Пока старенький «Цербер» преодолевал притяжение планеты, дрожа всем своим железным телом и надсадно гудя движками, казалось, что обшивка сейчас расползется, как прогнившая тряпка, открывая за собой непроглядную космическую бездну. Система компенсации не справлялась, экзоскелет вплющило в кресло так, что было трудно дышать, в голове гудело не хуже, чем в движке. Рядом скулил биохимик, размазывая по лицу кровавые сопли. Очень хотелось дотянуться до бластера и пристрелить его к чертовой матери. Злость немного отрезвила. А потом и подъем закончился. От внезапно обрушившейся тишины и легкости Ящер поначалу решил, что у него лопнули барабанные перепонки, вместе с мозгами.
За время полета Ящер успел усвоить две вещи. Первая — перегрузки можно пережить, вторая — бывает кое-что пострашнее перегрузок. Скука выматывает намного сильнее. Снаряжение уже было перебрано несколько раз. Спать совершенно не хотелось, еда не лезла, от планшета рябило в глазах. Ящер потерял счет времени, впал в какое-то тоскливое оцепенение. Сколько суток прошло, пять, десять? Эйс, уже который час ерзающий в своем кресле, безуспешно пытаясь задремать, почти не раздражал. Джесси… то есть Ди-джей неподвижно застыл в пилотском кресле. Только руки иногда двигались, корректируя курс.
«Не хочу носить имя подопытного образца». Кажется, у кого-то начало просыпаться чувство собственного достоинства!
Ящер осторожно тронул киборга за плечо.
— Может, расскажешь, как второе имя получил? Если не надо отвлекать, скажи честно, я отвяну.
Алекс, наконец, смирился с невозможностью уснуть и открыл мутные покрасневшие глаза. Ему тоже было интересно. «Скаут» неопределенно повел плечом.
— После Семерки я был приписан к военному крейсеру «Атланта». После аварии меня признали небоеспособным и отправили на «Дискавер», в научную экспедицию. Там имя и получил.
— И как там было?
— В списках личного состава были, в основном, ученые. Это были хорошие люди и хорошее время. Мне не нужно было ни с кем воевать.
— Как же ты попал обратно на Семерку? – осторожно поинтересовался Алекс.
— Военные доставили. Специально для тебя.
Биохимик сразу же скис.
— Если бы не это, тебя было бы некому вытаскивать, — обнадежил его «Скаут». — Теперь я, кажется, понял, почему люди такие непредсказуемые.
— Ну-ка, колись, что надумал? – тут же оживился Ящер.
— Потому что жизнь непредсказуема. Ее не просчитаешь никаким искином. Любая киберсистема бессильна. Подозреваю, это одна из причин, почему людей в армии полностью не заменили киборгами. Вы в этом плане более совершенны, и поэтому эффективны. Кстати, мы уже подлетаем, расчетное время шестьдесят две минуты.
— Да неужели? Ну что, Алекс, командуй, что дальше делать.
Эйс смущенно прокашлялся. Он, конечно, руководил штатом подчиненных, но руководить это все-таки не командовать. За все время службы в армии погоны к нему так и не приросли, как любили говорить бывалые вояки.
— Значит, так. Обычно посадка производится после запроса. Капитан судна, или любое лицо, его замещающее, посылает сообщение в ближайший космопорт, где кораблю предоставляется свободный модуль в порядке очереди. Ну, или без очереди, если трафик небольшой. Чтобы запросить посадку, нужно залечь на ближнюю орбиту и попасть в поле зрения систем слежения. Но я предлагаю пока остаться на дальней. Я здесь тоже раньше не бывал. Мы не знаем, как нас встретят, на конфедератском-то судне. Может, примут, а может сразу перехватчиков вышлют. Сперва надо все разведать.
— Что предлагаешь?
— На дальней орбите обычно висят спутники, они обеспечивают планетарную инфосеть. Если подключиться к одному из них, можно попытаться узнать, что здесь происходит, хотя бы в общих чертах.
— Расчетное время до дальней орбиты двадцать восемь минут, — отрапортовал из-за пульта Джей.
Ящер закрыл глаза и коротко выдохнул.
— Фух. На дальнюю, значит, на дальнюю. А если не получится подключиться?
Биохимик скептически вздернул бровь.
— Вы же, вроде, хакеры. Разве нет?
Судя по количеству мерцающих на голограмме точек, доступные спутники исчислялись сотнями. Как выяснилось, с большинством из них у системы «Цербера» не совпадали кодировки. Вместо сообщения о коннекте каждый раз высвечивалась надпись «оборудование неизвестной модификации». Более-менее подходящий спутник нашелся к концу третьего часа. Все трое не сразу поверили своим глазам, когда уже привычный красный фон голограммы сменился белым.
«Соединение установлено».
— Что дальше? – через плечо поинтересовался «Скаут», спустя еще несколько минут громких ликований.
— Нужно найти… Даяну, — Эйс изо всех сил постарался отвечать серьезно, получалось у него плохо, срывающийся голос и дерганные движения выдавали возбуждение. — Войди в сеть и пошли запрос «Даяна Шим». Может, есть какие-то контакты? Все, что угодно!
Контактов сеть не выдала. По запросу нашлось лишь несколько медиафайлов и статей с упоминанием этого имени, все, как один с интригующими заголовками: «Беглецы из ада», «Преступники для Земли — герои для свободной цивилизации», «Ренегаты или жертвы войны?»
Джей наугад активировал один из медиафайлов.
Первые две минуты съемка велась с верхнего ракурса, постоянно смещаясь. Внизу беспокойно толпилась группа разнообразно одетых мужчин и женщин, все они что-то обсуждали, настраивали коммуникаторы или смотрели в планшеты. На третьей минуте камера съехала вниз, отображая крупным планом лицо молодой темноволосой женщины, с большими карими глазами и немного натянутой улыбкой.
— С вами Маграт Махао, независимый журналист. Я веду прямой репортаж из космопорта «Коралла-кид», куда только что прибыли беженцы с Терра-Центавра-77. В результате военной агрессии со стороны Земной Конфедерации…
Далее следовало многословное и цветистое описание военных действий, большинство из которых никто из теперешних зрителей не смог бы выдумать даже под ударной дозой стимуляторов.
Из полукруглой арки пускового модуля один за другим появлялись люди в одинаковых оранжево-синих комбезах. Первым шел невысокий пожилой мужчина с гладко выбритой головой, загорелым лицом и холодными миндалевидными глазами. На его виске поблескивало что-то вроде разъема для коннектора. Вся пестрая толпа тут же ломанулась к нему, наперебой посыпались вопросы. В стороне осталась только ведущая репортажа. Остальные зря потратили время — все вопросы так и оставались без ответа.
Следом за лысым азиатом вышел чернокожий парень крепкого телосложения, а за ним хрупкая голубоглазая блондинка с короткой армейской стрижкой.
— Даяна! Вон, вон она! Живая!
Алекс вскочил с места, тыча пальцем в изображение.
— Да не ори ты так, — осадил его Ящер. – Уши закладывает.
Всего знаменитая «первая бригада» насчитывала одиннадцать человек. Все они молча пробирались сквозь пеструю толпу и садились в большой белый гравикар без опознавательных знаков. Возле него выстроились в цепь несколько крепких охранников в белой униформе с нашивками. «Независимый журналист» закончила свой монолог, развернулась и тоже направилась к машине. Охрана в белом стоически выдерживала натиск толпы. В гравикар пустили только Маграт Махао и ее камеру.
Внутри было просторно, пассажиры разместились с комфортом в анатомических креслах, расположенных вдоль стен. На всех лицах одно и то же выражение — усталость и облегчение.
— Вы только что получили подтверждение о предоставлении политического убежища. Какие ощущения у вас возникают в связи с этим?
Смуглый мужчина, обладатель небольшой черной бородки и хищного носа с горбинкой, подался вперед, готовый отвечать.
— Наверное, я не ошибусь, если отвечу сразу за всех. Мы очень благодарны новой цивилизации за предоставленную возможность. Сейчас нас везут в закрытый санаторий для военных ветеранов, где мы все будем проходить реабилитацию. Никто из нас не мог рассчитывать на такой радушный прием.
— Скажите, Марко, — не унималась Махао, — вы считаете реабилитацию необходимостью?
— Я считаю, что в ней нуждается каждый, кто прошел войну. Мы все — псионики высокого класса, но все-таки живые люди. Всех нас предало родное государство. У многих в Конфедерации остались друзья и родные, которых мы больше никогда не увидим. Дома нас ждет трибунал и высшая мера наказания, просто за то, что мы больше не хотим участвовать в военно-политических играх. Здесь нам придется начать совершенно новую жизнь, в которой больше не придется никого убивать.
— Вы признаете, что в конфликте вокруг «квадрата Центавра» Земная Конфедерация проявила неоправданную агрессию?
Лысый мужчина с имплантом в виске сдержанно кивнул, Маграт тут же развернулась в его сторону.
— Любое цивилизованное государство, если считает себя таковым, не может процветать на руинах, – он ронял слова медленно и весомо. Голос у него был негромкий, скрипучий, как прихваченный морозом грунт. — Человечество уже вступило в век новейших технологий. Мы заселили множество планет, практически победили старость, и, возможно, скоро сможем победить смерть. Настало время побороть и ненависть друг к другу.
— Спасибо, господин Киба. Ваши слова останутся в истории, как пример грядущим поколениям.
Все они говорили правильные вещи, и, вроде, сами верили в свою правду. Ящер смотрел на голограмму, и все не мог сообразить, что же не так? Как-то слишком гладко у них получалось. Ни одного лишнего слова. Люди так не разговаривают.
Джей не стал досматривать, решил продолжить сбор информации. Про журналистку Махао данных было очень много: полная биография, несколько личных сайтов, масса публикаций на различных новостных ресурсах, контактные ссылки и виртуальные каналы связи. Про Даяну Шим – ничего нового.
Эйс беспокойно вертелся на своем кресле.
— Ну что? Откопал что-нибудь?
— Новых данных не обнаружено. Последние записи были размещены полтора года назад.
— Не могла же она взять – и исчезнуть? Все, что мы знаем: название космопорта и имя журналистки. Слишком мало. За полтора года могло что угодно случится!
В способности менять настроение биохимик выигрывал у Ящера с разгромным счетом. Каких-то пять минут назад, Алекс едва ли не подпрыгивал от возбуждения, теперь в его голосе снова слышались хорошо знакомые истерические нотки.
— Не ссы, чувак, — успокаивал его Ящер. — Если эта Махао смогла пробраться туда, куда не пустили остальных, наверное, она что-то эдакое знает. Можно попробовать выйти на Даяну через нее. И, кажется, я знаю, как мы это сделаем.
***
— Мааау!
Пушистый пепельно-серый кот размером с годовалого младенца, взгромоздился на колени к хозяйке, требуя внимания.
— Лорд, отстань, наглая морда, не до тебя сейчас! — раздраженно цикнула женщина, осторожно спуская животное на пол.
Независимый журналист Маграт Махао терпеть не могла такие сообщения. Она вообще не любила тайны. Это в романтических книжках загадочные обстоятельства предвосхищают незабываемые приключения со счастливым концом. В реальной жизни они, как правило, сулят неприятности.
Зашифрованное послание пришло на официальный почтовый накопитель по закрытому каналу, отследить который, обладая начальными хакерскими навыками, оказалось невозможно. В графе адресата почему-то значилась Даяна Шим. Вдобавок послание было закодировано. Если до подруги решили добраться земные спецслужбы… Злосчастное письмо отправилось на анализ к старому приятелю Честеру, у него-то скилл прокачан получше.
Маграт знала Даяну с тех самых пор, как встретила «первую бригаду» в космопорту и взяла интервью. Ее связей хватило на то, чтобы попасть на секретный объект, официально считающийся реабилитационным центром, где вот уже полтора года содержали беглых псиоников. Большая часть полученного там материала в работу не пошла, за разглашение секретных данных можно и голову потерять. В буквальном смысле. Многие считали Махао сумасшедшей карьеристкой, кто-то откровенно высмеивал ее идеализм. Серия статей о политических беженцах только подтвердила репутацию правдоруба, закрепившуюся за ней едва ли не с начала карьеры.
Сообщение от Честера пришло утром следующего дня. Будучи человеком, не располагающим лишним временем, и не любившим тратить его на набор текста, обычно он присылал короткие голосовые месседжи. Сообщение содержало всего одну строчку «только не падай» и заархивированный медиафайл.
Маграт прекрасно поняла, что делать дальше. Отключила все средства связи, обрубила все активные линки, отсоединила компьютер от инфосети, и только тогда вскрыла скаченный архив. Помимо медиафайла, там была проекция планетарной сети с обозначением спутника. Вот, значит, откуда пришел сигнал. Нефиговенько… Кто-то знает толк в конспирации. Журналистка отхлебнула из чашки с чайным концентратом, чтобы унять дрожь в руках, и активировала запись. На ней нарисовался какой-то невнятный бледный кадр, за его спиной, в тени, находились еще двое: темноволосый парень с каменным лицом и еще один, русый и коротко стриженный. У этого физиономия была какая-то непропорциональная, один глаз выше другого, оба разного размера, нос немного свернут в сторону. Неужели мутант?
Заморыш нервно прокашлялся.
— Здравствуйте, Маграт. Меня зовут Алекс Эйс…
За несколько дней общинники успели исследовать базу больше, чем наполовину. В медблоке нашлись лекарства, всех, кого было возможно, быстро поставили на ноги и припахали к расчистке помещений и инвентаризации. На складах безвылазно дежурил Крус, жестко пресекая попытки что-то припрятать.
Джей все это время неотлучно возился с кораблем. В целом все системы были в норме. Почти. В мелком ремонте нуждалось все, кроме системы связи и подачи кислорода. В ходовом блоке требовалась замена одного из трех генераторов, которого в наличии не оказалось, ни в ремонтном блоке, ни на складах. После некоторых расчетов было принято решение просто отсоединить его от энергосети и перераспределить нагрузку между двумя оставшимися. По меркам межпланетных перелетов расстояние небольшое, можно дотянуть и на двух. Кабина была рассчитана только на пилота. Считалось, что навигатор для такой мелочи не требуется, все сделает автоматика, что в применении к данному кораблю означало немалый риск. За кабиной располагался небольшой приемный отсек для переброски малогабаритных грузов, вместимостью немногим больше, чем у гравикара. Там же располагался единственный санузел, пустая аптечка и выдвижная полка-кровать. Судя по данным, содержащимся в системе, в более позднем, беспилотном варианте, не было и этого.
По сравнению с «Дискавером» «Цербер» ни в какое сравнение ни шел, все равно что легкий парализатор против бластера. Тем не менее, на Ящера он произвел огромное впечатление. Джес специально его позвал, когда удалось, наконец, запустить систему. Сидя в тесной кабине, освещенной призрачным мерцанием индикаторов, мутант завороженно рассматривал приборы и удивленно матерился, пытаясь трогать голограммы звездных карт. Ему все это казалось чудом. Мечта еще никогда не была так близко.
— Если люди с других планет смогли придумать такую машину, наверняка придумали и средство против мутации. Не может быть по-другому!
Джес, стоящий за спинкой пилотского кресла, не мог видеть, какое у Ящера лицо. По голосу можно было догадаться, что он улыбается.
— Раф меня уговаривал остаться, обещал, что сестер привезут первым же рейсом. С-сволочь. Такой же манипулятор, как его мать, — Ящер выплюнул эти слова с такой злостью, что сразу стало понятно: сомневается. — Это реальный шанс, другого не будет, понимаешь? Ты можешь и остаться… если хочешь…
«Скаут» прекрасно все понимал. Люди всегда начинают злиться, когда случался конфликт мотиваций. Сказать обо всем честно означало прибавить к сомнениям Ящера еще и свои. Для сломанного человека это может стать слишком большим испытанием.
— Я лечу.
— Для тебя это может быть опасно.
— Для тебя тоже. Ты был прав, здесь нет перспектив для развития.
Ящер медленно обернулся, свет индикаторов делал его похожим на собственное привидение.
— Черт… мне страшно.
Нужно было срочно что-то сказать в ответ, или что-то сделать. Как поступают люди в таких случаях?
– Я буду рядом.
Джес опустил ладонь на бронированный наплечник экзоскелета. Ящер вцепился в его руку, как повисший над пропастью хватается за страховочный трос.
— Не знаю, братишка, смогу ли я когда-нибудь сделать для тебя то же самое, что ты делаешь для меня. Ведь если бы не ты, я бы так и не вылез из бункера. Не узнал про корабль. И про людей с других планет.
Внезапный паралич прошел так же, как нахлынул. Джес точно знал, что на это ответить:
— Если бы ты меня не починил, мы бы здесь не находились. Все эти данные исчезли бы вместе со мной. Мы квиты.
***
Итан зашел сам, поздним вечером, когда вся троица уже думала укладываться спать. Ничего не подозревающий Ящер сам открыл ему дверь, наверное решил, что это кто-то из людей Рафа пришел по срочному делу. Его уже так сдергивали несколько раз, пока Джес чинил «Цербер». Увидев в дверях незнакомого мужика со шрамом на пол-лица, Алекс испуганно вздрогнул, а Джес на всякий случай активировал режим охраны. Вид у Итана был взъерошенный, дыхание учащенное, как после бега, глаза возбужденно горели.
— Чего тебе? – недовольно поинтересовался Ящер.
