Мой корабль стартовал от Земли через сутки. В запасе оставался ещё один день, который я мог бы провести с Су Джин. Но у меня просто не хватило духу увидеть её после всего, через что она прошла из-за меня.
Я пробыл Диктатором меньше суток, но уже вошёл во вкус. Отдал приказ о физическом уничтожении всех сотрудников центров полового воспитания. А также о физическом уничтожении всех создателей этих программ. Алекс выслушал меня не моргнув глазом и уточнил:
— Вместе с генетическими потомками?
— Нет, — пожал я плечами. — Мы же люди, а не бариты.
— Когда вернёшься, объяснишь разницу, — поставил меня в известность Алекс.
Я не стал ему говорить, что не вернусь.
За час до отлёта доставили кейсы с восьмьюдесятью семью мнемокристаллами и запечатанными капсулами. Алекс рассказал, что есть ещё три цели: девочка десяти лет, парень лет пятнадцати и девушка лет двадцати пяти. Он обещал решить проблему в течение трёх-пяти часов. Я приказал прекратить. Мы всё-таки люди.
Мнемокристалл с записью убийства моего сына я подвесил на цепочке на шею.
Уже в полёте я запросил информацию, скольких людей убили по моему приказу. Двадцать две тысячи семьсот пятьдесят трёх человек. Включая стариков, женщин и детей.
Это мне помогло.
* * *
Я снова был в том самом баритском храме, где одиннадцать лет назад подписывал договор с отсталой космической расой от лица всего прогрессивного человечества. Четверо человек, поставивших подписи вместе со мной, догадались умереть раньше.
Специально для землян в ограниченном объёме внутреннего помещения храма была воссоздана земная атмосфера. Это какая-то хитрая разновидность силовых полей. Напротив меня сидел барит. Тот же самый, что и одиннадцать лет назад. Наверное, большинство землян сочло бы его отталкивающим существом, но сейчас я видел только глаза, умные и всё понимающие. Одиннадцать лет назад мне приходилось сдерживать рвотные рефлексы. Сегодня его внешность меня не интересовала.
— Вы Майкл Эрли, заключивший с нами договор от лица человечества? — начал разговор барит.
— Да, — спокойно ответил я.
— Человечество нарушило условия договора. Вы признаёте этот факт?
— Да, признаю.
Наш диалог транслировался на открытой волне, к которой мог подключиться любой корабль в радиусе светового часа. То, что происходило сейчас, видели представители десятка космических рас.
— Вы готовы нести ответственность за нарушение условий договора? — простой вопрос. Интонации барита не изменились. Не проявилось ни гнева, ни торжества, ни какой-либо другой эмоции.
Те самые строчки договора, которые обычно пишут мелким шрифтом на последней странице. «В случае если переговорщик, выступающий от лица своей расы, не обладает должными полномочиями для гарантирования выполнения своей расой условий договора, он должен наказать себя вместе со своими генетическими потомками, для аннулирования договора. В противном случае вся ответственность за нарушение договора ложится на расу переговорщика.»
Тогда, одиннадцать лет назад, это всё казалось нам обычными ритуальными фразами, и наши переводчики подобрали неверное значение баритского слова. На самом деле, читать надо было «наказать смертью». Чего ещё ждать от варваров, которые настояли на подписании договора в религиозном храме?
Вот это и было ловушкой. Мы считали себя на голову сильнее баритов. И мы готовились постепенно шаг за шагом расшатывать те условия, которые нам казались неправильными, и на всю катушку использовать те пункты, которые выгодны нам. Просто потому, что слабый всегда будет уступать сильному. Надо только не загонять его в угол и всегда оставлять пространство для манёвра, чтобы поражение не казалось ему абсолютным, и чтобы невыгодный поступок авглядел меньшим из двух зол.
Никто не задумался о нашей части сделки. Никто не собирался давать реальные гарантии соблюдения договора землянами. А если вдруг придётся отыгрывать всё назад, тогда пожертвуем пешкой. Вроде тех двух стажёров-дипломатов, которых я убил в тюрьме. Им ведь объясняли, что в последний момент их обязательно спасут. Надо только достоверно сыграть свою роль, и их ждёт великое будущее и блестящая карьера.
Ну да. Именно. Каково это — всю жизнь считать себя умным, и только перед самой смертью понять, что всё повторяется. Одиннадцать лет назад вся моя жизнь была спланирована за меня. Впрочем, это не имеет отношения к делу.
