31 мая 427 года от н.э.с. Ночь. Продолжение
На середине реки было мелко – едва ли Йоке по грудь, – но канат опустили ниже, чтобы ни ему, ни Важану не пришлось задирать руки вверх. Чтобы стоять ногами на дне, а не болтаться сосиской на канате, Йоке требовалось очень много сил, но он всасывал в себя энергию водопада и чувствовал, что за его спиной остается полоса спокойной воды.
– Я хочу понять, сколько энергии ты возьмёшь, прежде чем насытишься, – крикнул Важан ему в ухо.
Йока кивнул, но никакого насыщения не почувствовал, напротив, ему хотелось ещё и ещё. И чтобы течение было сильней. Он хотел попасть туда, где вода беснуется и ворочает не камушки – валуны.
– Это мясорубка, Йелен. – Важан глазами показал вперед, словно прочитал его мысли. – Мы не удержимся.
Однако от Йоки не ускользнул знак профессора тем, кто стоит на берегу: канат двинулся ближе к водопаду. Никогда ещё Йока не ощущал такого восторга!
Никакая гроза не могла сравниться с водопадом! И даже смерчи за сводом, даже сотрясения земли не приносили ему такого огромного, всепоглощающего счастья!
Ноги норовили соскользнуть с камней на дне, от напряжения дрожал живот, Йока сжимал руками канат изо всех сил и удивлялся, как то же самое удается Важану, – ведь тот уже старик, и в купальном костюме это особенно заметно.
– Не боишься продвинуться ещё дальше? – крикнул Важан. Йока помотал головой, и тот дал знак на берег.
Ещё пять шагов вперёд… Йока не чувствовал холода, хотя видел, что руки посинели и покрылись пупырышками. Удерживаться в вертикальном положении стало почти невозможно, но Йока упирался ногами в камни – они стали крупней, тяжелей, но всё равно подрагивали и шевелились.
Ещё три шага… Какая мощь! Йока не чувствовал страха, только восхищение. Рёв воды в ушах делал голос Важана почти неслышным, но Йока по губам угадывал его вопросы.
Ещё один шаг. Йока переставил ногу вперёд, цепляясь за камень и подтягивая тело вперёд, как вдруг камень шевельнулся и перекатился на другой бок, ударив по ноге. Йока дернул её назад, зашипев от боли; течение, только и ожидавшее его промашки, подхватило тело и с силой дернуло назад.
Йока попытался подтянуться на руках к канату, но тот вдруг рванулся из рук, сдирая кожу с ладоней. Мгновение, и течение закрутило его, окуная в воду с головой: Йока перестал понимать, где верх, а где низ.
И тут же верёвка впилась в ребра с такой силой, что те едва не хрустнули. Йока вскрикнул от боли, хлебнул воды, закашлялся – наверное, никогда в жизни ему не доводилось так сильно пугаться. Перед глазами было черно, дышать невозможно, вода хлынула в нос, а боль становилась лишь сильней, закручивая верёвку вокруг тела.
===31 мая 427 года от н.э.с. Ночь. Продолжение===
Он не сразу почувствовал руку, выдергивавшую его из воды за волосы, – только сперва испугался ещё сильней.
Рука Важана была толстой и скользкой, но Йока вцепился в неё ногтями, отчаянно и крепко. Верёвки на поясе ослабли, голова поднялась над водой, он вдохнул, снова кашляя, и увидел перед глазами натянутый канат.
– Держись, Йелен, держись… – крикнул профессор.
Йока долго бултыхался, прежде чем достал дно ногами и закрепился на нём попрочней – это было почище, чем подтянуться на перекладине сорок раз! Его трясло от пережитого страха, а сила водопада снова полилась внутрь – смесь страха и восторга показалась ему ещё более восхитительной, и он захлебнулся ею, как только что захлёбывался тёмной водой.
– И всё мало? – через несколько минут спросил Важан и был при этом очень доволен – едва не смеялся от радости.
– Мало, – выдохнул Йока, и Важан, наверное, его не услышал.
Йока почувствовал насыщение только тогда, когда колотить его стало не от восторга, а от холода. Первый раз в жизни. И теперь ему не просто не хотелось больше этой силы – он чувствовал, что её необходимо отдать.
Профессор заметил это, кивнул и пригнулся к Йокиному уху:
– Теперь осторожно зажги лунный камень и позови своего призрака. Но пока только позови.