— Раф хочет задержать тебя здесь любой ценой. Только что он приказал Крусу спуститься вниз и сломать ваш корабль. Я случайно подслушал. Проходил мимо штаба, а там дверь не закрыта.
— Вот же сука! – Ящер аж задохнулся от возмущения, но быстро справился с эмоциями — Джес, успеешь перехватить?
— Успею.
— Только постарайся его не покалечить. Пусть дойдет до модуля, там и лови, с поличным. И тащи сюда.
— Так точно.
— Не говорите никому, что я вас предупредил, — буркнул Итан. — Мне тут еще жить. Желательно, подольше.
— Принято.
Режим охраны пришелся очень кстати. Скорость бывает намного важнее, чем способность драться. С одним противником можно справиться без полной активации. «Скаут» без лишних разговоров проскользнул мимо Волка и бросился к лестнице.
Лифт по-прежнему не работал. Джес беззвучно спускался вниз, преодолевая пролеты в два длинных прыжка. Цель обнаружилась на минус третьем уровне. Преследуемый объект не ожидал никакой погони, спускался не спеша, помахивая тяжелым обрезком арматуры. Киборг затаился пролетом выше, чтобы не попадаться на глаза. Нужно дать ему добраться до «Цербера».
Похоже, Крус толком не знал, куда идти, то и дело притормаживал на поворотах, сверяясь с планшетом. «Скаут» тенью следовал за ним, сменив охранный режим на диверсионный.
Люди все еще оставались для него крайне непредсказуемыми существами. Никакой киберсистеме не под силу просчитать все варианты развития событий. Приди хоть кому-то в голову установить на входе пускового модуля простейший пароль, диверсия закончилась бы, не начавшись. А если бы рыжий главарь научился как следует пользоваться центральным терминалом, то просто заблокировал бы «Цербер» на базе, списав это на сбой. В какой-то степени мотивация Рафа была понятна. При наличии хорошего техника, да еще и хакера, у общины на новом месте намного больше возможностей выжить. Что ж, каждый борется за свои интересы, как умеет. Так уж у людей заведено. Придется играть по их правилам.
Добравшись до входа в модуль, Крус долго топтался на месте, пытаясь сообразить, как открывается дверь. Наконец, отыскал сенсор, и тяжелая створка отъехала в сторону. Датчики «Скаута» уловили восхищенный возглас:
— Них-хрена себе…
То ли по беспечности, то ли от удивления, мутант не стал закрывать вход. Медленно подошел к кораблю, как к опасному животному, и осторожно прижал ладонь к глянцево-черной обшивке.
— Хоро-ош. Эх, даже жалко ломать.
Короткий замах. Удар металла о металл взорвался в тишине оглушающим скрежетом. Крус зажмурился и втянул голову в плечи. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что на обшивке нет ни царапины.
— Твою мать. Надо было взять бластер.
Уважительно хмыкнув, он обошел вокруг «Цербера» несколько раз, откровенно любуясь хищными контурами, и попутно прикидывая, куда нанести новый удар. Его взгляд упал на выходное отверстие двигателя. Крус что-то прикинул в уме, перехватил арматуру, как копье, и уже собрался метнуть его вглубь граненого раструба.
— Стой.
Мутант резко обернулся. Джес отчетливо видел, как в глазах преследуемого объекта расширяются зрачки.
— Т-ты что тут забыл?
— Не двигайся, – неестественно ровным голосом выговорил «Скаут». — Иначе я буду действовать на поражение.
— Я же ничего не сделал!
— И не сделаешь.
Схватка была короткой и бескровной. Крус не успел как следует замахнуться, и уже лежал на полу с заломленными за спину руками.
— Отпусти, падла, больно же!
Джес немного ослабил захват. Мутант попытался этим воспользоваться, рванулся вперед. Не тут-то было. Пальцы киборга были жесткими, как стальные клещи.
— И что теперь? Убьешь меня?
— Такого приказа не было.
Крус слабаком себя не считал, и все же тихонько охнул, когда его легко вздернули на ноги.
— Что дальше? – поинтересовался он, растирая помятые запястья.
— Пойдем к Ящеру. Он решит, что делать.
Весь путь наверх захваченный объект молчал, сбежать больше не пытался, понимал, что бесполезно. Со стороны могло показаться, что эти двое просто идут рядом. Мутант обернулся только перед самой дверью. Будучи на полторы головы выше «Скаута», наученный горьким опытом, он не ощущал ни малейшего превосходства.
— Заходи, — коротко скомандовал киборг, нажимая на сенсор.
Волка в помещении уже не было. Биохимик забился куда-то в свой угол, затаил дыхание и старался не шевелиться. Ящер сидел на складном табурете, застывший, как «Джет» при полной активности. В его глазах плескалась ярость.
— Что вы за люди такие… А я ведь еще сомневался. Пытался поверить. Придурок.
— Сам же, вроде, понимаешь… — тихо огрызнулся пленный.
— Не понимаю! — Ящер резко вскочил на ноги, опрокинув табурет, и сделал шаг вперед, впиваясь немигающим взглядом в побелевшее лицо Круса. — Вы тут вкрай оскотинились, совсем берега потеряли!
— Что делать будешь? Прикажешь меня пришить? Ну, приказывай, не тяни только.
— Да что ж такое… — голос Ящера сделался сухим и усталым, — Знаешь, зачем мне это корабль? Я жить хочу. Нормально. Жить. Вы тут сгнили заживо! Если бы ты видел меня без экзы, сразу бы все понял. Там, куда мы отправимся, могут быть хорошие антимутагены. Ты ведь такой же, как я… тоже покалеченный войной. Может даже помнишь, что такое жизнь без мутации.
— Не помню. Я таким родился.
— А я — помню. Иди к своему хозяину, передай, что мы все равно улетим. Даже если придется положить вас всех до единого. Еще вчера мне вас было жалко. Сегодня уже нет. Я сказал.
Джес, не дожидаясь приказа, открыл дверь.
Крус медленно развернулся к выходу. Он как будто стал ниже ростом, весь сник и осунулся. Сделав шаг в коридор, медленно обернулся. Взгляд его был напряженным, почти отчаянным.
— Я должен был попытаться. Ради них.
Ящер промолчал.
Звук закрывшейся створки прозвучал, как выстрел. В дальнем углу тихонько всхлипнул Алекс.
***
Утром Ящер не пошел к центральному терминалу. Какой теперь смысл?
— Не могу тут больше находиться. Джес, сколько еще осталось?
— Если поторопимся, к вечеру можно вылетать.
Они шли к пусковому модулю втроем, Алекс увязался следом. Все это время он так ни разу и не покинул комнаты, шарахался от каждой тени и затравленно озирался по сторонам, хотя по дороге никто не встретился. Каждый был занят своим делом, базу готовили к приему первой партии переселенцев.
— Совсем у чувака мозги потекли… — чуть слышно прошептал Ящер, косясь на биохимика, — ты уверен, что он нам пригодится?
— Не уверен, — как можно тише ответил Джес. — Можем оставить здесь.
— Нет, так не пойдет. Не хочу, чтобы вышло, как с тем землянином. Я этому Алексу обязан, он антидот изобрел.
В четыре руки дело пошло немного быстрее. Джес закончил настраивать систему навигации, пока Ящер, вооружившись лазерным паяльником, устранял мелкие неполадки в гравикомпенсаторе. База данных по устройству «Цербера» из памяти киберсистемы служила неплохой шпаргалкой. «Скаут» периодически подходил проверять, как идут дела. Алекс бестолково ошивался вокруг корабля. Помогать его не просили, сам он даже не пытался влезать. Ну хоть не мешал.
— Еще немного, и я пойму, как эта штука работает! — Ящер вырубил паяльник и поднял забрало шлемофона. — Готово дело. Что-нибудь еще надо?
— Осталось отрегулировать маневровые двигатели. Это сам сделаю.
— Тогда я, пожалуй, пойду вещи собирать. Алекс, ты со мной?
Эйс не заставил себя упрашивать. Никаких вещей у него не было, кроме легкого комбеза, в котором его выкрали из лаборатории. Судя по тому, как он рванул за Ящером, оставаться наедине со своим бывшим «Джесси» ему совершенно не улыбалось.
Вернулись вчетвером. Ящер тащил бластеры и походный рюкзак, второй нес Итан. Следом за ними, груженые какими-то свертками, шли Эйс и Нати.
— Все-таки жаль, что вы сваливаете, — вздохнул Волк, — Я бы у тебя технарничать поучился.
— Что надо, в базе данных имеется. Я тебе все коды выдам. Читать умеешь? Руки из плеч? Значит, научишься.
— Нати лучше меня читает.
— Значит, вместе научитесь.
«Скаут» вылез из корабля, не столько поприветствовать, сколько проконтролировать обстановку.
— Джес, у тебя та флешка осталась?
Не нужно было уточнять, о какой именно флешке идет речь. Ящер воткнул ее в свой планшет.
— Вот, держи, дальше сам разберешься. Помимо кодов там еще данные про землянскую военную лабу. Только один туда не суйся.
— Да к черту вашу лабу! – отмахнулся Итан.
Ящер от удвления аж споткнулся, едва не уронив бластер.
— Ты что, передумал мстить?!
— А нахер мне теперь-то?
Волк свободной рукой притиснул к себе Нати. Та кокетливо склонила голову ему на на плечо. Сейчас ее глаза светились тихим счастьем, исчезла скованность движений. И куда подевалась та хмурая, настороженная женщина?
— Эй, как тебя там, — обернулась она к Алексу, — загружай провизию. Вот, собрала вам кое-что в дорогу. Там консервы, вода и концентраты. Этого хватит дней на десять.
Эйс перехватил поудобнее объемистый сверток, и направился было к кораблю, но, наткнувшись взглядом на киборга, остановился, как вкопанный. В его глазах плескался плохо сдерживаемый страх. Было за этим страхом что-то еще. Чувство вины? И тут Джес все понял. Спрыгнул с опоры вниз, и осторожно приблизился к биохимику. Поравнявшись, принял из его рук поклажу.
— Я не причиню тебе вреда.
Джес старался говорить, как можно мягче, как иногда это делал Ящер.
— Но… я… я же на тебе эксперименты ставил. И… чуть не убил. Я же не знал, что ты…
— Конечно, не знал. Ты очень хотел жить. Все живые боятся смерти.
Алекс не двигался с места. Замер, как раненая крыса под балкой, только неотрывно следил за «Скаутом» немигающим взглядом. Губы его предательски дрогнули.
— Ты… тоже боишься?
— Наверное, да. А ты меня не бойся. Лучше помоги с погрузкой.
Джес развернулся, забросил сверток на плечо и пошел обратно к кораблю, ощущая спиной острый взгляд человека, у которого больше не было командного допуска. Когда вернулся за новой партией, Нати с Итаном уже бурно прощались. Волк бесцеремонно хлопнул «Скаута» по плечу.
— Береги Ящера. И себя береги.
— Принято, — усмехнувшись, ответил киборг.
Оставшись втроем, они быстро сложили снаряжение и оставшийся провиант в приемном отсеке. Джес сел за пульт, остальные заняли свои места в заранее оборудованных креслах позади пилотского, там как раз хватило места. Кресла Джес вынес со склада неисправной техники, куда не успели добраться общинники.
— Ну что, Джесси, пора? — голос Ящера едва заметно дрожал. — Заводи.
Повинуясь четким движениям рук, загорелись индикаторы. На голограмме развернулась звездная карта с мерцающей точкой координат. Оставалось разрешить только один вопрос.
«Скаут» решительно развернулся к замершим в креслах Алексу и Ящеру:
— Знаете что? Зовите меня Диджеем. Или просто Джеем. Не хочу носить имя подопытного образца.
Через боковые ответвления, ведущие в другие помещения, просачивались звуки и запахи. На минус первом уровне отчетливо запахло съестным – это пищеблок, потом потянуло химией – это лаборатории. Уровнем ниже располагались казармы, гулкое эхо доносило обрывки разговоров.
— Встречаются как-то землянин и «крыса». Смотрит крысюк на землянина и думает: две руки, две ноги, на руках по пять пальцев, голова всего одна… мужик, да ты мутант!
От взрыва хохота вентиляционная шахта немного завибрировала, пришлось остановиться на целых пять секунд. Дальнейшее продвижение происходило в полной тишине, только один раз откуда-то справа докатился едва различимый прерывистый гул от барахлящего воздушного фильтра.
Последние пять метров трубы располагались вертикально, их киборг проскользил под тяжестью собственного веса. Перед самым выходным отверстием, притормозил, слегка напрягая плечи, чтобы как следует все рассмотреть.
Система не обнаружила внутри помещения ни активных камер, ни работающих жучков. Через защитную сетку-заглушку было отлично видно голые стены, единственную дверь и одинокую узкую кушетку, на которой лицом к стене свернулся биохимик. Он был жив, дышал неглубоко и размеренно, скорее всего, спал. Тем лучше.
Небольшая капсула, вшитая в запястье, хранила десять миллиграмм сильнейшего нейроблокатора. Его Джес синтезировал сидя в гравикаре, по пути к базе. Тело Алекса, даже при таком тщедушном телосложении, должно быть полностью расслаблено, до последней мышцы, иначе протащить его обратно будет непосильной задачей. Малейшее напряжение, не говоря уже о панике — и они крепко застрянут. Система вентиляции сначала попытается устранить засор методом продувания, а потом сообщит о неполадке, после чего придут техники. Это никуда не годится. Диверсия на то и диверсия, чтобы провернуть все максимально незаметно.
Алекс вскрикнул от неожиданности, когда в паре метров от него что-то мягко приземлилось на пол. Рассмотрев причину всего испуга, он впал в ступор, чем существенно облегчил задачу. Нейроблокатор подействовал мгновенно, химик рухнул, не успев издать ни звука, как будто все кости разом размякли до состояния киселя. Тогда и пригодилась длинная крепкая веревка. Ее Джес тоже припас заранее, обмотав под комбезом вокруг корпуса, чтобы не мешала. Обвязывать безвольное тело Эйса нужно было особым образом, с учетом диаметра трубы, что требовало дополнительных замеров и расчетов. На них ушло несколько драгоценных секунд. Накинув крепкую петлю через плечо, оба свободных конца Джес продел сквозь выбитую круглую сетку и закрепил свободными узлами. Обнаружив незащищенную вентиляцию, вояки могут что-то заподозрить. Недопустимый вариант. Все должно выглядеть так, будто пленный просто исчез из камеры.
Подпрыгув на три метра вверх, «Скаут» скрылся в трубе почти наполовину. На этот раз сила тяжести была не на его стороне. Оставалось лишь надеяться, что в карцер никто не зайдет. Случайному свидетелю открылась бы весьма занятная картина: всасывающиеся в вентиляцию ноги в пыльных ботах и сантиметр за сантиметром приподнимающийся над полом обездвиженный военный преступник. На болтающеюся под ним сетку уже вряд ли кто-то обратил бы внимание.
Началась самая сложная часть операции. Система работала на износ, цифры, отмеряющие на интровизоре расчетное время, сменялись подозрительно быстро. Спустя вечность, сзади раздался щелчок, сетка наконец-то встала на место. Короткий рывок, всего на полтора сантиметра, заставил оба узла проскользнуть сквозь металлические прутья. «Скаут» закрыл глаза и на несколько секунд с облегчением замер. Дальше будет немного проще.
***
Алекс впервые пошевелился на самом подходе к базе, открыл глаза и бестолково уставился в проплывающий мимо однотонный пейзаж. Он чувствовал себя так, словно его несколько раз провернули в мясорубке. Об этом очень красноречиво свидетельствовало выражение бледного в синеву лица, отраженного в проекции заднего вида.
Во дворе не было ни одной палатки. Ящер справился. Джес припарковал гравикар рядом с остальными, бесцеремонно взвалил свой вяло моргающий трофей на плечо и быстро зашагал в сторону запасного выхода. Ему-то в одном легком комбезе было вполне комфортно, чего не скажешь про Эйса. Этот, пожалуй, мог бы и простудиться. С людьми такое бывает.
В коридорах почти никого не было, экспедиция осматривала и осваивала будущее жилье. Иногда из дальних коридоров доносились возбужденные голоса. Ящер и Раф со свитой ожидаемо находились в центральном блоке управления, у главного терминала. Мутант, щедро сыпал ругательствами, пытаясь разобраться, как работают мониторы и что на них изображено.
— Это еще кто?
Главарь недовольно свел рыжие брови и красноречиво положил широкую ладонь на бластер.
— Джесси… — усаженный в угол биохимик ошалело захлопал глазами, — Ты к-куда меня… притащил?
Ящер отвернулся о мониторов, с интересом рассматривая новичка.
— О! Так это и есть тот самый Алекс?
Джес утвердительно кивнул.
— Это, — мутант обвел руками пространство вокруг себя, — землянская военная база. Все эти люди – местные жители, теперь они здесь живут. Убивать тебя никто не будет.
После этих слов и красноречивого взгляда Раф убрал руку с бластера.
— Мы собираемся лететь на Центавру, ты летишь с нами. Наверняка ведь хочешь видеть свою Даяну?
— А-а-а о-откуда вы знаете?
— Из моих записей, – ответил «Скаут». — Если помнишь, тебя допрашивали в моем присутствии.
Ящер в это время осторожно приблизился, протягивая фляжку с остатками воды. Эйс поднял раскрасневшееся лицо, трясущейся рукой принял фляжку и жадно, залпом, осушил. В красных от слез глазах блуждала болезненная, истерическая радость.
