Страйк подключился напрямую к пульту и поставил на изображение зацикленную трансляцию записи с камеры, где Калай в течение нескольких минут молча слушал и просто кивал, а затем решительно отключил изображение с офисного терминала. То, что говорит Янир, и потом прокрутить можно будет для людей, киберы и так себе записывают попутно.
— Нам нельзя браться за это задание, — твердо произнес Страйк, поднимаясь на ноги, и осторожно положил руку на плечо Калая. Тот еще несколько раз машинально потыкал по сенсорам, но пульт был намертво заблокирован, и лишь тогда развернулся к киборгу. — Нельзя, хозяин.
— Хорошо, — Калай торопливо согласился. Страйк, кажется, впервые за все время проявил при нем подобную инициативу — значит, точно произошло нечто из ряда вон. — А почему?
Страйк озадаченно повернулся к Саньке: как объяснить хозяину, который порой жалуется на невеликий доход, что на киборгах можно легко и быстро заработать? Что охота в разных форматах до сих пор популярна, а за скорость, меткость и ловкость можно получать огромные деньги, даже не бегая по специально оборудованным площадкам с лазерками, а просто делая ставки.
— Типа виртуальных игр, которые перетащили в реальность, — Игорь поморщился. — Только вместо фигурок, которые надо расстреливать, киберов ставят.
— Это первый уровень, — Страйк опустил голову. — Для более продвинутых охотников задачи посложнее…
— Это такие, после которых кибер ни на что не пригоден и его можно спалить живьем, — Калай сложил два и два, припомнив обстоятельства при которых заполучил декса. — Ну, во-первых, этот клиент… он не знает, что вы тут киберы, — тем более, что я же с ним говорил. Во-вторых… — Калай задумался, подыскивая аргументы. — Ему просто надо не дать убить другого человека, вас-то никто в это болото затягивать не будет.
Парни изобразили на лицах безграничное доверие и повышенное внимание. Калай оценил выражения на мордах киберов и разочарованно сплюнул.
— Я, между прочим, не соглашался на этот заказ.
— Конечно, — Селл вышла из дверей кухонного блока с подносом, на котором теснились чашки, заварочник, ваза с набором печенья. — Только он, видимо, решил иначе и уже перевел оплату за неделю нашей работы… по вывешенным в промо расценкам.
— Но там же за час, — пробормотал Калай.
— Все правильно, — хладнокровно кивнула Селл. — Вот этот… Ян и оплатил за семь дней, а если точнее то за сто семьдесят часов.
Калай мысленно умножил на цифры тарифа и подавился глотком чая.
— Невкусно? — расстроилась Селл, тут же принимаясь вытирать хозяину колени и грудь салфеткой и бережно похлопывая человека по спине, чтобы тот прокашлялся как следует.
— Очень… вкусно… — прохрипел Калай, отфыркиваясь и отплевываясь. — Восточный?
— Да, с бергамотом, — Селл чуть заметно покраснела, — это Санька принес набор. Там разные чаи, и мы их пробуем.
— Отлично, — невпопад похвалил Калай, подразумевая то ли галантность Саньки, то ли инициативность киберов, то ли качество дорогого чайного набора. — Это же сколько денег…
Карри тут же озвучила и замолчала не договорив.
— Вернуть надо, — решил Калай.
— А зачем? — Игорь поднялся с диванчика, подошел к терминалу и активно жестикулируя кружкой стал излагать свой план: — У нас два человека и мы можем распределить дежурства. Я этого парня и так скручу, если что. А ты… — Игорь скептически оглядел приятеля, но припомнив давнишнюю потасовку, усмехнулся: — ты можешь тоже двинуть или… купим транквилизаторы. Рецепт же ты имеешь право на легкие выписать, чтобы на пару минут человека угомонить?
Калай нахмурился — вроде бы в лицензии на консультативную помощь на препараты групп А-В у него разрешение было. Впрочем, и эффект от них в районе плацебного или лишь немного выше.
— Так, а в чем проблема? — Игорь воодушевленно хлопнул в ладоши. — Берем заказ и работаем. Включай этого в эфир, а то он там уже на три минуты чего-то наговорил…
Страйк беспомощно глянул на Селл. Зет и Карри чуть заметно пожали плечами — люди приняли решение и киборги должны подчиняться. Санька в ответ на запрос Страйка написал короткое сообщение, в котором не было ни грамма информативности, зато много эмоций, и подошел к Селл, обнял ее, прижался лбом к плечу кибер-девочки. Судя по тому как замерли мэрька и декс, парочка активно что-то взялась обсуждать и даже спорить по внутренней связи.
Калай ругнулся, больше для вида, и отключил трансляцию, активируя беседу.
— У вас тоже «тайповая» связь? — участливо поинтересовался Ян. — Лучше переходите на «сайлунг», по цене не намного дороже, но почти не барахлит. А то сейчас вот разговаривали, а изображение у вас дергалось.
— Да? — фальшиво удивился Калай, кашлянул. — Подумаем над этим вопросом. Мы тут посовещались и… хотели выразить благодарность за оперативную оплату…
Игорь благодушно кивнул, киборги настороженно замерли, даже дышать перестали.
— Так как мы построим работу? — Янир с надеждой уставился на психолога.
Киборги молчали, хотя они точно уже просмотрели запись напрямую с терминала, но хозяину подсказывать не стали.
— Чтобы составить план работы и распределить дежурство специалистов, — Калай важно поднял палец, указывая куда-то в угол вирт-окна, — нам надо детально изучить все данные, поэтому вам… вам следует прислать нам подробно ваше расписание на время соревнований, маршрут предполагаемых перемещений и пожелания… пожелания относительно наших действий. А еще, — Калай припомнил инструкции для военных, — нам с вами надо подписать договор, и вы должны написать согласие, что мы можем… можем применять в отношении вас нетравматические методы воздействия и что вы заранее даете разрешение, и впоследствии не будете иметь претензий к нам по этому вопросу. — Психолог выдохнул, от такой длинной формулировки, произнесенной на одном дыхании, он едва не поперхнулся. И добавил обыденным тоном: — А то как мы вас тормознем, если вы слова проигнорируете?
— Да без проблем, — Янир обрадовался, словно нашел под елкой самый долгожданный подарок, о котором мечтал безостановочно как минимум с пятнадцати лет. — Все напишу, как скажете.
Еще пару минут они осуждали моменты по документам, а Селл печально составляла договор. Янир моментально прислал свою биометрическую подпись — похоже, он содержанием вообще не стал заморачиваться.
— Мне этот заказ тоже не нравится, — Калай, сдержанно попрощался с клиентом. Напоследок пообещав, что завтра ровно в семь утра они уже приступят к выполнению, наконец-то определился со своими ощущениями.
Игорь многозначительно пощелкал пальцами. И психолог хмыкнул, соглашаясь, что упустить такой гонорар верх глупости. Тем более и с комнатой надо что-то делать, а то ребята вчетвером спят на трех полках. Для киберов, может. Условия и нормальные, но по-человеческим меркам как-то неприглядно. Хотя если вспомнить хваленые жилые модули, где всей площади три на три метра, из которых четыре квадрата занимает койко-место, а на оставшемся пространстве кое-как ютится встроенный в стену шкаф или полки для пожитков, узенькая душевая капсула с так называемым санблоком, то даже спальня на три полки с гостиной могут считаться царскими условиями. Впрочем, армейские блочные нары-каюты от таких модулей ничем не отличались. Разве что располагались в два или в три ряда, и полок там не полагалось, как и персональных мини-душевых. Калай и сам провел на таких нарах приличный срок, так что сравнить мог. Но все равно хотелось ребят как-то порадовать, хотя бы матрасы удобные закупить и там пледы помягче. Да и Селл хорошо бы прикупить набор для выпечки — Страйк по секрету рассказал как кибер-девочка на эту рекламку запала.
— Давайте, ребятки, на боковую, — распорядился по-хозяйски Игорь, — а то подхватываться в рань жуткую…
Карри гостеприимно указала на спальные полки и предложила людям свежие простыни застелить. Страйк, Санька и Зет тут же утащили одно одеяло и расстелили его на полу, заявив, что им и так очень удобно. Селл быстренько устроилась на диванчике, уступив Карри верхнее спальное место. Все равно мужчины похрапывали, и хотя можно было лишние звуки просто приглушить, но чем дальше расстояние от источника звука, тем меньше погрешность фильтрации.
— А дежурить кто будет? — сонно зевая уточнил Калай, но потом сам же махнул рукой, рассудив, вряд ли они ночью кому-то понадобятся. — А, спите все, утром разберемся. Разбудите… в пять?
Селл заверила хозяина, что обязательно разбудит и кофе сварит крепкий. И чтобы успеть с завтраком себе она выставила таймер на четыре тридцать. Однако встать пришлось раньше запланированного времени: искин передал вызов от входной двери ровно в четверть пятого. Селл подошла к терминалу, включила изображение — гости к ним заглядывали редко, в основном только хозяин и друзья, но сейчас все свои спали в офисе.
За дверью топтались трое мужчин в комбезах-хамелеонах и массивных защитных очках-спрутах. Селл присмотрелась повнимательнее — она точно видела раньше такую униформу, пусть мельком, но видела и запомнила. Кажется, служба сервиса…
— У них под комбезами экзоскелеты, — прислал по каналу внутренней связи Страйк. Он тоже поднялся на сигнал вызова и уже успел проанализировать изображение с вирт-окна. — И хамелюги на них бронированные, среднюю мощность лазера легко выдерживают.
— Ликвидаторы, — шепнул побледневший Зет. —Надо хозяев разбудить!
— Санька? — Селл беспомощно вцепилась в рукав киборга, тот успокаивающе погладил ее по плечам.
Игорь проснулся от легкого прикосновения к плечу, а вот с Калаем Карри пришлось повозиться. Несколько глотков коньяка, принятые вместо лекарства от головной боли, сработали как надежное снотворное. Так что пришлось даже прибегнуть к крайним мерам: попрыскать на лицо водой.
Спрятать киборга в маленьком офисе было абсолютно негде, тем более, что номер со спящим провернуть повторно не удастся — это все понимали. Сканеры ликвидаторов мгновенно вычислят все объекты с кибернетической начинкой. А выдать Саньку за человека при всем желании не получится — ладно что нет при себе документов, так биометрию же не переделаешь. Да и по документам киборг под таким номером числится уничтоженным при взрыве лаборатории. А тут и кибер целый и невредимый, и за ниточки только ленивый не потянет, чтобы распутать дело.
Санька подскочил к окну — даже если внизу тоже пасут, то с мертвого киборга, у которого приказом самоуничтожения взорван процессор информацию не скачаешь.
— Стой, дурак! — Селл резко перевернула диван и принялась быстро, но аккуратно отрывать полотно обивки и вытаскивать начинку. Карри скептически фыркнула, но взялась ей помогать.
Калай как мог тянул время, изображая в стельку пьяного, который неразборчиво ругался и никак не мог попасть рукой по сенсору, чтобы открыть дверь. Игорь же выдвинулся вперед, готовы драться до последнего и сейчас ему было не важно сколько перед ним противников, защищает ли их броня или облегченные варианты боевых экзоскелетов, и тем более наплевать, что с ним самим будет потом. Но в этот раз он не отдаст своего кибера чего бы это ему не стоило, пусть даже и жизни.
Селл оставив Карри дощипывать диван, метнулась к Саньке, крепко обняла, прижалась на мгновение всем телом, а потом подтолкнула к дивану.
— И отключись. Полностью! — шепнула Селл уже вслух. — Чтобы вообще у тебя ни один орган не работал.
— Если пронесет, то откачаем, — Страйк и Зет помогали растянуть кусок обивки и закрепить его на место, забивая крепежные скобы руками.
Игорь очумело глянул на киберов, потом подхватил одиноко приткнувшийся на подоконнике бутылку с остатками коньяка и залпом допил, рванул на кухню, открыл полку, подцепил первую попавшуюся бутылку и с ней рухнул на диван, вытащил пробку и щедро плеснул себе на волосы, и сделал еще несколько глотков.
Калай оценил манипуляции Игоря и киберов, и убедившись, что все вроде бы в порядке на первый взгляд, наконец-то открыл дверь. Впрочем, незванные гости на пороге топтались всего пару минут.
— А-а-а вы… И-ик… по ка-кать… ка-коть… по какому ик… вопросу?
Калай так убедительно изображал смертельно пьяного, что Страйк его дважды просканировал. Но мужики в комбезах-хамелеонах на представление не клюнули: деловито предъявили жетоны, а затем активировали какие-то специальные сканеры. Проверка всего помещения заняла секунд десять.
— Это все ваши киборги? — голос ликвидатора звучал как-то хрипло и с металлическими нотками.
— А в-ф-ф чем… собсс-ссно тело… дело?
— Проверка информации, — небрежно бросил один из ликвидаторов, судя по всему — старший группы. — Мы можем взять данные у кибер-объектов или вам удобнее будет предоставить подлинные документы?
Калай принялся витиевато объяснять что оригиналы сертификатов на киборгов находятся у него дома, но есть копии в идентификационном чипе, закачал раз положено иметь все документы на любое оборудование, начиная от 1А-уровня использования. Надо отдать должное ликвидаторам — трехминутный монолог, с икотой, просьбами налить водички и переходами на совершенно левые темы, вроде какая там погода на улице, — они выслушали не дрогнув. Калай мысленно обругал команду самыми распоследними словами: отвлечь, переключить их внимание или как-то сбить настрой не вышло, — и сделал вид, что наконец-то нашел нужный раздел «Имущество» с сертификатами. По факту с документами у него все было в порядке только на Селл: кибер-девочку ему подарили за годы безупречной службы, выслугу лет и что-то еще. А, говоря по простому, осчастливить бывшего военного психолога новым киборгом для ведомства оказалось проще в плане финансов, чем выплатить денежную компенсацию. Тем более, что как сам Калай подозревал, компания-производитель просто-напросто скидывала в такие бонусы военному министерству, а также прочим социальным службам, весь свой оставшийся и вышедший из моды неликвид. На Страйка документы были поддельные — и в их качестве Калай не был уверен, хотя и заплатил тогда за бумажку полторы сотни кредитов. Да и Зет с Карри, приобретенные на черном рынке, на благонадежную покупку никак не тянули.
— У вас имеется просрочка по прохождению обязательной тест-проверки, — предупредительно проинформировал старший из группы и процитировал наизусть огромный кусок правил, который важно соблюдать каждому владельцу кибер-оборудования.
Калай синхронно кивал в такт словам, моментально вычленив главное: за сто восемьдесят четыре дня ему дважды отвезти каждого из своих киберов на профосмотр. Стоимость одной процедуры составляет всего лишь пятьдесят семь кредитов, а уклонение от проверки чревато административной ответственностью ибо может нанести вред окружающим…
— Ка-а-ароче… сколько? — Церемониться смысла не было: тут либо штраф стрясут и уберутся восвояси — им же тоже план надо закрывать, либо окажутся слишком принципиальными и промурыжат по полной программе. Так что лучше пожертвовать деньгами, чем нервами.
Ликвидатор невозмутимо озвучил величину штрафных санкций.
— Сколько?! — Калай подавился воплем. Да услышав такой ценник за услуги мертвецки пьяный бы моментально протрезвел, а смертельно раненый тотчас бы исцелился.
Киборги и так напоминающие каменные изваяния, оцепенели еще больше.
— У вас четыре киборга, — спокойно стал перечислять ликвидатор, — период эксплуатации которых близок к критическому, особенно у декса. Дальше вы пропустили случайно или умышленно восемь проверок, а с учетом того, что у вас декс, которого надо проверять каждые два месяца, то получается вы проигнорировали девять проверок. Следовательно, сумма штрафа за недобросовестное отношение к собственной безопасности и к безопасности окружающих людей… пеня… отказ от участия в специальной программе…
Ликвидатор продолжал бомбить цифрами, но Калай уже не вслушивался. У него в голове возникло виртуальное табло, на котором настойчиво мигала кровавая надпись: тысяча двести сорок кредитов. Тысяча двести сорок кредитов!
— Скажите, а есть какой-нибудь альтернативный вариант? — вмешался Игорь, видя, что приятель впал в ступор: и просто стоит беззвучно шевеля губами. И, пожалуй, хорошо что беззвучно, а то ты наговорил еще на один штраф за неуважительное отношение к представителям компании.
— Альтернативный? Да, разумеется, — почти радостно осклабился ликвидатор с планшетом. — Вы можете погасить вашу задолженность по текущему штрафу и сдать ваших старых киберов на утилизацию, чтобы впредь не волноваться о том, что им следует проводить проверку каждые два месяца. А затем вы можете приобрести новые модели из последней линейки, там у каждой модели отработаны дополнительные функции и опции, плюс вы можете заказать по акции разработку индивидуального программного обеспечения, которое бы позволило вам эксплуатировать оборудование с максимальным комфортом. И еще важный момент! — Ликвидатор даже жестами изобразил насколько шикарную возможность предлагает. — Для новых моделей нет ни квартальных, ни полугодовых проверок — они настолько идеальны, что на первый осмотр вы сможете привезти вашего нового киборга только через год с даты совершения покупки. А срок гарантии, во время которого наша компания целиком и полностью берет на себя ответственность за киборга и все его неисправности, увеличен аж до пятнадцати месяцев.
— Замечательно, — Игорь улыбнулся так, словно отравился лимонным смузи замешанном на луковом соке. — Но мы предпочтем оставить наших киберов… сила привычки знаете ли.
— А почему ваших? — Переспросил старший ликвидатор. — В сертификатах указан только один владелец.
— Это… мой друг… — Калай старательно пытался держать себя в руках, дабы не перейти границы вежливости, после которых останется либо прятать три трупа, либо заниматься собственными похоронами. — Большой друг… и у киберов моих он тоже прописан хозяином… да вы сами можете это проверить.
— Конечно, — старший ликвидатор подошел к дивану, — ваши документы, пожалуйста.
Игорь протянул руку с чип-браслетом.
— Да, все верно, — дружелюбные улыбки получались у ликвидатора намного хуже угрожающих. — Ваши данные есть в протоколе у киборгов. Но тогда тем более, вам следовало бы напомнить вашему другу, — ликвидатор специально выделил слово «друг», добавив в голос бочку интимности, — о безопасности. А то знаете, сколько трагических случайностей, а потом боль и разочарование, которое чревато самообвинениями у выжившего и прочими негативными моментами, типа, самоубийства, а это вредно для уровня социальной сферы.
— Мы просто друзья, — сплюнул Калай. — Давайте ваше уведомление. — Рвущееся с языка «чтобоновампоперекзадавстало» он благоразумно проглотил, хотя и выразительно скрежетнул зубами. — Что?! Срок на выплату десять дней?!
— Да, с момента получения, — подтвердил старший ликвидатор, — и желательно в этот срок оплатить и привезти киборгов на проверку. Мы надеемся на ваше благоразумие.
