Если не делать ничего плохого,
Никому не сказать плохого слова
— Наверно, будут любить; наверно, будут уважать.
И, вероятно, будут брать за хвост и провожать.
Да, алгоритм прост, и он является основой.
Круто, замечательно, и, в целом, просто клёво!..
Эй, зачем мы лезем из кожи?
В ней довольно удобно!
А мы с тобою похожи!
И, вроде бы, оба свободны…
(Фрагмент песни группы АнимациЯ)
С памятного вечера прошло три дня. Катя, со свойственным ей пессимизмом, решила, что этим дело и кончится. Макс у ее порога больше не появлялся, на работе они почти не виделись. Мужчина демонстративно говорил ей «Здравствуйте» и утыкался в монитор. Отсутствие у него машины было поводом никого не ждать вечером, в частности, Катерину, которой каждый раз грезилось, что пойдет она сейчас запирать двери, и, как страстный вихрь, снова накинется-набросится на нее с поцелуями ее «жаних».
Офис жил своей бурной жизнью, не замечая страданий самопровозглашенной Юноны. С одной стороны, все так, как и предупреждал Макс: в контору привезли образцы потолков, девушку заставили зубрить брошюры и показали, как пробивать в 1С; на стене разместились комплектующие: от уплотнительных колец, до подключенных светильников. Толпу молодых людей загнали в актовый зал. Выяснилось, что в коллективе пополнение – два Сани и Вовчик – новые менеджеры, Георгий – прораб, по вопросам индивидуальных проектов ремонта, а Таня с Соней – новые отделочники. Прибыло три новых форда транзита, один из которых сразу оккупировал Макс и уехал с Гошей закупать материалы под новый заказ.
Стас смотрел на все это безобразие безучастно и, подперев подбородок задумчивыми, перебирающими воздух пальцами. При виде Светлова, начальник кривился и уходил покурить. Катерина чувствовала себя избранной, словно единственная понимает причины: Макс спишет несправляющегося начальника, и тому остается либо заслужить свое место и прогнуться, либо уйти...
В целом, «старожилы» напряженно реагировали на перемены. Девушка видела, как рождается извечная пропасть между хозяином и подчиненными: Макс вдохновенно порхал, налаживая, и, обучая, «старички» поджимали губы и надеялись пересидеть блажь и вернуться к привычному распорядку. Работать по-новому им не хотелось.
Под вечер что-то изменилось. Все собрались в актовом зале, там нашлись десять коробок пиццы, роллы и шампанское. Спонтанный корпоратив, после неопределенности рабочего дня, пришелся кстати. Олег подбежал к Светлову и стал допрашивать о планах компании. Ни для кого уже не было секретом, что Макс в этом знает больше Станислава Евгеньевича. (Тот обосновался в углу, где тихим шепотом объяснялся с водителями). В их полку тоже прибыло двое. БорисАлександрович активно ругался, как брешет изживающий век беззубый пес: никому не хотелось расширять территории охвата и ездить на полдня. Выяснялся вопрос грузчиков, и, по всем параметрам, старик вылетал из команды, поэтому он решил бороться, «пока есть смысл». Алла подошла к Максу и, положив руку ему на плечо, предложила наполненный стакан. Мужчина лучезарно улыбнулся, принимая, и, приобняв бухгалтершу, оставил вместо себя в кругу интересующихся – отвечать на вопросы. Стакан остался там же на столике. Ведь перекур – святое дело.
Катя вышла в туалет. Голова шла кругом от дневной канители, лоб просил холодной воды, а мозги осознанности.Шампанское оказалось коварнее, чем она думала. Новые девчонки нервничали, желая подружиться, и активно подливали «грамотному старшему менеджеру», в результате, Катерина была фактически пьяна, а внешне – слегка раскосая и улыбчивая. Скованность и тревога отступили, подарив относительно хорошее настроение.
– Катенька, ты здесь? Я тебя искал. – Макс вернулся с улицы, сомнительно, что искал он ее там. За дверью угадывались мужские голоса – скорее всего, Костик и новый Санек. Девушка широко улыбнулась, почти не заплетаясь ногами.
– Ма-а-акс… какая встреча!..
