3425 год таянья глубоких льдов (381 теплый год), 6-й день бездорожного месяца
Лес вокруг только казался живым — Хорк чувствовал, что жизнь в нем какая-то ненастоящая, будто притворная. И когда дорога вышла на живую землю, пусть и на небольшой ее клочок, в груди будто появился воздух, и Хорк с радостным криком пустил коня вскачь. Увы, на живой земле дорога не была такой сухой и гладкой, и конь быстро перешел на шаг.
— Давайте остановимся ненадолго, — предложил Хорк. — Посидим, перекусим… Мы ведь не завтракали.
— После завтрака ты сразу заснешь, — ответил колдун.
— Не, я не засну. А фрели Ойя наверняка проголодалась.
— Я могла бы и потерпеть, но раз йерр Хорк устал, мы можем и остановиться.
— Я вовсе не устал.
— Будем считать, что йерр Хорк устал от убитых земель, — сказал колдун. — Пусть немного отдохнет, живую землю он увидит нескоро.
Они спешились и свернули в лес — не сидеть же в дорожной грязи! И лес этот был сухим, светлым — в таких местах растут боровики и бродить по нему одно удовольствие. Колдун углядел впереди подходящее место с широким пнем, возле него и расположились.
Конечно, спать хотелось сильно, особенно после еды, но Хорк привык не спать сутками — в шторм, например, не очень-то поспишь, а шторма в Кронозере бывают сильными и долгими.
Фрели Ойя собрала в туесок брусники — налитой и сладкой в это время года, свежей, как ясный осенний день, круглыми блестящими каплями рассыпанной по темным, будто вощеным, листьям. В живом лесу все радовало Хорку глаз.
— Держи, йерр Хорк, — небрежно сказала фрели и, глядя в другую сторону, протянула туесок Хорку. — Матушка говорит, что есть бруснику полезно для здоровья.
— Да у меня вроде бы со здоровьем все хорошо… Хоть отбавляй у меня здоровья… — пробормотал Хорк в ответ, но ягоды взял: сразу было понятно, что Ойя обидится, если не взять.
Жалко было выходить из лесу, и колдун сказал, что тут идти даже легче, чем по дороге, и вперед двинулись пешком, держа лошадей под уздцы.
Громкий шорох впереди насторожил Хорка, но напрасно: из-за деревьев им навстречу опрометью выскочил здоровенный заяц, но нисколько не испугался ни людей, ни коней — за ним гналась лисица и, должно быть, людей заяц счел меньшим злом. Колдун шел на полшага впереди всех, и заяц с разбегу налетел на его сапоги, но не остановился, а будто взбежал вверх, колдуну на живот, и тот подхватил зверюгу рукой, не давая упасть. Лисица щелкнула зубами, тявкнула обиженно и потрусила обратно в глубь леса.
Лицо у колдуна было ошарашенным, на зайца он смотрел с недоумением — все произошло слишком быстро.
— Нормально! — усмехнулся колдун. — Зайчатина сама в руки прыгает! Нет, Хорк, ты погляди, какой мясистый!
Заяц жмурился, прижимал уши к голове и дрожал всем телом — даже издали было видно.
— Йерр Лахт, ну ты чего? — возмутилась Ойя. — Мы же его от лисицы спасли! Неужто для того, чтобы съесть?
Она подошла к колдуну поближе и погладила зайца по ушам.
— Заинька… Бедненький, испугался-то как…
— Лисичка тоже бедненькая. Осталась без обеда, — в тон ей сказал колдун. — И все из-за нас.
Фрели фыркнула и решительно забрала зайца у колдуна, отдав повод лошади Хорку. Заяц продолжал трястись, но вырваться и сбежать не пытался — наоборот, будто пригрелся и немного успокоился.
— Во дурак непуганый… — удивлялся колдун. — В этих краях и охотников-то нет — негде охотиться…
Живая земля постепенно сменялась неживой. Или не совсем живой — ожившей под соборной магией ближайшей часовни. Тогда-то впереди и послышалось далекое и частое ауканье — людей было много, и, судя по голосам, они не просто перекликались, а кого-то искали, звали.
Хорк не ошибся: вышедшие навстречу люди были из деревни Череповичи и прочесывали лес в поисках пропавшего ребенка.