Калай поставил биометрическую подпись в уголке экрана, но на то, чтобы выдавить из себя «всего хорошего» его моральных сил уже не хватило. Когда ликвидаторы, безупречно попрощавшись, удалились в офисе минут десять царила абсолютная тишина, как будто и люди, и киборги разучились дышать и вообще издавать какие-либо звуки.
— Зет, — Калай отмер первым, — позвони этому… Яну! И попробуй договориться на три недели нашей работы у него. Не знаю как, но надо… три недели как минимум. Игорь, вот только сейчас молчи. Просто молчи!
Глаза дозвонившегося человека были соврешенно мертвыми, такая вселенская пустота, в которой нет времени и края, пропасть, наполненная смертельной тоской и мраком. Калай хорошо помнил, при каких обстоятельствах человек оставался лишь внешне на себя похож, а внутри при этом не было ничего, только пустота и боль.
— Кого вы потеряли? — Справочник консультационной практики для военных психологов в подобной ситуации рекомендовал задавать четкие, словно вырванные из разделов устава, вопросы. Да и саму «беседу по душам» следовало вести на манер сурового допроса: кто, как, при каких обстоятельствах, есть ли свидетели, готовые подтвердить ваши слова, детали? Сурово и жестко, чтобы человек собрался, отвлекся на секунду от собственных переживаний, начал говорить — правда, такой прием срабатывал, в основном, только с военными. Гражданские, не прошедшие определенной дрессуры и не умеющие без раздумий повиноваться приказам, шарахались, пугались и замыкались.
— Сейчас? Никого. — Дозвонившийся равнодушно глянул на психолога, потом перевел взгляд влево-вправо. Калай мог бы поспорить на упаковку пива, что клиент догадывается, что за границей виртуального экрана находятся и другие консультанты, и что тот привык полагаться на свое чутье. — С чего вы так решили?
— Увидел. — В боевых операциях ребят с таким чутьем особенно ценили и доверяли их интуиции безоговорочно. Вся лишь разница в том, что одни «с чуйкой» пытались спасти или хотя бы предупредить всех, а другие — просто сами предпочитали не соваться туда, где жареным пахнет. И из-за одного такого Калай в свое время и получил госпитализацию: «Давай ты первым иди, я что-то ногу потянул, сильно дергает, сука.» Калай помотал головой, прогоняя наваждение. Может быть, если бы тогда первым в «коридор» ступил обученный боец, который бы сумел заметить и обезвредить «хлопушку», то и сейчас бы все у бывшего военного психолога было бы по другому. — Давно списали?
— Полтора года… вернее, год и семь месяцев, — с заминкой (видимо, накатили воспоминания, от которых хотелось избавиться) ответил клиент. Скомкано извинился и представился.
— Обратно хочешь, Янир? — Калай специально сменил стиль и тон вопросов, только участие было не профессиональным, а обычным человеческим.
— Нет… хотя… мне все равно…
Страйк внимательно сканировал и считывал реакции человека: такие, кто мечтает вернуться обратно, либо самые отмороженные на всю голову и только под плазмой себя чувствуют живыми, потому что не могут без приказов, борьбы и адреналиновых взрывов. Либо настолько ненавидят людей и весь социум вместе взятый, что охотно бы уничтожили не меньше половины. Или просто не могут вписаться в другие рамки… Киборг бесшумно вздохнул — у него самого гражданская жизнь была намного хуже и страшнее предыдущей военной.
Игорь, до сих пор только слушавший разговор, нахмурился. Он тоже «прочитал» клиента: три года обучения, лет семь-восемь контрактной —уж слишком отточенные движения, ни единого лишнего слова, жеста, взгляда. Худощавый ровно настолько, чтобы неопытному человеку показаться слабаком, но впечатление было обманчивым — явно там мышцы каменные, да и выучка такая, что запросто сможет выйти против трех-четырех подготовленных противников. А ледяное спокойствие и то, как оценивающе клиент изучал Калая, Игорю определенно не понравилось. Он даже Саньке знак подал: «прощупай», но хотя клиент и не демонстрировал открытых человеческих реакций, но вряд ли был кибернетическим. Может, действительно полная посттравматика во всей красе, как и шепнула Селл, жалея и сочувствуя. Но тогда что тут сложного — за двадцать лет Калай и не таких шакнутых видал, справится.
Клиент отвечал на вопросы, но слишком кратко и сжато, и Калай откровенно жалел, что у него нет связи с киберами для таких вот случаев, чтобы можно было воспользоваться их листами анализа — он видел в отчетах: все составлено грамотно, безукоризненно и оценочная точность первичных данных всегда выше девяноста двух процентов.
— А давай попробуем снять кино. — Калай знаком попросила воды. И Карри тут же метнулась в кухонный блок и почти сразу вернулась с чашкой теплого сладкого чая — обычно они сами пили именно такой, когда работали на звонках, правда, хозяину сахара она положила всего две ложечки. — Или написать книгу… что тебе больше нравится? Кино? — Калай отпил глоток чая, усмехнулся: с сахаром он не любил, но сейчас сладкий бодрящий напиток оказался кстати. — Тогда представь, что ты просто держишь в руках видео или смарт-камеру и снимаешь сцену за сценой, а там какой-то герой живет… что-то делает… расскажи, что он делает?
Клиент задумался, молчал долго — впрочем, Калай его и не торопил, — наконец поднял голову. И медленно, с легкой улыбкой начал рассказывать:
— Ломает решетку пожарного выхода,..
… Через эту решетку можно было проникнуть на соседнюю крышу, где не было ни паркинга, ни прочих атрибутов многоэтажек. Правда, чтобы добраться до заветного уголка, нужно было подняться на двенадцать этажей по вписанной в стену (ради эстетики естественно) проржавевшей лестнице — и никому нет дела, что по ней нереально ни подняться, ни спуститься — ведь ноги соскальзывают, а становиться на ступеньку можно только кончиком кеда. Пройти по бортику, опоясывающему технический этаж, метров сто — ни срезать путь, ни найти более удобный вариант было невозможно, потому что там как раз располагались мощные вентиляционные шахты, и край крыши наоборот был самым безопасным маршрутом. И перепрыгнуть на стоящее рядом здание — расстояние там было чуть больше метра, зато вниз — сорок этажей.
Его крыша была уютной, с кубиками вентканалов, что вели прямо в квартиры, и по вечерам иногда аппетитно пахли готовящимися на кухнях ужинами. С угловым чердаком — кому пришла светлая мысль отгородить угол и закрыть его стендпанелями неизвестно, но тем людям Янир всегда мысленно возносил хвалу. На этой крыше он проводил много времени. Впервые очутился тут со старшим братом — тот был старше на шесть лет, поступил в корпус на пилотирование, козыряясь, покуривал гейтер с вишневым ароматом — и все это в совокупности было недостижимым идеалом для десятилетнего пацана.
— Вот, смотри, — старший показывал крышу, словно королевскую фамильную резиденцию, а у младшего дрожали колени после перепрыгивания пропасти и от ветра слезились глаза. — Там надувной матрас заныкан, термоодеяло… только зарядное сменить надо, а то барахлит что-то. Там в канале ром… как у пиратов, но тебе пока не надо, а то перед родаками спалишься…
В двенадцать Янир уже пробирался на крышу сам, даже, как и брат, наловчился подниматься по ступенькам лестницы, подтягиваясь на руках. В четырнадцать прятался на заветном чердаке трое суток, хотя, как потом выяснилось, его даже и не искали. От грязной дождевой воды сильно болел живот, да и одеяло подвело — заряд вышел в ноль, но за те пару дней и ночей он многое обдумал и больше в налеты на элитные кварталы, которыми промышляли все его приятели, не ходил. В шестнадцать стоял на бортике и просто орал. Слез не было, только глухая боль, которая изнутри выкручивала все тело. Можно было попробовать, как в детстве: закрыть глаза и шептать, что ничего не было. Но смысл официального послания с сухими соболезнованиями и номером кода для получения компенсации ведь от этого не изменится, а брату уже навсегда будет двадцать два и Янир теперь сможет его догнать по возрасту: самая дурацкая мечта детства, — сравняться со старшим братом,— исполнится через шесть лет…
— Городские службы периодически навешивали новую решетку, но у меня в тайничке была ножовка и лом, и я за час выпиливал прутья. Пару раз там врезали цифровые замки, но с ними возни еще меньше — примитивные ведь. — Янир провел языком по губам, хрустнул пальцами. — Экзамен на пилота я не прошел, хотя тренировался много. Маме, конечно, ничего не говорил, но в день совершеннолетия записался в корпус. А она потом, когда успокоилась и получила компенсацию, то говорила, что, благодаря брату, я смогу получить нормальное образование. А я не хотел так…
Калай кивал, подбадривая клиента. Игорь хмыкнул — значит, правильно он все угадал: для мальчишек из промрайонов армия была почти единственным шансом выбиться после службы на нормальную должность и неплохую зарплату. Или даже просто отпахать лет пятнадцать контрактником да подкопить сложными заданиями на безбедную старость. Селл потихоньку придвинулась к Саньке, который устроился на полу возле терминала. С другой стороны с застывшим лицом сидел Страйк. Зет мрачно хмурился — первый за смену звонок и странный клиент. Обычно люди излучают целую палитру эмоций. которые можно легко расшифровать и, исходя из полученных данных, дальше строить отношения и работу с конкретным человеком. Под кого-то подстроиться, других отзеркалить, третьи же лучше всего понимают, если с ними говорить с изначальной более сильной и выигрышной позиции. А этот… больше похож на кусок качественно замороженного льда и с тем же градусом эмоциональности. Зет тоскливо потерся плечом об сидящего рядом Страйка — клиент ему не нравился настолько, что даже за тройную оплату он бы не стал такого брать. И самое обидное, что все остальные сочувствуют этому парню.
— … В тот день на крыше я порвал приглашение на курс инновационного менеджмента. Знаете, они для понтов присылают бумажные ламинированные открытки, где поздравляют с поступлением. Написал отказ… вежливый. И маме отправил сообщение — так сказать, попрощался. У меня рейс был через три часа. И я еще час пробыл на нашей крыше.
Снова молчание, почти две минуты. Парень, очевидно, что-то припомнил, даже руки в кулаки сжал машинально, нахмурился и это была вторая живая эмоция. Обычно клиенты, что звонили в службу психологического спасения не были такими сдержанными.
— А что было потом, Янир? — осторожно поинтересовался Калай.
— А потом… кино кончилось, — небрежно обронил клиент. — Кстати, если хотите, то меня можно звать Яном.
— Хорошо, Ян, так действительно удобнее. — Калай скосил глаза на Карри, что подползла к нему под прикрытием края стола и подсунула какую-то статью. Читать с планшета и одновременно общаться было неправильно, но еще хуже менять клиенту собеседника. Поэтому следующей паузе психолог очень обрадовался. — Расскажешь где служил? Или тебе неприятно о том времени вспоминать?
— Мне без разницы, — Янир провел рукой по подлокотнику стула. — Просто служил. Там ничего такого особенно не было.
… Все дни и операции были похожи друг на друга. Словно проживаешь один долгий день, можешь поспать, но когда открываешь глаза, то этот день все еще продолжается. Он себя хорошо показал в корпусе и после обучения был зачислен в спецроту «боевиков». Правда подразделение у них считалось элитным, для сложных заданий, а не для тупой зачистки территории, когда надо пройти как катком, чтобы после тебя оставались лишь руины и смерть…
Калай дочитал статью — ребята сняли через определитель данные клиента и умудрились через доступ Игоря скачать информацию из полусекретного доступа базы резервистов. Список боевых задач Янира внушал уважение — оказывается парень даже участвовал в операциях на Акаре, откуда обычно возвращается хорошо если треть от закинутого на задание состава. Хотя на вид — лет двадцать пять и то с натяжкой можно дать можно, скорее двадцать три не больше, да и выглядит как студент, предпочитающий книги тренировкам. Калай прокрутил в голове несколько разных формулировок вопроса «что же вас беспокоит?», но так и не смог выбрать подходящий к ситуации вариант.
Селл надоело присутствовать и бездействовать и она прошмыгнула в кухню готовить ужин — беседу-то все равно услышит, да и к терминалу можно подключиться, чтобы картинку отслеживать. Карри посидела немного, а потом ушла спать: у нее было утреннее дежурство, а несколько часов сна необходимы для отдыха даже киберам развлекательнйо линейки. Игорь, Калай и кибер-парни остались возле терминала. Прошло уже тридцать две минуты, Янир рассказал о себе достаточно много информации, но таки не признался, что же заставило его позвонить в службу помощи.
— А знаете, я ведь тоже убил человека, хотя и психолог, а не военный, — пошел ва-банк Калай. Тот случай он вспоминать не любил, да и то, что вообще выжил, следовало отнести в заслуги паршивого везения и капризной удачи, чем в личные достижения. — У одного бойца резьбу сорвало, он за плазмик схватился и пошел в район, где гражданские живут, что на базе работают по договорам. А там женщины, дети мелкие — и как раз ярмарка в маркете проходила. — Психолог нарочно использовал армейские слова и снова сменил стиль общения. — И этот «горшок»… — Калай замолчал, ожидая реакцию собеседника. И Янир едва заметно повел плечами: он знал кого называют горшками на солдатском жаргоне — смертников. — Не придумал ничего поумнее, как прижечь охранника, согнать всех в большой зал и там поучать жизни и кошмарить. А мне повезло… меня подстрелил, но так слегка — по касательной бок стесало. И я упал буквально в метре, ну и пополз потихоньку. Оружие у охранника было, только он не успел им воспользоваться. И я выстрелил… спину, потому что стрелять умею немного, но в дуэли кто кого я бы проиграл. Только знаешь было страшно, вдруг промажу… и попаду в кого-нибудь из толпы. Хотя тогда об этом не думал, только о том, чтобы опередить. А вот потом было страшно, что убил человека… до омерзения страшно.
— Я мни ни разу… — Янир сжал зубы. — Тогда ни разу. Я сейчас боюсь, что сорвусь и убью…
…На четвертый год контракта его перебросили в девятое отделение — как раз туда где раньше служил брат. Шанс что-то разузнать был мизерный: все-таки столько лет прошло и состав мог смениться сто раз, да и разные подразделение: он в боевиках, а брат был в пилотах, но попытаться все же стоило. Янир приглядывался к пилотам и техникам, заводил дружбу, часто угощал парней хорошим виски — боевикам платили гонорар за каждую операцию, а он умел отлично выполнять задачи, так что с деньгами проблем не было…
— В сообщении, которое мы получили, там говорилось, что брат испытывал новую модель боевого катера и в машине отказало управление, двери заблокировались и он не смог катапультироваться, хотя и был в защитном костюме. А на самом деле…
— А на самом деле в бою, — тихо закончил Калай.
— Да, но не потому что плохо летал, он был асом, а потому что его двойка ушел, а брат вступил в бой. Один против троих и его просто сожгли пушками в воздухе… там и хоронить было нечего. Потому нам и написали так… смерть от несчастного случая все же для армии дешевле стоит, чем героическая, — Янир сжал ладонями виски. — Знаешь, как сложно было сидеть, кивать и соглашаться, и слушать, как тот уебок, что… мало того что жив и цел, так еще и до старшего пилота дослужился, как он рассказывал о своем подвиге.
… Янир тогда даже руки под стол спрятал, потому что был уверене — еще одно хвастливое слово и просто зарядит этому уроду кулаком в висок. Он умел бить так, чтобы пробивать кость, но тогда так сделать было нельзя. И проблема даже не в том, что могло бы начаться разбирательство и военный приговор, а в том, что виновный в смерти брата не заслуживал такой легкой смерти. Янир тогда почти превратился в тень старшего пилота: подписывался на любое задание, на которое того посылали, каждую минуту проводил в ангаре, готов был после заданий мчаться в ангар и подавать инструменты. Да что там инструменты, даже кофе был согласен подносить, чтобы только не выпускать убийцу — так он окрестил старшего пилота из поля зрения.
— А он ни о чем не подозревал. У нас с братом разные фамилии, у меня по матери, а у него отцовская. И мы внешне ни капли не похожи — вот ни о чем и не догадывался. Возился себе постоянно то с катерами, то со следилками. Нас парни даже парочкой дразнить стали — я ведь от него не отлипал, а меня он называл другом.
Игорь кашлянул в кулак — несложно было догадаться, что там дальше приключилось. Скорее всего Янир вытащил раненого пилота из подбитого катера или наоборот — уже не важно, просто месть отложилась. А, может, и вообще отошла на второй план. Под плазмой все воспринимается иначе, и даже можно оправдать трусость пилота— тогда ведь молодым был совсем. Или брат Янира мог и приказать второму уходить, чтобы не гибнуть вдвоем. Или было что-то еще, о чем сейчас уже никто не скажет.
— В общем… мы довоевали вместе. Его отправили в резерв за выслугу, да и ранение опять же. Меня списали… тоже хватанул выше крыши. И вот отлечился полгода, нашел работу. Кажется, все нормально, — Янир скривил губы в издевательской улыбке, — но только чего-то не хватает. И вот стал подписываться на боевочки, нашел неплохую команду… А там этот пилот капитаном. Только теперь он совсем не такой, как был тогда на заданиях.
Игорь беззвучно выругался, но киборги по движению губ слова прочитали. И в знак согласия изобразили каменные морды, даже Зет скорчил жутковатую гримасу.
— Давай разбираться по пунктам, — Калай украдкой зевнул в ладонь. Не то чтобы не выспался ночью, но доспать отчаянно хотелось. Скорее всего стресс и возраст дают о себе знать. — Ты его хочешь убить?
Янир задумался. Страйк и Санька уже просчитали варианты ответа клиента и успели обсудить результат. И пожалеть, что своей версией не получится поделиться с Калаем, разве что только с Игорем.
— С одной стороны — да, — наконец определился со своими желаниями Янир. А с другой — если я его убью здесь, то тогда чем эта жизнь будет отличаться от войны? Там убивать можно и за головы противников платят, здесь садят. А я не для того выжил, чтобы сдохнуть в клетке.
— Может быть попробуешь перестать его хотеть убить? — Предложил Калай, слабо веря в успех подобной затеи. Как говорил один профессор на кафедре: «от незакрытого гештальта сквозняк в мозгах появляется».
— Пробовал, — на полном серьезе согласился Янир, — но не получается. А у нас соревнования, практически мировой масштаб. Тренироваться надо каждый день по пять-шесть часов. И если мы проиграем, то будет… плохо. И он капитан. И каждый день его видеть — это уже пытка. Но если он еще и палку перегибает, так и хочется подойти и… Но он толковый капитан, и без него команде будет сложно победить. Только вот я сам не справлюсь — мне нужна помощь.
— А конкретно какая? — Калай уже определился с диагнозом. — Давай напрямую. На тебя внушения и гипноз не сработают, твоя подготовка блокирует внешнее воздействие — ты это и сам знаешь. Психотропы для подавления агрессии, но тогда и реакции у тебя замедлятся. Беседы — мы попытаемся, конечно, только вот результат будет не быстро, слишком глубоко желание в башке засело.