— Меня же должны были… на Землю. Под трибунал…
— Потом расскажешь, — буркнул Ящер, отбирая пустую тару. — Джес, найди какое-нибудь помещение. Пусть оклемается. И глаз не спускай! А то хрен его знает.
Джес нашел подходящую комнату на минус первом уровне. Раньше здесь были чьи-то личные апартаменты, в которых этот кто-то очень неплохо устроился. Корабль может быть и неисправным, стоит учитывать все варианты. Если улететь не удастся, будет хорошее место для жизни, с рефрижератором, терминалом и душевой кабиной. Ничуть не хуже, чем в оставленном бункере.
Ящер прислал вызов после полуночи. Узнав местоположение, вскоре явился сам, голодный, встрепанный и очень уставший.
— Ты почему умотал без предупреждения? А если бы с тобой там что-то случилось? Мог хотя бы сообщение на планшет прислать! – напустился мутант, игнорируя завернувшегося в спальник Эйса. Биохимик, уже накормленный, выспавшийся и получивший некоторые объяснения, выглядел немного спокойнее.
— Я все рассчитал заранее. И не хотел тебя отвлекать.
— Отвлекать! Ну ты даешь! Помнишь, во время налета Диких, когда меня ранили? Ты ведь переживал?
— Можно и так сказать. Я заинтересован в твоем благополучии.
— Джес. Выключи машину и слушай сюда. В следующий раз…
— Если «Цербер» окажется исправным, следующего раза не будет.
Алекс беспокойно завозился в своем спальнике.
— М-можно еще один вопрос?
— Валяй, — пробормотал Ящер с набитым ртом, подцепляя из банки кусок маринованного мяса.
— Получается, это все правда? Что вы с… Джесси хотите улететь отсюда?
— А ты сомневался?
— Честно говоря, да. Думал, ты его… хакнул.
— Так я и хакнул. Но не так, как ты думаешь.
— Он правда все понимает?
— Еще как! Иногда получше нас с тобой. Когда я его нашел, уже тогда понимал. Я не знаю, как это вышло, а он не говорит. Похоже, сам толком не знает.
Джес наблюдал за этим диалогом молча. Вести себя при Алексе, как обычно, учитывая их общее прошлое, почему-то не хотелось совершенно. Стоило «включить машину», обижался уже Ящер. Получалось что-то среднее, не всегда оптимальное, временами откровенно неуместное. Не то чтобы киборг испытывал к биохимику какие-то отрицательные эмоции. Оба были заложниками ситуации, одного ограничивала программа, другого приказы командования и страх за свою жизнь. Эйс и сейчас боялся. Когда открылась дверь, он вздрогнул и резко обернулся. Выражение лица в это момент у него было такое же, как у Ящера на крыше разрушенного небоскреба. Джес только сейчас начал догадываться, что все это означает. Люди тоже ломаются. Как-то странно ломаются, изнутри. И как такое чинить?
— Получается, это ты дал ему имя?
Под испытующим взглядом мутанта биохимик отпрянул и весь сжался, как от удара.
— Ну, я… Знаешь, мне самому тошно от того… что там происходило.
— Ты ведь не первый, кто из этой лабы сбежал. До тебя был еще один. Только его убили.
Разговор начинал принимать как-то неприятный оборот, в воздухе повисла напряженная пауза. Биохимик и мутант молча сверлили друг-друга взглядами. Ящер смотрел настороженно, Алекс — испуганно.
— Хрен с ним, — беззлобно хмыкнул Ящер, запинывая в угол пустую банку. — Давайте спать. Завтра поговорим.
***
Весь следующий день прошел в хлопотах. Раф разогнал свиту организовывать остальных, а сам не вылезал из центрального блока, изучал устройство нового жилища под чутким руководством Ящера. Джес понял, что ему пока дела не найдется, вооружился боксом с инструментами и пошел осматривать «Цербер». Корабль находился в пусковом модуле, на самом нижнем уровне. Полную схему базы Ящер скинул еще вчера, программа пилотирования инсталлирована уже давно. Чего ждать?
Как и ожидалось, грузовой лифт пока не работал, еще не успели подключить. Возле лифта, скрестив руки на груди, со скучающим видом топтался Итан. Он был одет в новый десантный комбез, грубую повязку на лице сменила аккуратная биоклеевая заплатка.
— Ну, здравствуй.
Что-то скрывалось за этим нарочито небрежным приветствием. Такого рода нюансы Джей еще не научился различать. Сам здороваться не стал, просто остановился рядом и коротко кивнул.
— Как там Ящер, все еще злится на меня?
Вот и причина. Неужели ради этого Волк специально торчал возле лифта? Похоже, что да. Значит, для него это важно. Ответа Джес не знал, врать не видел смысла.
— Не знаю. Может, уже не так активно. Мы о тебе почти не разговаривали. Ящер все время занят, пытается как можно больше успеть до отлета. Если у нас все получится, вы останетесь без технической поддержки, он это понимает.
— Остаться совсем никак?
— Думаю, нет.
— А ты? Ты бы остался?
«Скаут» уже множество раз пытался сам себе ответить на этот вопрос, каждый раз получалось примерно одно и тот же.
— Если я решу остаться, Ящер улетит без меня.
— Нда… Уж не знаю, что парню в голову ударило, и знать не хочу. Но… ты бы с ним потолковал…
— Почему сам не поговоришь?
Итан то ли засмеялся, то ли фыркнул.
— Да там рыжий постоянно крутится. Не любит он меня. Наш Ящер, считай, теперь в чинах, хрен ли, единственный нормальный техник на всю базу! Если и дальше от меня бегать будет, так и разойдемся, не помирившись. Нати переживает… Как-то это все не по-людски выходит.
— Он не бегает.
— Как скажешь.
Волк отлип от стены и медленно зашагал в глубь коридора. Джес провожал взглядом его долговязую фигуру, пока она не скрылась за поворотом. Разговор оставил странный осадок. В отличие от Волка, «Скаут» прекрасно понимал причину невозможности остаться. Для Ящера это реальный шанс на излечение.
«Я хорошо знаю как это, быть сломанным».
Технику можно починить. С людьми все намного сложнее.
Возле штаба не было никого, кроме пленных. Рядом с полуголыми, татуированными чучелами сидел странный тип, по пояс замотанный в цепь, как в ржавый кокон. Броню с него сняли, мужик остался в одном военном комбезе. Дикие таких не носят. Никаких шипов и заклепок, короткая стрижка, относительно новая обувь. Ее, как ни странно, пока оставили.
— Джес, это он? – поинтересовался Ящер, с интересом разглядывая чужака.
— Он. Я уговорил пока его не убивать и не парализовывать.
— С каких это пор Раф тебя слушает?
— С тех пор, как я обезвредил три гравикара, не затронув ходовых узлов. Небольшой ремонт все-таки понадобится, у одного компенсатор барахлит. Еще нужно будет научить Рафа и Круса водить. Я и сам не очень умею, знаю только общий принцип. Если все пойдет по плану, на остаток пути уйдет дня три-четыре. Теперь-то все поместятся.
— Неужели тебя совсем не волнуют человеческие потери?
— Не очень. Главное, что с тобой все в порядке. После тебя – Итан с Нати. Раф внесен в список частично охраняемых, от него многое зависит.
Дезертир все это время сидел неподвижно, напряженно прислушиваясь к разговору. Ящер вдруг осознал, что первый раз в жизни видит настоящего землянина, прилетевшего с далеких планет, настолько близко. На покорителя звездного пространства этот человек сейчас походил меньше всего: грязный комбез плохо спасал от холода, отчего губы пленного посинели чуть ли не до черноты. Лоб рассек длинный, уже запекшийся шрам, по шее от разорванного уха тянулась кровавая полоса.
— Джес, притащи какую-нибудь подстилку. И термокружку с теплой водой.
— Сейчас.
Ящер посадил экзоскелет рядом с пленным. Он понятия не имел, с чего начать разговор. Землянин тоже молчал.
«Скаут» вернулся быстро с термокружкой и каким-то дырявым вязаным ковриком. Когда он по кивку Ящера попытался набросить его на плечи чужака, тот неожиданно вздрогнул и шарахнулся. В светлых, как будто выцветших глазах промелькнул животный ужас.
— Не бойся, — ровно сказал Джес, — без приказа не трону.
— О-откуда он у вас? – спросил землянин, продолжая опасливо косится на киборга.
— А он такой же дезертир, как и ты, — Ящер попытался придать своему голосу как можно больше уверенности. — Но речь пойдет не о нем. О тебе. Ты почему к Диким сбежал?
— Да черт бы побрал этих Диких… — устало выругался землянин и тут же закашлялся. Ящер понес к его губам термокружку с подогретой водой. Пленный присосался к кружке, как будто не пил сотню лет.
— Спасибо…
— Спасибо потом говорить будешь, нам информация нужна. Если пригодишься, может, и уговорим тебя не убивать. Так почему сбежал-то?
— Наша база – военная лаборатория. Ее здесь специально воткнули, Центавру пугать. Во время войны там биологическое оружие делали, сейчас, в принципе, тем же самым занимаются. Опыты на вас ставят. Дерьмо… Я там на периметре, в основном, стоял. До поры вопросов не задавал, работа и работа. Как в «десятку» по дури сунулся – охуел. Мужики, женщины, дети, все в капсулах или к столам прикручены. Они там еще живые были, понимаешь? Шевелились, дергались, все в нарывах, кто уже мутировать начал! А сказать ничего не могут, все парализованы. И глаза такие…
Землянин говорил все тише и тише, ритмично раскачиваясь вперед-назад, как в трансе.
— …Подал рапорт о переводе, куда угодно, хоть в горячую точку! А меня не пустили. Сказали, «высокая степень секретности». Всякое видел, и смерть, и кровь. И психозы. А тут не выдержал. Спиздил у командира ключ — и деру. Думал, среди местных затеряюсь. Долго шел, дней пять, наверное, пер этот ебаный сканер. Специально его взял, чтобы засечь, если меня искать будут. Уже подумывал выкинуть нахуй. А тут эти… Дикие. Они не сильно лучше оказались, чем те, на базе. Хотел, чтобы они на эту лабу напали и взорвали к ебеням, только их оказалось слишком мало. И лаба эта им до фонаря. Сказали «охотиться будем». Я только потом понял, какая у них «охота». Обычная, мать ее, банда. Вы далеко не первые, кого они так накрывают. Раньше здесь, недалеко, поселение было. Небольшое, человек двадцать. Всех положили, не разбирая. Теперь сами там живут… жили.
Он с отвращением посмотрел на валяющиеся рядом парализованных дикарей и совсем тихо добавил:
— Вы хотя бы на людей похожи. Даже «Джет».
— Получается, ты здесь не воевал?
— Здесь — нет. Потом прислали, когда все закончилось. Знал бы, что здесь такой пиздец… Ладно. Вам какая информация нужна?
— Как раз про ту самую лабораторию и нужна. Чем больше – тем лучше.
— Это можно, — едва заметно улыбнулся чужак, – у меня в кармане лежит флешка, так с тех пор ее и таскаю. Там коды и чертежи, только не все. Скопировал, что успел, торопился очень. Еще карта есть, секретная. По ней мы поселение и нашли… да много чего нашли. Гравикары эти… Не надо было им показывать. Этого хватит?
— Посмотреть надо.
— Знаешь Алекса Эйса? – внезапно поинтересовался Джес. — Он на базе числился, как специалист по биологическому оружию.
— Такого не знаю. Мы с персоналом почти не пересекались, и столовки, и казармы были разные. Вода еще есть?
— Сейчас Джес притащит.
Киборг без лишних разговоров взял опустевшую термокружку и скрылся в направлении походной кухни. Землянин проводил его настороженным взглядом.
— Зачем вам этот… специалист?
Вот тут Ящер замешкался. Говорить, не говорить?
— Мы линять отсюда хотим. С планеты.
— Куда?
— На эту… на Центавру. Попросим политического убежища. Может, нам его даже дадут.
— Убежище?
Пленный впервые поднял глаза на Ящера. В них была надежда. Отчаянная, выворачивающая на изнанку, до внутренностей, да самого дна. В этот момент Ящер понял: он ни за что не позволит убить этого человека. Не сможет по-другому. Костьми ляжет, будет убеждать, настаивать. Должно же Рафу хватить этой чертовой флешки! А если не Раф, то Итана можно уломать, может, он согласится пощадить одного землянина ради того, чтобы потом разнести целую базу? Шанс должен быть у каждого.
— Ты корабли водить умеешь?
— Ну так, немного. В академии учили.
— Значит, точно пригодишься! Тебя хоть как зовут-то?
Землянин не ответил. Почему-то вздрогнул, тихонько звякнув ржавой цепью, закатил глаза и начал медленно заваливаться набок.
— Мужик, ты чего?
Ящер попытался его подхватить, но заметил человека, стоящего в десяти шагах, по пояс в колючем кустарнике, сжимающего в руках бластер. Черное дуло все еще смотрело в их сторону. Волка было не узнать – лицо перекошено от ненависти, глаза запали, превратились в две узкие черные щели. Мутант очумело смотрел то на мертвого землянина, чье имя так и не успел узнать, то на обманчиво яркий проблеск оптики — и не верил. Он все еще до конца не понимал, что происходит, когда Итан, вскрикнув от неожиданности, рухнул куда-то вниз. Джес сбил его в прыжке, ударом в голову.
***
Перегруженная машина шла на среднем ходу, надсадно гудя генератором. С нее сняли все, что только можно, включая броню. Снаряжение упаковали и пристроили на крыше. Внутри было очень тесно и немного душно. Зато тепло. Джес дремал сидя, свернувшись в позу эмбриона, зажатый между Ящером и одноглазым мутантом по имени Вики. Парень кутался в трофейную куртку Дикого и старался отодвинуться подальше, не смотря на тесноту. После того, как Ящер его немного успокоил, смирился с положением дел и уткнулся в свой планшет.
Итан вместе с Нати находился в другом гравикаре. Ящер уже второй день не желал с ним разговаривать. Джес нисколько не жалел, что не смог предотвратить убийство. Даже при максимальной скорости, не хватило каких-то шести секунд, чтобы вовремя добежать от походной кухни до штаба. Для него жизнь представителя войск Земной Конфедерации, пусть и бывшего, не имела большой ценности. Все, кто добровольно соглашаются воевать, не на Семерке, так в другом месте, должны быть готовы к тому, что долго не проживут. Все честно. Гораздо большее значение имело то, что Волк вовремя не опустил активированное оружие. Он мог убить и Ящера тоже. Люди в состоянии аффекта всегда непредсказуемы. Система признала его «опасным объектом», и Джес в кои-то веки был с ней полностью согласен. Серьезных повреждений, тем не менее, наносить не стал. Всего лишь легкое сотрясение мозга. Достаточно, чтобы вырубить, но для жизни не опасно.
Информацию с флешки он залил в память сразу же, чтобы заняться анализом при первой же возможности. С появлением транспорта эта возможность появилась очень скоро. Новых кодов от базы, куда направлялась экспедиция, на ней не оказалось. А вот полная схема лаборатории, включая коммуникации — это действительно ценно. План спасения Эйса начал потихоньку вырисовываться. Можно справиться и самому, не привлекая Ящера. Он будет только мешать.
За анализом файлов и тестированием систем время пролетело незаметно. Последний привал делали в полутора километрах от конечной цели. Из всего уцелевшего личного состава без ранений остались всего двенадцать человек. Плюс еще с десяток частично боеспособных. Еще трое скончались в пути.
Джес прекрасно понимал, что после его бегства ко всем ближайшим от лаборатории закрытым базам были направлены дроны с декодерами. И хорошо, если дело закончилось сменой кодов и, сделав свое дело, боевые машины вернулись в исходную точку. Их могли и оставить на объектах, что существенно усложнило бы задачу. Обнаружить такого рода технику при помощи датчиков не удастся, уж очень там хорошая система маскировки. Чтобы выманить дрон, необходимо обозначить свое присутствие. Это риск. С одним вполне можно справиться, избежав критических повреждений, на этой планете вся техника уже много лет как устарела. А вот с двумя уже не факт.
Все это Джес прикидывал, пока размеренным шагом преодолевал расстояние до базы. Бежать не было смысла, стоило экономить энергию на случай схватки. Бластер приятно оттягивал плечо.
Никакой схватки не случилось, навстречу так ничего и не взлетело. Осталось выяснить, активен ли охранный периметр и есть ли там включенные камеры и датчики движения. Камеры в наличие имелись. Ни одна не работала. «Скаут» на всякий случай несколько раз обошел базу, ничего не обнаружил. Значит, военные ограничились консервацией. Хорошие новости.
***Диверсия***
— Хорошие новости!
Сегодня Ящер был в приподнятом настроении. Отдохнувшие и отоспавшиеся общинники, кто был в сознании и мог двигаться, сворачивали купола. Все искреннее надеялись, что следующую ночь проведут в тепле, под надежным покровом железных стен.
До места добрались быстро и без происшествий. Взломать ворота главного входа оказалось на удивление легко, даже проще, чем терминал. Намного труднее было их открыть, для этого потребовались двадцать человеческих сил и одна кибернетическая. Колонна продвигалась внутрь защитного периметра очень медленно, опасливо, ощетинившись стволами. Они успели вовремя. Погода начала стремительно портиться, было слышно, как наверху, выше четырехметровых ржавых стен, завывает ветер. База высилась уродливым железным монстром и казалась совершенно неприступной.