– О… да у нас пьяный сотрудник! Кажется, кому-то срочно пора домой. – Светлов таинственно оглянулся на дверь, показал пальцем на пол. – Стой здесь. Мне нужно сделать звонок, и вернусь.
– Йес, сэр. – Кате было весело, и то, что они снова общаются, казалось восхитительным.
Максима не было около пяти минут. Курильщики уже успели вернуться обратно, изучающе оглядев застывшую посередь коридора нетрезвую девушку. Та приложила кончики пальцев к виску, отдавая честь, затем сложила два нижних пальца и изобразила пистолетик. Мужчинам тоже было весело, они ушли искать остатки угощения, споря, не утащил ли все втихаря запасливый Саныч.
– Ты тут? – удивленно поинтересовался вернувшийся, я думал, ты в столовой.
– Нет, конечно. Ты же сказал не сходить. – Катя радостно вскрикнула, когда ее, укутанную в пальто, подхватили и понесли в сторону парковки.
– Пошли, я сделаю тебе больно. – Усмехаясь, проговорил мужчина мало осознанной особе.
– Ты же пьян. – Сообщил запрокинутый на его руке подбородок.
– Это нам не помешает. – Дверь распахнулась, обнаруживая новое, пахнущее заводом, пассажирское кресло. Катя залипла, изучая текстуры однообразного рисунка на черном пластике. Ее пристегнули. Ей было хорошо.
– Я видела, что пил.
– Может, каплю. В любом случае, гаишников сейчас нет. А тебе захочется посмотреть квартиру. – Светлов сел за руль. Девушка прикусила губу и размашисто кивнула. Через полминуты она уже дремала, покачивая головой на каждой кочке.
Когда проснулась – было пронизывающе холодно. В кабину, через проем распахнутой двери, проникало ледяное черное небо, тыкая в девушку порывами ветра. Рядом никого не было. Двор был темен и абсолютно пуст. Через пару минут из подъезда появился Макс – он заносил какие-то коробки и махнул, чтобы не торопилась.
– Хотел показать после… но ты сегодня такая прелесть. – Закончил несвязную фразу мужчина, и они стали подниматься по ступеням. Седьмой этаж. Новенький просторный лифт. Катерина прикрыла глаза, фантазируя, как ее здесь целовали бы, но ничего похожего не происходило. Даже обидно. – Вот мы и дома.
– Ничего себе! Здесь мило… – окончательно проснувшаяся Катя порхала по квартире, залезая в каждый уголок, открывая кухонные ящики, заглядывая под ванну и на балкон. Высоко, вид на Волгу. Красота! В голове не укладывалось, что Макс купил квартиру, чтобы они жили здесь вдвоем.
– Это еще что! – Мужчина увалился на серый диванчик спиной, притягивая девушку к себе.
– Ты хочешь послушать, как я буду стонать? – в более трезвом состоянии Катерина вела себя скромнее, но сейчас истинные эмоции брали верх, и это нравилось. Было тепло и безопасно рядом с человеком, что столько делает для нее.
– Заметь, не я это предложил. Не мне и сверху быть. – Хитро глянул Макс, приподнимаясь на одном локте, и, протягивая руку к молнии на ее груди. Платье было отброшено в самый дальний угол.
– Мы ведь все еще не говорим про секс? – остатками рассудка притормозила его пальцы девушка.
– Я все еще одет. Хотя… давай добавим интима. – На пол полетел свитер. – А все остальное по твоему личному желанию.
– У тебя татушка?! – удивленно прильнула Катерина. – Что это значит?
– То есть, ты думаешь, что я, никому не говоря, тебе возьму и сразу выложу?
– Да! – девушка, чувствуя себя в относительной безопасности, решила поиграть с огнем и села к нему на колени, очаровательно чмокнув в раскрашенный символ. Ее милую попу обвили обе руки, избавляя от полупрозрачных колгот и кружевного белья.
– Здесь написано «страсть» – этот символ характеризует меня, и ты крайне рискуешь, связываясь.
– М-м!.. – Кате было не до словесной игры, потому, что лифчик с нее тоже сняли, оставив в костюме Евы. Голышомперед Максимом, при включенном свете и без штор – было так в новинку, но определенно, нравилось.
