На следующий день, восемнадцатого сентября, в полдень вернулись из села оба сына волхва с жёнами и его дочь с вещами — и под любопытно-недовольные взгляды Фриды и киборгов охраны подошли к модулю, где их уже встречали сам волхв, Фрида, Забава и Волчок.
Оба сына волхва с жёнами без лишних вопросов заняли по выделенной им двухместной комнате и только после этого старик заметил, что кого-то не хватает, и вышел из модуля. На вопрос о муже стоящая с двумя чемоданами у флайера Гордея ответила:
— Полетел в город по делам, такси вызвал, к ночи вернётся… — и при всех вдруг попросила: — Папа, ну дай ты ему кибера разрезать! Ну, пожалуйста… какого-нибудь самого тупого выбери и отдай… чего тебе стоит? Их тут вон сколько…
— Дочь, о тебя ли я это слышу? — возмутился Велимысл, — здесь у всех киборгов есть паспорт гражданина Федерации… это даже думать так преступно! С таким же успехом можно прийти в любой детдом и потребовать любого ребёнка на опыты… даже думать забудь об этом!
— Но это же киборги! Техника! Ну не все же с паспортами, есть ведь и неразумные… он одного разрежет и успокоится… ему только это и надо! Потом всё зашьёт обратно…
— Я уже ответил. Никого он не получит… ты же юрист, сама должна понимать это. И подумай… какой ему смысл резать неразумного? Что он там увидит? А разумных резать я запрещаю! И неразумных тоже! А если его ничего другое не интересует… я вас обоих задерживать здесь не стану. Можешь забирать свои вещи и лететь обратно.
— Ты выгоняешь родную дочь! — Гордея была настолько шокирована словами отца, что уже не замечала, что вокруг них собралась толпа из киборгов, которые молча наблюдали за спором.
— Я не тебя выгоняю, а твоего непутёвого мужа… вот он вроде умный мужик, а дурак… — с насмешкой ответил ей волхв, — ты можешь остаться… но что люди скажут, ты подумала? Что муж улетел, а жена осталась? Тебя не примут ни в одном доме в селе… и в родительский дом без мужа тебе пути нет. Думай сама… и зайди уже в модуль, дождись его и до заката улетайте. Вам здесь делать нечего.
— В таком случае… я немедленно забираю детей и лечу в космопорт! Тодору позвоню из села… флайер пришлю обратно на автопилоте. Прощай! — она закинула оба чемодана на заднее сиденье, села на место пилота и включила двигатель.
Собравшаяся толпа из людей и киборгов молча проводили взглядами улетающий флайер. Первым нарушил молчание Всеслав:
— И что это было? Тодор всего-то полетел в местный офис «DEX-company», чтобы узнать результаты обследования здешних обитателей. Он бы вернулся вечером… он звонил им из дома матери, спрашивал кибера для исследования. Его пригласили прилететь и познакомиться на месте…
— …и чтобы предложить место постоянного представителя при местном филиале ОЗК, — договорил за него Платон, — я связался с Оскаром и тот скинул мне любопытное видео… — он скинул запись на видеофон волхва и включил просмотр.
Трёхминутное видео было снято явно на киборга в офисе дексистов в Воронове. Тодор входит и обращается к менеджеру салона: «…вы вообще в курсе, что у вас под боком делается?» — «А что делается?» абсолютно спокойно спрашивает менеджер. Далее идёт разговор, в котором молодая женщина-менеджер с совершенно невозмутимым видом отвечает на вопросы крайне возмущённого ново-московского офицера:
— …у вас там три сотни киборгов… и все бракованные!
— Да. И что?
— Как это — и что? Вас это не волнует?
— Это ОЗК должно волноваться, а не мы. Проверяем их регулярно, наблюдаем… хотите поучаствовать? А оно Вам надо?..
На этом запись оборвалась, и Нина помрачнела:
— Если ему предложат место представителя в ОЗК… то у нас могут быть проблемы. Ведь его жена юрист и сможет что-нибудь придумать, чтобы дать возможность увезти кого-то из ребят в лабораторию…
— Не сможет, — уверенно заявил Платон, — мы закон не нарушаем и все документы у нас в полном порядке. Но для твоего спокойствия сейчас скину записи Гранту и Гульназ, пусть подумают, как избежать активности Гордеи. Учитель, что скажешь?
— Что скажу? Если она начнёт действовать в интересах мужа и против ОЗК… вот если начнёт, тогда и скажу. Не пойдёт она против отца… я уверен в этом.