— Я понимаю, — Янир понурился. — Вы уже не первый, к кому я обращался. Но за три месяца никто ничего сделать не мог. А у вас отзывы, рейтинг высокий — да и все клиенты говорят, что нет такой проблемы, с которой бы ваша контора не справилась. Вот я и к вам… а помощь? Вы можете быть все время рядом, чтобы предотвратить… мой срыв? Вы не беспокойтесь, так я адекватный и деньги, сколько скажете, я заплачу. У меня есть.
— Это… конечно, — Калай задумчиво потер подбородок. Клиент точно не в их компетенции, хотя как ребята решат — это ведь Страйку, в основном, парня караулить придется. Но из любопытства решил поинтересоваться: — А какая специфика боевок ваших?
— Киберконы, — воодушевился Янир, обрадовавшись вопросу, и стал рассказывать про соревнования.
Терминалы никто не включал, активировали только один с дежурной программой ответов и записи поступивших вызовов — все равно никто не звонил, так бы мгновенно среагировали. Без привычных действий и с похрапывающим на спальной полке хозяином было неловко и немного страшно. Даже разговаривать не хотелось: обменивались сообщениями и просто ждали. Вечер прошел на эмоциях и алкогольных санях, а вот утром…
Селл сварила какао, размешала в кастрюльке много сахара, разлила по кружкам. В кухонный блок потихоньку просочилась Карри и парни, одна кружка оказалась лишней — Селл не хотелось даже любимого напитка. Она стояла и лишь нервно перебирала пальцами бумажные салфетки. Листики бумаги складывались в фигурки — простая опция домашнего киборга, более тысячи схем оригами в одном файле — хорошее развлечение для ребенка. Но только этот файл ей вряд ли когда пригодится, да и сейчас она складывала бумажных зверюшек не по инструкциям, а как-то сама.
— Селл, — Карри ласково обняла мэрьку за плечи. Кибер-девочка опомнилась: весь подоконник был заставлен бумажными игрушками. А она сама машинально открывала уже третью упаковку салфеток, последнюю из ящика.
Селл смутилась, поспешно стала разворачивать и разглаживать недоделанную фигурку. Сбоку подошел Санька и вдруг ладонью накрыл ее пальцы. Странно, парень был в одной футболке, а ладони горячие. У Страйка, Селл специально коснулась руки своего офисного декса, и то были обычной человеческой температуры.
— Волнуешься? — Зет медленно, по глотку, пил какао, нервно облизывая губы. — Я тоже. Вчера… как-то все было скомкано, а сегодня… Ты тоже думаешь, как хозяин нас примет?
Селл покачала головой. Она знала человека дольше, чем остальные. Но предсказать его реакцию без адреналинового порыва было сложно. А еще она знала, что Калай боялся киборгов. Про то, что произошло с ним, когда он попал в заложники, хозяин упомянул лишь однажды. Когда вернулся с ней после церемонии награждения. Швырнул на койку рамочку с почетной грамотой, достал из пакета виски и стал напиваться прямо из горлышка. Потом опустевшая бутылка полетела в стенку, а человек вспомнил про вторую награду. Подозвал мэрьку, равнодушно ущипнул за бок и зло рассмеялся, что хорошо: подарили мэри, а не списанного декса. У боевых машин удар кулаком такой, что внутренности разрывает. Где и как он это успел узнать — Калай не сообщал, но после того, как вызволил от пыток Страйка, как-то слишком заметно стал сторониться декса. Даже когда приходил с проверкой в офис, то старался держаться подальше от кибер-парня.
— Я за Страйка волнуюсь. — Селл как-то грустно посмотрела на поделки.
Зет мягко улыбнулся, вытащил из ящика большой бумажный пакет и быстро, но аккуратно стал собирать бумажный зоопарк.
— Хочешь, на следующий Новый год этими зверюшками елку украсим? — Ириен сложил последние оригами. — Если ты закажешь упаковку аэрозольных красок, или хотя бы просто баллончик с золотой и серебристой, то можно будет их обрызгать. Интересно выглядеть будут.
Селл кивнула. Хорошо, если у них будет этот следующий новый год и елка, которую можно будет наряжать. Но, верить проще.
Калай с непривычки едва не свалился с полки — мало того, что жестковата, так еще и край какой-то неудобный. Задумался, кто из ребят на ней спит, но так и не припомнил. Может, им матрасы помягче заказать, раз живые? Игорь проснулся чуть раньше и уже успел облиться холодным душем.
Послепраздничное утро началось для людей в районе обеда. Селл накрыла поздний завтрак: стол был сервирован только на две персоны. Мэрька предлагала парням поесть, как встали, но все почему-то отказались. И даже Санька аналогично помотал головой, хотя Игорь его давно признал и относился как к напарнику.
— А вы ели? — Калай присел за стол, скользнул взглядом по красиво разложенному кругами в блюде салату, горке аппетитных пирожков, идеальной стопке запеченных с овощами и сыром котлет.
Врать хозяину было нельзя, но они ведь уже пили какао с сахаром — тоже хорошая калорийная штука, так что энергии было достаточно. Да и в целом смотря что считать приемом пищи. Киберы вразнобой помотали головами.
— И кому дать по заднице за такую дискриминацию? — Калай мрачно уткнулся в тарелку, собираясь с мыслями. Как бы еще привыкнуть к новой раскладке: что у него не четыре кибера, а четыре сотрудника работают в офисе. — Девочки, всем поставили тарелки и положили еду. Если чего мало, то я закажу. Пиццу хотите?
— У нас еще пирог сладкий. — Зет медленно приблизился к человеку, чтобы тот не шарахался, опустился на пол возле ног, заглянул в глаза. — Селл утром испекла. Можно вопрос?
Калай неуверенно кивнул. Он тоже не знал, как себя вести. А привычные, вбитые в голову рецепты поведения, вряд ли годились.
— Ты нас оставишь работать в офисе? Или продать хочешь? Скажи, хозяин, мы не будем возражать — любое твое решение мы примем.
Калай скрипнул зубами.
— Я плохо понимаю, что вы такое… или кто вы такие. Я… видел только ролики с официальной информацией, но вы… ребята, давайте будем считать, что вы обычные люди. Так будет намного проще. Я даже постараюсь прикинуть вам зарплату, не очень большую, но как будет получаться. И… что вам в офисе надо — скажите. Это все сделаю.
Зет торжествующе глянул на мэрьку: видишь, хозяин хороший, а ты боялась. Страйк быстро шагнул к человеку, присел на корточки с другой стороны.
— Хозяин, мы умеем зарабатывать, — оглянулся на Селл. — Если говорить, то всю правду. Мы… частные консультации придумали делать. Можешь наказывать за это, но только не надо ириенов бить, пожалуйста. И Селл тоже. Хочешь, меня накажи.
— Что? — Калай откинулся на спинку стула и расхохотался. — Частные консультации? Сами придумали? Ну, вы у меня молодцы.
Отсмеявшись, протянул руку, чтобы погладить Зета по голове, но, передумав, развернулся к дексу и потрепал того по волосам. Тот замер под рукой, неуверенно принимая ласку.
— Селл, расскажешь, что за сеансы, чтобы я мог глянуть, не надо ли на них лицензию оформлять. — Калай хмыкнул. — А то бы посадили меня, а вас конфисковали. А я бы даже и не знал, что расплачиваюсь за вашу предпринимательскую деятельность и предприимчивость. Так, запрещать не буду, просто давайте, ребята, все делать законно. И, если какая идея еще придет, то хотя бы сначала посоветуйтесь. Еще есть что-то чего я не знаю.
— Нет, хозяин, — единодушно ответили ириен и декс.
— Тогда за стол. Всем. — Калай посмотрел на Селл. Они уже из-за этого ругались. Еще тогда, когда он получил такой полезный в быту подарок. Мэрька готовила для человека, а сама, пока не получала приказ «сядь и ешь», стояла навытяжку возле стола. — Я иногда буду заходить проверять, как живут и что на обед у моих сотрудников. Так что давайте сразу договоримся, на себе не экономить. И что надо — мне список.
Селл опустила голову. Калай сильно отличался от ее первого хозяина. Там киберов не кормили за общим столом, покупали дешевую разведенную смесь или брикеты, которые растворялись в кипятке серыми хлопьями. И били. Так, что первое время она шуточку нового хозяина «будешь шугаться — дам по заднице» воспринимала всерьез. Мэрька встряхнулась — это прошлое, а сейчас у них все хорошо. И тоже подошла к человеку, обняла сзади, положив руки на плечи, прижалась.
— Так, — Калай сглотнул, — обложили со всех сторон, — покосился на Карри. — Тебя могу на колени посадить, раз уж тут такая пьянка.
Первым заржал Игорь, за ним несмело улыбнулись дексы, потом засмеялись кибер-девочки. Зет тихонько взял руку Калая, прижал к щеке.
— Хозяин, — ириен доверчиво поглядел в глаза человека, — спасибо тебе!
Калай попытался вырваться, но у киберов хватка оказалась более сильной и цепкой. Пришлось смириться, и так и сидеть, пока ребятам не надоест обниматься. Вернее, пока Селл не вспомнила, что у нее на кухне уже готов морс — дошел до нужной температуры, а ягоды хоть и замороженные, но все равно напиток получился вкусный. Калай с Игорем насмешливо перемигнулись, но прохладный кисловатый морс отлично утолял жажду. Селл попыталась выяснить, что следует приготовить на обед, но люди одинаково отмахнулись — что сделаешь, то и вкусно будет. Мэрька, почти не расстроившись, ушла в кухонный блок. Киборги расселись за рабочие терминалы.
Санька привычно устроился в углу и принялся крутить какую-то головоломку. С тех пор, как он попал в офис к ребятам, то, чтобы не сидеть просто так, ириены стали подсовывать ему какие-то деревянные планки, явно покупали по дешевке, а он из них мастерил крутые головоломки, причем использовал только нож. Селл не обращала внимания на самоделки, пока они в один далеко не прекрасный момент, не свалились на нее с плотно набитой полки — дверцы не выдержали. Ругаться она не стала, а Карри с Зетом предприимчиво предложили продавать эти штуки — все равно грустному дексу больше нечем заниматься. Деревянные головоломки, к удивлению и радости ириенов, разошлись почти моментально, и Карри притащила целый пакет планок — оказывается, она умудрилась изредка выскакивая за кофе, чем ей домашний не нравился, было непонятно — Селл варила его мастерски, — состроить глазки владельцу небольшого магазинчика, торгующего фруктами, и мужик ей радостно выдавал старые ящики и даже сам любезно разбирал их на планки. С тех пор, как Игорь забрал Саньку, количество поделок снизилось, а количество заказов возросло, и ириены потихоньку пытались заманить декса к себе на денек или засадить за поделки Страйка, но свой декс категорически сопротивлялся.
Калай поглядел на киберов: слишком слаженно действовали, едва ли не синхронно отвечали и одновременно заполняли таблицу отчета, вводя данные. Когда он приходил со своими дурацкими инспекциями, то при нем ребята словно каменели. А теперь он прекрасно видел разницу между автоматическими и живыми сотрудниками — и понимал, почему у его конторы такой успех. Мгновенно считать всю информацию с человека, проанализировать его жесты, мимику, поведенческие реакции и дать правильный совет или грамотно выстроить диалог так, чтобы подвести клиента к нужному для него самого решению — все это киберы проделывали намного лучше, чем рекомендовали практикумы по социальной и ситуационной психологии. Калай даже постоял возле терминалов, слушая беседы. Самое интересное, что в некоторых случаях он бы сам повел разговор иначе, но в итоге решения киберов оказывались более выигрышными.
Игорь развалился на диване — здесь было хорошо и спокойно. Не хотелось ничего делать и даже двигаться было лень, еще бы глаза закрыть и подремать. Селл продолжала суетиться на кухне. Если опустить голову на подлокотник дивана, то видно, как мэрька собирается чистить картошку. Игорь поморщился. Ну, и какая разница, что эта девушка киборг бытовой линейки, в конце концов есть и в мирной жизни настоящие мужские обязанности.
— Сань, отлипни от пола. Пошли Селл поможем, — немного лениво протянул Игорь.
— Что надо делать? — не отвлекаясь от своего занятия, уточнил декс.
— Картошку почистить, — хмыкнул Игорь.
Нож свистнул по воздуху и вонзился в картошину, которую Селл только что достала из пакета. Мэрька глянула на черную рукоятку и на картошину, развалившуюся на две идеально ровные половинки. Хотя бросал Санька под очень кривым углом.
— И зачем продукты переводить? — возмутилась мэрька. — Я ее даже еще не помыла. А теперь эти половинки куда девать?
— Вот ему и приготовишь, — хмыкнул Игорь. — А ну, пошел нормально чистить. Без метаний.
Санька нехотя отложил незаконченную головоломку и поднялся. В кухонном блоке даже вдвоем было тесновато, Игорь потоптался немного на пороге.
— Селл, я тебе тут помощника организовал, так что будем считать, что свою миссию выполнил. И вклад в приготовление обеда внес. — Игорь с довольным видом вернулся обратно на диванчик.
Санька осторожно забрал у мэрьки свой нож, педантично уточнил, какой толщины должна быть спускаемая с овоща шкура, и взялся за дело. Три килограмма были почищены меньше чем за пять минут. Селл мыла картошку и попутно подчищала недочищенные места, хотя толщина шкурки была везде идеально выдержана.
— Спасибо, ты мне очень помог, — поблагодарила кибер-девочка декса. Все-таки параметры скорости у боевых сильно отличаются, ей бы на чистку понадобилось на три минуты больше.
— Старался, — Санька пристально разглядывал пол, — а ты молодец, даже не дернулась.
— Можно подумать, если я бытовая модель, то не разберусь куда нож прилетит, — слегка обиделась Селл. — Да я с ножами больше возилась, чем ты бластеров в руках переимел.
— Нашла, что с чем сравнивать, — скривил губы в издевательской усмешке Санька. Обычный бытовой нож, с отвратительным балансом, но зато остро отточенный пролетел мимо его уха, на расстоянии в несколько миллиметров и… вонзился до середины лезвия в деревянную доску для нарезания готовых продуктов. У Селл было несколько таких раритетов: для хлеба, для сырого и для готового. Санька оглянулся: от мэрьки он подобного не ожидал. — Тренировалась?
— Нет, импровизация. — Селл горестно вздохнула. Еще и в любимой доске сквозной порез. Мэрька обошла стоящего столбом декса, сняла с крючка доску и принялась доставать нож.
— Давай помогу, — не зная зачем, предложил Санька. И Селл почему-то согласилась.
Готовить он не умел, но помогать мэрьке было интересно, а когда она давала четкую инструкцию, как именно надо помогать, то даже получалось толково. Отбивные не прилипали к покрытию нагревательного элемента, а мирно скворчали в сковородке. Соус не чернел, а уютно пускал пузырьки в маленькой кастрюльке. А салат крошился без разделочной доски.
— На знал, что ты умеешь готовить, — удивился Игорь, когда за обедом, плавно переходящим в ужин, Селл похвалила своего помощника.
— Я тоже, даже не подозревал, — уставился в свою тарелку Санька.
Страйк дежурил на терминале, Карри заботливо отнесла ему еду прямо на рабочее место. Зет немного помялся за столом, потом под предлогом звонка от клиента, подорвался тоже к терминалу, захватив тарелку.
— Они не боятся, — извиняюще улыбнулась Селл. — Просто… у нас часто бывает, что приходится есть на ходу.
— Если надо… — Калай помялся, — давайте я буду подходить подменять кого-то. Все равно дома бездельничаю.
Офисные киберы будто застыли, украдкой переглянулись. Предложение хозяина было слишком щедрым и лишним. Они прижились и прекрасно справлялись в своем мирке сами. А человек… хозяин… только дополнительное чувство неловкости и капля страха, вдруг все-таки что-то сделаешь неправильно.
— Это если помощь потребуется, — Калай правильно понял замешательство своих киберов. — А вот насчет безделья… надо будет что-то придумать.
— Надо, — согласился Игорь. — Иначе просто сам себя гробишь. Калай, а вот ты чем бы хотел заняться… и я не про бизнес… кто бы додумался такую контору сообразить.
— Не знаю… — Калай задумался, а потом честно выдал. — Психологией как-то не тянет. Хватку потерял, да и ребята отлично справляются. Надо попробовать, может что-то понравится. А то… я уже все фильмы пересмотрел, и как-то надоело.
Игорь внимательно посмотрел на Калая и, в знак подтверждения своим мыслям, кивнул. Такое состояние было хуже всего, бойцы с таким пустым взглядом погибали первыми — стечение обстоятельств или просто убитое желание жить?
— Калай, а давай как-нибудь в кабак выберемся, можно самим, можно с парнями, — осторожно предложил Игорь. — Посидим, выпьем пива. Не дело запирать себя в четырех стенах.
— Еще не забудь добавить, что жизнь прекрасна и удивительна, — усмехнулся Калай. — И в ней можно найти себя. Игорь, я был военным психологом не по бумажке, а в боевых частях.
— Понял, — Градов закинул руки за голову, — попытка не засчитана. Мужики, а чего у вас опять девочки с посудой возятся. А самим помыть никак?
Страйк с Санькой переглянулись.
— А почему сам не поможешь, имидж не позволяет? — Страйк произнес фразу и замер, ожидая реакции человека. Хотя Санька его предупредил, что ничего не будет и наоборот можно и нужно так сказать. Но он ведь впервые в жизни посмел огрызнуться человеку. Он не перечил людям даже тогда, когда его пытались сжечь заживо. Молчал, когда над ним стояли и обсуждали: сразу оттащить в утилизатор или дать отлежаться. И Калаю он не возражал, просто попросил убить приказом. А тут нагло ответил Игорю за какую-то ерунду, за тарелки.
— Хм, а ты прав, — Игорь легко подхватился со стула, сгреб несколько блюд и шагнул к посудомойке. — Работает? А, ну тут все равно надо счистить остатки, а потом загружать. Девчонки, идите отдыхать. Селл, да не делай ты такое лицо — ничего с твоей кухней не случится. Я вон даже черную мину разбирал активированную, и нормально — не рванула.
Судя по поджатым губам мэрьки, в мину она верила, а в целостность кухни не очень. Но Санька как-то легко обнял ее за плечи и стал рассказывать про ту самую мину. Калай подсел к терминалу — поступил вызов, и он махнул рукой рванувшему на сигнал Зету — мол, я сам. Ириены прилепились на диванчик, умудрившись так уютно устроиться, что хотелось им составить компанию.
— Страйк, — Игорь достаточно ловко прополаскивал чашки от морса. — Это тебе Санька подсказал? Да не трясись. Я даже рад, что ты дерзить умеешь. А то, правда, иной раз зажимаешься, будто людей боишься. Да ты ведь любому человеку можешь голову на раз открутить — так чего бояться? Пусть люди тебя боятся.
— Я не хочу, чтобы ты меня боялся. — Страйк офигел от такой откровенности.
