21–22 августа 427 года от н.э.с.. Продолжение
Йера, чтобы прервать их бессмысленный спор, рассказал о встрече с Важаном.
– Как вы думаете, Изветен, теперь они начнут эвакуацию? Если в понедельник я сообщу о заявлении профессора?
– Думаю, да. Но не надейтесь, судья, что об этом немедленно узнает вся Славлена. Мне кажется, они объявят об эвакуации часа за два до её начала. Иначе толпы сметут вокзал до того, как к платформам подадут поезда. Организовать перевозку миллионов людей – это не так просто…
– А я думаю, чудотворам просто нет никакого дела до этих миллионов! – неожиданно для себя вспылил Йера. – Не сомневаюсь, о себе они позаботятся… Давайте спорить, Изветен, в день, когда рухнет свод, в Северских землях не будет ни одного чудотвора!
– Я согласен с судьёй, – сказал Горен, только что защищавший Инду. – Принимаете пари, Изветен?
– Ну, так уж и ни одного… – Изветен улыбнулся в усы. – Я знаю людей, судья, и не обольщаюсь. Но пари приму.
– Звонка, а ты? Со мной или с Изветеном? – ревниво спросил Града.
– Я согласна со Жданой.
– Ты что, всё ещё веришь в любовь чудотворов к людям, что ли? – презрительно хмыкнул Града.
Их совершенно неуместный, беспечный разговор вывел Йеру из себя. Здесь, в тихом уютном дачном посёлке, с девушкой под боком, под опекой Изветена (и без абсента) Горен совсем успокоился и растерял свои прежние страхи. Сутки пребывания в клинике его спокойствия не поколебали. А ведь теперь речь шла о настоящей угрозе!
Изветен пояснял это тем, что страхи человека, особенно навязчивые, никак не соотносятся с реальной опасностью, но Йера видел другую причину: Града гораздо меньше стремился к медитациям.
Как сказал доктор Чаян, экстатические практики вредны для нечудотворов, и, бросив ими заниматься, Горен немедленно пошел на поправку.
– Но ведь надо, надо что-то делать! – эту фразу Йера выкрикнул в пространство.
– Вы уже сделали то, что могли, судья, – вздохнул Изветен, – и сделали немало.
24–25 августа 427 года от н.э.с.
Ответа из Афрана всё не было; не то чтобы Инда сильно переживал, даже наоборот – повышение связало бы ему руки.
Вотан приложил немало усилий к тому, чтобы дочь оборотня осталась в живых, из чего следовало, что стратегический план чудотворов включает не только планомерное обрушение свода. Стратегия простирается и дальше – на много лет вперёд.
Как всегда.
Не только обрушить свод – а обвинить в этом мрачунов и Исподний мир. И обвинение это будет дорого стоить Обитаемому миру: иссякнет приток энергии, что существенно сократит время полного обрушения свода.
Даже если предположить, что за жалкие несколько дней можно эвакуировать в безопасные районы всех (что Инде представлялось сомнительным), разрушения будут страшней и пройдут глубже. Он поднял все недавние доклады Явлена (больше напоминавшие доносы на Красена) и нашёл интересный факт: доктор Назван – по просьбе Красена он в последние дни регулярно бывал в Исподнем мире.
И конечно, мог пользовать «дедулю» – Стоящего Свыше, но что-то (наверное, доклады Явлена) подсказывало Инде: нет, Назван бывает там с другой целью. В Храст Инда выехал ближе к ужину…
Дом доктора стоял неподалеку от портала, что Инду нисколько не удивило. По меркам чудотворов – скромный дом в натанском стиле середины прошлого века: ухоженный (вылизанный) садик, плющ, непринужденно увивший каменную ограду, решётчатые рамы и обилие кровель, пересекающихся под причудливыми углами.
Дверь открыла кухарка, но вслед за ней тут же появилась жена доктора, вытиравшая руки о передник, – судя по запахам из кухни, Названа ждал непревзойдённый десерт.
Госпожа Названка была приветливой, улыбчивой и говорливой и сама проводила Инду в кабинет мужа. Вокруг стола в гостиной с шумом носились дети – слишком много для одной семьи, – и Инда решил, что их крики помешают разговору, но опасения оказались напрасными.