— Мне бы твою уверенность, — ответил ему Платон и обратился к Всеславу: — Сегодня заселяйтесь и отдыхайте, через полтора часа экскурсия по архипелагу, а завтра с утра и начнёте знакомиться с нашими ребятами. Все столовые работают круглосуточно… и для вас бесплатно.
Профессор филологии с усмешкой кивнул и прошёл в модуль в выделенную ему комнату.
Экскурсию для гостей проводили по очереди все главные специалисты колхоза, и каждый рассказывал о своём производстве: Фрида показала модуль, ангары и огороды, Аглая с Григорием — поля, теплицы и пастбища, Полкан и Инга — конюшни и ипподром… постепенно гости неспешно дошли до сада на другом конце Жемчужного острова, осмотрели яблоневые и вишнёвые деревца, зашли на пасеку без ульев (Гоша успел убрать все ульи в погреб до весны) — и к модулю вернулись на флайерах, которые послал к ним Платон.
И на следующий день, девятнадцатого сентября, профессор филологии начал изучать ведение обучения киборгов по школьной программе в условиях жизни на островах, профессор экономики занялся проектом развития колхоза, составленным Платоном, а их жёны начали знакомство с киборгами с посещения кондитерской.
***
С двадцать первого по двадцать третье сентября на островах и в деревнях праздновали день осеннего равноденствия. На турбазе и в музее привычно планировали отмечать утром в воскресенье двадцать четвёртого сентября, когда зрителей больше. Но на островах и по деревням отмечали так, как положено по традиции: сначала Пожинаха и благословение полей и хлебов, потом — Осенние Деды, когда на капище собирались только мужчины и парни, а потом — встреча Хорса, бога осеннего солнца.
И снова, как и в прошлый и в позапрошлый годы, на всех кухнях с утра пекли пироги и блины, а потом волхв, спрятавшись за столом с пирогами, спрашивал: «Видите ли меня, детушки?». И снова «детушки» хором отвечали: «Не видим, батюшка!».
Срезать последний сноп снова вышли Нина и Фрида — и Нина чувствовала себя очень неловко от того, что работали на полях киборги, а колоски срезает она. Пытаясь отказаться от этого, она начала говорить, что сама не пахала и не сеяла, и потому и убирать должна не она, а Аглая. Но волхв совершенно спокойно ей ответил, что без её помощи не было бы ни полей этих, ни огородов — и попросил Клару принести и подать Нине и Фриде обрядовые покосные рубахи.
И снова, как в прошлый год, Нина и Фрида катались по пожне и благословляли Землю на урожай в следующем году. А вечером все вместе сидели в столовой модуля, пили чай с пирогами и поздравляли полеводов с успешной уборкой урожая.
Гости долго молча наблюдали за происходящим, стараясь по возможности не вмешиваться, но при этом сголографировали всё, что смогли. Два профессора — старшие сыновья-погодки волхва — словно помолодели лет на двадцать, попав в родные края, а за столом сами не заметили, как перешли на диалект, от которого старательно пытались избавиться в большом городе. Их жёны с удивлением обнаружили, что на их родных планетах тоже существуют подобные обряды, но называют богов иначе — и Астрид попыталась при всех объяснить свёкру, что здесь обряд проведен неправильно, а правильно надо так, как принято у её народа.
— У каждого народа, славящего Солнце, есть такие обряды, — отвечал волхв, — но проводятся они немного по-разному. Где-то тепло, где-то холодно, у кого-то вызревает пшеница, а кто-то сеет ячмень, кто-то убирает озимые в августе, а кто-то — яровые в сентябре… смысл обряда одинаков! Мы благодарим Мать-Землю за дарованный урожай и благословляем её дать нам щедрый урожай в следующем году. В каждом случае обряд проводится правильно, если оставляется для птиц последний сноп. Где-то это — треба Велесу, богу мудрости, где-то — треба Хорсу, осеннему солнцу… или любому другому воплощению бога Рода. Мы провели обряд так, как это принято у нас. А после обряда у нас праздник…
Он говорил ещё долго, объясняя смысл событий прошедшего дня, Фрида дважды грела чайник, вскоре стемнело — и уставшая за день Нина, извинившись перед гостями, всё же пошла домой. Вслед за ней стали расходиться и все остальные.