– Полезай выше. – Приказал улегшийся на спину.
– В смысле?.. Макс, что ты делаешь? Ну, так же нельзя… О-о-у… а ты точно не задохнешься? Я стесняюсь…
– Ты отвлекаешься, девочка. – Кроме носа из девичьей промежности вылез еще и рот, строго сообщив, дабы больше разговоров не последовало.
Катю захлестывало эмоциями: от смущения всем происходящим, до ужаса, как она там выглядит, и как не задавить. Больше всего она была шокирована – такой любви она не ожидала, как надо относиться к ней, чтобы так… новая поза, дававшая больше смущения, чем инициативы тоже отвлекала. Но его руки, в начале, направляли ее, и она освоилась.
Волны горячего тепла расслабляли, обволакивая, и, возбуждая так, как ей и не снилось. Не выделяя отдельных движений губ, или языка, Катя ощущала жаркую страстную бездну, в которую падала. В этом было все! И принятие, и признание, и желание, и разлитое в нежности удовольствие…
Сначала девушка сбивалась, нервничала… думала – чем точно нельзя заниматься во время подобных ласк. Поэтому ощущения притуплялись, но, избавившись, наконец, от всего лишнего, и, увлекаясь ритмичным процессом, она стала изгибаться, двигаясь осознаннее. Ее влекло только одно желание – лишь бы, в этот раз, мужчина не лишил ее самого приятного, самого сладкого финала, последующего после… его руки, с силой, сжимали ягодицы, приближая к желанному оргазму. Затем одна кистьоторвалась, и пальцы стали гладить что-то, особое, чувствительное, нагнетая желание и ожидание восторга…
Катерину изогнуло дугой, она застонала, уже не пытаясь сдержаться, удовольствие резкой пружиной выстрелило во все тело сразу, схватывая спазмом каждую клеточку организма, чтобы через какие-то секунды отпустить и расслабить кайфом. В этот момент порхавшая внизу рука сделала еще одно уверенное поглаживание, и два пальца, отделившись от остальных, резко пронзили острой болью. А затем несколько раз повторили эту муку. Катя запоздало вскрикнула, не понимая, откуда взялось адское жжение, и что происходит. Сердце стукнуло раз, второй… затем забилось, с бешенной силой. На негнущихся руках и ногах, резко замолчавшая женщина сползла с мужчины.
Вид самоуверенной и довольной улыбки на румяном лице привел ее в шок, так же, как алая размазанная полоса, тянущаяся от подбородка вниз по шее.
– Как?.. Как ты посмел?! Мы же договаривались! – с внезапно заполонившими все видимое слезами вскричала Катерина. Мужчина, неохотно поднялся с дивана, явно не чувствуя за собой никакой вины.
– У нас не было секса. Только ласки. Я одет, как мы и договаривались. И даже не прошу тебя об ответных действиях, по крайней мере, сейчас. Чего тебя не устраивает?
– Я не планировала совершать ничего подобного до свадьбы! – Горло сжало подавленным плачем.
– Мы завтра едем венчаться. Что не так?
– Но положено после. Это то, что я должна была подарить своему мужу в брачную ночь. Так положено.
– Во-первых, так потерять невинность – это мечта, и я не обязан выслушивать твою около религиозную муть! А во-вторых, «твой муж» буду я, или ты хотела с кем-то другим? В-третьих, так себе подарочек, если честно, и лучше заранее разобраться.
– Знаешь, мне пора домой! – Катя похватала разбросанные вещи и убежала одеваться в ванную. Говорить и переубеждать – сил не было, матом орать – не та ситуация… наверное. Да и… что утрачено – не вернешь. Схватив пальто с вешалки, она хлопнула дверью, не прощаясь, услышав в спину только:
– Твой дом теперь здесь!..
Догонять ее и утешать Максим не спешил. Да и не собирался. Это было еще обиднее.
Ожидая такси в течение пятнадцати минут, она чувствовала себя самой распоследней идиоткой. От опьянения не осталось и следа. Можно было вернуться и ждать в тепле, но не было моральных сил взглянуть ему в глаза. А про венчание… после сделанного, вероятно, у нее не было выхода, но, в данный момент, она больше не хотела венчаться с этим человеком.