Видимо, Назван принимал пациентов и на дому, потому что имел просторную приёмную и два кабинета – врачебный и рабочий. Назван прекрасно помнил встречу с Индой в Исподнем мире, представляться не пришлось.
Однако визиту этому доктор вовсе не обрадовался.
– Все эти дети – ваши? – с улыбкой спросил Инда, чтобы завязать разговор.
– Нет, – с вызовом ответил Назван. – Трое наши, а двое – дети кухарки и садовника.
– Но… мне кажется, это несколько нарушает традиции клана…
– Через четыре дня наши дети уедут в школу. – Доктор сжал губы. – А пока не вижу ничего предосудительного в том, что они играют с детьми прислуги.
Нехорошее получилось начало… Нет, Назван не отрицал, что в последние дни бывал в Исподнем мире вовсе не для лечения верхушки Храма.
Но Инда не ожидал, что доктор едва ли не каждый день встречается там с дочерью оборотня!
– Удивительно способная девочка. Волшебница. – Доктор восхищённо покачал головой.
– Колдунья, – мрачно поправил Инда.
– Колдуны мало отличаются от нас, чудотворов, доктор Хладан. Но я не об этом – я о её способности подбирать и дозировать лекарства. Любая наша клиника взяла бы её к себе с радостью.
– Наши клиники, слава Предвечному, руководствуются жёсткими инструкциями, а не полагаются на сомнительную интуицию.
– Иногда стоит положиться и на интуицию. Особенно если нет выбора.
– Вы знаете, что это за девочка? Вы представляете себе, с кем имеете дело? – спросил Инда – разговор не клеился.
– Да, конечно. Но я врач и не лезу в политику.
– Это не политика. По моим сведениям, именно девочка станет причиной обрушения свода. А это угроза тем детям, что так весело играют у вас в гостиной. И вашим, и детям вашей прислуги.
Назван поднял глаза, и Инда увидел в них неприкрытую ненависть.
– Хладан, это правда, что вы отдали приказ перебить девочке колени?
– Да, это правда. – Инда не стал юлить, выдержал тяжёлый взгляд доктора – тот первым опустил глаза.
– Вы чудовище, Хладан… Вы… хотя бы раз видели её?
– Да вы там все с ума посходили? – фыркнул Инда. – Ладно молоденький Сребрян, но вы – взрослый мужчина, отец большого семейства…
– Не надо обвинять меня в непристойностях, девочка всего на два года старше моей дочери. – Назван сузил глаза, и Инда понял, что рискует получить по зубам – несмотря на служебное положение.
– Я вовсе не обвиняю вас в непристойностях, я имею в виду совсем иное. Как-то странно она действует на чудотворов, все готовы защищать эту девочку ценой если не жизни, то карьеры.
– В этом нет ничего удивительного. Когда в детстве я слушал нянины сказки, я именно так представлял себе прекрасную царевну. Это архетип, который не так просто встретить в жизни. Палачи Хстовской башни Правосудия не слушали в детстве сказок, Хладан. И вы, наверное, тоже. Иначе вам бы не пришло в голову совершить… такое…
– Оставьте эту демагогию. Когда девочка выходила из башни Правосудия, погибло одиннадцать человек. Ещё пятнадцать умерли от ран, а трое останутся калеками. И, насколько мне известно, это не первые её жертвы. Но не это главное: девочка станет убийцей ваших детей. Можете и дальше лелеять счастливые воспоминания о детстве, оборотень недаром называет себя сказочником – он и дочь свою сделал сказкой.
– Оборотень – это Живущий в двух мирах? – переспросил Назван.
– Называйте его как хотите.
Разговор не клеился. Инда надеялся на цинизм, присущий врачам, – а нашел сентиментальность почище, чем у Красена. Впрочем, Красен – дипломат, он её просто скрывает, доктор же говорит со свойственной врачам прямотой.
– Вам ли не знать, как важно правильно именовать объект? – усмехнулся доктор. – Есть разница между Врагом и Вечным Бродягой, между чудовищем и Охранителем, мрачуном и добрым духом, чудотвором и злым духом, отнимающим у людей сердца… Так вот вы, Хладан, – злой дух, а я – чудотвор. Волшебник, который творит чудеса.
– Хватит. Я пришел передать вам приказ: вы должны вывезти девочку из Хстова. И, насколько я понимаю, вам это не составит труда.
– Я вам не подчиняюсь. Я подчиняюсь доктору Вотану.