— Делать мне больше нечего… — засмеялся Игорь. — Я могу против декса в боевом режиме продержаться двенадцать секунд — знаешь, это целая вечность…
— Саньке повезло с тобой. — Страйк наконец-то выдохнул. Он понял.
— Или мне с ним. — Игорь, без предупреждения швырнул дексу отмытую тарелку. Страйк завис, но опомнился и поймал блюдо у самого пола. — Ну, молодец. А то Селл вкатила бы так, что пиздюли от капитана за ласку бы сошли. И Калай твой — он тоже нормальный. Не шугайся ты от него.
— Это не я от него, а он от меня. — Страйк поймал вторую тарелку, и третью — уже зубами. Поставил на полку для посуды. — У меня датчики.
— Ну и забей на них, — посоветовал Игорь. — Привыкнет, никуда не денется. Но, если ты от него дергаться будешь, то хуже получится. В компании двух придурков, хоть один должен оказаться умнее. И коммуникабельнее. А то действительно слишком заметно, как вы друг на друга коситесь.
— Я понимаю. Постараюсь. — Страйк, подумав, запустил в человека небольшим блюдцем. — Это в тот шкафчик, что возле тебя.
— Мля… — блюдце Игорь почти словил, но оно подло выскользнуло из мокрых от моющего средства пальцев. — Предупреждать надо было.
— Санька пообещал удержать, давай сметать скорее. — Страйк упал на колени, поспешно собирая осколки. Рядом ползал Игорь, то ли помогая, то ли мешая. Но лбами они пару раз даже умудрились стукнуться. — Тебя-то она пощадит…
— Не уверен. — Игорь соревнование по сбору осколков на скорость проигрывал дексу. Зато последний, небольшой, но слишком острый нашел ладонью — тот в нее просто впился.
— Давай сюда, — Страйк не дожидаясь действия человека, сам схватил его руку, поднес к губам. Прижал зубами кожу вокруг ранки, втянул в рот осколок и чуть всосал кровь, чтобы прочистить от микрочастичек. Потом несколько раз провел языком по ладони человека. — Все…
— Кухонное ранение… — Игорь привалился к холодильному шкафу и захохотал. Страйк удивленно глянул на человека, но засмеялся и сам, устроился рядом, немного наваливаясь на человека. Говорят, что боевые операции сближают, но что-то те, с кем он ходил под плазмой, особой близости не ощущали ни они к нему, ни он к ним. А тут какая-то мелочь…
«Все, больше держать не могу», — пришло сообщение от Саньки.
В ту же секунду на пороге кухонного блока возникла Селл, мгновенно просканировала помещение, но ругаться не стала, хотя бровь грозно изогнулась.
— Там, кажется, проблемы у дозвонившегося… — быстро оповестила она декса и метнулась обратно в комнату.
— Про блюдце вспомнит и не раз, — вздохнул Страйк, вскочив на ноги. Но мэрька права: сначала проблемы, потом скалкой за посуду.
За два часа до полуночи Викент отключил прием платежей. Он так делал каждый год. Пусть те, кому некуда идти и не с кем отмечать праздник, придут в «Путник», получат тарелку жаркого с гарниром и стакан любой выпивки. Ведь у каждого должно быть право на то, чтобы просто посидеть в тишине или послушать музыку, поесть, поговорить… Случайные люди иногда надежнее и лучше проверенных временем друзей. Он никогда не афишировал, что в Новый год устраивает такие бесплатные посиделки для всех посетителей бара, да и заглядывали к нему люди, которые даже не знали о такой традиции.
— Третий год, правда? — Рикс отлип от стенки и бесшумно приблизился к хозяину бара. — Не надоело отмечать?
— А я и не отмечаю, просто вспоминаю. — Викент улыбнулся и налил киборгу полный стакан сливочного глинтвейна. Специально сварил для парня. — Понимаешь, помнить иногда важнее.
Рикс задумался на несколько мгновений, а потом серьезно кивнул. Он тоже помнил, но помнил не как фундаментальное событие, а просто как свершившийся факт жизни, один из многих. Три года назад, аккурат в новогоднюю ночь, Викент словил хороший удар ножом, лезвие прошло практически в нескольких миллиметрах возле сердца. Человеку тогда повезло. Повезло, что в то мгновение сердце сжалось. Повезло, что медпомощь была поблизости. Повезло, что в бригаде был киборг в качестве расходного донорского материала. Повезло, что бригада была опытной и сработала на редкость оперативно.
Рикс до сих пор хранил эту запись. Человека оперировали прямо на полу далеко не элитного кабака, больше подходящего под определение «третьесортная забегаловка». А рядом лежал он сам со вскрытой грудной клеткой и прямым подключением, потому что нужного оборудования для автоматической стимуляции сердца в оперативной бригаде не было. Да и не предназначена такая команда для проведения сложных хирургических манипуляций, когда нет щупов, сверхчувствительного лазера, а есть только руки и считанные минуты жизни. Да и идея подключить донорского кибера напрямую к человеку была сродни пьяному бреду, однако получилось. Состояние раненого стабилизировали, лезвие вытащили, даже переливание крови сделали. И лишь под утро доставили в больницу, когда шансы на успешную перевозку стали выше, чем на летальный исход.
Рикса тогда даже небрежно зашили, потому что бригаде надо было отчитаться за операцию — предоставить запись. Да и списывать донорского кибера проще, когда он еще функционирует, а не таскать в качестве доказательства девяностопятикилограммовое тело. Он людей понимал и не осуждал. Его создали для того, чтобы убивать или калечить ради спасения человеческих жизней. И он три года выполнял приказы медиков, ложился под скальпель, подставлялся под иглы аппарата для переливания крови, а иногда даже сам отдавал кровь. Износ его организма составлял больше шестидесяти процентов, и по нормативным документам, его должны были утилизировать, тем более, что некоторые изъятые у него органы регенерации не подлежали. Но киборг может нормально жить и с одной почкой, только нейтрализация препаратов идет медленнее.
Техник оценил его состояние как удовлетворительное, по самой нижней границе, правда, но последний приказ ему не отдали. А отправили восстанавливаться. Получалось плохо, впрочем, две недели его даже не трогали и не назначали ни в выездные бригады, ни в операционные команды. Он иногда сам ходил по коридорам больницы, на него даже особо не обращали внимания — мало ли кто и что поручил донорскому киборгу. И он этим пользовался, чтобы проведать своих пациентов. Он так называл тех, кому отдавал часть себя. Зачем он это делал — даже не мог толком объяснить. Наверное, тогда было важно посмотреть все ли с ними хорошо — иначе просто не было смысла лежать и позволять производить над собой все эти медицинские манипуляции, сковывая тело имплантами, чтобы не выдать себя, не показать органическую реакцию на боль. Он хорошо знал про предел прочности и про срок жизни донорских киборгов. Два года — это предел, а он продержался три. И при этом ведь никогда не знаешь, чего и сколько понадобится людям, каким будет следующий приказ, и сможет ли он справиться с повреждениями от очередного хирургического или манипуляторного вмешательства.
Он тогда думал, что Викент станет его последним пациентом. Правда, когда он приходил к прозрачным дверям реанимационной палаты, где лежал парень с ножевым ранением в сердце, человек еще не был для него Викентом, и не был другом. Всего лишь пациент, с которым он поделился кровью, жизнью. Человек, с которым он в течение сорока двух минут жил единым сердечным ритмом. По факту единственный человек, с которым у него было такое прямое подключение. Человек шел на поправку, и вскоре медицинские киборги стали осторожно поднимать его на ноги, чтобы наладилось циркулирование крови. Один раз он даже сам помогал этому парню подняться на ноги, постоять полминуты и так же бережно уложил обратно в специализированную кровать, проверил подключение аппаратов — все четко по программе. И человек его не узнал, это и не удивительно — парень тогда был без сознания, а во время операции ему ввели анестезию. Это киберам обезболивающее не полагалось.
Викент выписался из больницы через месяц, с кучей запретов и рекомендаций. А он остался при медучреждении, понимая, что скоро его снова будут использовать. Он видел в окно, как человек медленно спускался с крыльца и шел к парковке, где его ждал таксофлайер. Он видел, как человек несколько раз останавливался, глубоко дышал, поднимал голову, подставляя лицо медленно падающим крупным снежинкам…
— Еще хочешь глинтвейна?
Рикс среагировал на вопрос Викента. Формально по документам человек был его хозяином. По факту — он даже не был прописан в цифровой базе. Просто там на всякий случай лежал отложенный приказ о том, чтобы прописать человека хозяином, если киборгу будет грозить серьезная опасность. Такое положение обоих устраивало, хотя Викент поначалу спорил, даже орал.
— Нет, спасибо. — Рикс допил остывший напиток. — Ты ни разу не говорил, что ты вспоминаешь.
— Знаешь, когда я очнулся в палате, то первое, о чем подумал, это не о том, что выжил, а о том, что умер и ад может быть стерильно белым и пахнуть дезинфектантом. — Викент налил себе в большую кружку двойной крепкий кофе, проигнорировав укоризненный взгляд киборга. — Это первый раз за сутки. Не порти праздник, ладно? Давай ты завтра на меня ругаться будешь. И вообще у меня бонус — за твое исчезновение.
— Я объяснял, — чуть раздраженно повел плечами киборг. — Иногда просто становится невмоготу. И хочется уйти.
— Помню, — спокойно ответил Викент. — Я тебе сразу сказал, что ты абсолютно свободный. Ты для меня человек.
— Один — один. — Рикс взял кружку хозяина и попробовал кофе. Несладкий, без подмешанных стимуляторов. От капсул Викент отказался через полгода, предпочитая справляться своими силами. Он тогда удвоил бдительность, контролируя состояние своего человека, но все обошлось.
Да, один — один. Киборг спас жизнь человека. А потом человек случайно спас жизнь кибера. Опять череда странных совпадений. Он тогда продал свой жилой модуль и купил бар, решив круто изменить жизнь. Почему именно этот бар — странный вопрос, может быть потому, что его тут не убили в дурацкой драке. Наверное, прогрессирующая шиза. Но через неделю как выписался из больницы, он пришел в сюда, зачем-то заказал коньяк, хотя алкоголь ему был противопоказан. И долго сидел, крутил в руках пластиковый, с имитацией под стекло, бокал. А потом прямо спросил у бармена, за сколько можно купить заведение. Сделку оформили быстро, без проволочек: несмотря на грязный пол и столы с засохшими пятнами, бар был чистым с юридической стороны. И бывший владелец даже скостил пару тысяч, так что Викенту даже хватило на новую мебель и косметический ремонт. Но вот на сотрудников уже бюджет не растягивался, поэтому пришлось самому стать к барной стойке да и взять на себя остальные функции.
Заведение сменило название, в помещении стало значительно чище и приятнее, а цены более честными — и люди потянулись. В один из вечеров перед выходными в бар заглянул ничем не примечательный мужик, только вот руки слишком дрожали и в глазах плескалось смертельное равнодушие. Он тогда молча выполнил заказ, потом повторил. Мужик сидел и целеустремленно надирался, смотрел перед собой и ничего не видел. Он не стал его выставлять, даже когда бар закрылся. Только подошел и сел напротив, поставил перед мужиком тарелку с мясной нарезкой.
Мужик его сам узнал, когда у Викента распахнулась рубашка, по шву. Пробормотал что-то вроде: ты выжил, а мальчишка нет. И снова попросил налить, чтобы путь невинной души был легким. Оказывается, хирург медбригады был верующим. Для Викента это стало странным открытием, вера человека, который спасает жизни и копается во внутренностях других людей. Где там можно придумать душу? Но хирург раз за разом повторял про это, про дорогу, про грехи. И оставалось только подливать ему в рюмку хороший коньяк.
— А ты знаешь, кто тебя спас? — Хирург поднял рюмку на уровень глаз и смотрел на Викента сквозь багряную жидкость. — Кибер. Он тебе кровь перекачивал и сердце запускал через прямой контакт. А сегодня его добили и отправили в утилизатор. Понимаешь? Машинку, которая спасла сотни жизней, просто выпотрошили. А ведь за упокой его души даже выпить не получится. Нет у кибера души, есть только органы. Вот ведь какая штука.
Он тогда долго пытался понять суть услышанного: его спас киборг? Даже не медики, а биомашина. В голове это не укладывалось, и он почти упустил из вида то, что пьяный хирург сказал про утилизацию. Захотелось увидеть этого киборга, но информации хирург практически никакой не дал. Обычная биокукла, только почему-то все, кто подключался к ней, или для кого у этого кибера изымали органы, выживали.
— Его называли счастливым донором, — пьяно растягивал гласные хирург. — Понимаешь? Он спасал людей. Я бы поверил, что он помогает нам. Я его всегда в бригаду брал. Он счастливый…
Викент не понял, в чем счастье для кибера, но, плюнув на единственного засидевшегося клиента, просто поставил тому под нос еще одну бутылку коньяка и, закрыв бар, вызывал таксофлаер. В больнице, естественно, была только дежурная смена, и его банально послали сходить со своими вопросами и претензиями куда-нибудь в другое место. Он настаивал, даже пытался предложить деньги, под конец препирательств ему просто ткнули пальцем в дальний корпус медучреждения.
И снова повезло, вчерашняя смена не успела сжечь весь предназначенный на утилизацию материал из-за какой-то поломки механизма. Пока приходил ремонтник, смена закончилась, а утренняя решила собрать все и утилизировать одним заходом. За двадцать единиц ему без проволочек разрешили поглядеть на мусор, за полтинник согласились продать барахло. Тот это киборг или нет — Викент не знал, да и думать особенно не хотелось кого или что он тащит в вызванный таксофлайер.
Плохо ему стало на обратной дороге, хорошо, что машинка сама четко следовала заданному при посадке маршруту, а потом терпеливо ждала, пока неподвижные пассажиры расплатятся и покинут салон, посылая звуковые сигналы. Дотащить полудохлого кибера до входа в бар оказалось сложнее, хотя там надо было пройти только десяток шагов. А ведь к таксофлайеру он его волок на себе почти три сотни метров, через весь двор медучреждения.
Сенсор едва среагировал на выпачканную кровью руку, но дверь все же отъехала в сторону. Викент до сих пор помнил, как бросив кибера у порога, цепляясь за столы дополз до уснувшего хирурга и просто вылил тому на голову оставшийся в бутылке коньяк.
— А как мне его лечить?
— Да как человека.
— Но он же кибер.
— А какая разница?
Он так и не понял, какая была разница, но мертвецки пьяный хирург, увидев тело едва живого киборга, как-то мгновенно протрезвел, собрался и приступил к операции, пользуясь подручными материалами: бытовой аптечкой, столовыми приборами и влажными полотенцами, упаковку которых Викент притащил из кухонного отсека. У кибера, предназначенного на утилизацию, вырезали и забрали все, что можно было забрать, и даже зашить не потрудились — все равно сжигать тело. Хирург работал быстро и четко, матом объясняя серому от боли и напряжения Викенту, что надо подать или найти хоть какой-то аналог. Викент выполнял указания, приносил лед, предназначенный для напитков из морозильника, снимал зажимы для пакетов, которые отлично заменили хирургические зажимы, поливал водкой вместо дезинфицирующего раствора раны. Хирург звонил куда-то, ругался, потом недовольно морщился на какой-то небольшой, но тяжелый контейнер — заказать «запчасти» было проще у знакомого из медблока, чем выпросить что-то по гарантийному полису. Несмотря на то, что привезли явную некондицию, кибер выжил. Даже к утру слегка шевельнулся. И только убедившись, что этот пациент жив и дохнуть не собирается, хирург повернулся к Викенту и мертвым голосом спросил:
— А на хрена мы это делали?
Викент пожал плечами и протянул мужику остаток водки. Тот больше вопросов задавать не стал, дохлебал и зачем-то сунул опустевшую тару под голову лежащего кибера. А потом, пробормотав, что надо бы еще рентгеном просветить, улегся рядом. Но все же поднял голову, оценил состояние Викента, сказал ему сожрать две жёлтых таблетки из серого блистера и лишь после этого вырубился. Викент таблетки нашел, запил водой. И осел на пол, понимая, что больше двинуться просто физически не может. Руки и ноги ощущались как каменные.
— А знаешь, я ведь видел логи. — Рикс накрыл руку человека. — Не хотел говорить, но я в курсе, что ты тогда для меня сделал.
— Поэтому ты и сбежал, когда пришел в себя, — хмыкнул Викент.
— Да не хотел, чтобы хирург меня обнаружил, как очнется. — Рикс подхватил со стойки стакан, подбросил, поймал. — Он ведь мог и забрать меня в медблок, а еще он числился одним их моих хозяев.
Пропавший кибер оказался меньшим злом, страдающий жестоким похмельем хирург, который все пытался узнать, что с ним было, — намного хуже. Викент с трудом привел мужика в чувство и душевно выпроводил. А кибер вернулся сам, под утро следующего дня. С файлом и ворованными документами. Он до сих пор числился в системе медблока как донорский киборг, а подделать отпечатки из имеющейся у него личной базы врачей и открыть без шума и пыли блокировки на двери кабинета главврача, скачать и удалить в исходнике свои документы — он мог. По факту донорский киборг мог открыть практически любую дверь и взломать любую систему — мало ли кому и где потребуется помощь.
— Я тебя прописал в систему хозяином. — кибер устало плюхнулся на стул. — Хочешь — забери себе, не нужен — убей.
Викент от неожиданности даже тарелку выронил, которую как раз ставил на подвесную полку. Мало того, что киборг зашел в уже закрытый бар, так еще и документы на себя предоставил и сам себя предложил.
Осознать, что биомашина, с которой он возился всю ночь, живая, и все понимает и себя прекрасно осознает, было сложно и страшно. Намного проще было бы принять, что он спасал технику, этакий вариант человекоподобного ящика, в котором временно лежат на хранении запчасти к людям. А когда пришло понимание, что живого и реагирующего на происходящее киборга резали на куски, доставали нужные органы, выкачивали кровь… Викент тогда едва успел отвернуться к раковине. Представившаяся картина была слишком реалистичной и ужасной.
— Не хочешь меня себе взять? — равнодушно переспросил киборг, когда Викент вернулся за стойку, кривясь от мерзкой горечи во рту. — Тогда убей, это будет милосерднее.
За три года они изрядно вытрепали друг другу нервы. Рикс, таким именем назвался кибер, порой куда-то срывался, даже не объясняя зачем уходит, потом возвращался, молча кивал и продолжал работать в баре. Викент оформил почти настоящие документы: киборг с идентификационным номером Рикса считался официально утилизированным, но добавить одну дополнительную букву в номер — и можно было получить новую машинку, а получившие двести кредитов сотрудники регистрационного отдела, тут же забыли кто и о чем их просил. Они спорили по малейшему поводу, и Викент больше всего бесился, когда искрящий злостью Рикс принимался изображать правильного киборга. На летящие в него ножи он и то намного проще реагировал: захотел бы кибер в него попасть, так не промахнулся бы.