— Вчерась с ребятишками по грибы ушел да так и не вернулся, — пояснил дядька, который, по-видимому, был за старшего. — Мож, заблудился, а мож, и в болоте где утоп… Ребятишки сказали, на живую землю он пошел, тут живая земля рядом есть, что хошь с дитём случится…
О живой земле он говорил с отвращением и страхом.
— Дитё-то неразумное, на живой земле грибов, чай, больше, вот и заманил его лесовик к себе… Сколько раз наказывали: нечего на живой земле делать…
— Так что ж вы его на убитой земле ищите, раз он на живую пошел? — спросил колдун.
— Так это… Скоро уж и до живой земли доберемся… — неуверенно кашлянул дядька.
Колдун смерил взглядом жителей Череповичей, посмотрел пристально на фрели Ойю, пожал плечами и повернулся к Хорку.
— Хорк, не хочешь еще немного побродить по живой земле?
— Чего ж нет?
— Как звали мальчика? — спросил колдун у его односельчан.
— А ты кто такой будешь, что нас выспрашиваешь? — подозрительно прищурился дедок, стоявший позади старшего.
Ну да, колдун с подбитым глазом и шишкой на лбу не вызывал у встречных доверия, и Хорк поспешил вмешаться:
— Перед вами амберный маг и ученый механик высшей школы Великого города! А я воин Триликой богини, рейтар Северо-восточного ландмайстерства Конгрегации. Отвечайте, когда вас спрашивают!
— Маг, говоришь?.. — старший почесал в затылке. — Мальчика звали Ваппа. Восьми лет всего был ребятенок…
— Мы попробуем вернуть вам ребенка, — выдохнул колдун, будто на что-то решившись. — Но обещать я не ничего буду. И сначала я должен поговорить с кем-нибудь из ребятишек, кто видел, как Ваппа пошел на живую землю.
— А, так это пожалста! — ответил старший. — Эй, Мурта! Подь сюда, с тобой маг будет говорить!
Муртой оказался мальчишка лет двенадцати, крепкий белобрысый вадяк — как и большинство его односельчан. Колдун усадил его под деревом и сам сел рядом, предложил сесть и фрели, а Хорку посоветовал пока привязать лошадей. Жители Череповичей не разошлись, а, напротив, окружили дерево, под которым уселся колдун, и навострили уши, будто ждали веселого представления, как на ярмарке. Колдуна это не смутило.
— Давай, рассказывай, — начал он, обращаясь к мальчишке.
Того, должно быть, никогда не расспрашивали амберные маги, да еще и в присутствии такого числа любопытных, а потому он заволновался, несколько раз сглотнул, прежде чем спросить:
— А че надо рассказывать?
— Вот вошли вы в лес, начали искать грибы. Ваппа далеко от тебя был?
— Сначала да. Но потом я его догнал, потому что он россыпь рыжиков нашел…
— Хорошо. И что ты сделал, когда его догнал? Только честно, амберным магам лгать ни в коем случае нельзя.
— Что-что… — промямлил пацан. — Сказал: «Пошел вон, малявка, мои рыжики…»
— Молодец, — колдун смерил мальчишку серьезным взглядом. — Это по-нашему. Поступок настоящего мужчины…
— Ах ты гаденыш! — вперед протиснулся парень лет шестнадцати. — Братишку моего обижать?
— Цыц, — коротко велел ему колдун.
— А чего? — затянул Мурта. — Он сам кого хошь обидит! И вообще, он в меня камнем кинулся! Во синячище какой остался!
Пацан принялся было стягивать штаны, но колдун сказал, что верит ему на слово.
— Он вообще камнями метко бросается, — продолжал Мурта. — В ворону вот на лету со второго раза всего попал.
— Так-так-так… — остановил его колдун. — Когда он попал в ворону на лету?
— Так вот потом и попал.
— Убил? — уточнил колдун.
— Не, подбил просто. Добил потом, палкой уж, на земле. Ух, орала она до чего ж мерзко! Все ускакать норовила…
— Он что ж, камнем в нее попал, а палкой сразу и попасть не смог?
— Да не, он, наоборот, крылья ей переломал хорошенько, потом уж лапы и остальное там…
Лицо колдуна оставалось спокойным, но Хорк заметил, что тот катает желваки по скулам. А фрели воскликнула было:
— Так он что же, нарочно ее мучил?
Но колдун сделал ей знак помолчать, и она возмущенно сжала губы, задышала тяжело и стиснула кулаки.
— Ясно, — подвел итог колдун. — А дальше что было?