– Это приказ Приора Северской Тайничной башни. – Инда блефовал, но был уверен, что Приор его поддержит.
– Я не стану выполнять этот приказ.
– Станете. Если хотите, чтобы ваши дети остались в живых.
– Меня трудно напугать абстрактным падением свода.
– А я говорю не об абстракциях. Через четыре дня ваши дети уедут в школу. И один Предвечный знает, что с ними может там случиться. Впрочем, здесь, в Храсте, они тоже не будут в безопасности.
Инда снова блефовал. Но Назван был далёк от политических игр клана и, судя по выражению его лица, поверил в блеф.
– Вы чудовище, Хладан… – повторил он тихо и зло.
– А вы – нет? Вы обрекаете всех нас на страшную смерть. Я лишь хочу защитить свой мир и людей этого мира. И если вам не страшно, поезжайте в Брезен, посмотрите, куда теперь течет Лудона, – у вас не останется никаких сомнений в моей правоте.
Раздражение помешало Инде привести более веский аргумент: безопасность самой девочки – в Хстове её могут убить.
Домой Инда вернулся около полуночи, где его ждала телеграмма от Приора. День был слишком тяжёлым (и слишком неудачным), и просьба явиться в Тайничную башню окончательно выбила Инду из колеи.
Но он пошёл, уверенный, что речь пойдёт о повышении, и снова – в который уже раз за последние дни! – ошибся. Никакой радости от пешей прогулки Инда тоже не испытал – осенний холод волнами шёл от земли, лето догорело, и казалось, что не осталось ничего… Ничего хорошего.
А Приор всё так же сидел в зимнем саду в окружении цветов, фруктов и попугаев… В шелковом халате и с книгой в руках.
– Я надеюсь, что-то действительно важное? – раздраженно спросил Инда.
– Пожалуй, да, – ответил Приор, отрывая глаза от книги. – Завтра Йера Йелен сделает чрезвычайно важное заявление. В думскую комиссию официально обратился профессор Важан. Как мрачун и доктор прикладного оккультизма.
– Вот как?
– Именно так. Он сообщает, что в ближайшее время собирается обрушить свод и прорвать границу миров. И он не блефует, как ты сам понимаешь. Но ещё третьего дня профессор говорил о трёх-четырёх месяцах… И вряд ли, узнав о пророчестве Югры Горена, стал бы трубить на весь мир о том, что скоро обрушит свод… Значит, это не только пророчество. Значит, он имеет достоверную информацию. Значит… Йелен привёз информацию из Исподнего мира. И передать её могли Назван или Красен, никто больше. Но зачем? Зачем Важану это сообщение?
Инда не сомневался, что Важан мечтает своротить чудотворов, для этого он и создал… гомункула… Вечного Бродягу… Нет, понятно, что без прорыва границы миров Обитаемый мир погибнет, но зачем так прямо заявлять о своем злонамеренном плане?
Ведь для всего Обитаемого мира Важан становится монстром номер один! Абсолютное зло в воплощении! И тут Инда вспомнил: жалкое выступление Йеры Йелена в Думе! О новых подстанциях, которые не удержат свод.
Бумага за подписью Важана – более серьёзный аргумент, нежели сказка о подстанциях. Важан хочет, чтобы в падение свода поверили… Тщеславие? В тщеславие профессора Инда верил скорей, чем в его человеколюбие.
Особенно вспомнив Мирну Гнесенку и её предшественниц.
– Ты понимаешь, что будет твориться в Славлене, если мы не опровергнем этого заявления? – Приор вздохнул и обернулся на неожиданный выкрик попугая за спиной.
– А разве мы его не опровергнем? – усмехнулся Инда.
– Я запросил Афран телеграфом. Тебе поручено выступить от имени чудотворов, текст у меня с собой. – Приор полез в широченный карман халата.
– Я не люблю публичных выступлений… – поморщился Инда.
– Инда, я получил достоверную информацию о твоем повышении. Не ломайся.
– Этой достоверной информацией мне пудрят мозги больше месяца.
– Всего? Я ждал назначение Приором больше трёх лет. А это вторая ступень…
– У нас нет трёх лет. Кстати, в какой последовательности Важан говорит о катастрофе? Что вначале – обрушение свода или прорыв границы миров?
– Как в Откровении: сначала рухнет свод.