Рикс, очевидно, это тоже припомнил. Они отсалютовали друг другу кружками: Викент с остывающим чаем, а кибер налил себе еще глинтвейна.
Они притирались друг к другу долго, но основательно, с болью врастали друг в друга. И менялись. Больше всего скандалов было из-за имени Викента. Риксу категорически не нравилось имя Ник, и он упорно звал своего хозяина Викентом. Викент ругался, один раз попытался даже отлупить зарвавшегося кибера, но тот замер в программной позе, и полотенце громко хлястнуло по столу. Противостояние было странным и злым, причем Рикс уступать не собирался. Когда кто-то из постоянных посетителей поинтересовался почему кибер-охранник зовет Ника Викентом, парень плюнул, врезал киберу кулаком в челюсть и ушел. Вернулся через пару часов и бросил на стол новую паспортную карту, где стояло двойное имя.
— А то достали спрашивать, — зло объяснил Викент. Впрочем, за полгода противостояния с именами, он уже привык и на Викента даже отзывался охотнее, чем на Ника. А потом и вовсе стал так представляться всем при знакомстве.
К трем часам ночи из «Путника» разошлись все посетители, и Викент нажал сенсор блокировки, запирая двери. Новое жилье он все-таки купил — жилой модуль, располагающийся как раз над баром, что было удобно: проснулся, умылся, спустился вниз и уже на рабочем месте, где можно сразу выпить чашку горячего, свежесваренного кофе. Рикс дисциплинированно вставал раньше и готовил, а чаще разогревал завтрак.
— Давно хотел тебя спросить. — Викент управлял роботом-уборщиком, пока Рикс разбирался с посудой. — А кто такой был Викент, что ты так в это имя вцепился.
— Никто, — равнодушно отозвался киборг, — просто человек, который меня не убил.
— Ясно, — Викент кивнул, — вечер откровенных разговоров как-то не задался.
— Так звали начальника отдела снабжения. Когда меня привезли на тестирование, он вместо утилизатора отправил меня в медучреждение. А мог бы и убить. А вообще, ну чего ты привязался? Просто имя красивое.
— А до этого кем ты был? — тихо спросил Викент, он привык к этому имени. И даже не видел поводов больше спорить.
— Донорский киборг военизированного медподразделения. — Рикс отвел глаза. — Знаешь, в боевых операциях важнее всего кровь, и я полгода исправно вырабатывал по литру в день. А еще у меня улучшенная программа медицинской помощи и урезанный вариант боевой программы. Тебе это интересно?
— Нет, ты не хочешь рассказывать. Я же вижу. — Викент бросил киберу пульт от робота-пылесоса. — Давай заканчивай уборку, а то я что-то совсем вымотался, спать зверски хочется.
— Викент, — Рикс крутил в пальцах пульт так быстро, что казалось тот порхал, — я буду отвечать на твои вопросы.
— Отлично, всего-то три года ждать пришлось, — Викент ухмыльнулся, — а когда слушаться начнешь?
— А оно тебе надо? — Рикс сосредоточенно зевнул.
— Нет. — Викент рассмеялся. — Ну что, братишка, с праздником?
— С праздником, — спокойно улыбнулся киборг.
Команда хозяина прозвучала, но задание было некорректным. Кого убить? Анализ ситуации процессором занял доли секунды, а тело уже двигалось. При этом он сам еще обдумывал приказ хозяина. Убивать влетевших вместе с дверной панелью не хотелось: Игорь был реально правильным хозяином, а убить Санька проблематично — декс с аналогичными параметрами просто так стоять и ждать, пока грохнут, не будет. Или хозяин имел в виду — убить ребят? Он сам да и Зет просили отдать приказ. Да и ириен тоже был согласен, чтобы он свернул ему шею, потому что, если их возьмут живыми дексисты, то будет намного хуже. Но уточнить параметры задания у хозяина не получилось. Молниеносное движение Игоря Страйк заметил, а среагировать не успевал — слишком большое расстояние для одного прыжка. И Санька, которому надо было сделать всего полшага, уже перекрыл путь, закрывая собой Игоря и заложника.
Выкрикнуть приказ Калай успел, но вдохнуть уже нет — чьи-то жесткие пальцы стальной хваткой сжали ему горло. И тут же прозвучал холодный уверенный голос:
— Декс, стоять! Угроза хозяину!
Приказ прозвучал резко и коротко, перекрывая шум крови в ушах. А встряхнули его настолько качественно, что зубы не просто клацнули, а чуть ли не хрустнули вместе с челюстями.
— Тихо, ублюдок, теперь поговорим… — Игорь чуть усилил хватку для убедительности, и веско добавил: — Если пикнешь хоть слово, тебе даже декс не поможет. Итак…
Калай при всем желании не мог издать ни звука. Зато хорошо видел, как замер на половине движения его собственный сорванный киборг. Как застыли, успев сделать лишь один шаг, ириены и Селл. Как четко в боевом режиме работал по программе охраны чужой декс.
— Первое, отмени команду. Второе, мне права управления на всех киберов первого уровня. Третье, — Игорь глянул на видеофон с набранным, но не активированным вызовом, — сейчас делаешь вдох-выдох и звонишь отменять вызов. Говоришь, что пьяный и пошутил. И делаешь это убедительно. Понял? Не слышу ответа!
— Пх-хо-нял, — прохрипел Калай.
В заложниках он уже был. На базу прилетела с концертом какая-то музыкальная группа и все население “военки” собралось на концерт. Шли целыми семьями, вместе с детьми. Только вот мероприятие закончилось через четыре песни — бригада технического состава немного не по регламенту подготовила зал. Вернее, зарядила помещение минами с активацией через пульт. Боевики выставили свои требования, для наглядности убили несколько человек, ввязались в затянувшийся процесс переговоров. А все это время в зале стояла почти мертвая тишина, а на сцене без микрофонов работала музыкальная группа. И их слышали даже на последних рядах. Когда парни охрипли, из зала поднялись несколько офицеров и пара девушек и попросили разрешения выйти на сцену петь песни. Концерт шел трое суток. И Калай навсегда запомнил это вязкое ощущение тишины, и дрожащие голоса. А еще твердо усвоил, что нельзя разговаривать с террористами. Ценой этого знания стали отбитые внутренности и четыре месяца в госпиталях, с последующей комиссией. И пожертвование от государства — потому что до выхода на пенсию по выслуге лет он не дотянул три года.
Игорь чуть ослабил хватку на горле, но мужик словно подвис, пришлось его слегка поторопить тычком под ребра.
— Декс, отмена команды, — выдавил Калай, откашливаясь. Это было не сложно, все равно ясно, что для атаки у Страйка неудачная позиция. Да и один декс против другого — это буквально пара секунд на смертельный удар и прикинуть, кто успеет пробить первым сложно. Он видел такие развлечения, в части даже тотализатор мутили. Но у Страйка ведь должен быть хороший уровень энергии — зная Селл, так она их тут всех обкормить должна. Только как подать команду, чтобы выиграть пару секунд. Или точнее, одну, самую главную секунду. И тогда можно будет попробовать вырваться — этих ведь только двое: киборг и человек. А у него, помимо декса, еще трое машин — человека скрутить можно будет. Но только если эту парочку не страхуют другие. Хотя нет, вряд ли, скорее всего просто мобильная бригада — иначе в незнакомое место одни бы не вломились.
— Права управления, — напомнил Игорь, сопроводив слова еще одним ударом, не особо сильным, но чувствительным. Градову не нравилось, что мужик паузы затягивает, словно какую-то пакость просчитывает, и неясно, как это дело переиграть. Ладно, первоочередное — разрулить саму ситуацию, и ликвидировать внешнюю угрозу. Но по документам киберы принадлежат этому мужику, и все равно придется договариваться. Только как? И на что этот психолог недоделанный согласится, что там про него киберы-то рассказывали? Игорь прокрутил в голове обрывки рассказов Саньки — да почти ничего.
— Подожди, — говорить было больно, хотя вроде бы пару минут даже не прошло, но по ощущениям, словно он пару часов в удавке. Даже в голове шумит, и перед глазами россыпи золотистых мушек.
— Права управления, — на этот раз в голосе звякнул металл, а удар выбил дыхание. — Четвертый раз повторять не буду.
— Я-а заплачу, — отдышаться от предыдущего удара Калай не успел, а после этой фразы, понял, что до этого мужик его просто “гладил”.
— Киборги, опасность для хозяина! Полный доступ к системам, предоставить максимальное право управления!
— Дос-туп пре-до-став-лен, — доложили в разнобой Страйк, Зет, Селл и Карри. Новое распоряжение противоречило полученной от Калая команде “замереть и не двигаться!”, и нахлест приказов больно корежил систему всем четверым. По факту — жизнь хозяина приоритетна, но команда “замереть” была отдана лицом с правом управления первого уровня. А Игорь просто держал их хозяина за горло и был без оружия. И опасность для жизни Калая расценивалась как незначительная, потому что на то, чтобы задушить человека, необходимо несколько минут. А за это время можно попробовать разобраться с противником. Вот если бы Калая за горло держал Санька, то тут ситуация была бы критической, и противоречия между приказами не было бы. — Пра-во уп-рав-ле-ния вто-ро-го уров-ня.
— Хорошо, теперь ты, — Игорь снова встряхнул мужика. — Вызов отменяй!
— Гор-ло, — хрипел Калай почти также как и его киберы.
И Игорь немного удивился: ладно мужика-то он придушил немного, но ребята чего так разговаривать стали? Вроде ж разумные и болтливые.
— Звони! — Игорь переместил руку с шеи на ключицу. Если нажать пальцем вглубь — то боль будет бешеная. А чтобы мужик не сомневался, слегка вдавил болевую точку. — Без глупостей, понял?
— Д-да… — Калай едва не закричал, но стерпел. Поднял видеофон, ткнул в меню исходящих вызовов. Последний звонок был в службу таксолафлаеров, полтора часа назад. Это когда он еще только топал в офис и пытался все-таки вызвонить свободное такси. — Мне в такси звонить?
— Покажи.
Игорь легко мог удержать мужика и одной рукой, выхватил видеофон, глянул на экран. И в эту же секунду Калай ударил. Рукой вверх из-за своего плеча и, судя по тому как дернулся человек, попал капитально.
— Декс, киборги убить!
— Всем стоять! — Игорь чуть довернул мужика и от души двинул в ответ, видеофон, сработавший как утяжелитель, разлетелся вдребезги.
— Киборги, стоять! Дексы, кому сказала! Стоять оба, дебилы! — раздался суровый женский голос.
Приказ хозяина “убить” наконец-то перекрыл ненавистную команду “замереть и не двигаться”, когда даже речевой аппарат отказывается подчиняться органическому мозгу. И можно сколько угодно рваться, но в борьбе между имплантами и органикой все равно победа за кибернетическими мышцами.
Мужика Игорь не просто скрутил, а взял на болевой прием, чтобы больше не то, чтобы мысли, а желания рыпнуться не возникло. И с удивлением обнаружил, что Селл послушались все киборги, в том числе и его Санька.
— Люди, определитесь, пожалуйста, — вежливо попросила мэрька, — что нам следует делать: стоять или убивать? Но вообще-то не хочется ни того, ни другого. И, Игорь, не надо так выкручивать руку нашему хозяину, ему это, кажется, доставляет определенные неудобства.
— Ну, он мне тоже неудобства в некотором роде доставил, — буркнул Игорь. Засветил ему мужик нормально, хотя и положение тел для удара было не слишком-то удобным.
— Игорь, отпусти его. Он хороший. Дексы, сели оба на диван. Зет, Карри, сидеть. Хозяин, пожалуйста, послушай меня, это важно.
— Отдашь хоть какую-нибудь команду — башку нахрен отверну! — предупредил Игорь, отпуская Калая. — Селл, я его отпустил.
Калай недоуменно посмотрел на свою кибер-девочку, на дексов, которые выполнили приказ мэрьки, на крепкого мужика, который назвал Селл по имени. И пристально уставился на человека.
— Ты вообще кто такой?
— Я? — опешил Игорь и назвался.
— Калай, — на автомате представился и психолог. — Ты что тут делаешь?
— С Новым Годом пришел поздравить, — Игорь подумал, что не о том они как-то разговаривают и решил сразу прояснить свои намерения: — Я их у тебя куплю.
— Кого? — Калай почувствовал, что у него даже глаз задергался.
— Ребят…
— Какого…
— Хозяин, Игорь, успокойтесь, пожалуйста. Хозяин — это Игорь и Санька, они наши друзья. Они хорошие. Не сердись, пожалуйста, — роль миротворца Селл удавалась все лучше и лучше, только как объяснить всю историю хозяину, она не знала. Но решила начать с начала: — Мы живые киборги.
— Вы?.. — голос невольно дрогнул. — Вы все?..
— Да, и Санька тоже. У него хозяином Игорь. Но он тоже разумный. Ты можешь сам поговорить с ребятами. Мы не сделаем ничего плохого. Мы не сорванные, мы просто можем головой еще думать, помимо процессора.
— Хозяин, — Страйк выдохнул и произнес резко, словно бросаясь в ледяную воду, — мы примем любое твое решение в отношении нас. Захочешь убить приказом — умрем, мы тебе подчиняемся. И никто из нас не бросится. Захочешь оставить все, как есть — будет совсем хорошо. Но только не сдавай нас дексистам. Мы не хотим умирать в лаборатории. Ребята со мной согласны. Если ты нас боишься, то только скажи — мы сами… отключимся. Только не сдавай живыми.
— Послушай, давай я их у тебя заберу. За деньги. У меня есть. Если больше надо — скажи. Я найду. Все по честному. Правда. Продай, я заплачу, — торопливо заговорил Игорь.
— Так… — Калай нервно провел руками по лицу, задел синяк на скуле, но даже не обратил внимание на боль, размазал кровь, стекающую из носа. — Значит, живые? Все четверо? — Калай для надежности даже пересчитал, сбился, пересчитал снова — получилось пять. Помотал головой, похлопал по карманам в поисках видеофона, не нашел, с трудом припомнил, как аппарат разлетелся об его же голову и решительно подошел к ближайшему терминалу. По идее у них тут должен быть номер срочного вызова.
— Не надо звонить, — Игорь мгновенно оказался рядом, перехватил руку. — Продай их мне.
— Игорь, не надо, — Страйк тоже поднялся. — Калай наш хозяин. И он имеет право решать, что с нами делать.
— Калай, — Игорь отжал плечом психолога от терминала. — Они мне Саньку спасли. И мне жизнь спасли, я за твоих ребят сам любого убью. И мне не важно, что ты их владелец, но уничтожить их я тебе не дам.
— Да отвали ты, придурок, я в доставку позвонить хочу. Выпить тут нечего. Не эту же бурду хлебать…
— Прости, — Игорь примирительно поднял руки, — не подумал… а ты прав, по трезвяку такое дело не решишь.
Несколько бутылок шампанского и коньяка ждать пришлось больше двадцати минут. Хотя гипермаркет был всего в десяти минутах ходьбы от офиса. Калай сидел в кресле за рабочим терминалом, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Такого он даже вообразить себе не мог — у него четыре живых киборга. Именно живых, говорящих и думающих. Он уже проверил, хотя киберы зажимались, только Селл более или менее откровенно разговаривала. Да Страйк чуть развернутые ответы давал, хотя и смотрел набычившись. Санька поговорить отказался. Но и четыре киборга уже были убедительным доказательством. От краткого пересказа истории спасения Саньки Калай охренел настолько, что даже забыл, как материться. Хотя в армии мог матом успешно и доходчиво разговаривать.
— А давно вы… эти… ну..? — спохватившись, поинтересовался Калай. Услышав ответы, задумался. Получается, почти полгода он приходил в офис и по несколько часов проводил в компании четырех сорванных киборгов. И даже не догадывался о том, что ребята живые, списывая нюансы их поведения на программу имитации личности и на закачанную базу файлов по психологии.
Селл внимательно посмотрела на хозяина, но тот, узнав что они давно сорванные, волноваться не стал, наоборот, как-то успокоился, потер синяк, и скривился от боли. Впрочем, у Игоря лицо тоже оказалось разбито. Мэрька вздохнула и ушла за мокрыми полотенцами и аптечкой. Карри взялась ей помогать, спокойно протерла антисептической салфеткой скулу Игоря, смазала регенерантом, и даже шутливо стукнула Градова по пальцам, когда тот пытался протереть глаз. Селл несмело приблизилась к хозяину.
— Надо кровь остановить и лекарство… чтобы заживало, — тихо объяснила мэрька. Игорь их не боялся. А хозяин был какой-то нервный.
— Ну, действуй. Селл, — Калай хотел посмотреть в глаза кибер-девочке, но взгляд уперся в бюст, — а можно было мне просто сказать?
— Прости, хозяин. Мы боялись. Нам у тебя было хорошо. Мы и дальше будем работать. И слушаться. Пожалуйста…
Калай выругался сквозь зубы. Да не будет он их убивать, даже в голове не было, наоборот вытащить хотел. Только надо самому это еще как-то уложить в голове. И понять, что он больше не будет один. Не будет больше никому не нужного военного пенсионера, комиссованного по состоянию здоровья. Не будет одинокого человека, убивающего время за просмотром фильмов. А будет он сам, наверное, он даже сможет попробовать снова начать работать, попробует подружиться с собственными киберами. Раз они живые и настоящие — значит, надо относиться к ним как к живым и настоящим. Тем более, что его ребята способны на настоящие поступки. А для начала надо просто напиться… да вот хотя бы с Игорем. И даже не потому что Новый Год, или подлечить нервы, а просто так…
— Где служил? — Калай развернулся к дивану. — Спецпрофиль?
— “Гром”, — Игорь хрустнул пальцами. — Извини, не хотел тебя ломать. Подумал, что ты их сдать или убить хочешь.
— Без обид, — Калай криво усмехнулся, болели разбитые губы, да и глаз хорошо заплыл. — Я тебя с ним вообще за дексистов принял, и Страйку убить приказал. Не знал, выживет ли Страйк в схватке, но раз вас двое, то был бы шанс выдернуть остальных. А вообще… спасибо, что не убил сразу.
Игорь поморщился: с одной стороны, когда человек про “Гром” слышал, это здорово — не нужно ничего объяснять; с другой — ну, не конченный же он отморозок, чтобы убивать на пустом месте.
— Можешь не благодарить, если бы они говорить не начали, мог и убить. Какая разница с одним кибером прятаться или с пятью.
Калай засмеялся.
— Ну теперь я спокоен, если со мной чего — ты за ними точно присмотришь.
— Могу то же самое сказать, если со мной чего — Санька тебе достанется.
— Присмотрю за всеми, — Селл вздохнула так выразительно, что мужики невольно уставились на бюст. — Мне привычно, а то все так и норовят ерундой заняться.
Когда прибыла доставка, бутылки с шампанским пришлись очень кстати. Холодные, словно недавно их достали из холодильника, они оказались отличными компрессами. Калай и Игорь, не сговариваясь, прижали бутылки к разбитым физиономиям. Чокнуться кружкой с коньяком можно было и одной рукой.