***
На следующий день, двадцать второго сентября, на капище волхв собрал только мужчин и парней, чтобы помянуть ушедших в Навь предков и показать им в ритуальных поединках, какими сильными и ловкими стали их внуки и правнуки. Из женщин присутствовала только Нина, как приёмная мать большинства пришедших парней. Оба сына Велимысла присутствовали при обряде только в качестве зрителей, а их жёны в это время осматривали медпункт и мастерские.
В полдень волхв сообщил богам о собравшихся славных бойцах, готовых защищать свою семью и свою родину — и горящий огонь костра был посредником в разговоре человека с богами. После поминальной трапезы первым вышел Волчок и показал бой с тенью на обычной для DEX’а скорости — боги увидят, какой он быстрый и ловкий, и порадуются, что в общине есть такой защитник. После него выходили DEX’ы по одному или парами и по двадцать-тридцать секунд показывали, что умеют по программе и без неё.
В это же время Змей со своей бригадой пришёл на деревенское капище, оставив на дежурстве только Сэма и то только до тех пор, пока его не сменит Зима — она тоже DEX, но в обрядах не должна принимать участие.
Как и в прошлом году все мужчины, парни и подростки деревни в полдень пошли на капище поминать предков, после этого были ритуальные бои людей и киборгов: сначала один на один без оружия, потом с палками, потом пара на пару и трое на трое… — сначала подростки, потом неженатые парни, потом мужики. Змей бился со Стожаром, потом в паре с ним же против Данко и Некраса, потом в тройке с Данко и Стожаром против Некраса, Лютого и Романа…
Женщин на обряде не было, хотя Дарена Карповна как мать бойцов имела право присутствовать в качестве зрителя – она вместе с остальными женщинами готовила поминальные каши, чтобы порадовать предков в своих домах.
После окончания поединков Змей со своими ребятами вернулся в зимовку, оставил Сэма и Романа на дежурстве, а сам полетел с Ренатом и Марином на Жемчужный остров, чтобы успеть поучаствовать хотя бы в последних поединках. Он успел вовремя — волхв как раз подбирал пары бойцов на две стенки и размышлял, как бы они все поместились на площадке перед капищем. Получалось только по две четвёрки, состоящие поровну из DEX’ов и прилетевших на обряд отслуживших парней и молодых мужиков из деревень.
— Так ведь можно, наверно, перенести этот бой на другой остров? — спросил Змей, — или на дамбу… не на всех дамбах есть деревья по краям.
— А знаешь, наверно, так и сделаем, — согласился Велимысл, — на открытом месте и бойцам удобнее, и богам лучше видно… тогда все сейчас идём на Жемчужный остров и биться будем на спортплощадке.
На утоптанной площадке между модулями, медпунктом и дамбой можно было разместить две стенки по два десятка бойцов в каждой — и желающие снимали обувь и рубахи, оставаясь в одних штанах. В обе стенки волхв ставил только людей и разумных DEX’ов, оставляя парней Irien’ов и Mary зрителями, причём ставил поровну в каждую стенку людей и киборгов через одного. Появился Арнольд — и с разрешения волхва запустил все три камеры на дронах, а сам стал снимать ручной камерой.
— Бой пройдёт до первой крови. В голову и ниже пояса не бить, лежачего не бить тоже. Перчатки не надевать, закладок в кулаках не иметь. В бою не забывайте прикрывать друг друга и брат брата, вы не враги, а соперники, а это не одно и то же. Киборги, не забывайте соизмерять свою скорость с человеческой. Начали!
И два плотных ряда полуголых и босых бойцов с подбадривающим уханьем начали сходиться. Змей стоял почти в центре правой стенки между Ратмиром и Григорием, рядом с Ратмиром стоял Декабрь, рядом с Григорием — Волчок, а за ним — незнакомый Нине парень из деревни. Во второй стенке Нина заметила Фрола, ещё не улетевшего в посёлок турбазы Лазаря, прилетевших на праздник Микса, Стожара с Данко и Вардом и нескольких уже бывавших на островах парней.
Вся схватка продолжалась около полуминуты — и за это время стенки успели сойтись и вволю помахать руками. Бой остановил Змей, заметив кровь на виске у парня напротив его. Бойцы разошлись более спокойными, чем сходились — выпустили «пар», потратили излишек энергии — и те, кто желал побрататься после боя, пошли с волхвом обратно на капище, а остальные направились в столовую, где были приготовлены поминальные каши.
К трём часам пополудни гости разлетелись по своим деревням, а Змей, уже успевший узнать, что Платон вложил перечисленные на строительство его дома деньги в колхозную кассу, пошёл к нему, чтобы поговорить.