалась, и неловкие пальцы соскальзывали с чертовой пуговицы…
– Кхм… Кхм! – раздалось с порога в самый неподходящий момент, то есть когда чертова пуговица наконец поддалась, и Яна приподняла бедра, держась за его шею и что-то требовательно и невнятно шепча.
– Кхм, я сказал! – повторил Грег.
И грамотно пригнулся, уходя с траектории. Партизанка Клаудиа тоже оказалась особой подготовленной, и предусмотрительно спряталась за дверной косяк. На самом деле совершенно зря, потому что кухонный нож вонзился в наличник на пять дюймов выше того места, где только что была голова Грега. Не псих же Лоуренс, в самом деле, чтобы бить на поражение!
Глядя, как нож вибрирует от силы броска, партизанка Клаудиа уважительно присвистнула и за спиной Грега показала Лоуренсу большой палец.
– Что-то ты рановато, дружище, – буркнул Лоуренс по-английски.
– Ну извини, если помешал. У тебя там ничего не горит?
Яна, раскрасневшаяся и взъерошенная, растерянно переводила взгляд с него на Грега и обратно. Туманная поволока из ее глаз постепенно уходила, сменяясь злостью. Похоже, наглядной демонстрации самой что ни на есть традиционной ориентации Лоуренса ей не хватило. Даже странно. Нельзя же после того как они почти занялись любовью на столе, продолжать считать мужчину геем! У геев, между прочим, на девушек не встает, а что у Лоуренса с этим все в полном порядке, Яна только что убедилась.
– Еще как горит. – Лоуренс машинально поправил сбившийся фартук, но тут же понял, что делает, и сдернул его совсем. И осознал, что звука подъезжающей техники не было. – А где?..
Вместо ответа сукин сын только пожал плечами. Проигнорировал, значит, просьбу лучшего друга. Можно сказать, мольбу о спасении. Ну, Грег, дружище, я тебе это припомню.
– Вкусно пахнет. Это ты для меня расстарался? – спросил сукин сын и сцапал ближайший чизкейк с блюда.
Яна нахмурилась. Партизанка Клаудиа понимающе хмыкнула.
– И не мечтай, – буркнул Лоуренс и переставил блюдо подальше от загребущих лап. – Чизкейки для прекрасных дам. А ты не тянешь.
– Жлоб, – припечатал Грег. – А еще друг называется.
Слушая их перепалку, Яна все больше смурнела, а партизанка Клаудиа, наоборот, умилялась.
Все. Пора заканчивать цирк и объяснить Яне все как есть. Что Грег – никакой не его бойфренд, а нормальный мужчина. Псих, конечно, но кто сейчас не псих, особенно с их-то нервной работой!
– Яна, ангел мой, как ты поняла, этот придурок и есть Грег, – перейдя на русский, сказал Лоуренс. – Обычно он нормальный, это сегодня… – не договорив, Лоуренс покрутил пальцем у виска. – Мы вместе учились и одно время работали.
– Ага, – так же хмуро кивнула Яна. – Я так и поняла. Ладно. Я пойду, не буду вам мешать.
– Ладно, пошли. Не будем мешать Грегу и Клавдии вместе, – улыбнулся Лоуренс. – Уверен, мы тут только лишние.
– И вовсе не лишние! – возразила партизанка. – Блажь. Давайте пить чай, такие вкусные пирожные! Яночка, помоги-ка мне накрыть на стол.
Ангел по имени Яночка буркнул сердито, что так уж и быть, чаю с чизкейками она будет. Но на Лоуренса демонстративно больше не смотрела.
Ну и ладно. Главное что не ушла. А Грег…
Грегу Лоуренс украдкой показал кулак. Мол, будешь дурить дальше – заработаешь. По-дружески в табло.