— На базах такого типа обычно три входа, основной, запасной и транспортный, — объяснял Джес, — Тот, что перед нами — основной, там используются самые сложные кодировки. С транспортным немного проще, только открыть его у нас пока не получится. Там единственная створка, открывается наверх. Очень тяжелая. Я и в режиме полной активности ее не подниму. Лучше всего начать с запасного, там коды попроще, и систему эту ты уже знаешь. Помнишь люк в бункере? Там то же самое.
Ящер слушал и кивал, попутно прикидывая, сколько потребуется времени. С тем злополучным люком он возился полдня, да и то не смог разблокировать замок полностью. В бункере хотя бы было тепло… Сейчас, в принципе, тоже нормально. Режим подогрева у экзоскелета работает исправно. Все портит только погода. Ветер за стены не пробирается, но от сыплющей с неба мелкой ледяной крошки они не очень-то спасают.
После короткого совещания решили развернуть лагерь прямо здесь, пока не получится пробраться внутрь. Один купол поставили прямо у запасного входа, где и расположился Ящер вместе со своим драгоценным планшетом. Джес даже не поинтересовался, нужна ли помощь. У него были задачи поважнее.
Раф разрешил воспользоваться одним из трофейных гравикаров: «Считай, твои трофеи, имеешь право». Наличие транспорта позволяло при самом лучшем раскладе вернуться до темноты.
Анализировать файлы по второму кругу Джес не видел никакого смысла, примерный план был уже составлен. Планируй — не планируй, в любой момент могут возникнуть неожиданности. Когда дело касается секретных данных, в армии принято перестраховываться. Непогода тоже была ему только в помощь, противнику, в случае чего, сложнее будет обнаружить нарушителя. Насколько хватало взгляда, кругом расстилалась монотонная серость пустоши, слегка припорошенной ледяным бисером. Где-то под дном машины стеклянно шелестел кустарник, изредка вспархивали в небо испуганные ящерки. В воздухозаборниках завывал стылый ветер.
Джес не стал парковаться рядом с конечной точкой, оставил гравикар в ближайших развалинах, где когда-то обнаружил обглоданный скелет «Босса». Оружие оставил в машине, оно было ни к чему. Если все пройдет согласно плану, стрелять вообще не понадобится. В случае провала, бластер, скорее всего, не особо поможет.
Киборг осторожно крался между заледеневших кусов, как в лабиринте, выбирая самые проходимые участки. Нельзя допустить, чтобы с вышек заметили движение крупного объекта. Хорошо, что сейчас день. Днем система слежения не активирует тепловизоры. Чтобы их обмануть, пришлось бы промерзнуть как следует, это сковывало бы движения и снижало эффективность.
Охранный контур, на взгляд Джеса имел массу слабых мест. Переоборудованная военная база могла бы дать отпор хорошо оснащенной банде Диких, но оказалась бессильна перед единственным некомплектным «Джетом». Датчики и камеры не перекрывали периметр полностью, между ними оставались «слепые пятна» шириной чуть меньше полуметра. Как раз хватит для одинокого диверсанта. Помимо вышек с живыми солдатами, в остальном командование полагалось на технику.
Система вентиляции не охранялась вообще никак. От кого ее охранять? От ящериц и насекомых достаточно и защитной сетки. Конечно, местные крысы прогрызли бы ее за пару минут, умей они ходить по гладким композитным стенам. Человеку же, в отличие от крысы, едва ли удалось бы протиснуться в узкую сорокасантиметровую трубу. Человеку, но не «Скауту», специально спроектированному для подобных действий. Джесу предстояло преодолеть по этому узкому искривленному лазу почти полкилометра. Мышца за мышцей, сустав за суставом, подобно змее, он неуклонно продвигался к цели – минус третьему подземному уровню, где располагались лаборатории и карцер. Если Эйса еще не убили за ненадобностью, логичнее всего было бы содержать его именно там.
Исходя из расчетов, за одиннадцать дней прошли примерно две трети пути. Развалины закончились, вместе с ними закончились крысы. Источников воды не было вообще. Только один раз набрели на огромный разлом, на самом дне которого, в непроглядной черноте, текли ледяные воды подземной реки. Если бы не датчики Джеса, об этом никто бы и не узнал. Собрали веревки и жгуты, которые нашлись в лагере, заполнили водой все пустые емкости. В процессе потеряли две канистры и один походный котелок.
Ящер заметил, что во время привалов Волк стал часто наведываться на общую кухню. В отличие от покойного Шкара, со счетом у Нати дела обстояли неважно, таскать тяжелые канистры она тоже подолгу не могла.
— Знаю, знаю, — бухтел он, — перегнул тогда. Самому тошно. Нати баба хорошая, хоть и бездетная. Сгноит ее эта работа, не правильно как-то.
При этих словах взгляд его теплел, плечи сами собой расправлялись. Неужели оттаял после потери жены и дочки? Ящер старался об этом лишний раз не упоминать. Не спугнуть бы.
С помощниками в лагере было негусто. Те, что посильнее, за день так выматывались под рюкзаками и самодельными тележками, что под вечер сразу же валились без сил. Те, кто не валился, занимались установкой палаток, перематывали сбитые ноги и смазывали натертые лямками плечи. Остальным тоже мало не казалось, особенно не привыкшей к дальним переходам молодежи. Проводникам повезло больше. Из всей троицы практически весь груз таскал на себе киборг, он же каждый вечер ставил купол-палатку и готовил стоянку к ночлегу. Ящер к вечернему привалу и стоял-то с трудом, а у Итана оставалось время и силы, которые он когда-то тратил на расстановку ловушек. В пустоши добыча закончилась, теперь-то какой смысл, если они уже несколько дней пустые? Нати в долгу не оставалась, наливала воды побольше, из тех канистр, что почище, каждый раз провожала Итана благодарным взглядом.
Еще через сутки начали подъедать запасы. Ящер вскрыл первую консервную банку. Как выдали их в начале пути, по пять штук на человека, с тех пор их и берегли. Мясо без токсинов заметно прибавило сил, и до вечера мутант прибывал в приподнятом настроении, даже насвистывал что-то себе под нос. Переходы уже давались ему не так тяжело, тело немного окрепло, кости больше не ныли по ночам. Курс антимутагенов все-таки подействовал, хоть и немного позже. Во всяком случае, никаких приступов больше не было. Очень хотелось верить, что их больше никогда не будет.
Утром идти намного веселее, прислушиваться к разговорам, иногда перебрасываться колкостями с Волком. К полудню разговоры обычно стихают, колонна движется молча, никто не хочет тратить силы на болтовню. Слышно только шарканье шагов, скрип железных суставов и собственное дыхание.
В такое время мысли Ящера постоянно возвращались к Ие. Как она там? Кого пригрела на этот раз?
«А общественной-то бабой пользоваться не брезговал».
Сука. Даже после смерти покоя не дает.
Каждый раз Ящер стискивал зубы и старался думать о чем-то другом. Например, про корабль. Про то, каким будет новый мир, в который они прилетят. «Новая цивилизация» то представлялась истинным раем, теплым и гостеприимным, с хорошими клиниками, сытной пищей, рабочей инфосетью и справедливыми законами, то скатывалась в нечто враждебное и непонятное. Чего от него ждать? К чему готовиться? Вся надежда на биохимика Алекса, о котором рассказывал Джесси… Че-ерт! О предстоящей спасательной операции Ящер почти забыл. Это же придется лезть на закрытую землянскую базу, где все еще проводят страшные опыты на людях! На таких же, как Ящер, как Ия или Итан. Как все, кто идет рядом. Страшнее было только понимание, что, возможно, после этой вылазки, Ящер и сам будет ненавидеть землян так же непримиримо, как Волк.
«Подопытные живые объекты там называли «крысами».
Об этом тоже лучше не думать.
Чем ближе к вечеру, тем меньше мыслей. Фантазия истощается вместе с силами, ее хватает только на смазанные обрывки, из которых никак не получается склеить хоть что-то, за что можно зацепиться. К привалу мысли отключатся совсем. Шаг. Два шага. Три шага. Пять – шесть – семь — восемь… шестьдесят… тысяча двести… Сколько шагов еще нужно сделать, перед тем, как Раф скомандует «привал»? Начало темнеть, значит уже скоро. Можно будет посадить экзоскелет на мерзлый грунт, сминая бронированной задницей колючий кустарник, вытянуть ноги и, наконец, почувствовать, что они не болят. Так, немного ломят, не боль — ерунда. Вот уж точно, все познается в сравнении.
Джес ушел далеко вперед, сканировать местность, и, судя по тому, что возвращается бегом, нашел что-то интересное. Сразу направился к Рафу, что-то доложил. С двадцати шагов видно, как побледнел рыжий.
— Дикие! — его хриплый окрик волной прокатился вдоль колонны. — Рассредоточиться и залечь! Оружие держать наготове!
Не так-то просто спрятать в голой пустоши целую колонну. Команду правильно поняло меньше половины, остальные еще какое-то время в панике метались среди кустарника, обдирая в кровь открытые участки тела.
Диких Ящер видел всего несколько раз в жизни, когда охотился. То, что он видел, ему совершенно не нравилось. Банда, что водилась в окрестностях бункера, иногда совершала налеты на ближайшие поселения, всех, кого не угоняли с собой, обычно старались убить. Мутантов среди них почти не наблюдалось, зато оснащены они были, как надо. Почти у всех были бластеры с хорошей оптикой и землянские экзоскелеты. Один раз Ящер видел настоящий гравикар, обвешенный броней покруче любого танка.
Метрах в двух от того, где залегли Итан и Ящер, доносилось тоненькое поскуливание. Это была девочка-мутант, сменщица Нати.
— Тише ты, успокойся, может еще пронесет и нас не заметят, – успокаивал ее незнакомый мужской голос.
Волк в это время расчехлял бластер. Вскоре появился Джес, почти бесшумно вынырнул из кусов и протянул Ящеру второй бластер, уже активированный. Сам он вооружился аж двумя. Рюкзака на нем уже не было.
— Куда снарягу дел? – шепотом поинтересовался мутант.
— Скинул. Она будет стеснять движения.
— Ты так уверен, что нас обнаружат?
— Уже обнаружили. Сюда движется группа вражеских объектов в количестве трех транспортных единиц. Точное количество вооруженных объектов определить не удалось.
— Как быстро движутся?
— Со скоростью гравикара на среднем ходу, сто двадцать километров в час.
— У кого нет оружия, все сюда! — командовал Раф. — Обложитесь снарягой и сидите тихо. Остальным в круговую оборону!
Надо отдать должное, тактику он выбрал самую логичную. Если бы поблизости была хоть одна, пусть даже полуобрушенная стена, можно было бы укрыться за ней. На открытой местности других вариантов обороны не предполагалось.
«Отличные из нас получатся мишени…», — подумал Ящер, с ужасом осознавая, что никогда в жизни серьезно не дрался. Ужас захлестнул, как взрывная волна, до тошноты, до звона в ушах. Все, что происходило дальше, воспринималось, как что-то нереальное. Нечто похожее было во время курса антимутагенов, когда собственные ощущения становятся далеким, и все происходит как будто с кем-то другим.
Сначала раздался ровный гул, он был тихий, на грани слышимости, усиливаясь по мере приближения. В пустоши звук разносится далеко, все три вражеских гравикара появились в дальнем прицеле далеко не сразу. Тогда и стало понятно, почему враг не может развить полную скорость. Гравикары, помимо брони, были битком набиты вооруженными людьми. Насколько Ящер понимал, вместимость такой машины составляла человек восемь-десять, Диких было больше, кто сидел прямо на крыше, кто стоял на подножке сбоку или болтался сзади, пристегнутый крепкими стропами. Почти на всех тяжелая броня, разукрашенная цепями, шипами и непонятными рисунками. Лица перемазаны то ли краской, то ли сажей. Эти ребята сделали все, чтобы от одного взгляда на них становилось не по себе.
Диких прозвали «Дикими», не столько за устрашающий вид, сколько за безжалостность, это знали все. И ведь это далеко не самая большая банда! Численный перевес был на стороне колонны, если считать тех, кто толком не умел держать оружие.
А еще у Диких не было Джесси.
Ящер мельком взглянул на напарника и увидел именно то, что ожидал: застывшее лицо, безжизненный взгляд, обманчиво расслабленные руки, сжимающие бластер. В самый первый раз это произвело тяжелое впечатление, но сейчас почему-то стало спокойно.
— Джес, давай договоримся. Ты не будешь лезть на рожон и постараешься выжить, ладно? Мне так спокойнее будет.
— Не могу обещать. Ты под моей охраной.
— Черт…
— Если ты сам не будешь лезть на рожон, уцелеем оба. Мне не придется тебя дополнительно прикрывать.
И ведь не поспоришь. С программой вообще сложно спорить. Интересно, там хоть что-то живое осталось?
Гравикары уже было видно невооруженным глазом. Сто двадцать километров в час — немалая скорость, и в то же время слишком медленно. Ожидание всегда выматывает.
— Без команды не стрелять! – прорезал тишину голос Рафа.
Очень вовремя.
Ящер чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда приближающийся гул двигателей и шелест кустарника перекрыл внезапный оглушающий вой. Наверное, так могли б стонать сотни восставших из могил мертвецов. Из кустарника вспорхнули тучи ящериц и с пронзительным писком унеслись к далекому горизонту. В центре периметра кто-то вскрикнул.
— Они хотят, чтобы мы боялись! Но мы не будем бояться!
Уверенности в голосе рыжего хватило бы на десятерых. Теперь Ящер совершенно не жалел, что именно Раф возглавил экспедицию. Пожалуй, тут было, чему поучиться.
— Пропустили гул двигателей через усилитель звука, — вполголоса отчитался Джес. — Никакой опасности это не несет. Просто психологическая атака.
Как выяснилось, в психологической атаке эта банда толк знала. Не подходя на расстояние выстрела, все три машины рассредоточились и принялись вразнобой кружить вокруг потенциальной добычи. С такого расстояния вой был почти невыносимым. С противоположного края круга раздался одинокий выстрел, кто-то не выдержал.
— Я сказал, не стрелять!!!
Дикие все кружили и кружили, то притормаживая, то ускоряясь. Ящер пытался удержать в прицеле хотя бы один гравикар, и никак не мог выбрать, в какой целиться. Судя по движению стволов, остальные точно так же были сбиты с толку. Почти все. Джес крутил бластером не так активно, только в пределах своей части периметра. Как только одна машина терялась из вида, он тут же переключался на ту, что вошла в поле зрения. Ящер решил делать так же. Это все напоминало компьютерную игру с повышенным уровнем сложности. Первые пять минут переключаться с цели на цель было непросто. Как только начало более-менее получаться, что-то резко рвануло в бок, сверху навалилось что-то тяжелое, сзади оглушительно грохнуло…
Дальше Ящер перестал внятно соображать. В голове зашумело, перед глазами все выбелил плотный туман… или дым… в этом дыму что-то мелькало, вспыхивало и взрывалось. Сознание никак не хотело воспринимать происходящее целиком, только обрывочные кадры.
В нескольких шагах Итан с трудом поднимается, опираясь на бластер. Какое-то время покачивается, трясет головой, стоя на одном колене, потом вскидывает оружие.
Наконец-то получилось привстать. В прицеле почти ничего не видно, какое-то мельтешение… забыл переключить в ближний режим. Вот, так лучше. И дым потихоньку рассеивается. В прицеле здоровенный мужик безуспешно пытается поднять бластер, на котором повис кто-то из общинников. Второй вцепился в здоровяка сзади, пытается повалить на землю. В движущуюся цель стрелять сложно, своих бы не зацепить. Дикому, наконец, удается спихнуть противника с загривка. Ящер нажимает на спуск. Прицельный выстрел в лоб оставляет в черепе аккуратное бескровное отверстие, верзила падает.
Неподалеку валяется на боку гравикар, за ним укрылись еще несколько человек. В прицел хорошо видно торчащие наружу черные стволы, изредка плюющиеся плазмой. Какой-то особо отчаянный тип, с ног до головы увешанный цепями, рискнул высунуться почти наполовину, сжимая в руке что-то круглое и блестящее. Замахнуться как следует не успел, скошенный чьим-то метким выстрелом. Неразорвавшийся снаряд выпал из поднятой руки.
Совсем рядом раздается приглушенный вскрик. Итан зажимает рукой продырявленный шлем, под бронированной ладонью тлеет раскаленный металл. Ящер без раздумий перекатывается вбок, чтобы прикрыть, его-то броня пока целая. Вместо запланированного резкого броска получается неуклюжая возня, чуть выше локтя впивается что-то острое. В это время Волк откидывает простреленное забрало шлема, на его щеке алеет свежий ожог.
В облаке пыли проносится гравикар без дверей, распахивая за собой широкую полосу. Из него один за другим с воплями вываливаются Дикие. Наконец, гравикар замирает, из облака пыли выскакивает Джес. Поднимает чей-то бластер, бегло осматривает, вскидывает к плечу, несколько раз стреляет в разных направлениях. Убирает оружие в сторону, каким-то немыслимым кульбитом перекатывается вперед и скрывается из вида.
Раф навис над тюками и телегами, сваленными в центре, где прятались безоружные. Вокруг баррикады сгрудились не менее десятка бойцов. Броня у многих уже прострелена и помята. Один из них медленно оседает, на груди светится несколько раскаленных точек. Хреновая броня.