— Слушай, а вот ты когда дексу скомандовал “убить”, ты же думал, что они ведь сцепятся и тут кто и-ик кого не ясно… — Игорь залпом допил остаток вискаря из кружки.
— Да не очень-то думал… а ведь эт-то интересно… мужики, а, может, потягаетесь, кто сильнее? — Калай снова разлил в две кружки коньяк. Киберы пить алкоголь отказались, налегая на коктейли. — Просто для чистоты экс-пер-р-римента….
— Потягаться можем, — равнодушно согласился Страйк, — только, хозяин, а не охренел ли ты малость с такими приказами?
— Не охренел, а опьянел, — категорически не согласился с утверждением Калай. — А вообще вот… разумные киборги… вы хотите поговорить об этом?
Интересно было сравнивать: раньше и теперь. Раньше был тупой быт с небольшим разнообразием — пьянка, либо боевая операция. Вера в чудо осталась где-то на уровне десяти лет, а то и дальше. И было скучно и неинтересно. Письма детей, выбешивающие поначалу, потом что-то повернули внутри. Тумблер встал в другую позицию и восприятие переключилось. Он тоже поверил. И ведь действительно, с ним случилось чудо, даже с ними двумя. Ему вернули Саньку. И даже не совсем Саньку, не киборга, а живого… почти друга. Ну, как бы друга, который сильнее, чем он сам и… более уязвим, но который не предаст никогда и ни под каким видом. И это было больше, чем подарок. И Новый Год… Почему бы не сделать себе и парню праздник? У них ведь тоже такого не было. Праздник это не то же самое, что пьянка с водкой и последующим выплеском агрессии в виде злых или похабных шуток. Да и тосты за Новый Год — не тот уровень, там нет радости, тупая традиция.
А сейчас на это все можно посмотреть по другому, под другим углом зрения. И на огоньки, раскрасившие окна в пестрые картинки. И на снежинки, пусть искусственные, но с хорошей имитацией снежной белизны, которая может играть искринками света от мигающих лампочек. Игорь даже заставил себя улыбнуться Деду Морозу, который топал навстречу с мешком подарков. Пусть это всего лишь акция гипермаркета, и костюмированный человек раздавал дешевые леденцы в виде полосатых палочек. Но он честно делал свою работу и улыбался, и давал мелким подергать себя за бороду. И этот мужик чем-то напоминал Аркадия, который приходил в захудалый офис и по несколько месяцев вручную писал письма, и даже помнил многих адресатов. А еще было легко на душе, и хотелось этого праздника. Глупого, наивного, и в чем-то забавного. И было хорошо от того, что можно было не отводить взгляд в сторону, избегая смотреть на счастливых людей. Можно было так же громко отвечать на приветствия и поздравления посторонних, оказывается, это не сложно — крикнуть в ответ «с Новым Годом!». Можно даже по-мальчишески схватить за руку ошалевшего от происходящего киборга и затащить на площадку, где взрослые, дурачась, перекидывались снежками.
О том, что надо кидаться легонько и промазывать, Санька сообразил сам. Хотя для него это было сложно, но он пробовал эту игру. Как новый опыт, странный, но интересный. И это было заметно. Игорь откровенно веселился. А потом устроил даже спарринг снежками с Санькой. Шепнув предварительно, чтоб перестал зажиматься. И, разумеется, киборг его влегкую сделал, а когда осознал это… он повалил перепуганного парня в искусственный сугроб и повалял, как следует, до тех пор, пока остекленевшие глаза снова не стали живыми и человеческими.
А потом они долго шатались по улицам, и киборг шел рядом, в одежде без печатей, и вертел головой по сторонам, уже не скрываясь. И просто светился совершенно детской и искренней радостью. Игорь искоса поглядывал на Саньку, и сам начинал улыбаться. Оказывается, жизнь такая… интересная штука. И особенно остро все ее прелести понимаешь, после того, как чуть не сдох и все не потерял.
Боевой киборг уставился на лоток с декорированными по-новогоднему сладостями и, словно испугавшись, отшатнулся, отступил за спину хозяина. И опять попытался включить «киборга». Игорь, не оборачиваясь, двинул назад локтем и, ожидаемо, попал, хотя точно же знал, что Санька стоит на полшага дальше и чуть левее — значит, парень сам шагнул вперед, подставляясь. Хотя это было не нужно, это не всплеск эмоций на кибера. Да он и на операциях так не делал. Просто у парня сработал очередной алгоритм. Игорь выбрал и купил большой пряничный домик, политый шоколадом и посыпанный цветной сахарной крошкой.
— Держи, с Новым Годом! Вот, можно подумать, я тебя не кормлю, — проворчал Градов добродушно.
Киборг заморгал, глянул на хозяина, на угощение, смутился, а потом очень аккуратно взял лакомство. Мимо прошла очередная обнимающаяся парочка, с прикольными ушками на шапках. И тоже купили пряничный домик: «ой, смотри, как в детстве».
— Хозяин… — тихо обратился Санька.
— А по имени можешь? — Игорь потянул парня за плечо, на ходу разговаривать удобнее.
— Да, хозяин… — киборг сосредоточился и все же смог сказать: — Да, Игорь.
— Ну, не сложно, как видишь. И чего хотел?
— А можем к ребятам зайти? — Санька попросил сам впервые в жизни, и сам не знал, как отреагирует хозяин на его просьбу. Ведь он всего лишь киборг и навсегда будет только киборгом для своего хозяина, а Игорь для него — смысл функционирования.
— Хорошая мысль, — Градов усмехнулся, — сам думал. Ну-ка, давай выкладывай, чего эта компания любит. Сейчас затаримся и сходим отметим вместе.
****
Если бы была задача отслеживать появление хозяина, то о его приближении они бы узнали метров за двести. Страйк мог бы уловить и за триста. Могли бы успеть привести комнату в прежний вид, хотя… не успели бы. Зря они звонки отключили. Но кто знал?! Могли ведь обойтись видеозвонком. Только сейчас уже поздно прокручивать варианты, иначе уже быть не может. Есть то, что есть. Хозяин их увидел, и все понял. Это было ясно по его лицу, по его приказам. Можно больше не дергаться. И Страйк… он тоже не может преодолеть прямую команду. А у ириенов системы еще более слабые. Селл попробовала шевельнуть рукой, потом пальцами. Сложно, тяжело, скованное имплантами тело не подчиняется. Если бы была только команда «стоять». Но хозяин сказал «не двигаться». Может, попробовать поговорить, попросить? Они не причинят ему вреда, никто из них. И даже не потому, что он обладает приоритетом и правом отдавать приказы первого уровня. Просто без хозяина, без человека они не смогут существовать. Убить хозяина — утилизация. Звонок хозяина в декс-компани — утилизация. Поговорить бы с хозяином — только губы не шевелятся…
Прошло всего несколько секунд, но, кажется, что эта пытка длилась уже целый час. Карри почувствовала, как по щеке медленно прокатилась слезинка. Сколько у них осталось времени? На сигнал о сорванном киборге специальные службы ликвидаторов реагировали в течение пяти минут. Хорошо, значит считанные минуты. Умереть не страшно. Она это точно знает — ей отдавали приказ и отменяли — вот такое было развлечение у одного из людей, которым она принадлежала. Хуже, если их отправят на эксперименты. Может быть попросить, чтобы хозяин отдал приказ сам? Для декса достаточно просто слова «умри», для нее с Зетом — приказа и кодового слова. Они его знают и даже могут подсказать человеку. Для Селл приказ и номер модели. Они как-то ночью разговаривали об этом. Разговаривать было не страшно. И сейчас… приказ не страшно. Только не надо их сдавать. Лучше тут и пусть заберут их тела. А умереть хорошо бы здесь. Нет, умереть — это слишком по-человечески… Хотя именно тут, в этом офисе, они и были почти как люди. Пусть бы хозяин их тут отключил…
Хуже всего то, что это даже не бой, в который можно ввязаться. Пусть и без шанса победить, но это было бы честно. Это смерть. В том самом неприглядном виде и форме, которого он нахлебалася по самое не хочу на боевых заданиях. Он там был полтора года. И очень быстро понял, что лучше струя плазмы, чем человек. От огня можно увернуться или подставиться так, чтобы получить наименьшие повреждения. От человека спастись нельзя. Можно только стоять, сцепив руки до боли в немеющих плечах, и принимать удары. Будь он сейчас один — он бы тоже стоял. Но рядом с ним стояли ириены и мэрька. Да, девчонки и Зет — киборги, но они ведь не запрограммированы на убийство. Если хозяин хочет — он может убить только его. Он ведь декс. Он может попробовать бороться. Даже получив приказ «умри», он может успеть добраться, достать, дотянуться и убить. Но эти… они домашние. И Селл — она же совсем безобидная. Как это сказать хозяину? Пусть ему только прикажет, он просто постоит и не бросится… но пусть остальных оставит. Они будут послушными, будут принимать звонки и говорить с клиентами, как положено. Да, пусть его хозяин сдаст, но тогда чтобы не тронул, прикрыл ириенов и мэрьку. Сказать хозяину? Как? Он все-таки смог произнести несколько слов, преодолевая железную хватку имплантов и приказ процессора, и чувствуя, как горло опаляет, словно жидким огнем. И видел, как нервно дернулся хозяин, тыкая в экран видеофона…
«В жизни нет сказок с хорошим концом, потому что конец один — как ни крутись, но плюнут в лицо…. и жизнь оборвут до седин… » — эту песню Зет помнил еще по борделю. Почему-то именно «Конец» звучал на весь технический этаж, заезженная до оскомины на повторе песня давно несуществующей музыкальной группы. Под эту песню его вызывали к клиентам, под эту песню кто-нибудь из менее пострадавших киберов его притаскивал на «отлежаться». И он сам под эту песню таскал других секс-кукол, в техническое помещение, где они отдыхали вповалку или в утилизатор, если шансов на восстановление уже не было. Но, вопреки песне, у него были и хорошие концы… какое-то паршивое выражение, если понимать его в человеческом варианте. Но его вместо мусоросжигателя выставили на торги, и он даже умудрился не свалиться, пока его голографировали. И его купили, и даже привели в порядок. И дали жизнь, почти полгода нормальной жизни. И вот теперь конец… с которым уже ничего не поделаешь…
Давно он не получал такой порции адреналина, еще толком не успел понять и осознать что да как, а тело уже тряхнуло, как от хорошего разряда. Мышцы скрутились в узлы, кровь вскипела, скакнула температура — сначала до обжигающего жара, а потом до тоскливого холода во внутренностях. В принципе, это его стандартная реакция на стресс, только ярко выраженная. Но тут к такому не подготовишься. Да и вообще он, когда сюда бежал, думал просто какая-то фигня случилась… Откуда мог знать, что не фигня, а такое… Калай медленно обвел взглядом вскочивших киборгов. Послушались приказа, замерли. Хорошо, иначе он бы уже не стоял и не дышал, да и подумать бы уже ничего не успел. Селл… Карри… Страйк… Зет… Сорванные… все четверо. Накрытый стол, выражения их лиц, когда он ввалился в офис. И то, как они сейчас стоят и смотрят… Сорванные, готовые убивать? Новая волна адреналиновых ощущений прокатилась по телу, но это не страшно, хуже, если после такой встряски он свалится в адреналиновую яму, когда будет просто трясти от пережитого и все реакции будут заторможенные. И что делать? Он один. Один в помещении с четырьмя сорванными машинами. Да на то, чтобы его убить, достаточно даже одной. Той же мелкой, пусть она и ириен. Не говоря уже про декса. Звонить? Бежать? Бежать, а потом звонить? Но повернуться, чтобы открыть дверь, значит, разорвать зрительный контакт… Только как бы узнать, работает ли этот прием на киберах?..
— Х-хо-о-з-зя-и-ин, — Слово пришлось проталкивать хрипом сквозь пережатое горло, но сказать получилось. Главное, только не захлебнуться от крови, пусть стекает из уголка губ. Не важно, за заляпанную рубашку Селл ругаться теперь не станет… — с-с-ска-а-аз-за-ать….
Страйк удивился, что сумел заговорить Зет, самый младший из них. Только ириен слова едва выдавил из себя, и намного больше крови потекло у парня по подбородку…
Калай встряхнулся, пытаясь взять себя в руки. Из военного обучения он помнил, что после обездвиживающей команды киборги не могут ничего сделать, ну, если подчиняются приказу, если ириен говорит, то получается, что на него приказ не действует и он может… Калай почувствовал, как вдоль позвоночника прокатился, впиваясь иголками в кожу, колючий и холодный комок ужаса. Зато где-то на периферии сознания нарисовалась вполне четкая мысль, что можно уже не трепыхаться — убежать он не успеет. Киборги двигаются в несколько раз быстрее человека, даже тренированного, и гораздо сильнее. Даже мэрька может порвать. А он не настолько тренированный, просто психолог, бывший военный психолог и нормативы бойцов спецподразделения никогда не сдавал, и отжаться может только раз тридцать.
— Что сказать? — кажется, хрипел он почти так же старательно как ириен.
— С-ска-за-ать… пр-р-ри-и-и-ика-а-з…
— Да говори ты нормально, — Злость оказалась сильнее страха, но слушать, да и смотреть, как мучается над каждым звуком ириен было невозможно. Да и хуже уже быть не может, куда уж хуже?
— Хозяин, — Зет говорил с трудом, речевой аппарат все же повредился, когда он пробовал обратиться к человеку, сопротивляясь действию имплантов, — не звони… отдай приказ сам…. нам всем…
Калай растерянно глянул на видеофон, который сжимал в правой руке, и на левую руку, тоже дрожащую, которой набирал номер декс-компани.
*****
Подарков и вкусностей они накупили столько, что тащить в двух руках пришлось и Игорю, и дексу. Санька хотел забрать у хозяина все пакеты, но угомонился, получив по шее и короткое пояснение на тему того, что у него «хозяин не кисейная барышня». И вообще они на равных, просто у одного мудака чуть больше имплантов, чем у другого мозгов — эту фразу Санька не понял, но сохранил в памяти.
До офиса добрались быстро — Игорь раскошелился на таксофлайер, да и сам водила, перехваченный на парковке у галамаркета, не смог отказать, когда его настойчиво приобняли за плечи и проникновенно спросили: «Свободен?». Мужик сбледнул и признался, что свободен, подумав про себя, что вызвавшая его дамочка может и подождать немного.
Пока поднимались в лифте успели даже поржать над тем, как удивятся и обрадуются ребята, когда они вот так к ним завалятся на праздник. На площадке Санька резко остановился — в офисе был человек, который идентифицировался как хозяин киборгов, а еще декс услышал слова Зета: «не звони… отдай приказ сам…. нам всем…».
Игорь толком не понял, что произошло, когда почувствовал, что его схватили за плечо и сдвинули в сторону, прижав к стенке. Градов изумленно вздохнул — Санька в боевом режиме был действительно страшным. В следующее мгновение руки человека декс освободил от пакетов и коробки с подарками, бесшумно сгрузив все на пол.
— Там их хозяин… — едва слышно шепнул Санька, — он все знает… звонит дексистам… Зет просит убить их приказом…
На анализ ситуации времени не было. Вывести из-под удара своего и попробовать вытащить компанию из офиса. Но как? Игорь прокрутил вариант, как и куда отсюда убрать Саньку? Если ликвидаторы получили сигнал, они могут прочесать район. Спрятать? Где и как? Кибер без хозяина — это много лишних вопросов, тем более с подозрительными документами. Ломануться в офис, прижать этого мудозвона и заставить отменить вызов. И при этом, чтобы он был настолько убедительным, чтобы показатель правдивости был выше шестидесяти процентов, иначе все равно припрутся «проверить»? И был еще один очень важный момент — эти киберы полезли за Санькой в лабораторию и месяц прятали его декса у себя, и было понятно… даже если он отдаст Саньке приказ, этот придурок ведь не послушается… Ну вот скажите, нахрена у киберов разум и эти дурацкие человеческие порывы? Гребанная самопожертвенность…
— Дверь! Если заперта, ломай! — Игорь оттолкнулся лопатками от стены, почти отшвыривая декса.
*****
Калай и сам не ожидал, что бригада дексхантеров прибудет так быстро. Вроде бы всего прошло лишь несколько минут… или меньше? Почему-то, когда нервничал, он плохо отслеживал временные промежутки. Но вылетевшая из проема дверь и ворвавшиеся в помещение киборги просто не оставили выбора….
Время безобразно замедлилось, растягиваясь, словно ватная резинка, полметра которой можно размотать на всю десятиметровую прихожую и еще на кусок коридора. У него в детстве была такая игрушка, и мама вечно ворчала, что эта фигня пачкает панели стен. И вот сейчас… Только вместо розоватой тянучки, кажется, был он сам, и все происходящее воспринималось как хреново смонтированная сцена в рапиде, когда все действующие лица двигаются какими-то лягушачьими рывками.
И картинка целиком не складывается, а, наоборот, рассыпается на отдельные кусочки пазлов — в одном он видит удивленные лица своих киборгов, в другом — слышит сильный хлопок — это панель упала на пол. В третьем — чувствует, как его зачем-то берут в профессиональный захват. В четвертом — он сам бьет резко и отчаянно и даже попадает в лицо схватившему его киборгу, нет, человеку… Только вот то, как его рука впечатывается в скулу какому-то мужику — это уже пятый кусочек пазла. А в шестом — он отдает приказ собственному дексу атаковать ликвидаторов. Потому что…
Потому что он видел, что делают с киберами в декс-компани. И сам принимал участие в экспериментах. И хорошо помнил, как долго и мучительно преодолевал себя и убеждал, что-то, что им привозили на отработку, это не люди, хотя и очень похожи, а просто туши, в которых есть человеческий, вернее, органический мозг, то есть клетки… и их надо изымать, обрабатывать, помещать в специальные среды, подключать датчики… и взять можно только нужный объем, а прикованный и прикрученный огромными болтами к модульному столу киборг просто будет лежать со вскрытой черепушкой и не будет шевелиться…
… Или будет, но тогда это другой уровень изучения нейронных связей и реакций… и к этому просто надо было привыкнуть, заставить себя воспринимать этих кукол, как образцы и материалы. Там был отработанный материал. И его киберы тоже могут стать материалом. Мрачный Страйк, который казался таким неловким. Карри с печальными глазами девочки из заброшенной сказки. Слишком подвижный и хрупкий Зет. Селл со спокойной улыбкой и безграничными талантами приготовления разных блюд…
Он не хотел вызывать производителей, просто на автомате набрал номер… Потому что испугался, и сработала чертова реклама, въевшаяся из-за многочисленных повторов на уровне подсознания: «Если заметил в своем киборге признаки сорваннности — позвони. Помни! От этого зависит твоя жизнь и безопасность, а также жизнь и безопасность близких тебе людей!».