— А дальше… А дальше мы опять грибы брали. И такие хорошие грибы пошли вдруг — красные, да такие крепкие, небольшие, загляденье, а не грибы! Вот и не заметили, как на живую землю вышли, — пацан посмотрел на родителей исподлобья, слегка втянув голову в плечи.
— Так. И почему же все с нее вернулись, а Ваппа нет?
— Да тут дед нам навстречь вышел. Старый-престарый, прям как пень замшелый. Волосья длиннющие, от старости уж позеленели. А руки — так в бородавках все. И говорит: «Ребятки, помогите старому человеку через овраг перебраться». Сразу на той стороне, мол, мое грибное место, хочу, говорит, грибков на зиму засолить, а овраг не перейти. Ну мы-то тут и смекнули, что уже по живой земле идем, что надо назад поскорей возвращаться, пока не случилось чего… А Ваппа, дурачок, на грибное место позарился… Ну, у него мало грибов было…
— А что это у него вдруг мало было грибов? — переспросил колдун.
— Так ведь… это… Ну, мелкий он еще, не умеет грибы искать, — мальчишка глянул колдуну в глаза, потупился и поправился: — То есть нечего ему хорошие грибы себе забирать…
— Ага, — согласился колдун.
— Ну вот он и сиганул через овраг побыстрей, пока дед до тудова не добрался… Мы ему говорили! А он все равно.
— А деду что ж, помогли овраг перейти?
— Чего? Мы чего, полудурочные, что ли? Он же в бородавках весь. Кто ж хочет, чтоб бородавки с него на тебя перескочили-то? И вообще, не можешь через лес ходить, чего тогда шел? Сиди дома, раз силенки нету…
— Понятное дело… — покивал колдун.
Первое, что он сделал, когда жители Череповичей перестали видеть их за деревьями, это забрал зайца у фрели Ойи. Поднял его за уши и посмотрел в глаза:
— Ну что, косой? Вляпался?
Заяц извернулся и попытался царапнуть колдуна задней ногой.
— Спокойно сиди, — проворчал колдун, взяв зайца поудобней. — Хорк, ты заметил, как они живую землю не любят?
Хорк кивнул.
— Не понимают ее, не чувствуют. Потому боятся. Лесовик, понимаешь, его заманил… Очень он лесовику нужен…
— Противный мальчишка, — вскинула голову фрели. — Злой отвратительный мальчишка! Убил ворону, да еще и радовался, что она кричит! Да я бы его…
Она всхлипнула.
— И что бы ты с ним сделала? — поинтересовался колдун.
— Не знаю! Зачем такого вообще искать? Пусть бы и сгинул в лесу, раз он такой!
— То есть, вместо того чтобы примерно выдрать неразумное дитя прутиком, его следует обречь на смерть в лесу? — уточнил колдун.
— Ну нет, на смерть, конечно, не надо… — пробормотала она.
— Неразумные дети в люльке лежат, — заметил Хорк. — А не по лесу ходят. И камнями неразумные дети тоже бросаться не умеют, и палками птиц не убивают.
— Да ладно тебе, Хорк, — отмахнулся колдун. — Мальчишки часто бывают злыми, иногда это проходит с годами. Ты заметил, что взрослых убийство вороны нисколько не удивило и не возмутило? А вот за то, что ребятишки на живую землю вышли, им наверняка влетит.
— А зайца ты взял, чтобы на мальчика обменять? — спросила фрели, а подумав, возмутилась: — Или в жертву его принести хочешь?
— Нет. Если ты беспокоишься за жизнь зайца, ничего ему не сделается, он останется жив и здоров, пока его не слопает лисичка.
Любопытная фрели всю дорогу выспрашивала колдуна, куда они идут и почему, но тот отмалчивался и отмахивался, будто напряженно о чем-то размышлял. Иногда останавливался, смотрел по сторонам и, поразмыслив, шел дальше.
Даже болото на живой земле и то радовало глаз. Да и красивое оно было, с разноцветными листьями кустарничков и рассыпанной повсюду клюквой. Идти по болоту было тяжелей, чем по лесу, и колдун предложил оставить лошадей на опушке. Он и фрели Ойе предложил там остаться, но она не согласилась.
Конечно, такой переход, по мнению Хорка, был слишком труден для юной девушки, но она ни разу не пожаловалась и не собиралась поворачивать назад.