Целиться сидя, оказывается, тоже можно. Только рука почему-то немеет, держать бластер все труднее. Посмотреть, что там, Ящер не решается, он смотрит на бронированную перчатку, пытается пошевелить пальцами. С некоторым трудом это удается. Он перехватывает бластер левой рукой, уперев его в бок, и каким-то чудом успевает снять внезапно вынырнувшего под самым носом Дикого. Жмет на спуск до тех пор, пока враг не валится в поредевший кустарник. Сзади что-то хлопает по плечу. Ящер оборачивается и видит Волка. Тот улыбается, щуря единственный глаз, второй уже заплыл из-за распухшей щеки.
Где-то вдалеке снова что-то взрывается. Над пустошью поднимается столб пыли.
Волк улыбается здоровой половиной лица и устало валится на спину.
Перед глазами все плывет, правый локоть пульсирует болью. Тело внутри экзоскелета превращается в неуправляемый липкий студень.
Почему так тихо? Уже все закончилось?
— Кажется, отбились… — звучит под самым ухом голос Итана. Это хорошо, что он живой, морда-то заживет. Рука, наверное, тоже.
Что-то мягко толкает в спину, снова заставляя сесть. Холодный ветер, продувающий сквозь открывшееся забрало шлема, кажется сладким и пахнет свежим чаем.
— Ты ранен.
Лицо Джеса похоже на размытое пятно. Голос звучит глухо, как сквозь стену. Два щелчка, и раненую руку тоже обдает холодом. Хорошо.
— Сейчас введу обезболивающее и регенерант, подожди немного.
Двигаться совершенно не хочется.
Боль постепенно отпускает.
Очень хочется спать.
Невесть откуда появляется развернутый спальник. Ящер заворачивается него прямо в броне. Совсем рядом сквозь вой ветра звучат голоса, постепенно сливаются в неразборчивый гул. Все тише и дальше.
— Спи. Я буду тебя охранять.
***
Ящер открыл глаза и увидел медленные бугристые тучи. Наверное, скоро дождь пойдет… А шевелиться не хочется. Голова, как пустая канистра, во рту ящерицы гнездо свили, да еще и нагадили. Ничего, Джес все сделает, как надо. Стыдно за свою слабость почему-то не было.
— Очнулась, спящая красавица!
Голос Итана сложно не узнать. Повернув голову, Ящер увидел перекошенную физиономию, наполовину скрытую под повязкой. Почему-то стало смешно.
— Ну у тебя и харя!
— Ничо, зарастет.
Итан попытался улыбнуться и тут же скривился:
— А-а, с-сука, больно!
Откуда-то сбоку вынырнул Джесси с фляжкой и вскрытой консервной банкой. Только взглянув на нее, Ящер сквозь броню услышал, как урчит в животе. Очухался, когда банка опустела на две трети.
— Сам-то есть будешь?
— Нет необходимости. Уровень энергии восстановлен.
Джес выглядел, как обычно, не считая прожженного в нескольких местах комбеза. От брони он отказался еще на базе, сославшись на снижение эффективности.
— Все равно доедай, тебе тоже нужно. Считай, что это приказ.
— Так точно.
Оказывается, с программой иногда бывает проще, хоть уламывать не пришлось.
— Наших много потеряли?
— Примерно треть, — ответил Итан, — столько же раненых.
Как-то очень спокойно он это сказал. Значит, Нати жива.
Пока Ящер валялся в отключке, остальные успели развернуть купола, перевязать раненых и отволочь убитых в сторону от лагеря. Двое крепких парней уже начали потихоньку складывать трупы на кучу кустарника. Худая женщина плакала в обнимку с телом крепкого парня, лицо его было закрыто серой тряпицей. Ног не было совсем. Его уложили последним. Раздетые трупы врагов тоже свалили в кучу, как попало. Этим погребение, скорее всего, не светило. Будет, чем поживится ящерицам и насекомым.
Все три гравикара разной степени раздолбанности стащили в одно место. Вокруг них столпилось несколько общинников, что-то яростно обсуждали, размахивали руками, и, пожалуй, подрались бы, если бы не подоспевший вовремя Крус. Ящер не расслышал, что он говорил, но послушались его все, тут же разошлись кто-куда. Возражать никто не посмел.
После налета у экспедиции прибавилось забот: кто-то заклеивал прожженные плазмой тюки и ящики, кто-то хлопотал над ранеными, кто-то осматривал поврежденное снаряжение.
— А где главный?
— В штабе, пленных допрашивает, — кивнул Волк, — оставил пятерых, остальных пристрелил. Может, и этих тоже… потом. Я их толком не рассматривал. Ладно, пойду Нати подсоблю. А ты тут не раскисай! Джес? Проследи за исполнением!
— Так точно.
«Скаут» уже расправился с остатками консервов и занялся осмотром руки Ящера. Ничего страшного, всего лишь небольшой ожог, который под действием регенеранта уже начал заживать. Плазма попала в наименее защищенную часть сустава, только поэтому жар добрался до тела.
— Слушай, Джес, ты бы отключил этот охранный режим? Смотреть тошно. Всем теперь не до нас.
«Скаут» моргнул и посмотрел на Ящера уже осмысленными, живым взглядом.
— Пожалуй, ты прав. Самому уже надоело.
— Вот, так-то лучше! Скажи-ка, ты и остальным регенерант синтезировал?
— Только тебе, Итану и Рафу. На всех бы не хватило, синтез — процесс энергоемкий, я и так уже перешел на резервное питание. Раф велел никому не говорить о том, что я так умею.
— И правильно сделал! Не вздумай! Какие еще новости?
— В числе пленных есть один представитель земных войск. Дезертировал с военной базы Конфедерации, прихватив с собой мощный сканер. Благодаря ему банда нас и нашла, этот сканер по мощности не уступает моим датчикам.
— С той самой лабы?
— Она тут единственная, которую не законсервировали.
— И давно? До твоего побега или после?
— Скорее всего, до, иначе он мог бы меня узнать и предупредить Диких.
— Логично… Знаешь что? Надо с ним поговорить до того, как это сделает Раф. И Итану тоже ни слова! Он землян на дух не переносит.
— Ты о чем это?
Под броней Ящера пискнул планшет.
Видеоряда не было, только звук. Чем дальше длилась запись, тем злее ругался Волк, а Ящер мрачнел с каждой минутой. Откуда Шкуре были известны подробности их с Мамой ссоры – оставалось загадкой. Судя по озадаченному взгляду Итана, можно было понять, что и о его биографии подстрекатель был осведомлен ничуть не меньше. Запись была длинная, склейка из нескольких фрагментов. На фоне то поскрипывал замерзший грунт, видимо, разговоры велись на ходу, то монотонно гудели во время привала плазменные горелки. Неизменным оставалось только одно – хриплый и сбивчивый голос Шкара. Ему, в основном, поддакивали, были и те, кто возражал. Вторых намного меньше.
— Вот ведь падла горбатая! – прошипел Итан, когда запись закончилась. — Убью.
Таким тоном сказал, что Ящер сразу понял: это не пустая угроза. Убьет.
— Может, поговорить сначала?
— Ты совсем дурак?
Итан так посмотрел, что Ящер чуть не вспыхнул от злости. Вовремя взял себя в руки, не хватало еще передраться из-за какой-то недоделанной Шкуры.
— Допустим, прихлопнем мы его. А что скажет Раф?
— Ничего не скажет. Сам он, понятно дело, впрягаться не станет, чтобы лицо не ронять. Пожалуй, потолкую сначала с ним. Этот поймет, башка на месте. Ему тоже не надо, чтобы в строю грызня началась. А потом устроим гаденышу показательную порку.
— Не честно это, нас двое против одного. Ну, ходит, достает, Шкура и есть Шкура. Не убивать же за это!
— Шкура, хе! – хохотнул Итан, но тут же стал серьезным. — По-другому не получится. Я еще дома говорил, нихера ты, брат Ящер, не понимаешь. Если тебя не уважают, пусть хотя бы боятся. Раз тебе жалко ублюдка, сам все сделаю. Или киб… напарнику скажи, у него еще лучше получится.
— Не хватало еще Джеса приплетать. Вот этого точно не будет.
— Дело твое… хотя так было бы лучше всего. Все точно поймут, что за просто так к тебе не подберешься. Джеса пока что всерьез не воспринимают, пусть покажет, на что способен.
— Ага, и будут все от него шарахаться!
— Точно дурак… в этом все и дело! Пусть шарахаются! Наших дипломатиями да милосердием не проймешь, вертели они это все на крысячьем хвосте. А вот язык пиздюлей все отлично понимают. Сам говорил, что не станешь на базе жить, возьмешь корабль и свалишь с концами. Если доживешь до конца пути.
— Меня грохнуть Джес не позволит. Не позволишь же?
— Не позволю. Ни тебя, ни его. Итан включен в список охраняемых объектов.
В сочетании с непроницаемым взглядом и ровным голосом прозвучало это очень убедительно.
— Вот видишь? Давай хотя бы пару дней подождем. Выводы рано делать, может, еще и отвянет.
— Ну лады, — смягчился Волк, — прямо сейчас ничего предпринимать не будем. Пока гадит по-мелкому, пусть живет. До первого серьезного повода. Но с Рафом я все-таки поговорю.
***
Целых четыре дня Шкура вел себя на удивление тихо, как будто почуял неладное. Появилась слабая надежда, что горбуну наконец-то надоело пакостить. Прожила эта надежда недолго, ровно до того момента, пока Джес не принес новые записи. На второй раз такого сильного впечатления они не произвели, все и так знали, что услышат. Волк подал здравую идею показать записи Рафу, и с одобрения владельца отнес планшет в штаб. Хотел было прихватить с собой Джеса, в качестве свидетеля, но решил, что Ящера одного лучше не оставлять. Мало ли что.
Троица старалась не разделяться без необходимости. В колонне постоянно держались вместе, в штаб и в походную кухню за водой тоже ходили втроем. Общинники шептались за спиной, кое-кто отпускал едкие шуточки. Волк иногда вяло огрызался, Ящер стискивал зубы от злости, а Джес обычно не реагировал никак. Только на этот раз он почему-то притормозил.
— Чего застрял, пошли!
«Скаут» как будто не слышал. Застыл, как вкопанный, возле долговязого мужика с длинным шрамом на шее. Что произошло дальше, Ящер понял не сразу. Мужик странно дернулся, а потом утробно взвыл, держась за запястье. В руке Джеса что-то блеснуло, мгновение — и две половинки самодельного ножа упали на мерзлый грунт. Киборг еще раз пристально взглянул на дело своих рук, развернулся и с таким же невозмутимым выражением лица присоединился к остальным.
— И что это было? – спросил Ящер, когда они удалились на некоторое расстояние под крики «Тварь! Он мне руку сломал!»
— Разоружение потенциально опасного объекта.
— То есть ты реально сломал человеку руку только потому, что у него с собой был нож?
— Объект держал оружие наготове и вел себя подозрительно. Шел за нами сто двадцать метров, пытаясь оставаться незамеченным. Его действия были расценены, как потенциально опасные.
Волк одобрительно хлопнул «Джета» по плечу.
— Ну ты даешь! Сам бы заподозрил неладное, если б заметил. Этот… Как его… то ли Махол, то ли Махал… с нами просился, еще когда я ребят в пустошь водил. Не взяли, очень уж отмороженный, совсем башки нет. Его и Раф-то на охоту брал, только когда совсем людей не хватало. Приказов не слушает, бьет раньше, чем думает. Зато с ножом хорошо обращается. Ему парализатор не давали, он крыс этим же ножичком и бил, с двадцати шагов. Вот теперь думаю, смог бы он метнуть так, чтобы попал тебе в затылок, где брони нет. Или мне в глаз. Бля… Что ж теперь, и на привале шлемов не снимать?
— Джес, как видишь, среагировал.
— Да уж. А хорошо вышло! Теперь подумают десять раз, прежде чем к нам соваться.
Слухи по лагерю разлетались быстро. Пока добрались до кухонной палатки, там уже собралась целая толпа. «Скаут» не показывал никакого беспокойства, но все время как бы невзначай старался оказаться между Ящером и толпой. Люди перешептывались и волновались, в воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Ящер еще помнил те времена, когда были настоящие грозы, с молнией и чистым дождем. После них воздух пах озоном, а земля — жизнью, не смертоносными химикатами. Чего ждать от этой грозы, он понятия не имел.
Воду разливала худощавая женщина без видимых мутаций, с проседью в темных волосах и тусклым взглядом.
— Нати, красавица, воды не нальешь? – немного развязно попросил Волк.
— Отчего же не налить? Налью.
В пустых глазах женщины на мгновение промелькнула кокетливая искорка. Она принесла большую канистру из толстого прозрачного пластика, вода в ней плескалась почти на самом донышке, и протянула Итану:
— Сам нальешь, не развалишься.
— Ящер, подставляй фляжку!
Крышка была закручена неплотно. Только Волк ее раскрутил и наклонил тару, «Скаут» аккуратно взял его за запястье.
— Дай сюда.
— Джес, ты чего? – Ящер недоумевал. Раньше киборг ничего такого не делал, — Если пить хочешь, так и скажи.
— Я должен произвести химический анализ.
Судя по выражению лица, Итан тоже нихрена не понял, но канистру отдал. В толпе раздались смешки. Джес сделал маленький глоток, постоял с полминуты в задумчивости, и выдал вердикт:
— Обнаружены токсичные примеси в опасной для жизни концентрации.
Ящер ушам своим не верил.
— Что за примеси? Откуда?
— Судя по химическому составу, это помет летучей ящерицы.
Все трое уставились на Нати, Ящер вопросительно, Волк угрожающе, Джес внимательно. Под этими взглядами женщина съежилась, и начала медленно пятиться под покров палатки.
— Что, стер-рва, отравить нас вздумала?!
Волк говорил громко, так, чтобы было слышно в первых рядах. Ящер тихо вздохнул, все это напоминало какой-то дурной спектакль. Неужели правда? Что они ей сделали?
— Н-нет… Я ничего не знаю… Он… он все врет! Нет там ничего!
— Ты же знаешь, что не врет. Сама это придумала или кто-то подговорил?
Итан угрожающе двинулся вперед. Вряд ли он собирался нападать на женщину, только делал вид. Ящер это понимал, Нати, видимо, нет.
— Мне Шкар канистру дал, он им счет ведет!
— Где он?! – Волк почти кричал, прямо в побелевшее от страха лицо.
— Он…
— …В палатке, – ответил за нее Джес. — Привести?
Нати молча кивала и мелко тряслась, втянув голову в худые плечи. Ящеру от такого зрелища стало совсем тошно. Очень хотелось одернуть, сказать, что Итан перегибает, что с женщинами так нельзя! Только это будет огромной ошибкой. Тот, кто пафосно звал себя Волком Пустоши, отлично знает этих людей. Спектакль предназначается специально для них, на понятном им языке.
— Тащи сюда эту мр-разь! – рыкнул Итан. Сейчас он и правда напоминал оскаленного волка.
«Скаут» аккуратно отстранил трясущуюся женщину в сторону, чтобы пройти внутрь. Палатку несколько раз тряхнуло, потом оттуда раздался придушенный, какой-то нечеловеческий визг. Толпа многоголосо охнула и дружно отпрянула, когда пыльный полог откинулся в сторону. Джес держал Шкуру одной рукой, при этом руки мутанта были как-то хитро заломлены за спину, из-за этого его и без того скособоченную фигуру перекосило еще больше. Горбун уже не верещал, на нем не было ни царапины, только лицо стало каким-то землисто-серым, а в глазах застыл смертный ужас. Увидев Ящера и Волка, он рванулся вперед, «Скаут» этого даже не заметил и хватку не ослабил.
— Ну-у? – угрожающе протянул Итан.
— Да что вы? Я же не хотел… не хотел…
С перепугу несостоявшийся отравитель даже не думал отпираться, только тряс головой и бессвязно лепетал:
— Это шутка, понимаете? Животом бы помаялись, и все… Я же пошутил!
— Так, что чуть нас не угробил?
— Нет, нет, ну как же… Это почему же… Ящер, братишка, мы же оба мутанты, скажи ему, а? Ну скажи… Я не хотел!
Ящер смотрел с высоты роста экзоскелета на трясущиеся, давно немытые патлы, на слезящиеся от страха глаза, подхалимски искривленный рот. Отвращение уже достигло невыносимого предела.
— Какой же ты жалкий, Шкура…
— Что с ним делать?
Ровный голос «Скаута» прозвучал в гробовой тишине, как-то зловеще. Волк повернул голову и посмотрел на Ящера. В этом взгляде отчетливо читалось «извини, иначе никак».
— Кончай его.
— Так точно.
Джес не стал уточнять, что означает это слово. Короткий рывок, хруст позвонков. Скрюченное тело горбуна мешком осело на землю. Лицом вниз. Очень медленно. Тишина сделалась топкой и вязкой, было слышно, как дышит за спиной толпа. Ни вскрика, ни шепота.
— Та-ак, что у вас тут творится?!
Командный голос Рафа разбил эту тишину, как камень, брошенный в стекло. Рыжий шествовал сквозь толпу не спеша, расправив плечи, в сопровождении Круса и еще двоих, кого Ящер не знал. Все послушно расступались перед ними. Поравнявшись с троицей, главарь окинул всех внимательным взглядом. Ящер только сейчас заметил, что глаза рыжего верзилы такие же черные и цепкие, как у Мамы Ратт.
— Ну что? Рассказывайте, за что его так.
Говорить начал Волк. Выслушав до конца, Раф поднял с земли злополучную канистру, повертел в руках, посмотрел на просвет.