Йока кивнул. Конечно, если бы рядом были другие лунные камни, они бы тоже вспыхнули – слишком много силы собралось в груди, и Йока не сразу её рассчитал. Да и импульс, который он послал танцующей девочке, явно был сильней, чем нужно.
– Я же сказал «осторожно», Йелен! – с досадой выкрикнул Важан. – Погаси камень и попробуй ещё раз.
Это было тяжело, даже мучительно – когда хочешь выбросить из себя сразу всё, но должен сдержаться. Это было гораздо тяжелей и мучительней, чем той ночью в спальне, – потому что энергия клокотала в горле и выплескивалась наружу.
Руки, державшие канат, онемели, и тело сводило от напряжения. Йока попробовал снова, но вышло только хуже.
– Ещё раз! – крикнул Важан. И было понятно, что просить у него снисхождения бесполезно…
Танцующая девочка давно явилась на его зов и терпеливо ждала, и Йока убеждал себя в том, что её ожидание ничуть не менее мучительно, чем его старания удержать силу в себе, – отчего злился на профессора ещё сильней.
– Ещё раз! – кричал профессор в ухо.
На десятый раз из глаз покатились слезы и Йока едва не выпустил канат из рук. То ли профессор сжалился над ним, то ли счёл издевательства достаточными, но крикнул ему:
– Не вздумай выбросить сразу всё! Ты можешь убить девочку!
Это напугало Йоку – он постарался, чтобы его импульс был не слишком силён.
– Хорошо, – кивнул Важан. – А теперь подожди немного.
Стоило сбросить немного энергии, и чувство пресыщенности исчезло: водопад снова начал отдавать свою силу. Важан молчал до тех пор, пока Йока не набрал энергии до самого конца.
– А теперь, Йелен, самое сложное. Отдавай и принимай энергию одновременно. Так, чтобы всегда оставаться на грани насыщения, но не прерывать поток наружу. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Да! – ответил Йока. На самом деле это показалось ему чем-то невозможным: сила выходила из него импульсами, он и их-то едва-едва контролировал.
– Давай, Йелен, пробуй! Это важно, слышишь? Это самое важное, чему ты должен научиться!
Йока кивнул. Может быть, ему и удалось создать что-то вроде потока, но на середине течение снова сбило его с ног – только на этот раз он был умней и не выпустил из рук канат.
– Пробуй снова, – велел Важан после того, как помог ему выпрямиться. И Йока пробовал. – Это не поток, это импульсы! У тебя не будет времени на паузы между импульсами! Тебе надо учиться выбрасывать энергию непрерывно, а не дискретно!
Йока хотел сказать, что не знает значения слова «дискретно», но поберёг силы.
– Снова, Йелен, снова! – кричал Важан.
Постепенно Йока выплеснул из себя всё до капли, а водопад вливал в него энергию опять, только это уже не приносило радости, восторга – это было мучительно.
– Давай, давай, Йелен! Это ещё не поток.
– Я… не могу больше… – прошептал Йока. Горячие слёзы снова бежали из глаз – очень горячие по сравнению с холодной водой вокруг.
– Давай. Это важно.
Профессор придвинулся ближе и встал у него за спиной, перехватив канат с другой стороны от Йоки, – Йока оказался прикрытым с трёх сторон и смог немного расслабиться, откинуться назад, не рискуя слететь с каната.
– Давай. Ещё немного. Такая возможность бывает нечасто. Ты должен уметь брать и отдавать энергию даже тогда, когда тебе этого вовсе не хочется. Это главное, чему ты должен научиться.
И Йока брал и отдавал. Через десять минут руки разжались, но Важан держал его крепко.
– Ещё немного, Йелен… Ещё немного, и у тебя получится. У тебя уже стало получаться.
Наверное, надо было дойти до полного расслабления и апатии, чтобы вышло так, как хотел Важан. Йока равнодушно отметил про себя, что энергия действительно льётся из него – не потоком, конечно, – тоненькой струйкой, – но льётся, а не выплескивается.
Как профессор тащил его на берег, Йока почти и не помнил. Чувствовал только, что его волокут в сторону, ухватив одной рукой за подмышку, а куда и зачем – не думал.