Хоть на болоте и росли редкие молодые сосенки, оно все равно просматривалось далеко вперед, и потому Хорк издали увидел худенькую фигурку мальчика, стоявшего посреди болота.
— Ой! — воскликнула фрели. — Там кто-то есть!
— Сдается мне, это и есть мальчик по имени Ваппа… — ответил колдун без должной радости.
— Как ты его нашел? — удивился Хорк. — Будто знал!
— Я не знал наверняка. Подозревал, что он где-то на болоте. И вот пожалуйста…
— Наверное, надо его позвать? — спросила фрели.
— Нет, ни в коем случае. Во-первых, он, скорей всего, не откликнется, — пояснил колдун. — А во-вторых, вокруг него, может, трясина…
Колдун оказался прав. Шагах в двадцати от того места, где стоял ребенок, сапоги стали уходить в густой, как тесто, торф все глубже, и выдергивать их оттуда становилось все трудней.
— Хорк, назад! Отходи назад, не стой ни секунды! — предупредил колдун.
Хорк и сам догадался, что дальше идти не следует.
Мальчик стоял на болотной кочке посреди трясины, слегка покачиваясь, как былинка под ветерком, и смотрел вперед пустым невидящим взглядом, а из угла рта на его подбородок стекала тонкая струйка слюны. Надо сказать, у Хорка по спине прошли мурашки, когда он увидел безжизненное, безумное лицо ребенка, а фрели так даже ахнула. Если бы мальчик лежал или хотя бы сидел, но он стоял и держал равновесие… Пожалуй, именно это было особенно страшно…
— Что с ним? — спросил Хорк.
— Отец-хозяин болота шутки шутит, — проворчал колдун и огляделся. — Надо бы с ним поговорить… Наверняка он где-то рядом спрятался. Стойте здесь, болотный хозяин — опасная сущность, пострашней матери-хозяйки воды…
Колдун завернул зайца в полу плаща и пошел через болото, прощупывая почву выломанным сосновым суком. Оглянулся, отойдя шагов на пятьдесят, и, Хорку показалось, поглядел на них с тоской и страхом… Будто попрощался… Но все равно направился дальше, пока не скрылся за кустами небольшого островка.
Ждать пришлось долго, фрели смотрела то на островок, где скрылся колдун, то на мальчика посреди трясины. И Хорк заметил, как при виде ребенка у нее вздрагивают плечи.
— Йерр Хорк, — спросила она шепотом, — а чего мы с йерром Лахтом не пошли?
— Он же сказал: «стойте здесь»… — ответил тот.
— А я вот думаю: вдруг болотный хозяин его в трясину затащит?
Хорк тоже думал об этом и жалел, что послушался колдуна.
— Может, пойдем за ним? Раз мальчика все равно не достать? — продолжала фрели.
— Фрели Ойя, мне кажется, вам вообще надо выбраться на сухое место, а не ходить по болоту. И я бы пошел искать йерра Лахта, если бы не боялся оставить вас здесь в одиночестве.
— Хорк, ты чего? — фрели смерила его взглядом. — Что мне сделается-то?
— Ну, мало ли… — пожал плечами Хорк.
— Пошли. Ничего мне не сделается. Только лучше бы ты и нам тоже по палке выломал…
Они быстро добрались до сухого островка, несмотря на то, что идти было тяжело — ноги иногда уходили глубоко в мокрый мох и Хорк опасался, что фрели может наступить в какое-нибудь топкое место, старался прощупать дорогу и перед ней, и перед собою. И только когда под ногами появилась твердая земля, осыпанная опавшей листвой, вздохнул с облегчением.
— Гляди, Хорк! Йерр Лахт жив и здоров! — обрадованно воскликнула фрели и хотела было броситься вперед бегом, но Хорк остановил ее, выставив руку на ее пути.
— Погодите, фрели… Я пойду первым. Сказал же йерр Лахт, что болотный хозяин — опасная сущность.
— Да здесь-то что, на острове? — проворчала фрели, но остановилась.
А Хорк, прежде чем шагнуть вперед, по привычке уже уперся в землю палкой, которая так помогала идти через болото, — и палка провалилась вдруг гораздо глубже, чем он рассчитывал! Во что-то мягкое, живое и страшное… Хорк дернул ее к себе и — о ужас! — увидел сразу трех или четырех гадюк, впившихся в палку зубами! Змеиное гнездо!