— Вон, в воде черное плавает.
— А, может, это и не яд вовсе? Может, землянский кибер все наврал? – раздался из толпы чей-то сиплый голос.
— Не веришь, так сам выпей, тогда точно узнаем, — бросил через плечо Раф. — Если выживешь, будем считать, что наврал. Рискнешь?
Тишина.
Рыжий, наконец, опустил голову, рассматривая мертвого мутанта, словно это было не человеческое тело, а груда пыльного тряпья.
— Допрыгался, кривой… Говорил я ему… Мы общее дело делаем, родных спасаем! — голос у Рафа сделался гулким и тяжелым. — Кого-то дома жены с детьми ждут, родители, сестры, братья. Если перегрыземся, не найдем базу, все они умрут в эту же зиму! Все услышали?
— Да!
— Мы услышали!
— Все поняли!
— А долго еще идти?
Толпа полнилась и полнилась криками. Рыжий еще какое-то время стоял неподвижно, слушал разрозненные возгласы, потом вскинул руку, требуя тишины.
— Слушайте, люди общины! Чтобы никаких мне склок! Все в одной колоне идем. Мама учила, что все равны, каждый нужен! Если кто еще будет воду мутить, пристрелю лично. Снарягу Шкара между собой поделите. Его дело возьмут Нати и Клара. Я сказал!
Раф опустил руку и так же неторопливо двинулся в сторону штаба. Остальная свита последовала за ним. Крус кивнул оставшимся, пошли, мол, и вся троица зашагала сквозь толпу вместе с вожаком.
Обернувшись, Ящер увидел, как особо резвые соплеменники стаскивают с мертвого тела пропыленную хламиду. Ботинки уже успели снять, голые ноги с грязными кривыми пальцами и отросшими ногтями жалко подрыгивались от рывков. Стоило огромного труда не передернуться от омерзения. Волк тоже оглянулся, поймал его взгляд.
— Не жалей. Крысой был, крысой и сдох. Вспомни, что он про хвостатку твою говорил. Легче будет.
Заморозки уже вступили в полную силу, на подготовку ушло немало драгоценного времени. Зато теперь две трети участников авантюры щеголяли в новеньких бронированных экзоскелетах, сделанных по образцу ящеровского. Хорошей брони на всех не хватило, делали из того,что нашлось на складах. Джес почти безвылазно пропадал в техническом блоке, замерял датчиками оставшихся добровольцев, а Ящер все свободное время проводил в компании Волка. Дружбой это было сложно назвать, больше походило на добровольное сотрудничество.
Их второй по счету откровенный разговор произошел в тот же день, когда Джес показал запись с планшета. Ящер слушал запись с каменным лицом, с минуту думал, потом внезапно саданул по стене кулаком. Саданул бы, только «Скаут» был начеку и успел перехватить удар.
— Джес, отстань, и без тебя тошно!
— Ты мог себе навредить.
— Ладно, хер с тобой… Вот ведь старая сука! Датчики ей понадобились!
Спустя еще два часа изобилующих ядерными матюками рассуждений о том, где Ящер видал и эту общину, и ее главу, и каждого в отдельности, и экспедицию, и планету, и весь этот гребаный мир, наступило тягостное молчание.
Молчал Ящер аж до полудня, ну хотя бы не пытался драться со стенами. После небольшого перекуса консервами бросил короткое:
— Помоги одеться. И жди здесь.
— Ты уверен?
— Уверен. Сам справлюсь.
И ушел. Джес не стал спрашивать, куда, не пытался остановить. Сам не понял, почему. «Жди здесь» прозвучало почти как приказ. Если уж дошло до настолько нетипичных реакций, значит, на то есть серьезные причины.
Ящер пошел искать Волка. Разговор предстоял серьезный, перетирать такое нужно было с глазу на глаз, как при любом нормальном мужском разговоре. Дверь он нашел быстро, по странной морде, нарисованной на двери черной краской. На волка это было похоже очень отдаленно, скорей уж на оскалившуюся свинью.
Тогда и было окончательно закреплено соглашение о сотрудничестве. Итан посоветовал не лезть на рожон, согласиться на роль проводника. Во главе колонны пусть ставят Рафа или Сефа, они и так в общине практически верховодят, если не считать их матушки. К братцам все давно привыкли, им доверяют, что еще нужно? В идее с датчиками тоже нашлось здравое зерно, после некоторых объяснений Ящер понял, что и сам на месте Ратт предпринял бы что-то подобное. Другого способа уберечься от Диких нет. Что ни говори, а в порядках общины Волк разбирался, как никто другой.
***
Выходили ранним утром, когда горизонт только начал светлеть. В морозном воздухе дыхание превращалось в пар, на зарослях колючего кустарника застыли белые иглы инея. Проверяли снаряжение, тихо переговаривались, Раф командовал привычно и четко.
— Если кто-то хочет остаться, самое время передумать. Никто обвинять не будет, здесь тоже люди нужны.
Передумали всего трое. Никто не провожал их осуждающими взглядами, не прозвучало ни одного упрека. Ящер понимал, что многие из тех, чьи глаза сейчас горят решимостью, через пару дней начнут завидовать этим троим. Мало кто из них, не заходящих дальше дальних развалин, мог себе представить, с чем придется столкнуться.
Пока Ящер по десятому разу перепроверял лямки рюкзака, просто от нечего делать, Джес тронул его за плечо:
— Смотри, там Ия. Наверное, пришла тебя провожать. Иди, поговори с ней.
Ящер не сразу узнал ее в отделившейся от развалин фигуре, завернутой с головой в толстое серо-коричневое одеяло. Он шел навстречу сквозь толпу, ловя по пути двусмысленные смешки и понимающие взгляды. Многие оставили здесь родных, большинство уже успели попрощаться. У Ящера, кроме Ии, здесь не было никого.
Лицо у девушки было заспанное, волосы растрепанные, одеяло она второпях накинула на голое тело, а ноги всунула в громоздкие военные ботинки. Может даже в чужие… Думать об этом было противно. За те три десятка шагов Ящер так и не придумал, что сказать. А сказать хотелось так много. После первой встречи они виделись всего несколько раз, и оба прекрасно знали, что, скорее всего, не увидятся уже никогда. Последние два метра ноги прирастали к земле, а экзоскелет казался невыносимо тяжелым.
Девушка закинула руку за шею Ящера, а другой придерживала одеяло. Даже сквозь броню чувствовалось, как она дрожит всем телом.
— Ты, наверное, улетишь к своим звездам… — прошептала Ия, щекотно дыша в ухо. — А я останусь. Не хочу другой жизни. Вы обязательно дойдете и спасете всех нас.
— Мы дойдем. Обещаю.
Говорить было сложно, к горлу подкатил душный комок.
— Я всегда буду тебя помнить.
— Я тоже.
Все это звучало как-то нелепо, как в плохом кино. Так много мыслей, так мало времени.
Экзоскелет делал мутанта в полтора раза выше его обычного роста. Чтобы дотянуться его до губ, Ие пришлось встать на цыпочки. Ящер обнял ее бережно, как будто она была стеклянной. Сочленения экзоскелета тихонько скрипнули от холода, но внутри сделалось легко и жарко. Ящер пил этим мгновения и понимал, что никогда не насытится. Уже никогда. Прервать поцелуй стоило огромного труда, и только оторвавшись, он заметил, что ладонь, прижавшаяся к его щеке, была совсем ледяной.
— Иди домой, дурочка. Дрожишь вся.
— Ничего, согреюсь. Сестра передавала привет Джесси, ты ему скажешь?
— Конечно, скажу.
— Удачи тебе.
Ия улыбнулась, светло и беспечно, но в ее глазах блестели слезы. Она резко развернулась, и, не оборачиваясь, побежала к развалинам. Ноги в здоровенных стоптанных ботинках загребали пыль. Порыв ветра взметнул одеяло, как крыло, обнажив тонкие девичьи коленки, и у Ящера снова перехватило дыхание.
Когда он вернулся к остальным, все молчали. Мутант был очень благодарен за это. И без того тошно. Надо было как-то справиться с эмоциями и не пустить слезу, только этого не хватало.
— Ая тебе привет передавала.
Говорить стало немного легче. Скоро навалятся тяготы перехода и будет вообще не до сантиментов.
— Принято.
— Опять в машину играешь?
— Активирован режим охраны живых объектов.
***
Двигались длинной колонной, самые крепкие несли провиант и снаряжение. Останавливались на ночлег в руинах и зарослях, что погуще. Между привалами — бесконечные выматывающие переходы. Ничего, кроме собственных мыслей, монотонных шагов, покореженных развалин и свинцового неба пустоши.
На второй день Ящер проснулся в компании Волка, Джеса рядом не оказалось. Киборг появился через двадцать минут, с рапортом. Оказывается, он с самого начала каждое утро мотался в разведку, пока никто не видит. Вроде и понятно, что так нужно, о возможных опасностях лучше знать заранее. Хоть и живая, все-таки боевая машина, которая в кои-то веки занимается своим делом. Но… что именно «но», Ящер и сам не понимал.
Присутствие «Скаута» спасало от прямых нападок, но не от косых взглядов и шепотков за спиной. Проводникам многие не доверяли, некоторые даже опасались. Пока жили в общине, это было не так заметно. Рыжий Раф прекрасно видел, что происходит, но не вмешивался, и с чего бы ему вмешиваться.
На очередном привале, когда Ящер смазывал сочленения экзоскелета, откинув забрало шлема, ему на колени шлепнулся обглоданный крысиный хвост. Джес стоял совсем рядом и никак не реагировал. Ящер поднял голову и увидел неподалеку низкорослого сгорбленного мутанта. Тот стоял, скособочившись на одну сторону, и нагло ухмылялся.
— Прости, братан, не в тебя целился.
Видно же, что врет.
— А что, может, ты голодный? С братанами надо делиться.
— Пошел нахер… — буркнул Ящер.
Вроде и не случилось ничего особенного, ну хвост и хвост, не камень же, вот только настроение, и без того паршивое, испортилось совсем.
— Что, брезгуешь? – гнусно оскалился горбун. Зубы у него были кривые и желтые, многих не хватало. — А общественной-то бабой пользоваться не брезговал!
— Пошел. На хер. А то ведь встану сейчас, мало не покажется.
Как же сложно говорить спокойно, когда внутри все вскипает от ярости! Больше всего хотелось подойти вплотную и впечатать манипулятор в эту гнусную харю, так, чтобы мозги в стороны брызнули.
— Ну ладно, братан.
Мутант медленно, как будто нехотя, развернулся, и поковылял прочь, припадая на одну ногу. Злополучный хвост полетел в ближайшие кусты. Вот ведь крысий выблядок! Специально же приходил, поглумиться. Зачем это все? За что?
— Джес, почему ты его подпустил?
— Он был безоружен и не представлял опасности.
Ну да, все правильно. Не представлял.
— Знаешь, кто он такой?
— Знаю, — кивнул «Скаут», — его зовут Шкар. Он на совете был, сейчас состоит при походной кухне, один из тех, кто ведет учет провизии. Говорят, у него феноменальная память.
Шкар, значит. Про себя Ящер назвал его «Шкурой». Она самая и есть, мерзкая, облезлая, скрюченная, как после плохой выделки.
— Ладно, хер с ним. Поставь, пожалуйста, купол, помыться хочу.
«Помыться» это означало стянуть экзоскелет и обтереть тело дезинфицирующим составом. Состав имел острый химический запах, не выветривающийся часами, зато оберегал от инфекций и паразитов. Внутри купол не отапливался, для этого пришлось бы тратить атомные батареи, которые были на вес золота. Состав испарялся за секунды, только и этих секунд хватало, чтобы продрогнуть как следует. После такого «мытья», Ящер включал обогрев экзы на полную мощность и с тоской вспоминал душевую кабинку в оставленном бункере.
После гигиенических процедур жевали крысятину, запивая затхлой водой из фляжек. Консервы старались не тратить, пригодятся. Охотился, в основном, Волк. Вечерами ставил силки в трудно доступных местах, утром собирал добычу. Стрелять приходилось редко. В отдалении от общины крысы не видели силков и не считали нужным их избегать. Конструкция оказалась нехитрая – прочная коробка с объедками и дверца на пружине, с предохранителем. Стоило зверьку оказаться внутри, срабатывал датчик и ловушка захлопывалась.
— Давно делал, а все работают, — хвастался Итан. — Дома не пригождались, зверье быстро прочухало, что к чему. Как знал, что в походе понадобятся! Здесь-то крысюки непуганые.
Шкар заявился снова на следующем же привале. В этот раз ничего не говорил, просто крутился неподалеку. Скорее всего, чтобы просто побесить. Ящер старался его игнорировать, что получалось не всегда. Взгляд то и дело цеплялся за скособоченную фигуру, тут же всплывали в памяти слова про «общественную бабу». Гнилой человек. Бывает так, что с телом все нормально, а нутро гнилое. Или наоборот, урод-уродом, а душа человеческая. Ящер в родной общине, до кого, как ушел, насмотрелся и на тех, и на этих. Шкура же являл собой полную гармонию между внешностью и характером. Он был просто создан для того, чтобы раздражать.
— Задолбал… — зло буркнул Волк, и, набрав в легкие воздуха, оглушительно гаркнул. — Чего мельтешишь?! Свалил отсюда!
— Где хочу, там и хожу! — развязно заулыбался Шкура, — ты мне не указ. Раф прикажет, так и уйду! А ты завали хлебало… предатель.
— Чо ты сказал? Да я ж тебе кишки размотаю!
— Итан, не ведись, – Ящер предупреждающим жестом остановил ринувшегося в атаку Волка, — он специально провоцирует. Интересно, с чего?
— А хрен его поймет. В общине вообще было не видно, сидел на складах и не отсвечивал. Развернуться решил, гнида.
— Внести его в перечень потенциально опасных объектов?
Джес подкрался откуда-то сбоку, настолько тихо, что Ящер с Волком вздрогнули одновременно.
— Да блядь, чувак! Не пугай так!
— Правда, Джес, не надо к нам подкрадываться, мы же свои. И не надо никого никуда вносить. Этот паразит, конечно, гнусный, но безобидный, вроде.
Киборг бесстрастно моргнул.
— Можно ли считать потенциальной опасностью косвенное влияние на мнение членов экспедиции?
Мутант, медленно, как подстреленный, повернулся к Маме, уставившись на нее злым немигающим взглядом.
— Да, я тебя проверяла, — невозмутимо кивнула Ратт. — От тебя слишком многое зависит, я не могу абы кому доверить своих людей.
На скулах Ящера заиграли желваки, глаза недобро сузились.
— Я в проверках не нуждаюсь.
— А ты не обижайся. Раз уж рвешься в лидеры, так будь лидером. Тебя еще и в походе наши на прочность проверят, да не один раз. На них ты так же зыркать станешь? Дорогу знаете только вы, наши дальше ущелья охотиться не ходят. Вот потому и проверяла, сомневаюсь, что передо мной воин, а не вспыльчивый мальчишка. Что ты драться умеешь, никто и не сомневается, а вот с людьми ладить — это отдельный вопрос.
— Вам всем пора разуть глаза, — сквозь зубы процедил Ящер. Злость клокотала в нем, как вода в перекипевшем котле. — Соблюдать договоры. Мы, помнится, договорились друг-другу доверять. А лидером поставили меня — вы. Я не напрашивался.
Женщина сердито пыхнула трубкой.
— Я, говоришь, поставила. А ты сам не больно-то возражал. Если так — то прямо сейчас и скажи, готов встать во главе колонны? Или мы назначим кого-то другого, здесь незаменимых нет. Для тебя в любом случае дело найдется.
Ящер развернулся уже всем корпусом, сложил руки на груди. Он чувствовал спиной, как напрягся Джес. Только бы опять «машину» не включил, вот это сейчас будет совсем лишнее!
— Другие желающие есть?
— А то! Вон, Рафа назначить можно. Круса тоже. Уж по карте-то найдем как-нибудь.
— Вот, значит, как. Можно-то можно, а сами-то они хотят?
— Будет надо — встанем! – хмуро высказался рыжий. Он уже стоял за спиной у Мамы в полный рост, давая понять, что в случае чего, в долгу не останется.
Ящер, игнорируя Рафа, подошел вплотную к столу, наклонился так, чтобы смотреть прямо в глаза главе общины. В его лицо тут же вцепились узкие черные буравчики. Женщина и не думала отводить взгляда.
— Мы выживаем каждый день, как умеем. Переселение — это огромный риск! Да кто ты такой, чтобы меня судить?
Она роняла слова тяжело и веско, в полной уверенности в своей правоте. Раф за ее плечом подался вперед, но был остановлен поднятием руки. Ящер не обратил на все это никакого внимания.
— Я тот, кто точно знает, чего хочет. Говорите, что я вас не понимаю? Да, не понимаю! Не хочу такое понимать. Ваши люди до сих пор, не смотря на все усилия, делятся на «мутантов» и «нормальных», потому что привыкли. Вместо того, чтобы учить детей читать, вы учите их стрелять, и после этого говорите, что хватит войны и нужно стоить новую жизнь? Я не выбирал быть главным, но и не испугаюсь вести людей за собой. Не из-за власти. Просто я жить хочу.
Глава общины снова пыхнула трубкой, выдохнув дым прямо в лицо Ящеру.