На берегу его на руки подхватил Змай, и Йока слышал сбоку шум большого огня и потрескивание дров в костре. Пожалуй, глоток хлебного вина немного прояснил ему голову, но усталости не снял.
– Укатали мальчишку, профессор… – посмеивался Змай, жёстко растирая Йоку хлебным вином. – Заметь, Йока Йелен, профессор-то оказался поздоровей тебя.
– Профессор не перегонял через себя таких энергий, – ответил Важан откуда-то сверху.
Йока дёрнулся и застонал, едва не расплакавшись от усталости, когда хлебное вино попало на ссадины, оставленные верёвкой.
– Ничего себе, ну и рубцы. – Змай цыкнул зубом. – Терпи, Йока Йелен. До свадьбы заживёт.
– У него очень мощный приемник, – как ни в чем ни бывало сказал Важан.
– Где ты нашел эту девочку, Змай?
– Нашел? – протянул Змай издевательски. – Примерно там же, где вы нашли Вечного Бродягу. Ну, не в чреве росомахи, конечно… Но очень близко к тому. Оба её прадеда по материнской линии были колдунами, дед и бабка, разумеется, тоже.
– А по отцовской? – спросил Цапа.
– По отцовской ей тоже досталось немало интересного. Поворачивайся-ка, Йока Йелен. Разотру тебя с другой стороны.
Впрочем, Змай не ждал, когда Йока шевельнётся, а поднял его и перевернул лицом к себе.
– Уж не сила ли тёмного бога Исподнего мира? – хихикнул Цапа.
– Этого никто никогда не докажет, – буркнул Змай.
– Напрасно ты так думаешь, – раздался вдруг голос над головой, Йока вздрогнул и поднял глаза: у костра, одетый в свитер, тёмные брюки и сапоги, стоял Инда Хладан.
Змай опустил руки и пристально посмотрел на чудотвора, словно пытаясь что-то разгадать.
– И ты не побоялся явиться сюда в одиночку?
– Меня прикрывает фотонный усилитель, – ответил Инда. – И я пришёл лишь затем, чтобы сказать тебе: девочка по имени Спаска из рода Бурого Крота уже сутки как взята под стражу. Что не мешает ей принимать энергию Вечного Бродяги.
Змай поднялся. Лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым, лишь немного изменился взгляд, и Йока не понял, чего в этом взгляде больше – боли или ненависти. Впрочем, голос его чуть надломился, когда он сказал – отстраненно, в пространство:
– Помогите мальчику одеться…
– Нам же вовсе необязательно её убивать, – продолжил Инда. – Но ты лучше меня знаешь, как работает Консистория: иногда живые предпочли бы быть мёртвыми.
И тут Йока понял: это же о танцующей девочке! Он хотел вскочить на ноги, но лишь приподнялся на локте – на большее ему сил не хватило. Черута тут же поддержал его под мышки, а Цапа начал суетливо надевать на Йоку свитер.
– И чего же ты хочешь? – Взгляд Змая едва не прожег лицо Инды.
– Я предлагаю обменять девочку на мальчика, – улыбнулся Инда. – А также на профессора Важана и всю его весёлую компанию.
– Ты хочешь сделать это на глазах полутысячи мрачунов?
– Остальным я позволю разойтись.
– Змай! – что есть силы выкрикнул Йока, но получилось жалко и совсем не громко. – Змай, это же танцующая девочка!
Змай даже не взглянул в его сторону.
– Цапа, заткни ему рот, – тихо и коротко велел профессор, сидевший с другой стороны костра.
– Господин Йелен, заткнитесь, – ещё тише повторил Цапа и начал натягивать на Йоку брюки.
– Сколько, говоришь, может работать фотонный усилитель до обрушения свода? – медленно спросил Змай, расправляя плечи.
– Ты блефуешь, господин сказочник. – Инда пожал плечами.
– Минут сорок, не больше. Ты умрешь первым, Хладан. Ты же знаешь, я люблю убивать чудотворов. А сегодня – особенно.
– Ты блефуешь, – повторил Инда спокойно.
– Ты ошибся, господин чудотвор. Просчитался.
– Нет, я не ошибся. Не пытайся меня обмануть. Шила в мешке не утаишь, всегда найдутся те, кто доподлинно знает, как девочка появилась на свет. И, уверяю тебя, у судей Консистории нет ни сострадания, ни совести, зато есть опыт наносить увечья без вреда для здоровья. Говорят, девочка хорошо танцевала? Как думаешь, сможет ли она это делать, если ей раздробить колени?