Фрели не закричала — лишь тихо ахнула и отшагнула назад.
Рейтару конгрегации не пристало бояться змей, но Хорк относился к этим тварям с отвращением — две гадюки с шумом провалились обратно в гнездо, а две обвились вокруг палки, и стоило определенных усилий сбросить их на землю. Казалось, что опавшая листва со всех сторон кишит змеями — нужно было немедленно отступить туда, где видна открытая земля.
— Хорк, милый Хорк… — шепнула фрели с ужасом. — Если бы не ты, я бы точно туда наступила…
Они обошли кругом опасное место — теперь фрели и сама шарила перед собой палкой, прежде чем сделать шаг. А с противоположной стороны к островку, пошатываясь, подходил колдун. И Хорк вспомнил, как тот не смог подняться на ноги после разговора с банным дядькой…
— Осторожней! — предупредил Хорк. — Мы там наткнулись на змеиное гнездо!
— Ну я же сказал вам стоять на месте… — ответил колдун. — С болотного хозяина станется еще и не такое учудить.
Он взялся рукой за ствол деревца и остановился, будто сильно устал. Лицо у него посерело, даже синяк под глазом стал почти незаметным. Заяц все еще сидел у него под плащом, и было видно, как тяжело колдуну его держать.
— Тебе не нужна помощь? — осведомился Хорк.
Колдун покачал головой и сказал:
— Пошли, нечего тут стоять. А гадюки как раз сбиваются в клубки, чтобы зимовать вместе.
Чтобы вытащить ребенка с топкого места, пришлось срубить с десяток тощих сосенок — Хорк и колдун махали топорами, а фрели, не пожалев белых ручек, рвала траву и помогала связывать деревца между собой наподобие лестницы. И ворчала время от времени, сколько из-за отвратительного мальчишки хлопот. А еще возмущалась тому, что колдун связал бедного зайца, чтобы тот не вздумал убежать.
Колдун сам добрался до мальчика, хотел сначала вести его за собой, но тот не двинулся с места и едва не упал лицом в болото — пришлось колдуну закинуть его за плечо и тащить в безопасное место на себе: сначала из трясины, а потом и к лесу, туда, где они оставили лошадей. Хорк хотел помочь, но колдун велел ему нести зайца.
На твердой земле мальчишку усадили под деревом — он качался из стороны в сторону и смотрел вперед неподвижным, невидящим взглядом, от которого даже у Хорка по спине шел холодок, не говоря о фрели Ойе. Посмотрев на мальчика вблизи, она уже не вспоминала, какой это отвратительный мальчишка, а повторяя иногда:
— Батюшки-матушки… Это что ж такое с ним сделалось?
А еще утерла ему слюни, бежавшие из угла рта, своим тоненьким вышитым платочком.
Колдун тем временем развязал бедного зайца, всеми силами старавшегося освободиться, и пошептал что-то ему на ухо. А потом нашел спуск в низинку, поставил зайца на землю и хорошенько пнул его под зад — заяц кубарем покатился вниз, несколько раз перевернувшись через голову… И вот как только это произошло, мальчишка под деревом встрепенулся, вздохнул и будто ожил: поглядел по сторонам удивленно, кашлянул, ощупал свою рубашку… Вскрикнул коротко и негромко.
Фрели Ойя от радости захлопала в ладоши.
Пацан вскочил на ноги, глотая злые слезы, и завопил, погрозив болоту кулаком:
— Ты! Ты, нежить проклятущая! Я все расскажу коренному магу! От твоего болота ничего не останется! Будешь знать, как людей в зайцев превращать!
— Я так и знал… — проворчал колдун.
— Вот приедут сюда высокие маги, — продолжал кричать мальчишка, — и превратят тебя в прах!
— Ты, наверное, хочешь опять стать зайцем? — спросил колдун негромко.
Пацан осекся, с удивлением поглядел сначала на колдуна, а потом на Хорка, и спросил, уже не так уверенно:
— А вы чего, разве меня не защитите?
— Значит так. Отец-хозяин болота заклятья с тебя не снял, а на время освободил с условием. Слушай внимательно и запоминай. Ты каждый день должен делать хотя бы одно доброе дело. С начала полузимнего месяца и до конца ручейного. Если пропустишь день — на следующий должен наверстать, то есть два добрых дела сделать. А если три дня пропустишь, на четвертый снова проснешься зайцем. Понял?