Картинки наложились одна на другую. И Калай вдруг понял, что видит распятыми на таких вот модульных столах Карри, Зета, Страйка, Селл… Это было чересчур. И ириен прав, а он поддался панике и сглупил и теперь… теперь только одна возможность сделать так, чтобы ребята туда не попали, чтобы над ними не проводили эксперименты и… не мучили… хотя это странное и неуместное слово по отношению к киборгам… Только его декс, мэри и ириены не киборги — они ведь живые… Они, как люди, сидели и праздновали, смеялись, и пили какое-то розовое пойло…
Калай успел выкрикнуть команду дексу:
— Страйк, атакуй. Убей их!
Электронный календарь на внутреннем экране поменял число и день недели ровно в полночь. Зет почти минуту рассматривал цифры. Для него обычно новый год — время повышенного спроса, когда каждому человеку безумно важно выполнить свою мечту или порадовать близкого. И почему-то, наверное из-за кастрированного воображения, идеальным подарком люди считают ириена, голого, с бантиком на ключевом месте, и в дурацком красном колпаке с белой оторочкой. И поэтому он не любил Новый Год: взбесившиеся клиенты, жгучие искры фейерверков, и секс во всех вариациях под мандариновый и хвойный ароматизатор и шелест оберток шоколадных конфет. Но это было раньше… а вот сейчас… если сделать все по другому. И чтобы новый год стал праздником — с томительным ожиданием чуда, с долгожданными подарками, и с елкой, которую можно было бы наряжать всем вместе.
Ириен задумался — деньги они потихоньку себе зарабатывали — Селл умную мысль предложила. Но вот что могут хотеть его напарники? Если традиционно — то Карри бы могла пожелать себе платье, хотя она, если не по работе, ни разу даже юбку с блузкой не надела. Только безразмерные штаны и объемные толстовки, в которых она смотрится особенно хрупкой и уязвимой. Селл можно было бы порадовать какой-нибудь кухонной утварью, но мэрька и так все время проводит на кухне и в домашних делах. Страйку — какой-нибудь офигенный ножик. По тому же принципу — оружие боевому дексу. Тогда, продолжая логический ряд, ему что — вибратор должны подарить? Нет, бред. Зет помотал головой, но мысль въелась прочно, и захотелось праздника.
— Эй, народ, послушайте! — растолкать киборгов оказалось несложно, а угрозы типа «по уху схлопочешь» можно было и отфильтровать. — А давайте мы новый год тоже встречать будем! Как люди! С елкой, мандаринами и шоколадками!
— Сдурел, — зевнула Селл.
Страйк просто молча влепил плюху и запрыгнул на свою полку. Карри тоскливо вздохнула. Ей идея понравилась. Но уговаривать мэрьку с дексом она не будет — потому что услышать в ответ: бросьте эти ваши ириеновские штучки — не хотелось.
Зет поднялся с пола и завалился на свое спальное место. Но спать расхотелось. А картинка праздника упорно прокручивалась в голове, обретая все больше подробностей. Он бы согласился и на парочку подзатыльников, чтобы только ребята приняли идею с праздником «на ура». Ириен повернулся на бок, он уже давно научился договариваться с программой, но вот договориться с другими киборгами еще не умел.
***
— Вы поймите, дело не в том, какой праздник, — убежденно, с жаром в глазах и страстью в голосе твердил очередной клиент. — А в том, что я ненавижу любые праздники. Вот давайте возьмем новый год…
Селл на семьдесят восьмой минуте бесперспективного общения готова была взять что угодно и выбросить подальше. Особенно клиента — но не выкинешь, звонок зарегистрирован. Страйк бы этого плюгавенького типа уже убил персонально, ириены бы трахнули, да так, чтобы тот раз и навсегда закрыл рот. А она все еще честно пыталась помочь. Но человек ее не слышал, и упорно склонял в свою антипраздничную веру.
— Вот, смотрите сами — для торговых сетей это просто грамотно разрекламированная акция, в рамках которой народу можно всунуть любую (!!!) херню, и при этом покупатели будут счастливы. Они будут метаться по реальным и виртуальным магазинам, скупать безделушки и улыбаться как лохи, которых хорошо доят, а они еще от этого получают удовольствие.
— Но подарки позволяют выразить свою любовь, симпатию, уважение к другому человеку. Сделать его чуточку счастливее, и еще эта чудесная атмосфера….
— Ну да, воняет краснобокими и оранжевыми фруктами, причем они больше отдают химией, чем самой натуральностью. И ванилью пахнет по всем углам. Между прочим, именно этот запах призван стимулировать выработку аппетита. — перебил Селл клиент.
— Новый год — хороший повод сходить в гости, и нанести не только визиты вежливости, но и посетить приятных, любящих вас людей. Друзья и родственники ходят друг к другу, чтоб провести время вместе, нередко после долгой разлуки. В этот праздник люди возвращаются домой из дальних поездок…
— И застают жену с любовником. Мебель — переставленной, и бардак на кухне. А то, что вы описали — эти все застолья, жрущие салаты люди… Вот вы знаете, например, что самое мерзкое зрелище — это именно жующий человек…
Селл могла бы добавить, что самое мерзкое — это голография человека, который зубами рвал труп — Санька показывал, но решила благоразумно воздержаться. У нее задача — придумывать контраргументы, а не подводить доказательную базу и фактологичность под вопли очередного мудака.
— А в детстве, вы разве не ждали чуда? Эта вера в волшебство….
— Это всего лишь реклама, грамотно смонтированные имиджевые ролики с домашним уютом, горками подарков, нарядными детьми и благодушными животными. Так вот, к вашему сведению, — животные не лежат тушками в новогодних корзинках, а бегают и гадят, и роняют елки. Дети перемазываются конфетами сами и гваздают все вокруг. А есть еще и те, у кого аллергия и на детей, и на животных, и на шоколад.
Селл сжала кулачки — вот бывают же люди, без которых было бы намного лучше. И, кажется, она понимает мотивацию Страйка. Такому клиенту действительно проще дать подохнуть, чем отговаривать от последнего шага. А еще лучше дать в лоб, хотя нет — в основание височной доли для надежности, если верить дексам. Зет немного понаблюдал за ее мучениями, и переключил тарифную сетку. Теперь каждое слово клиента выросло в цене раза в четыре, и слушать его стало намного приятнее, в качестве мести представляя, как пустеет счет этого зануды и нытика.
Селл похвально кивнула на новую тарификацию и попробовала подобрать аргументы поубедительнее. Но ни видеопрезентация всегалактической снегурочки прошлого года во всех позах, ни забавный парад новогодних персонажей, который даже сама мэрька посмотрела с интересом, ни рецепт вкуснейшего пирога, ни даже демонстрация 5-го размера психологической помощи не принесли желаемого эффекта.
— Давай я попробую, — Зет беззвучно оказался за креслом кибер-девушки и мягко положил руки ей на плечи, провел вниз и в стороны — разминая напряженные мышцы.
— Давай, он просто мудила, — сдалась Селл, уступая место.
— Слушай, мужик, — хмуро бросил Зет, опираясь руками на терминал и подаваясь вперед так, что почти навис над экраном, — я тоже не люблю новый год. А знаешь почему? Потому что долго ждешь чуда, веришь в него — а потом наступает такой жестокий облом, что кажется лучше бы не ждал, не верил, не надеялся.
— Ну да, — пропыхтел клиент.
— У меня самое яркое новогоднее воспоминание такое… стоишь у окна и надеешься, что за окном будет падать снег. Белый и чистый. И снежинки закружатся в золотом круге света от уличного фонаря. И в доме пахнуть будет ванильной сдобой и мандариновой кожурой, а на елку можно будет развешивать конфеты в золотистой и серебряной бумаге… а потом открываешь глаза и видишь, что за окном льет дождь, на новогоднее застолье собралась толпа какого-то сброда и на искусственной елке мигает дешевая диодная гирлянда. И понимаешь, что праздник ушел. Не просто из дома, а из самой души…
Мужик проникся, по щеке даже поползла слезинка. А за спиной раздался едва слышный всхлип…
— А ты-то чего? — послал Зет сообщение шмыгающей носом мэрьке.
— Бедный, так праздника ждал, — на этот раз всхлипывание получилось еще более жалостливым.
— Тьфу ты, это же история просто… придумал образ такой, — выругался Зет.
— Да? — Селл подбоченилась. — А я уже хотела было согласиться и праздник устроить…
— Вот млять, — теперь Зет ругнулся вслух, хорошо, что успел включить фильтрацию аудио для клиента. — Да ты знаешь, что такое для ириена новый год? Это когда тебя ставят на поток во всех позах и кормосмесь ты успеваешь выпить за те полминуты, пока выходит один клиент и заходит следующий. Да у меня повреждений от этих свечей и огней знаешь, сколько было? И восстановиться не давали. Да ты понимаешь, что значит сидеть голодным внутри торта, когда живот выкручивает? Да что это праздник такой, я только здесь узнал — фильм видел, новогодний. Как празднуют, радуются. Тоже так захотелось, а ты…
— А я вот тортами всегда наедалась, подумаешь, — Карри завершила свой разговор и потянулась, отодвигая шторку, — все равно там крема много и бисквита, а люди пьяные и ничего не замечают. Потом налетают на него, как драконы на девственницу… и кто-нибудь рожей обязательно сверху упадет! Кто там разбираться будет где кто и сколько отъел…
— У меня более ушлый хозяин был, — помрачнел Зет, — он мне приказывал каждый раз: «не жрать торт, ублюдок!». А нарушить я не мог тогда, не знал, как обойти.
— Хорошо, праздник устроим, — сдалась Селл. В конце концов, у нее тоже Нового Года еще ни разу не было. Хозяин уходил куда-то два раза, а один раз просто завалился спать. И она тоже стояла у окна и смотрела, как над небоскребами небо взрывается от космического огненного шоу.
Зет сделал не слишком приличный жест рукой, видимо, чтобы выразить свой восторг, и убрал фильтр, возвращаясь к разговору с клиентом.
—… и вот с того самого дня у меня отношение к новому году изменилось напрочь… — продолжал свое повествование мужик, — и от праздника просто тошнит…
Зет подумал, что посоветовать мужику воспользоваться бумажным пакетом по назначению, некорректно. Но затолкать данный предмет в рот, предварительно скомкав, было бы здорово.
— Вот и я думаю, что праздновать просто незачем. Только лишние нервы, хлопоты. А так всего лишь очередной день смены календаря. И все, — убежденно произнес Зет. — Вот только представь себе: все вокруг бегают, суетятся, деньги тратят, как идиоты, а ты ходишь посреди этого безобразия спокойный, уверенный в себе, и этак снисходительно наблюдаешь за всей кутерьмой и тусней. Как будто ты… — ириен задумался на мгновение, и тут же продолжил: — король, а эти все жалкие людишки — твои рабы, и выполняют твой приказ встретить праздник. А ты выше этого…
Клиент повелся и проникся, даже стал дышать и согласно охать в такт каждому слову. И под конец речи восторженно простонал «О-о-о да-ааа!». Разговор плавно перешел с праздничного аспекта на постельный, и Зет откровенно стал развлекаться. Они немного пофантазировали о том, кто будет смотреться круче в ореоле мандариновых корок и шоколадных крошек в кровати — Дед Мороз или Санта Клаус, можно ли засунуть стриптизершу-снегурочку в бутылку из-под шампанского, и надо ли обмазывать елку солидолом, чтобы до верхушки было невозможно залезть и содрать подарок, и кого из гостей можно наречь оленем чтобы затем запрячь в санки.
Когда Зет завершил разговор и отключился от клиента, то только ежедневная тренировка помогла ему увернуться от просвистевшего возле уха мокрого полотенца.
— У тебя вообще совесть есть? — кипятилась Селл, замахиваясь более прицельно, — ты понимаешь что вместо аргиофобии, он будет страдать манией величия!
— Главное, чтобы от оргиафобии страдать не начал, — огрызнулся Зет, уворачиваясь от ударов. — И вообще… он не боится праздника, он его просто не любит. И не хочет.
— Сейчас ты у меня захочешь нормально с клиентами общаться, — сердилась Селл, — они ведь не просто так звонят. Они думают, что мы им поможем.
— Всем не поможем, помогалки не хватит. И возлюбить всех тоже не в силах — возможности ограничены масштабами трагедии и количеством недолюбленных и недоделанных особей.
Страйк с полминуты понаблюдал за догонялками от входа, допил коктейль и, закинув одноразовый стакан в утилизатор, вклинился между размахивающей полотенцем Селл и разобиженным Зетом.
— Селл, — декс подставил плечо под взметнувшееся полотенце, — ну давай мне врежь и успокойся. Зет по любому прав, и я его точку зрения разделяю. Люди — они мрази, за редким исключением, и любить их смысла нет. Ну, позвонили, ну, поболтали. И каждый остался при своем. И незачем тебе за всех переживать, а то никаких имплантов на нервную систему не хватит, — уже тише добавил Страйк.
— Ну, все. И правда, хватит, — Селл, хозяйственно расправив полотенце, стала складывать его в аккуратный квадратик, и повторила: — Хватит! Праздник — это праздник, и он у нас будет! Настоящий. Такой, как мы хотим. Кто завтра сходит за елкой?
— Ура! — Зет вывернулся из-под руки декса, и, подхватив мэрьку, закружился по комнате. Страйк ловким пинком отправил обоих на диван и рванул к голосящему терминалу.
— Служба психологического спасения на связи… — начал декс привычный монолог, но вместо традиционного «мы готовы оказать вам любую помощь» ляпнул «мы в вашей власти».
— Даже так? — оживилась тетка, со вкусом «облизывая» декса глазами, — очень приятно, что хоть тут нашлись приличные люди, а то вокруг одни козлы, которые толпами ходят. И…. пристают со всякой херней.
Декс мог поспорить на порцию плазмы в грудь, что к тетке давно никто не приставал. Но вслух ласково пробормотал:
— Мы будем с тобой только вдвоем, никаких козлов, мудаков и им подобных, — и, помедлив, добавил: — И приставать не буду.
Тетка оскорбилась, разоралась. И Страйк тут же сменил тактику, вкривь и вскользь используя обороты и словесные приемчики, подцепленные и подсмотренные у Зета. Клиентка подобрела, стала звать его настоящим мужчиной и настойчиво зазывать в гости, обещая показать то, чем отличаются настоящие мужчины. Страйк вежливо кивал. По его мнению, мужчин от немужчин отличала только операция по смене пола, а на результаты подобного действа он смотреть как-то не был готов, он ведь не ириен.
Тетке для полного и окончательного удовлетворения Страйк пообещал еще несколько сеансов с двадцатипроцентной скидкой и в особой униформе, и откланялся, сообщив что ее звонок — как подарок, достойная жемчужина посреди всех тонн дерьма. В эту минуту Зет от внутреннего канала связи отключился, и Страйк прикусил язык, потому что его личные сравнения с дерьмом были далеко не так жемчужны и живописны.
В ночь с тридцатого на тридцать первое декабря время ночного отдыха по молчаливому согласию сократили вдвое. Четыре часа сна, при нормативных трех, — нормально. Правда, обычно они себе позволяли поваляться и поспать по семь-восемь часов, почти как люди. И даже никто не спорил с Селл, когда она раздала каждому указания относительно фронта работ. Хотя их квартира и так сверкала чистотой, а порядок был настолько идеальным, что хоть на рекламный буклет подавайся. После двухчасовой уборки четырьмя киборгами на максимальной скорости, мэрька сжалилась и решила, что «сойдет». Зет только вздохнул — они даже потолок выдраили, не говоря уже про труднодоступные места. Зато потом начались более приятные хлопоты — они долго выбирали елку и украшения для нее.
Дронов доставки было три. И выглядели они настолько пыльными и убитыми, как будто на них скакали гамадрилы, а не развозили заказы. Коробки были хотя и большими, но легкими. Страйк потянулся было распаковать и собрать елку, но Селл придержала за руку.
— Пусть Зет и Карри — им интереснее, — попросила мэрька.
Страйк кивнул. Действительно, ириены были младше, и праздника им хотелось больше. Он сам мог бы и обойтись. А у них аж глаза счастьем засверкали.
Гирлянды развесили по комнате быстро, декорированием руководил Зет — Страйк даже не ожидал, что у парня настолько креативное мышление. Вроде бы обычные ленты лампочек и огоньков — а на стенах получились настоящие картины: зимние снежинки, переливающиеся искрами от синего до белого цвета, горящие желтые свечи, красные банты, ленты которых, кажется, развеваются на невидимом ветерке.
— Зет… красиво очень получилось, — декс улыбнулся, наблюдая, как покраснел от заслуженной похвалы ириен.
***
Легче всего оставаться равнодушным. И смотреть на все. что происходит вокруг него, как на картинку голофильма. Когда сам понимаешь, что это всего лишь актеры, и они просто отрабатывают гонорар, и их эмоции наигранные. Только вот такое самовнушение не всегда срабатывало.
Он перестал радоваться новому году, когда под праздничный салют из подствольников хоронил друга. После этого долгое время для него бабахающая огненная феерия напоминала именно то прощание. Но с годами раны затянулись, а память затерлась. Болеть перестало, а грусть от неправильности происходящего превратилась в яростную тоску. И это чувство плохо заливалось спиртным и не гасилось улыбками и шутками в знакомых и не очень компаниях.
Калай включил холодную воду и умылся. Потом просто набрал почти ледяной воды в пригоршни, и прижал ладони к лицу. Пускай вода стекает на рубашку. Все равно. Снять и бросить в стиралку не проблема. Просто сегодня будет еще один вечер, который надо как-то пережить и себя куда-то деть. Еще одна порция воды, выплеснутая в лицо. Калай глянул на себя во встроенное зеркало. Усталые глаза, запавшие щеки. Про кого другого с таким выражением он бы сказал, что мужика достали из замшелого фанерного ящика, выбили пыль небрежно, и пинком под зад отправили в пестрый и колючий мир. К черту, сварить кофе, крепкий, чтобы аж на языке горчило.
Кофе получился именно такой, какой он терпеть не мог. И это хорошо. Когда заставляешь себя пить такую гадость, то все остальное немного проще воспринимается. Калай развернулся спиной к имитационному окну, пристроив зад на широкий подоконник. Спать не хотелось, да и рано еще. Всего-то десять вечера. Общаться с кем-то тоже. Четыре обязательных поздравления с Новым Годом и пожеланием всех благ он отработал еще час назад. И что делать теперь, решительно не знал. Вот такая пустота и безысходность, просто хоть к психологу на поклон топай. А это мысль…
Калай подхватил со стола видеофон и набрал номер. С удивлением послушал механический голос, который рекомендовал ему перезвонить в более удобное время. И набрал еще раз. Ему никто не ответил. Калай методично по три раза набирал на каждый из четырех терминалов, потом даже попытался дозвониться на личный номер Селл. Но ни один контакт ему не ответил.
— Что за чертовщина там могла произойти? — версий Калай строить не стал, просто мгновенно собрался и выскочил за дверь, только на лестнице подумав о том, что поймать таксофлайер будет нелегко. Чертов новый год.