– Не смейте её трогать! – заорал Йока что есть силы. – Змай! Змай, я согласен! Пусть пообещает отпустить профессора, и я пойду с ним сам! Пусть забирают меня, если им так надо, но её отпустят!
– Цапа… – недовольно начал Важан, и тут же рука Цапы накрыла Йоке рот.
– Ты ошибся в другом, – не посмотрев на Йоку, продолжил Змай. И лицо его показалось Йоке страшным в этот миг. – Для прорыва границы миров не нужен приемник. Жизнь и свобода Вечного Бродяги стоят дороже, чем девочка-колдунья из Исподнего мира. Убирайся, или я на самом деле убью тебя, и никакой фотонный усилитель тебя не спасёт.
– Змай! – вскрикнул Йока, укусив Цапу за руку. – Ты что? Отпусти меня!
Он попробовал освободиться, но Цапе было нетрудно удержать его на месте. Йока разревелся от бессилия: как не вовремя Важан устроил этот свой дурацкий урок! И как Змай может говорить такое? Пусть они отпустят танцующую девочку, а потом Йока найдет способ от них убежать! Неужели это непонятно?
– Это твоё последнее слово? – переспросил Инда.
– Даже смешно, господин чудотвор. Или мы на базаре?
– Ты же понимаешь, я это сделаю только в назидание тебе.
– Я не обольщаюсь. Убирайся.
– Я думаю, тебе придётся покинуть наш мир не сегодня, так завтра. Так что этот разговор – только начало.
– Когда наступит завтра, тогда и поговорим, – ответил Змай.
Инда достал брегет из внутреннего кармана и с мелодичным звоном откинул крышку.
– Оно уже давно наступило. – Он развернулся и зашагал к лесу.
Йока зарычал и рванулся из рук Цапы, но не смог даже сдвинуться с места. Цапа подхватил с земли бутылку с хлебным вином, зубами выдернул пробку и, зажав двумя пальцами обе Йокиных щеки, влил ему в рот несколько глотков омерзительной жидкости.
Йока закашлялся, выбил бутылку из рук Цапы, повоевал ещё немного, но силы оставили его – и через минуту он мог только лить жалкие слезы, глядя в спину удалявшемуся Инде.
Змай дождался, когда Инда скроется за деревьями, а потом со стоном опустился на бревно, лежавшее возле костра, и закрыл лицо руками. Профессор поднялся с видимым усилием, обошел костёр и уселся рядом со Змаем, упираясь руками в колени.
– Я понимаю, что ты должен быть там раньше, чем приказ уйдёт от чудотворов в Исподний мир. И тем не менее спасибо за эту отсрочку.
Йока не сразу понял, что имеет в виду профессор. Змай медленно отнял руки от лица, и Йоке показалась, что на щеках у него блестят мокрые дорожки от слёз. Но это только показалось.
– Возможно, приказ ушел ещё вчера, и я не успею, даже если отправлюсь туда прямо сейчас, – очень тихо сказал Змай. – Йока, ты видел её. Тебе не показалось…
Он осёкся и замолчал.
– Она была такая же, как всегда, – ответил Йока, шмыгнув носом. – Только мне показалось… Что у неё другая прическа. Стрижка.
– Что? – Змай побледнел.
– Ну, обычная стрижка. Короткие волосы.
– Профессор, мрачун на самом деле видит своего приемника, или это только фантазия? – Змай повернулся к Важану.
– Думаю, видит на самом деле. Но не исключаю некоторого искажения действительности.
Змай выругался, громко скрипнул зубами и ударил кулаком по бревну, на котором сидел.
– Цапа, что там у нас с домиком в глубине Беспросветного леса, поближе к своду? – спросил Важан.
– Всё в порядке, профессор. Домик стоит. В нём, правда, всего шесть комнат…
– Нечего рассиживаться, – профессор поднялся. – С нами поедут… Черута и Коста. Остальным советую укрыться у родственников. Сколько лиг до домика?
– Всего-то около пятидесяти, – ответил Цапа. – Но по прямой короче. Это в трех лигах от Брезена.
– Надеюсь, не по лесу.
– Нет, водой, два волока – не больше полулиги.