— Мы тут все жить хотим. Все! Не ты один такой. Да тебя не просто проверять, а перепроверять надо! Дело не только в доверии, мальчик. Чтобы вести за собой людей, нужно особое умение. Ты смог договориться с пацанами, но в тебе самом все еще живет обидчивый мальчишка. Поэтому экспедицию поведет Раф. А пойдешь ли ты под его началом, решать только тебе. Можешь и уйти, если захочешь. Я сказала.
— Проверяют и доверяют один раз, — Ящер уже почти шипел, вокруг него причудливо взвихрилось дымное облако, разогнанное системой подачи кислорода в экзоскелете. — Я сказал. Джес, пошли отсюда.
Ящер резко развернулся, и уже в дверях услышал:
— Ты, мальчик, жизни не знаешь. А жизнь жестокая. Пройдут годы перед тем, как люди начнут меняться. Не одно поколение родится, пока люди забудут, что такое война!..
Конец ее монолога заглушила закрывшаяся дверь.
***
После шумного и суетного коридора маленькая комната показалась особенно тихой. Столько было планов, и помочь в разгрузке уровня, и обсудить новобранцев — все крысе под хвост!
— Все эта старая перечница со своим упрямством. Так хорошо все шло! Нет, нужно было… проверить. Пусть своих проверяет, раз уж так нравится!
Мутант продолжал ворчать, больше для вида, Джес следовал позади неслышной тенью. Это сосредоточенное выражение лица Ящер давно научился отличать.
— Ну, что надумал?
Джес едва заметно вздохнул и как-то рассеянно пожал плечами.
— Пока ничего. Слишком много непонятных реакций с обеих сторон. Чем больше за вами наблюдаю, тем больше путаницы. Чем тебя так разозлила эта проверка?
— Чем-чем… Может, для них такое и нормально… ну не проверять же постоянно. Особенно, когда договорились доверять! Не по-человечески это все.
— А, может, как раз наоборот, очень по-человечески? Насколько я понял, Ратт здесь кто-то вроде генерала. Отбирает бойцов на ответственное задание. Перед этим всех проверяют на боеспособность, и личный состав, и технику. Обычное дело. Ты когда-нибудь командовал большим отрядом? Нес ответственность за личный состав?
— Такого не было, — тихо ответил мутант, и тут же упрямо добавил. — Но я здесь в своем праве. Сам слышал, они дальше округи не заходят. Мы-то издалека пришли, живые, целые. Значит, сдюжим. Если бы не эта…
— Мотивация Мамы Ратт мне как раз понятна. Она ведет себя, как высокоранговый офицер. А твоя мотивация не понятна. Ты почему-то очень переживаешь за отношение к себе других людей. Когда к тебе относятся не так, как ты ждешь. Очень эмоционально реагируешь.
— Возможно…
Ящер с облегченным вздохом раскрыл броню и с трудом заполз на кровать. Только растянувшись во весь рост, он смог немного расслабиться. В сон почти не клонило, но мутант чувствовал себя так, словно полдня разгружал ящики, причем, без экзоскелета. А Джес все не унимался:
— Так почему ты решил непременно быть главным?
Ящер едва удержался, чтобы досадливо не отмахнуться. Только собрался отдохнуть, и все вопросы-вопросы… Ну что ж, никто не говорил, что будет легко. Терпение. Только терпение.
— Статус и ранг мне не важны. Это будет чем-то вроде гарантии, что мы с тобой дойдем до места целыми, и по дороге нам не устроят еще одну проверку. Последнюю.
— Я буду поддерживать режим охраны.
— Вот это мудрое решение. Многовато было базаров о доверии, первый признак того, что не так все просто. Ты, пока мы здесь жили, хоть раз датчики отключал?
— Нет.
— Вот видишь?
— Пока не вижу.
— Сформулируй, как понимаешь доверие?
— Когда нет необходимости дополнительно отслеживать обстановку и собственные реакции.
— Вывод?
— На этой планете ты единственный человек, которому я могу доверять по-настоящему.
Ящер попытался улыбнуться, улыбка получилась кривой и усталой.
— Мне с тобой тоже спокойно. Хоть и сложно иногда.
Мутант положил руку на плечо напарника, не облаченная в металлическую рукавицу ладонь жадно впитала живое тепло. Это почему-то успокоило окончательно. Пока рядом Джесси, ничего плохого не случится.
— Все, давай-ка отдыхать. Вот теперь мне точно пора… в спящий режим. Собери-ка рюкзаки на всякий случай, вдруг придется экстренно драпать.
— Не придется. Дверь крепкая, я проверял.
Джес, как ни в чем не бывало, растянулся рядом на самодельной койке. Ящер снова вспомнил младшего брата, те мирные времена, когда они могли беззаботно валяться на кровати в детской и рассказывать друг-другу истории. Рассказывал, в основном, Ящер, к тому времени уже научившийся читать. Братишка слушал, открыв рот, а после начинал заваливать вопросами. Совсем как Джес.
— А хочешь… я тебе сказку расскажу?
Киборг, все этот время лежавший «по стойке смирно», повернул голову.
— Хочу. Мне еще никогда не рассказывали сказку.
— Тогда ложись нормально, а не так…
Джес перевернулся на живот, обняв заменяющий подушку скатанный валиком коврик и облокотившись на него подбородком. Младший делал так же. Внутри снова тоскливо заныло, Ящер отогнал воспоминания, как делал это уже множество раз.
— Я расскажу тебе сказку про дракона и рыцаря.
***
После того, как Ящер уснул, Джес не стал отключаться. Столько всего нужно обдумать, какой тут сон!
Ссора – это, конечно же, не война. Нечто намного более локальное. Настолько же непонятное. Почему для людей некоторые малофункциональные вещи важны настолько, чтобы из-за их несовпадения вступать в конфликт? Подумаешь, проверка. Люди все тестируют на надежность – оружие, корабли, киборгов и других людей. Только людей — иначе. Не столько на физическую прочность, сколько на стрессоустойчивость.
Так ничего и не надумав, Джес решил разведать обстановку. В сложившейся ситуации это первая необходимость. Высовываться наружу нерационально. Диверсионный режим убережет от случайных взглядов, можно добраться до штаба… и упереться в закрытую дверь. Звукоизоляция там хорошая, датчиками не пробить. Вариант только один – еще немного прокачать навыки хакера. Планшет Ящера, оставленный возле кровати, заманчиво поблескивал глянцевыми сенсорами.
Почти сразу же Джес понял, что здорово переоценил свои возможности. Был бы на месте центральный процессор, его мощности могло бы хватить для поставленной задачи. Так Ящер и без процессора справляется! Не будить же его теперь? Надо как-то думать самому, собственными разумными мозгами, раз уж они есть. Если напрямую взломать не получится, можно попытаться косвенно. Система коммуникации на базах такого типа, как и большинство военных технологий, устроена по принципу «примитивно и эффективно». С центрального терминала можно отдать приказы в любую точку базы, в том числе голосовой. Разумеется, жители общины этой опцией не пользуются, и, скорее всего, ничего о ней не знают. Коды доступа типовые, шестнадцать знаков, с этим планшет Ящера справится быстро. Модуль-ретранслятор работает в обе стороны. Если суметь подключиться к центральному терминалу, можно узнать, о чем говорят за закрытыми дверями штаба. Доступ к сети уже есть, остальное дело техники.
Планшет справился за расчетное время. Теперь можно добраться и до контрольной схемы. Вот и ретранслятор. Пришлось немного поломать голову, чтобы перенастроить его в другой режим. Для этого в системе и утилита есть, чтобы передавать сигнал по каналу в обе стороны. Ящер ее сам написал, чтобы вместе музыку слушать.
Самое сложное — синхронизировать кодировки. Терминал старый, как говорил когда-то Шпировски, «допотопный». При чем тут потоп, Джес, тогда еще Диджей, так и не успел спросить. Может, Ящер знает? Отметить, запомнить и не отвлекаться.
< Синхронизация кодировок произведена.
Теперь настроить. На другом конце канала щелкнуло и зашуршало. После долгого подбора настроек сквозь помехи начали пробиваться голоса.
— С чего ты взял, что… хшш… правильно поймет?
Голос принадлежал Ратт. Жаль, что камеры нет. Выражения человеческих лиц тоже несут немало нужных данных.
— …совсем зеленый! Думаеш… шшшш… до цели? А если…
А это кто-то из братьев. Голоса у них почти идентичны, Джес специально сравнивал.
— Да ты сам все видел, простейшая провокация – и все. Наш герой сразу же искрит, как гнилая проводка. Тебя еще не так на прочность проверяли … шшш… когда начал в пустоши водить, пока не поняли, кто ты такой.
— Этот пришлый, его ж с… шшш…пшш…
— Ты про кибера тоже не забывай. Этот так легко на провокации не ведется. Пока мы тут лаялись… пшшш…
— Да, видел. Сигнала ждал, оценивал. Хотел бы — на стенах бы меня развесил. Видел таких в деле, это… шшшш…
— Понял теперь?
— Это, конечно, да. Все равно что-то мне …пшшхшш… очень уж разное говорят. Без него точно никак? Я бы обоих завернул. У одного головы нет, от другого вообще не понятно, чего ждать. С виду, вроде, смирный, а вдруг чего? Не отобьешься ведь!
— Без его датчиков экспедиция обречена. С Дикими не шутят, они еще страшнее. Влобовую их не возьмешь, они с землянами торгуют, там техника не чета нашей. От них только прятаться. И во главе колонны кибера не поставишь. Личность — личностью, только наши не поймут. Я столько сил приложила, чтобы этих двоих сразу не пристрелили, даже Мартушку …шшхш… все равно побаиваются. Не станут они машине подчиняться, им про личность не объяснишь. В пустоши все совсем по-другому, сам же понимаешь. Я так… хшшшххх… вроде как и не кибер главный, а человек. Хоть и чужой, и мутант, но человек. С таким наши мутанты пошли бы охотнее, и остальные, может, поумнели бы. Как ни билась я с этим разделением … пшшш… Был бы этот Ящер не такой дурной… хшшш… Другого выбора все равно нет. Дедова община и десятую часть к себе не пустит, у нас чистых почти не осталось, две трети с мутациями, особенно дети. Мертвыми много рождается. Все этот чертов реактор … шшш…
Отчетливо скрипнуло. Скорее всего, Мама опустилась в кресло.
— Сколько у нас… шшш… ново…?
Дальше слушать не было смысла. Запись разговора Джес сохранил на резервном блоке памяти.
Теперь разумнее всего было бы последовать примеру Ящера. Перед самым отключением Джес немного пожалел, что не успел спросить, где обитают драконы. Вероятно, это какой-то другой вид летучих ящериц. Только очень больших.
Идти было недалеко, главный вход находился вдвое ближе, чем запасной. В пустоши вовсю властвовала осень. Совсем недавно прошел дождь: кустарники стали из серых темно-бурыми, почва, обычно сухая, дышала влагой. Все еще яркое, но уже не дающее тепла светило, изредка проглядывало в разрывы низких облаков.
Ящер с наслаждением втянул легкими холодный сырой воздух. Джес застыл в проеме главного входа, настороженно вглядываясь куда-то вглубь коридора.
— Сюда Волк идет.
— Вот же черт! Что ему надо?
— Датчики таких данных не фиксируют.
Из полутьмы коридора действительно показался Итан. Коротко кивнул, сел на корточки с другой стороны от главного входа, всем своим видом демонстрируя «я не с вами, сам по себе гуляю».
— Наверное, поговорить хочет, — предположил Ящер.
— С тем же успехом он может планировать нападение.
— Да ладно тебе, захотел бы, уже давно напал. Если захочет, сам подойдет.
Итан понял, что на него обратили внимание, все-таки решил приблизиться, с некоторой опаской косясь на киборга. Джес с каменным лицом застыл за спиной Ящера.
— Мне бы… кхм… потолковать с тобой с глазу на глаз.
Начало Ящеру не понравилось, совсем как при первой встрече с Ратт.
— Во-первых, тебе уже пора научиться здороваться. Во-вторых, говори с нами обоими. Я Джесу доверяю.
— Все манерам учишь! – осклабился Волк и согнулся в нелепом поклоне: — Ну, здра-авствуйте!
— А ты все паясничаешь. Тебе уже два раза дали шанс. Один раз, когда не стали убивать, там, в развалинах, и второй раз, когда перед толпой отмазали. А ты все никак не начнешь вести себя хотя бы вежливо. Хочешь поговорить – говори.
— Думаешь, драться буду? Не бойся, я не для этого здесь. Посмотреть вот на тебя пришел, потолковать, надо же знать, с кем пойдем.
— Джес тебе, в случае чего, и без всяких приказов башку открутит. Так что вопрос, кому тут надо бояться.
— Что вступился — благодарю. Но не тебе меня учить, понял? Мы тут люди простые, манерам не обучены. Ты во время разведки тоже будешь «здрасте-пожалуйста»? Дикие, знаешь ли, тоже здороваться не умеют, пока ты им «здрасьте», они в тебя плазмой.
— Если ты не заметил, мы сейчас не на войне, и даже не в пустоши. У тебя, между прочим, дома. А ты, вроде, не Дикий. Нам всем стоит помнить, что такое быть человеком, особенно тем, кто войну видел и оружие носит. Совсем ведь озвереем. Одичаем.
Волк резко стал серьезным, ухмылка тут же сползла с лица, глаза потемнели.
— Да уже звереем, чего уж там… при такой-то жизни. Слушай, ты точно не землянин? Все наши знают, что такое постоянно выживать. Теперь еще и реактор гасить, скоро зима, без него померзнем все нахер. К соседям если кто-то и уйдет, то единицы, сам слышал, какие у них условия. Рой первым побежит, он там громче всех орал про мутантов. А ты все про манеры… как будто не понимаешь ничего. Теперь вот думаю, доведешь ли ты нас до этой базы, с таким-то пониманием.
Итан сел у стены, достал из внутреннего кармана засаленной куртки что-то вроде длинного мундштука с заглушкой, принялся набивать чем-то сухим и остро пахнущим.
— Ты как будто среди людей и не жил никогда.
Ящер посадил рядом свой экзоскелет.
— Я просто стараюсь оставаться человеком, независимо от условий. Если так дальше продолжать, оскотиниваться, оправдывать это выживанием, то обратного пути не будет. Крысой станешь, а назад в человека уже не захочется. Крысой быть удобно — жри себе подобных и горя не знай, и ни о чем не думай. Но мы-то все-таки люди. И в сотый раз повторяю, я не землянин! Меня из общины выгнали, точнее я сам ушел. У нас тоже было принято убивать мутантов, как у этого Деда. Если его кто и грохнул, то не жалко. Видал уже таких. Так что не надо мне про землян, есть и похуже.
— Лады, уговорил, не буду. Точно доведешь?
— Сказал же, доведу. У нас вон какая боевая единица есть! – Ящер кивнул в сторону все еще неподвижного Джеса. — Его датчики на много километров добивают. Пока мы сюда добирались, несколько раз Диких видели, как думаешь, почему нас не достали? Да потому что Джес их пеленговал раньше, чем они могли засечь нас. На что он способен, ты сам видел.
— Ну так машина же… — фыркнул Волк.
— Он живой. При тебе машиной притворяется, чтобы глупостей не делал. Если мы все-таки найдем эту базу, к зиме вся твоя община будет жить в новом месте. Все детишки выживут, и взрослые тоже.
Итан медленно выпустил дым из ноздрей.
— Вот такой у меня вопрос. Допустим, разведку ты знаешь. Допустим, кибер твой… хороший боец. Но как ты нас поведешь, если наши тебя просто не поймут, со всеми твоими манерами и базарами о милосердии? У нас так не принято, у нас все по-простому.
— Так может, ты и будешь командовать, раз местные порядки знаешь?
— А меня тут не любят, сам же видел. На совет не зовут, в общем блоке не кормят. Ну да, водил грабить. Да, грохнули техника. Но кто же знал, что Дикие так близко подойдут… вот с тех пор и не любят.
— Только поэтому?
— Да не только… я не святоша, накосячил немало. Не просто так ребят в рейды водил. Землян искал. Они мою семью убили. Вот не знаю, почему Айра дочу на охоту потащила… не вернулись обе. Потом их нашел… Вся одежда целая, парализаторы рядом валялись. Дикие так не охотятся, все забирают.
Итан сжал кулаки так, что хрустнули суставы. Ящер скорее почувствовал, чем увидел, как напружинился Джес. Волк же ничего не заметил, он продолжал говорить, выплевывая слова коротко и зло, как сгустки плазмы из бластера.
— Понимаю, что этот поход всех моих грешков не отмоет. Да насрать! Грохнут — так грохнут, выживу — и ладно. Но мы тут все, считай, родня, много лет вместе живем. Может, и надо было по-другому, ну, что сделано — уже сделано. О грешках моих всегда будут помнить, так что не отмазаться. Я не этого хочу. Хочу как можно больше землян завалить. Говорят, они тут остались, наши совсем недавно их на охоте встретили. И еще хочу, чтобы все выжили. Эта база, считай, последняя надежда.
Волк отвернулся в сторону, чтобы никто не заметил, как его глаза налились влагой. Ящер положил руку на плечо Итану, ожидал, что тот дернется, и стряхнет ладонь. Не стряхнул. Так и остался сидеть, уставившись куда-то за горизонт, где поля колючих кустарников сливались в сплошное бурое покрывало. Вдалеке чуть слышно раздавался тонкий свист летучих ящериц, надрывный и тоскливый. Пустошь ожидала приближения зимы.