— Чего? — недоверчиво переспросил пацан. — Какие такие добрые дела еще? Ничего такого я делать не буду. Высокие маги превратят эту нежить проклятую в прах — и все его заклятья пропадут, понятно?
Пожалуй, нежелание делать добрые дела должно было возмутить Хорка сильней, чем угроза позвать высоких магов… Но подумалось ему о том, что мальчишка в самом деле готов убить и этот последний здесь клочок живой земли только для того, чтобы не делать добрых дел… И это не возмутило, а ужаснуло.
— Иди сюда, — велел Хорк мальчишке — тот испугался и послушался. — Это правда, что ты убил ворону?
— Ну и убил… — пробормотал тот, потупившись.
— Зачем ты это сделал?
— А чего такого-то? — вскинулся пацан. — Подумаешь, ворона! Чего, ворон нельзя, что ли, убивать?
— Я спросил, зачем ты это сделал.
— Ну захотел, и все… Я же не знал, что нельзя…
Маленькая хитрая дрянь! Хорк не стал ничего объяснять, перекинул пацана через коленку и, не озаботившись поиском прутика, отшлепал его по заду ладошкой — надо сказать, верещал он так, будто его режут, но даже добрая фрели Ойя не остановила Хорка.
Счастливые отец с матерью за возвращение сына готовы были целовать колдуну сапоги, не знали, куда его усадить и чем накормить. И никого уже не смущала ни шишка на лбу, ни подбитый глаз. От угощения колдун отказался, но говорил с отцом мальчишки серьезно и долго. Про убитую ворону напомнил вскользь — к удивлению Хорка, отец снова не возмутился жестокостью сына. Зато колдун в подробностях рассказал про опасного болотного отца-хозяина, который едва не убил ребенка, и о его заклятье. И отец, и мать тут же заговорили о высоких магах, но колдун их перебил, объяснив, что гибель болотного хозяина вместе с землей не только не поможет, но и усугубит положение. Живой болотник снимет заклятье в конце ручейного месяца, но если он погибнет, то заклятье останется на ребенке до конце дней. Разумеется, коренной маг будет это отрицать, однако кто же верит словам коренных магов?
— Но я знаю способ обойти заклятье, — доверительно сообщил колдун, и родители приоткрыли рты и подались к нему поближе. — Надо повесить перед окном кормушку для лесных птиц и каждый день класть туда горстку зерна или другого корма. Обязательно каждый день.
Отец закивал, а мать мальчика вздохнула и качнула головой:
— Где ж столько зерна-то взять? Самим иногда жрать нечего…
— Вы же кормите кур каждый день. Можно класть в кормушку немного корма для кур. Спасения сына от заклятья болотного хозяина того стоит.
Они согласились. Кивали и благодарили колдуна за дельный совет.
В конце беседы он выяснил, где живет коренной маг Череповичей — оказалось, тоже в Кубанице. А земля в округе начала оживать лет шесть или семь назад. Благодарный отец ребенка проводил колдуна на границу оживающих земель и показал, где и как она проходит.
— Зачем ты научил их, как обойти заклятье? — возмутилась фрели уже по пути в Клопицу.
— В самом деле, зачем? — присоединился к ней Хорк. — Пусть бы делал добрые дела, ему только полезно!
Колдун расхохотался.
— Поверили в заклятье болотного отца-хозяина? Это хорошо. Тогда родители поверили еще верней.
— А… что, разве заклятья не было? А почему тогда он был такой странный?.. — удивилась фрели.
— Нет, болотный хозяин в самом деле заставил его побегать в заячьей шкуре. Погибнет заяц, и мальчик умрет вместе с ним. А зайцы обычно долго не живут, особенно глупые и самодовольные зайцы.
— Ну? И зачем ты научил их обойти заклятье-то?
— Как вам сказать… Эту забаву я придумал для своих детей: они каждый день кладут в кормушку горстку зерна и из окна смотрят, как на зерно слетаются лесные птицы. Я вам скажу, смотреть на них очень интересно. Даже мы с женой иногда не можем оторваться.
— Пусть забавляются, что ли, вместо… — начал было Хорк, но тут до него дошел смысл выдумки колдуна.
— Я не знаю, изменит ли это людей, которые родились на убитой земле, — колдун пожал плечами. — Но птицам-то точно не повредит.
По сухой убитой земле до Клопицы добрались быстро, задолго до заката.