Ничто уже не спасет, как рыбу затянет в лед.
Я понял, что все пройдет, ударив по тормозам.
Нести или бросить груз, валет иль пиковый туз;
Депрессии нет и грусти – их я придумал сам…
(Текст песни группы Animal Джаz)
– Вот что за дура безмозглая! Противная девчонка! – мама крутилась по кухне, то стукнув кружкой по подоконнику, то швырнув сахарницу на стол. – Только появился какой-то хрен, что на нее посмотрел, да глазищами своими поморгал, как она уже на все готова! Все забыла напрочь! Хоть имени не спрашивай – мозги отлетели! Ври с три короба ей, она даже лапшу снимать не станет!
Катерина сидела на кухне уже с полчаса, выслушивая эту непрошенную проповедь, казалось, что словарный поток не обмелеет никогда! Дочь знала, что самое главное – не вступать в полемику, ибо, если начнешь доказывать и добавлять аргументов, то все, что будет сказано – исковеркается напрочь, и обернется против. А потому, чем меньше знает мать, тем менее прицельно бьет! Рано или поздно, ей надоест, и она уйдет спать. А ногти сделать надо, и, по возможности, аккуратно. Уф лампа гасла каждые полминуты, перевернутые темно-фиолетовые овалы, цвета черной сливы, смотрелись благородно и томно.
– Затащит ее в постель, помутузит и бросит! По самоуверенной роже видно, что человек ее ни во что не ставит! – выругалась женщина и отбыла в комнату, выключив свет. Катя, молча, встала и включила обратно.
– Одиннадцатый час… я почти закончила, сейчас пойдем с тобой. – Хозяйка потрепала золотистого ретривера за теплым ухом. Мягкий язык лизнул в ответ. Они никогда не ссорились, и пес – казалось, единственное живое создание, которое полностью понимало и принимало ее. Он достался ей от знакомой – бесплатно с коробкой корма, когда та наигралась и решила избавиться от «шерстяного мешка». Даже мамины ультиматумы не сработали. Катя тогда огрызалась, как лесная кошка, загнанная в угол. Джек – остался с ней.
Улица встретила безмолвной темнотой. Снега не было. Весь мир, казалось, вымер. Высокое пустое небо напоминало бездну, контрастируя с белой землей. Телефон запутался в подкладке. Черт! Давно надо подшить, да все некогда было…
– Привет, Оль… – послушав с десять минут о жизни подруги, Катя вывалила все дневные эмоции в неподготовленные уши…
– Понимаешь, это все довольно странно… – осторожно начала трубка. – Он, какой-то, слишком идеальный, что ли. Ты уверена, что не приукрашиваешь?
– Нет! В том и дело! Я сказала ему, ну, ты понимаешь, что я старовер, и про маму, и про все это… а он, знаешь что ответил??? Что он еще больший старовер!
– Это на прикол больше похоже.
– Ну, почти. Он сказал, что его деда отчество Самуиллович, и что, получается, что он, на четверьпольский еврей! Представляешь?
– Ты смеешься? Нет? Ты серьезно?! Фамилия какая у твоего Макса?
– Светлов! – радостно выпалила Катя. Трубка вздохнула.
– Если он, действительно, еврей. То это должно иметь физические особенности, как минимум. Еще в детстве.
– Да! Ты представляешь… – Катя, стесняясь, и, почти заикаясь, прошептала, закрываясь от мира ладонью. – Он мне лично сказал. Жуткая интимная подробность, ты не находишь? Я чуть со стыда не сгорела, слушая. А если загуглить: «Секс до свадьбы у евреев…», то там категорически написано, что нельзя. Тогда понятно, почему женат трижды был!
– Кать, ты его только сегодня увидела. Давай притормозим. У тебя от влюбленности, совершенно, крыша течет. Нехорошо это.
– Да, сегодня, и это удивительный день! Утром я его била, вечером целовала, а перед уходом мы обсуждали, может ли он венчаться, как старообрядец. У меня дыхание перехватывает. Это все, как нереальный роман. Сказочный.
– Вот это и пугает. Понимаешь, еще ни один стремительный роман никого до добра не довел. А что начинается быстро – разваливается еще быстрее! И мама права: ты хочешь остаться одна, пустив свои принципы и свою жизнь Джеку под хвост?!
– Если Джеку, то да. – Усмехнулась Катерина. – Он у меня вообще солнце невероятное.
– Кто из них? – Ольга понимала, что достучаться до девицы – без шансов.
– Да, оба! Ладно, спокойной ночи, чудо. Я еще поброжу. Надо голову проветрить.