— Слушай, Итан… так не пойдет. Если ты только о мести будешь думать, и дело не сделаешь, и сам сгоришь ни за крысий хвост. Допустим, командовать у тебя не получится. Давай так, ты мне просто растолкуешь, какие у вас тут порядки.
Волк кивнул, не поворачивая головы.
— Ты еще это… хвостатку свою расспроси, — буркнул он, выпуская дым. — Нравишься ты ей, об этом уже все говорят. От тебя она ничего не утаит, все выложит, как есть, бабы хорошо в таких делах смыслят. Эти шлюшки тут всех знают, уже чуть не на каждого перевешались.
Ящер резко поднялся, схватил Волка за воротник куртки и вздернул на ноги.
— Сестер не трогай. Не твое это дело!
Волк быстро оценил обстановку и примирительно поднял обе руки.
— Э-э-э! Ладно тебе!
— Понял меня?
— Понял-понял.
— Вот и хорошо, — сплюнул Ящер, отпуская воротник. — Я знаю, кто они такие. И почему они такие. Вместо того чтобы просто трахнуть, хоть кто-то пытался их понять? Поговорить по-человечески.
— Да ты чего? – удивился Итан. — Между прочим, я после жены ни с одной… Твоя баба — ты и говори. И вот еще что. Если на каждого кидаться будешь, наши тебя быстро угомонят. Подумай над этим, когда остынешь.
Итан поправил мятый воротник куртки, выбил мундштук, и не прощаясь, зашагал вглубь коридора. Джес проводил его неподвижным взглядом и только после этого расслабился.
— Постой! – крикнул Ящер в темноту. — Ты… извини. Со мной бывает.
Волк обернулся.
— Да и ты меня тоже. Нам сейчас ссориться нельзя, сам понимаю. Ты, смотрю, мужик правильный, хоть и взрывной. Договоримся. Бывай!
— Где тебя искать, если что?
— У складов на минус втором уровне. На моей двери волк нарисован. Не пропустишь.
***
Утром следующего дня началась разгрузка. Ящер шел по тускло освещенному коридору, и почти каждый из проходящих что-то куда-то тащил в руках, на самопальных тележках или волоком. Ящеру было немного неловко — все работают, а он отдыхает. Да и Джес очень помог бы, он сам предложил свое участие в разгрузке. Это потом. Сначала Мама велела явиться в штаб.
— Почти пришли, — отрапортовал «Скаут».
Из-за ближайшего угла высунулись две лохматые головы. Вездесущие дети.
— Чего прячетесь? Мы не кусаемся! – дружелюбно улыбнулся Ящер.
Общинные детишки ему нравились. Глядя, как они играют, все вместе, не проводя границ между «мутантами» и «нормальными», он каждый раз размышлял о том, что, возможно, у этого разрушенного мира еще есть шанс. Многим взрослым в этой большой семье стоило бы поучиться у детей.
Первым в коридор вышел подросток лет тринадцати, с бластером на плече. Оружие чуть ли не било по коленям, прикрытым криво сваренными бронещитками. Второму, помладше, на вид было где-то в районе десяти, у этого на поясе болтался плохо закрепленный парализатор. Лица у обоих были донельзя серьезные, пацаны изо всех сил старались казаться старше.
— Это ты Ящер? – сразу приступил к делу старший. — Мы с братом на отбор пришли, с вами хотим!
— Только нас не пускают, — тихо добавил младший, поправляя сползший на сторону парализатор.
— Мы стрелять умеем! – перебил его старший.
— Ты бы хоть ремень отрегулировал, стрелок, — Ящер все-таки не смог удержаться от улыбки. — Если не пускают, значит причина есть. Ратт знает, что делает.
— А ты с ней поговори! — не сдавался подросток. – Ну чего ты улыбаешься?
— У меня тоже есть младший брат. Сейчас он немного старше вас.
«Только не подаваться эмоциям! Давно обещал себе не вспоминать, а тут как назло эти парни. В разведку хотят…»
— Мать ваша где? – мутант постарался вложить в вопрос максимум строгости. Не давать же слабину при этих горе-вояках.
— На гидропонных полях, — шмыгнул носом младший. — Грибы поливает. Мы обычно с ней работаем.
— Так и шли бы работать!
Старший презрительно вздернул брови:
— Поливать грядки — это же совсем для малышни! Все говорят, что «принимаются боеспособные», мы с братом боеспособные, нас батя учил. Ты все-таки поговори с Ратт, хорошо?
— Хорошо, поговорю.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда мы здесь подождем.
Мальчишки отошли к стене, старший демонстративно уселся на пол, скрестив ноги, бластер неуклюже пристроил на коленях. Младший попытался повторить его движение, помешал упершийся в бок крепежный карабин от кобуры.
В штабе царила напряженная обстановка. Мама принимала двоих мутантов в броне, парня и девушку.
— Вы хорошо показали себя, пригодитесь. На хозяйстве тоже кто-то нужен.
— Занесу вас в списки, — поддакнул стоящий рядом Раф.
— У вас там еще двое новобранцев под дверями!
Все четыре пары глаз уставились на новоприбывших. Ящера это нимало не смутило.
— Мама Ратт, вы бы им втолковали. А то ребята очень уж серьезно настроены, просто так не уйдут.
— Что, и тебя в оборот взяли? — усмехнулась глава общины. — С самого утра под дверью отираются. Говорила уже, мелкие они, нельзя им с нами. И мать их с ума сойдет… с них ведь станется и сбежать.
— Так позвать?
— Зови… Только вразумлять сам будешь.
— Буду, чего ж теперь. Братва, заходи!
Мальчишки только того и ждали, рванули прямо с места. Эпичность момента испортил бластер старшего, зацепившийся за дверной косяк. Ящер только головой покачал.
— Эх, вояки мамкины… Кроме мамки-то есть кто из родни?
— Больше нет. Батю, говорят, земляне убили.
При этих словах пацан так стиснул бластер, что аж пальцы побелели. Ну, понятно теперь, зачем ему экспедиция. С Волком бы они быстро столковались. Младший не такой шустрый, не иначе за компанию загорелся. Сам бы, может, и не додумался. Значит, старшего надо дожимать, он тут заводила.
— К тебе вопрос. Если твой младший сбежит, что делать будешь?
— Так мы вместе сбежим!
«Выходит, и об этом думали…»
— А если один сбежит? Если просто раз — и пропадет?
— Искать буду!
Парень еще не понял, к чему идет дело, думает, что проверяют.
— А что будет делать ваша мать, если узнает, что вас нет на базе?
— Так она знает… — пробубнил мелкий из-за братского плеча. — Мы ей сказали. Ну… То есть.. записку написали. Вот.
Он долго копался о карманам, роняя на пол какие-то гайки, осколки микросхем и прочие мальчишечьи сокровища. Наконец, серьезно протянул Ящеру помятый кусок упаковки. На нем было что-то нацарапано углем, прочесть эти каракули не смог бы и самый крутой землянский компьютер.
— Та-ак. Ясно все с вами. Оружие отцовское украли, мать в известность не поставили. Ладно мелкий, ну ты-то, — Ящер придвинулся почти вплотную к старшему, пристально посмотрел в глаза. — Взрослый мужик! А головы нет. Куда ты брата тащишь? Он же до места не дойдет, если и повезет тебе вернуться, вернешься один. Как будешь матери в глаза смотреть?
Мутант понимал, что, возможно, перегибает. Но если не действовать жестко, момент будет упущен.
— Вот говоришь, ты хорошо стреляешь. Твое умение здесь пригодится больше. А если Дикие придут, что тогда?
— Дикие сюда не ходят! — не сдавался парень. — Мама здесь останется не одна, со всеми. Община ей поможет, так всегда было. Говорят, отец пятерых землян убил, и меня стрелять учил, не просто же так.
— Вот именно, не просто так. Он защитника готовил.
В глазах пацана промелькнуло сомнение, уже без прежнего упрямства.
— Ну, тогда… тогда пусть меня в ученики определят! И Зака тоже! А гидропоникой пусть мелкота занимается, и девчонки! И мутанты! Ой…
Парень запоздало понял, что брякнул лишнего, и прикусил язык.
— В ученики хочешь? — задумчиво проговорила из-за своего стола Мама Ратт. Все это время она не сводила глаз с троицы. Ее речь была обманчиво-небрежной, но взгляд оставался сосредоточенным. — Поговори-ка с Сефом, он решит, раз уж сами учиться проситесь.
Оба брата с энтузиазмом закивали и, не прощаясь, выскочили в коридор.
— Да-а, — протянула Мама, когда за мальчишками закрылась автоматическая дверь, — подросли мальчишки у Далы, не справляется. Отец их, помнится, тоже мутантов не любил. Старший уже нахватался. Не дело это. Скоро зима, нам всем друг за друга держаться надо.
Ратт бегло просмотрела что-то на планшете и обратилась к Ящеру:
— Ну что? Договариваться умеешь, проверку прошел.
— К-какую проверку?..
Ящер проснулся в холодном поту, долго озирался по сторонам, пока не понял, что это всего лишь сон. Джес к тому времени уже проснулся. Они даже успели как следует перекусить, перед тем, как в дверь постучали. Это была уже не Марта, какой-то мужик с неприятным пятнистым лицом.
— Совет скоро, Мама велела вас привести!
Пятнистый довел до огромного подземного ангара, в центре которого собрались люди. Встревоженные голоса эхом гуляли между железных стен. На небольшом возвышении стояла Мама Ратт, держа в руке переговорное устройство. Ее усиленный динамиками голос сразу же перекрыл шум толпы.
— Объявляю совет открытым!
Сразу же воцарилась тишина. Ратт говорила недолго, умудрившись уместить в свою короткую речь и реактор, и делегацию, отправленную в соседнюю общину. Послы уже вернулись с новостями. Соседи были согласны взять к себе часть населения, но только нормальных, у которых есть дети. Условия означали, что примерно три четверти не укладываются в оговоренные условия. Даже в нормальных семьях в последние годы почти не рождалось детей без мутаций.
— Может они нас еще и убивать придут? – кричала худая женщина с трехглазым ребенком на руках. — Своих мутантов они убивают! Скоро и до нас доберутся!
— Не доберутся! — отвечал здоровенный детина в заляпанном комбезе. — Никуда не пойдем, все здесь останемся! Ну их к крысе в трещину!
Все наперебой загомонили, что никуда не пойдут, и пусть соседи утрутся своей генетической чистотой. Мама остановила вопли громким кашлем в переговорник:
— Кому-то уйти все же придется. Скоро зима, починить реактор невозможно. Пока что расчистим склады с первого по пятнадцатый, будут жилые помещения. Начнем сегодня. Завтра все, кто живет на двух нижних уровнях в районе реактора, проходят чистку, медотсек, и переселяются наверх.
— Да не хочу я жить вместе с ненормальными! – послышался чей-то недовольный выкрик.
Ящер пожалел, что не разглядел крикуна, очень уж захотелось объяснить, кто тут ненормальный. Маме сверху было виднее, она безошибочно определила источник звука.
— А кто недоволен, — рявкнула она куда-то в сторону, — может выметаться в пустошь прямо сейчас! Нам предстоят тяжелые времена, мы выживем, только если будем держаться вместе. Смутьяны нам тут не нужны.
— Правильно! – тут же поддержали ее соплеменники. В толпе завязалась небольшая потасовка.
— Когда склады разгребать будем?
Вопрос едва удалось расслышать сквозь шум драки.
— Сразу после совета можно приступать. Руководить работами будет Сеф. Дня за три управимся.
— А дальше что? Реактор-то… все равно встанет?.. – раздался высокий девичий голос, испуганный и срывающийся.
Мама явно ждала этого вопроса.
— Вот об этом я как раз и собиралась говорить. Есть еще один вариант – сменить место.
— Говори, Мама!
— Что за место?!
Ратт, как заправский оратор, выдержала паузу.
— Пусть выходит Ящер, из новеньких, он скажет лучше меня.
Для Ящера такой поворот стал неожиданностью. Немного помявшись, он подтолкнул Джеса в сторону трибуны:
— Ну что, пошли?
— Меня не звали…
— Пошли-пошли!
Киборг принялся технично пробиваться сквозь толпу. Когда оба оказались на возвышении, мама протянула переговорник, который Ящер тут же передал «Скауту».
— Он лучше меня знает.
Джесси беспомощно обернулся, совсем как в коридоре, когда его утаскивала в темноту шустрая хвостатка. Ящер прекрасно понимал, что говорить перед толпой для того, кто привык скрываться от людей и в каждом новом «живом объекте» видеть угрозу, не просто непривычно, скорее всего, даже страшно. Все однажды случается впервые. Ящер и посоветовать-то ничего не мог, только ободряюще улыбнуться. Хотел новый опыт? Вот, пожалуйста. Такой, что новее и не придумаешь.
Речь Джеса больше всего напоминала отчет или инструктаж. В попытке объяснить причину гашения реактора, он насыпал столько технических терминов, что Ящеру пришлось переводить, да и то не все. Всего он и сам не понял. Это произвело на толпу впечатление, сразу все притихли, кто-то даже уважительно загудел. Нашелся и недоброжелатель, в Джеса прилетел рваный ботинок, который киборг без труда поймал на лету. Вслед за ботинком полетел истерический вопль, что это все «земляне» виноваты, жили себе и жили, а тут приперлись какие-то, принесли дурные вести! В толпе снова зашумели, завозились, баламута быстро заткнули.
— По моим подсчетам, нам потребуется полностью укомплектованная группа из пятидесяти боеспособных единиц. Если двигаться со средней скоростью, делать привал раз в сутки, будем на месте максимум через восемнадцать дней, с погрешностью двое суток. При наилучшем раскладе часть группы можно будет оставить на месте для подготовки к приему остальных. Вероятность того, что войска Земной Конфедерации захотят отбить базу обратно, очень невелика. Объект законсервирован сразу после окончания войны. По сути, он никому не нужен.
Из толпы тут же посыпались вопросы: что имеется в виду под полной комплектацией, как будет проходить отбор в команду, берут ли туда мутантов. Разумеется, слуховые фильтры позволяли расслышать каждый вопрос, а вот ответить на все не хватало времени, поэтому Джес решил фильтровать их по степени важности. Мама с серьезным лицом и довольными искрами в глазах наблюдала за происходящим, наконец, сжалилась и отобрала устройство.
— Остальное решим, когда более подробно спланируем операцию. Прием добровольцев будет проходить в штабе, с завтрашнего утра. А пока решите, кто хочет пойти. Берем всех, кто способен долго идти и держать в руках оружие.
— Я пойду!
— Мы с братом тоже пойдем!
— У меня бластер есть, и снаряга!
— …Я тоже пойду. Если возьмете.
Знакомый негромкий голос раздался откуда-то со стороны входа. Множество голов сразу же обернулись на звук. В проеме стоял Волк. Стоял расслабленно, прислонившись спиной к железной опоре. Можно было бы подумать, что ему все равно, какой ответ сейчас прозвучит, если бы не напряженный, настороженный взгляд. Видя, как перекосилось лицо Ратт, как нахмурился возникший рядом с ней Раф, выцепив взглядом из толпы еще множество недовольных лиц, Ящер окончательно убедился, что Итан на совете нежелательный гость.
— А чего бы и не взять, если пойдешь?
Теперь все снова обернулись к Ящеру. Ящер же продолжал смотреть на Волка.
— Воевать ты умеешь, мы это сами видели. Местность тоже знаешь. Пригодишься.
— Ты уверен? — вполголоса спросила Ратт.
— Думаю, надо дать ему шанс. За ним он сюда и пришел.
— Ну, как знаешь…
— Да куда он пойдет, бандит недоделанный! – заорал кто-то из толпы.
— И техника из-за него грохнули! Гнать его крысам под хвост! – поддержал другой голос.
— Зато он карту принес!
— Хрен бы он принес, если бы ему не дали!
— Значит так, уважаемые! – голос Ящера, усиленный динамиками, грохнул под потолком ангара. — Пойти может каждый, кто захочет и сможет. Да, этот парень натворил дел. Но шанса заслуживает каждый. Пусть делом докажет, чего он стоит!
— Пусть докажет!
— Да, пусть доказывает!
— Да чтоб его там земляне грохнули! – отличился любитель кидаться обувью, Ящер узнал его по голосу.
Мама снова отобрала у Ящера переговорник.
— Если там и правда хорошее место, не будем его упускать. Кто захочет в разведку — ко мне в штаб. Итан… пусть идет. Я сказала.
У Волка сделалось такое лицо, словно ему дали именинный пирог, одновременно усадив на летучую ящерицу. Мама спрятала прибор и начала спускаться с возвышения. Совет был окончен. Толпа тоже начала понемногу расползаться, кто-то переговаривался, кто-то оглядывался на Ящера, но заметив за его спиной сосредоточенного «Скаута», подходить не решались.
— На воздух хочу! — вздохнул Ящер, как только ангар остался позади. — Пошли к выходу? Знаешь, где это?
— Знаю. С тобой точно все в порядке? Выглядишь ты не очень.
— Да какой-то утомительный вышел совет. И вообще как-то много всего сразу. И реактор, и девочки… и Волк этот. Душно здесь. Пошли на выход.
Комментарий к Совет и любовь
Вопрос венерических заболеваний, как и многих других, после применения "Проксима" отпал сам собой. Мутаген уничтожил все более слабые вирусы. В местности, где применялось биологическое оружие, ничего не разлагается, скорее мумифицируется и долго хранится, на радость летучим ящерицам и насекомым-падальщикам.