В итоге всех наших шажочков и мелких побед через одиннадцать лет земляне незаметно сами для себя нарушили одно из основных условий договора. Мы выставили баритам ультиматум, который не имели права выставлять. Но к этому времени мы уже столько раз отодвигали граничные условия, что ещё один шаг в сторону казался чем-то естественным.
Для баритов последний день нашего ультиматума означал только одно — автоматическое объявление войны Земной Федерации.
Или …
Перед баритом лежал кейс с мнемокристаллами и капсулами с генетическим материалом.
— Здесь доказательства наказания всех лиц земной расы, которые принимали участие в подписании договора с нашей стороны, и их генетических потомков.
— Здесь все причастные? — спросил барит, указывая на кейс.
— Не хватает трёх генетических потомков. Но они достойны продолжить свой род и не отвечать за ошибки своих родителей.
— Среди этих трёх есть ваш генетический потомок?
Простой вопрос. Без эмоций.
— Нет, — я достал мнемокристалл с записью убийства моего сына. — Моя ошибка непростительна.
— То есть, вы тоже должны быть наказаны? — а вот теперь у барита появилась эмоция. Это был интерес.
— Да. Я тоже буду наказан до истечения срока ультиматума, который человечество не имело права выдвигать. Прошу принять моё наказание как извинение за непозволительные действия моей расы.
— А разве вы вправе просить извинений за всю свою расу?
Я уселся на пятки, достал кусунгобу, обнажил живот и грудь, демонстрируя нейросенсорные датчики, облепившие тело.
— На данный момент я являюсь Диктатором Земной Федерации. Надеюсь, в вашем языке есть соответствующее понятие?
Именно ошибки перевода стали одной из причин, загнавших человечество в эту ловушку. Храм, в котором я находился, посвящён не богу, а Истине. А другие храмы посвящены Справедливости и Закону. Сплошные философские понятия, сформировавшиеся в законченные этические концепции. Бариты не отстали от нас в развитии, они просто никогда не шли нашим путём. Человечество только заигрывает с этими тремя понятиями, постоянно проверяя Истину, Справедливость и Закон на соответствие общественной морали и заявляя то одно, то другое, то третье единственно верным. Общественная мораль для нас намного важнее философских максим. Именно поэтому мы не могли понять, насколько серьёзную бумагу подписываем. То, что для нас сплошное пространство для манёвра — для баритов тонкая красная линия.
Мне надо было сделать всё правильно с первого раза. Интересно, на что вообще рассчитывали наши умники, готовя из меня козла отпущения?
Кусунгобу вошёл в моё тело практически без сопротивления. Я провёл две полосы, горизонтальную и вертикальную, стараясь не задеть печень и почки. Нейросенсоры транслировали боль моих нервных окончаний.
Я начал объяснять бариту, сидевшему напротив меня, какие причины толкнули человечество на подписание договора. Как именно мы хотели обмануть его расу. Зачем нам это было надо. Кто именно из землян придумал план. Боль была на удивление терпимой. Надо только не двигаться. Я думал, что у меня будет полчаса. От силы час.
Народ, придумавший когда-то на земле этот вид извинений, возводил в ритуал практически любое действие. Вот только обычно лучший друг отрубал голову извинившемуся, даруя прощение. Этот народ участвовал во Второй Мировой Войне и проиграл. В конце войны один из адмиралов для спасения своей страны создал специальные отряды смертников. Не тех смертников, которые всегда вставали в первые ряды армий, надеясь выжить и стать героями. А тех смертников, которые осознанно и добровольно отдавали свою жизнь. Он убил четыре тысячи своих подчинённых. Когда его страна проиграла, он, извиняясь, отказался от помощи друга и умирал двенадцать часов.
Я убил больше двадцати тысяч. Я тоже спасаю свою страну. Разве я имею право на прощение?
К концу первого часа я закончил говорить правду. Социал-дарвинизм является неотъемлемой частью всех трёх этических концепций у баритов. Если какая-то особь не в состоянии признать элементарную истину, она уничтожается вместе со своим потомством, потому что у всех разумных видов дети в первую очередь копируют своих родителей. А мыслителей, вопиющих о слезинке ребёнка, у баритов как-то исторически не возникло.
В конечном итоге я заплатил за свою ошибку одиннадцатилетней давности. Я подвёл жизненный итог. Бариты не такие, как мы. Человеческая мораль к ним неприменима. Можем ли мы порицать их за это? Наш разговор видели представители десятка рас. Теперь война не начнётся. А если и начнётся, то не нас объявят агрессором.
0
0