Девушка надела перчатки, подняла палку, послав питомца на апорт. Внутри стало пусто и грустно. Все ее радости куда-то исчезли, словно песок сквозь пальцы. Ну, и что, что быстро? Она, может, всегда так и хотела! Почему нельзя влюбиться за один день? А если они совпали, как две половины. Ну, это же так невероятно: он такой потрясающий, такой… что аж голова кружится! И! Он! На нее внимание обратил! И, потом, они давно знакомы. Он тогда технолог заканчивал, а она только поступила. Общий спектакль. Катя играла в массовке. Танец сумасшедшихснежинок – вот совпало, как погода сегодня! Прямо, Вангически! А он, конечно, главным героем был. Она еще тогда на него заглядывалась. Знакомы лично не были, но ведь вспомнил! Это судьба!
Внутри что-то ныло. Словно невидимые слезы, или невыразимая жажда. Вот, если бы Катя была в пустыне, то припасть к кувшину воды. Вот так примерно. Скорее бы напиться. Скорее бы исполнилось, пусть все будет хорошо. А пока этот кувшин в пустыне, его может занести песком в пыльную бурю, может, он налит вообще не Катерине, и воду выпьет кто-то другой, обрекая ее на смерть от обезвоживания?! Что-то тягучее и тоскливое поселилось после слов близких людей. Они не верят в нее, в хорошую и чуткую девушку Катю! А она им всем покажет! Она чувствует, что тут жарко и взаимно, с этим удивительным мужчиной. Понимаете?!
Остановилась посередь дороги и обняла Джека. Тот заскулил, тихо-тихо, понимая своей дикой душой: что-тотерзает хозяйку. Самого дорогого и важного человека для собачьего сердца.
***
Утро наступило раньше, чем прозвенел будильник. Девушка порхала по квартире, собираясь. Мама, бурча, села есть уже приготовленный ей завтрак. Катя, с выпрямленными волосами, в темном платье, с открытыми плечами расхаживала, допивая свой кофе.
Совсем эти офисные на нем помешались! Колготки прозрачные в мороз. Каблуки. Ушла, даже без шапки.
– Доброе утро всем! – Улыбка Катерины озарила офис. Стас, сидевший за ее ноутом, кивнул.
– Видела уже? Тендер выиграли. Вот я позже прове-е-ерю… отправила, даже со мной не согласовав! Если там цена окон без монтажа, то принципиально установлю, а ты будешь еще пять лет мне выплачивать, в долг работать!
– А что? Так можно было? – Макс хихикнул, скинул сумку на стол и пошел раздеваться.
– Очень смешно! – Катя села на освобожденное место и полезла проверять. – Вообще-то, в окнарезе автоматически проставляется с монтажом. Я настраивала. Вот, все так и есть. Чего настроение с утра пораньше по-ортить?
– Да ладно, не бзди. – Довольный Станислав Евгеньевич хлопнул дверью кабинета. Вошел Олег.
– Ну, чо? Как? Новости есть? – его всклокоченный вид говорил о бурной ночке. Слегка замазанная щека – об очередной потасовке.
– Есть. – Стас, выходя с новыми папками, смерил его презрительным взглядом. – Сегодня Макс поедет замерять. А ты неделю в офисе! И чтобы не показывался на глаза покупателям! Понял?
– Ясно. Может, я тогда до стоматолога пока доеду? – ручки молитвенно сложены. Шеф кивнул. – Там Костик, как раз, подошел. Максим, иди познакомься. Катя отведет.
– Так точно. – Новичок коснулся виска и бодрым шагом почапал за девушкой. Пальто не хотело ложиться на плечи и норовило упасть. Стена как раз не дала ему это сделать…
– Ты, что? Мне не рада? – придавив пискнувшую коллегу, проговорил Максим. – Даже не поздоровалась!
– Разве мы должны себя как-то иначе вести? Мы же на работе. – Отрывая губы, обиженно оправдывалась Катя. Ей было странно, ей было некомфортно – на работе везде знакомые, и так зажиматься в холле неприемлемо!
Колено уверенно оказалось между ее ног, подол загнулся почти до пояса. Шею обжигало настырными губами, а руки, разделившись, изучали: одна, грудь, залезая под платье, а вторая поглаживала невесомые трусики.
– Ммм… – на ухо промурчал мужчина, – кто-то не делает эпиляцию? Натуральность так возбуждает! Так бы и съел прямо здесь. Девушку развернули спиной к себе, так руке было удобнее изучать натуральные области ее тела. Ледяная стена отрезвила дофаминовую головушку. Катя отстранилась, тяжело дыша.
– Нам пора! А то сейчас кто-нибудь увидит! Так нельзя себя вести на работе. Так нельзя со мной, понимаешь?!
– Понимаю!.. – Максим приобрел суровое строгое выражение лица, словно тень надвинулась ему на лоб, закрывая черной тучей. – Ты доходчиво объяснила. Рыбовтолько показывают.
– Максим… – Катя хотела остановить и что-то объяснить, но мужчина уже вышел на улицу, протягивая руку Константину. Ей же пришлось вернуться, заглянув в туалет, и, оправляя все то, что они оба натворили с ее внешним видом…
До конца дня она Максима не видела, а на закрытие он не явился.