Предчувствия не обманули — во всех службах вежливые искины рекомендовали или обратиться позже или встать в очередь, которая могла подойти как раз часикам к пяти утра. А хитромордый говнюк, что соизволил остановиться на лихорадочное рукомашество, заломил такую цену, словно не извозом занимался, а гоп-стоп практиковал. Причем в грабительским ремесле явно преуспевал. Калай плюнул на землю, хотя хотел в морду, и решил что за час и пешком дойдет.
Дошел за два часа. Аккурат за пять минут до символического боя мифических курантов, объявлявших старт Новому году. Запыхавшийся, замотанный, заебанный и злой. Открыл дверь конторы предусмотрительно захваченным карт-ключом, чтобы не пришлось, как в прошлый раз, возиться с биометрическим сканером. Толкнул дверную панель и замер на пороге, щурясь от яркого света.
Человек моргнул раз, другой, пытаясь осмыслить увиденное: стол с разнообразными кушаньями, мигающие лампами стены, пышная наряженная елка… и четыре киборга, разом окаменевшие, с большими коктейльными стаканами в руках. Мозг отчего-то отметил именно этот бело-розовый, абсолютно нелогичный напиток. А потом время замедлилось. И Калай смог заметить, как стекают живые эмоции с кибернетических лиц, в стекленеющих глазах горсткой пепла перегорает искренняя радость, а два парня и две девушки застывают в незаконченном движении, и очень медленно переходит в боевой режим декс…
Киборги, как один подорвались со своих мест: декс на мгновение быстрее, мэри — последней. Военная выучка сработала быстрее разума, и, прежде, чем в голове сложился пазл понимания, Калай успел выкрикнуть:
— Киборги! Стоять! Всем замереть! Не двигаться!
Киборги подчинились приказу, четыре неподвижные машины пристально смотрели на хозяина. Под этими взглядами Калаю стало неуютно — наверное, так могли бы смотреть смертники на своего палача. С той лишь разницей, что у живых приговоренных есть право на эмоции, слезы и истерику, право на последнее слово, а у сорванных киборгов нет — потому что процессор железной командой на импланты пережимает горло, сковывает мышцы и остается только смотреть с болью и обреченностью. Краем глаза Калай уловил движение декса, вернее попытку побороться с прямым приказом, и снова инстинкт самосохранения, качественно простимулированный пинками командиров, сработал спусковым крючком:
— Декс! Замри! Прямой приказ хозяина оставаться на месте и не причинять мне вред!
Губы боевой машины беззвучно шевельнулись, рывок оборвался. Против такой команды дергаться бессмысленно, только напрасно рвать имплантами органику.
Селл спокойно и доброжелательно смотрела на хозяина. Карри опустила глаза. Зет глянул на декса — да, хозяин запретил и Страйк не причинит вред человеку, но декс мог бы убить их, хотя бы ириенов. Для Селл, может, все и обойдется, а вот для него с Карри вариантов нет — сорванных ириенов охотно покупают бордели на пытки. Они сейчас в хорошей форме и неделю точно смогут протянуть, так лучше бы одним ударом. Страйк, кажется, понял, отвел взгляд. Плохо, не может сопротивляться. Зет попытался сдвинуться ближе к дексу — и чуть не взвыл, боль взорвалась изнутри, раздирая в клочья каждую клеточку тела. Да, это не те приказы, против которых можно было бы потрепыхаться.
Калай, не выпуская из поля зрения киборгов, скосил глаза на праздничный стол, мельком глянул на елку. И медленно потянулся за видеофоном. Номер нужного контакта набрался только с четвертого раза — сложно было попасть дрожащими пальцами по виртуальной клавиатуре. А еще больше нервировала презрительная усмешка на губах декса. Страйк действительно улыбнулся, через боль и сочившуюся из уголка рта от чрезмерного усилия, кровь.
— Давай… хозяин, не тяни… — прохрипел декс, — приказ… пожалуйста…
Калай активировал вызов….
Пробуждение было как по команде, а потом офисные киборги стали двигаться так синхронно и слаженно, словно военные дексы на боевом задании. Санька моргнул раз, другой. Селл занялась завтраком, и пока жарилась яичница с ветчиной, успела принять душ. Карри и Зет бодро пробежались по всем четырем терминалам, активировав программы и запустив агента «по первичному общению». Страйк с небывалым энтузиазмом драил пол, пиная робота-уборщика. Ежедневный ритуал, в котором для него не было ни места, ни заданий.
Страйк несколько раз мельком глянул на Саньку. Совсем растерялся парень, хотя, если припомнить, то он и сам долго был новичком в команде, да и попал он в нее случайно…
… Его даже не стали продавать с аукциона, просто принимали ставки на то, как интереснее прикончить поломанное оборудование. И, кажется, лидировало предложение «облить горючкой и поджечь». Можно сказать, что повезло. И не один раз. Первый — что в тот день у Калая сломалась кофеварка и прижимистый мужик решил купить из конфиската. Там иногда действительно продавались годные вещи, не чета шоаррским однодневкам. Второй — что он отправился за покупками кратчайшей дорогой сам, а не стал заказывать технику через виртуальную покупку. Потому что свято верил в принцип, на складе всегда можно пощупать и выбрать, а не брать то что подвезут. И третий — в том, что хозяина сопровождали Селл и Зет. Мэрьке надо было заодно затариться бытовой химией, а ириена хозяин просто побоялся одного оставлять дома — вдруг куда влезет и поломается с концами, ну или без концов и надежды на восстановление. А может, просто по принципу — пусть выгуляется, хуже не будет. Карри, вот например, спокойно же одну оставлял на звонки отвечать.
Двое киберов, с одной программой телохранителя на двоих просто раскидали шестерых людей, а Калай предложил его бывшему хозяину продать останки декса за 50 единиц. И тот согласился, потому что прием захвата у ириена пусть и не такой страшный, как у боевого декса, но даже более эффективный. Документ покупки оформили быстро. Зато хозяин всю дорогу домой матерился сам на себя, на тупых киберов и на идиотов-людей. И не понятно, кто его выбешивал больше.
— Да ладно тебе, хозяин, починим его, будет нам помогать, — Селл непринужденно приобняла человека. — Он хороший, крупный. А так откормим.
… Страйк хорошо помнил, как ему было неуютно и стремно. После того, как его чуть живьем не сожгли, страшно уже не было. А было странно и непонятно. И еще эта невозможность себя куда-то деть и чем-то занять. И похоже, у этого Саньки те же проблемы. Вторая швабра нашлась в кладовке — все же Селл запасливая. И многие предметы покупала сразу в двух экземплярах, вдруг один раскурочат в самый неподходящий момент.
— Держи, — Страйк сунул агрегат для мытья пола в руки опешившему дексу. — На тебе вторая половина комнаты, коридорчик и санпомещение. А я по кухне щас пройдусь.
На азартные вопли, доносящиеся из комнаты, выскочили намыленный Зет из душа, жующая тост с яичницей Карри с кухни, и Селл, предусмотрительно захватившая скалку.
Оба декса с удивительной ловкостью и грацией гоняли швабрами по комнате робота-уборщика, с активированным на максимум скоростным режимом. Робот выигрывал доли секунды в скорости, ныкаясь под диваном. Зато дексы бодро перескакивали через предметы мебели во всех направлениях. Раздача скалкой не помогла — дексы оказались не только азартными, но и противоударными. А работать на поражение и в полную силу Селл не позволила жалость — скалка была новенькой, красивой и с удобной ручкой и ломать ее об тупые бошки военных машин не хотелось. Да еще и Зет испортил педагогический эффект: Селл только горестно застонала, когда ириен содрал пластиковый карниз с имитацией под деревянную палку и присоединился к игрокам.
— Знаешь, — Карри с интересом глянула на подругу, — у тебя сейчас получился стон страждущего ириена в чистом виде. А говорила, что утилит у тебя нету.
Второй звук, который издала Селл, был более низким с очаровательным вибрирующим рыком.
— Вот, — кивнула Карри, — даже страстно получилось. Чуть больше тренировок, и у тебя помимо внешности будет куча полезных в жизни примочек.
— Ну, хоть ты не уподобляйся! — простонала мэрька: — Мне хватит этих троих!
Она решительно шагнула к дивану и выдернула из-под него Саньку, который очень удачно нырнул туда в погоне за роботом-уборщиком:
— Санька, ты умеешь обращаться с холодным оружием?
— Ну да… я же боевой киборг… — не понял декс, и тут же получил в руки нож.
— Ну раз так, хватит страдать фигней, иди картошку почисти. Я там дешевую купила, хорошую, но надо все-таки шкурку срезать. Страйк, я знаю, что ты можешь и просто так все съесть, но нужен порядок! Зет, на тебе уборка — все домыть, убрать и кончить…
— Это всегда пожалуйста, — разулыбался ириен.
— Кончить страдать ерундой и заняться делом, — непреклонно отбрила Селл.
Страйк по стеночке попробовал просочиться в коридор, но наткнулся на мелкую, но несокрушимую преграду. Карри демонстративно перегородила ногой дверной проем.
— А ты, дорогой, — невозмутимо добавила мэрька, — выдраишь всю кухонную технику. И только попробуй хоть одну соринку или капельку жира пропустить, — скалка выразительно шлепнула по ладони.
Делом пришлось заниматься, пока въедливая мэрька не занялась ими. И вот действительно, слава декс-компани, что Селл всего лишь Мэри, будь она дексом с такими хозяйственными наклонностями, даже страшно представить что было бы с ними. Минут десять парни старательно орудовали швабрами, ножами и моющими губками. А потом, словно сработала цепная реакция, бросили уборочные девайсы и принялись дико ржать.
— Все путем, Санька, — Страйк дружески похлопал декса по плечу. — Мы нормальные, а она — хорошая.
— Да я сам вижу.
На кухне дексам было тесновато, зато Карри ловко просачивалась между ними то к кофеварке за новой порцией напитка, то к холодильнику за очередным бутербродом. Санька прикинул объем поглощенных девушкой калорий и удивленно хмыкнул. Через минуту по кухне стал также активно шуршать Зет и тоже принялся жрать безостановочно.
— А чего они? — удивленно спросил Санька у Страйка.
— А сейчас приват-сеансы начнут проводить в виртуале. Надо же деньги нам как то-то зарабатывать, не только по хозяйским книжонкам трындеть.
— Ну… — многозначительно промычал Санька.
Через полчаса он действительно все увидел сам. Страйк припряг его ставить раскладные стойки, которые разделили комнату на уютные шатры, Селл и ириены сноровисто развесили на них шторы с пейзажными принтами. Ириены переоделись… вернее разделись до рабочей униформы — то есть до какой-то непонятной одежды, состоящий из кожаных лент и перевитых полос. Причем такие костюмы больше открывали и интриговали, чем могли использоваться по назначению.
Первый клиент выбрал Карри. И кибер-девочка, хитро улыбнувшись, убежала в один из шатров. Санька напряг детекторы — слишком вольный сексуальный разговор с описанием процесса и какими-то нелепыми фантазиями, которые органически нереально выполнить даже ириену. Декс скептически покосился на Зета, и поспешно отвел глаза — секс-кибер призывно облизнул губы, хотя вроде бы уже и поел, и даже умылся.
— Это ее старый клиент, — передал Страйк личным сообщением Саньке. — Раз в сутки помощь требуется. Сейчас их смена, такие косяком пойдут. Но они безобидные, им поговорить и все. Зато платит по двум таксам: официально и нам на счет.
— А у тебя тоже такие есть? — клиент уже перешел на новый уровень жалоб: из-за шторки доносились унылые стенания на «ничего не понимающих стерв-баб и бывшую жену». А потом Карри включила музыку и было заметно сквозь разрисованную ткань ширмы, как кибер-девочка изящно и сексуально танцует. Клиент еще немного погундел, успокоился и затих, наслаждаясь представлением. Видимо за этим и пришел на самом деле.
— Нет, ко мне ходят другие, — Страйк вздохнул. Он лично в боевое братство не верил, да и киберам на войне предлагали дохнуть, а не брататься. — Скоро увидишь. Сейчас придет один, будет рассказывать, как в боях участвовал и как его выперли злые завистники. Он как напьется — всегда приходит. И заказывает именно меня.
Звонки повалили, очевидно люди проснулись, выпили кофе и впали в привычную депрессию. Санька отстраненно понаблюдал, как со взмыленным видом выскакивают из импровизированных шатров киберы, бросаются на горку бутербродов или на минутку заглядывают в сан помещение, и снова летят к терминалу. Во время одного из таких вылетов Селл откомандировала Саньку на кухню — присматривать за обедом и помешивать суп.
***
— Ну что, тебя можно поздравить… на свободу с чистой совестью? — директор конторы «Письма с Северного Полюса» улыбался, сияя, как начищенный ботинок.
— На какую свободу? Мне еще… — Игорь задумался. Он слегка потерял счет дням, а последние несколько суток вместе с Аркадием, так звали лысого качка, просто оставались добровольно на внеурочное, торопясь ответить на каждое послание — новый год приближался с каждой минутой, и каждым написанным словом. И вот теперь… какая к черту свобода? И письма закончились — на столе стояла пустая коробка с издевательски обвисшим бантом.
— Так я похлопотал, чтоб по УДО! — Петр Андреич продолжал радоваться жизни. Игорь мельком подумал, что таких позитивных людей надо в стеклянные купола и в музей на всеобщее обозрение выставлять. — Новый год же! Чудеса! И потом, вы меня так выручили! Мы на этот раз успели все! И заранее. Так что вот бумаги, мне их сегодня утром прислали. Расписывайтесь и до новой встречи!
Еще ничего не понимая, Игорь поставил биометрическую подпись в специальном окошке под документом. Но вставать из-за стола и выскакивать за дверь не стал. За две недели он свыкся с этой комнатой, узнал, что дама в пушистом свитере по вечерам дома всегда печет пироги, потому что одна и ей скучно. А пока готовишь, вручную замешивая тесто, наступает ночь и приходит время ложиться спать. А Странная леди в очках подкармливает всех бродячих кошек в трех подвалах домов. Что у девушки возле окна не парень, а настоящая сволочь, которому давно нужно набить морду. И под впечатлением от рассказов он бы и сам занялся этим благородным делом. А веселая старушка на самом деле одна растит двух внуков, и не сдает их в интернат, а ее сын погиб в боевом конфликте, в котором он сам получил звезду. Он даже сроднился с этими письмами, за которыми то маленькая история, то большая трагедия, то волшебная сказка. И даже начал понимать придурочность Аркадия, который отвечал на каждое письмо столь искренне и проникновенно, что даже его самого пробрало.
— Ну что, по пиву? Рабочий день закончился три часа назад.
— А тебя тоже освободили? — тупо спросил Градов, осознав, что за эти дни так и не спросил, за что же угодил на исправление его случайный коллега.
— А в этот раз меня и не сажали. Я этот… волонтер. На добровольной основе, — лысый усмехнулся и с хрустом размял плечи. — Вот теперь и погрешить можно! Ты это… не попадайся, брат! А через год приходи. Мы важное дело творим.
От пива Игорь отказался. Вышли из конторы они вместе, качок хлопнул его по плечу и бодро зашагал в сторону серых кварталов. А Игорь побрел в центр, вспоминая эти две недели, слившиеся в один странный день: бесконечные письма, на которые они отвечали. Пачки писем. Коробки. Мешки. Прошедшие практически незамеченными визиты следака и психолога. Следак что-то говорил, долго и с использованием профессионального жаргона, но ушел, так и не добившись взаимности — в тот момент они с Аркадием решали проблему какого-то ребенка. Мальчишка просил себе теплые зимние сапожки, с диодными картинками на подошве, чтобы можно было выбирать рисунок. Кажется, кого-то напрягли и даже скинулись, купили и послали с оказией…
Кто-то просил здоровья для собачки, а кто-то поздравлял сам. И Игорю даже было приятно получать вместо Деда Мороза такие вот настоящие поздравления, от которых становилось на душе тепло. Еще один ребенок написал, что, раз уж Дедушка Мороз исполнил его желание в прошлом году, то пусть теперь волшебник выполнит собственное желание. Аркадий ребенка вспомнил — там просили банальную шоколадку и шапочку с движущимися ушками… Градов внезапно поймал себя на мысли, что понимает, зачем Аркадий после отсидки приходит каждый год в контору и закапывается в груды бумажных писем со снежинками и пестрыми шарами на нарисованных елочных ветках. Кстати о собственном желании… Градов прошел еще немного, завернул за угол дома, убедился, что слежки нет, и набрал заветный номер…
***
Киборг неуверенно взглянул на своего человека. Игорь широко шагнул и обнял декса, крепко прижал к себе, не обращая внимания на распахнувшиеся в изумлении глаза биомашины и робкую попытку отшатнуться. Санька замер, осмысливая новые ощущения, а потом медленно и осторожно поднял руки, обнимая человека в ответ.
Селл оценила объятия и быстро в два движения впихнула-загнала в комнату декса и ириенов. Это не та сцена, которой нужны лишние зрители. А ребята и без зрелища обойдутся. Да и на Саньку они три недели уже любовались. Хорошо, что Калай только два раза за это время заглядывал. И то во второй раз пришлось объявить санобработку помещения и кухонного блока. И прикрывать декса уже своим телом, пока хозяина развлекала Карри.
Загнать в комнату киберов получилось, но разогнать по терминалам — нет. Они так и кучковались возле дивана, ожидая, пока Санька со своим хозяином наобнимаются всласть.
— Ну… спасибо вам, ребята, то есть киборги! Даже не знаю, как благодарить-то… — замялся Игорь. В комнату они вошли вместе с Санькой, но даже тут отпустить декса не получалось. Рука словно сама по себе сжимала плечо кибер-парня. Наверное, все-таки друзья значат больше, чем просто уверенность, что кто-то прикрывает тебе спину, пока ты сам сломя голову лезешь в ад.
— Да нормально все, — Страйк тоже ощущал себя странно, будто эта благодарность разбудила в нем что-то давно дремавшее, вернее отмершую за невостребованностью функцию. И теперь это новое и странное расправило крылья, встряхнулось и сделало попытку взлететь, наделив владельца небывалой легкостью и неудобным, неловким счастьем. — Мы же СПС, и просто выполняли свой долг…
— Вот что, ребята. — Игорь еще чуть-чуть помялся. — Карточки они отследят, в общем вот… — он выложил на стол небольшую кучку бумажных галактов. — Тут немного, около тысячи. Дом я уже выставил на продажу. Прямо из участка, типа психанул. Ну и флайер туда же… короче, уезжаем мы.
— Хозяин?! — киборг впервые, с момента появления владельца, подал голос. — Но это же все, что у тебя есть! Ты же говорил, что хочешь тут состариться в покое.
— Мало ли что я говорил? Дом и флайер я куплю, — Теперь голос Игоря звучал жестко, словно человек уже все решил окончательно. — А жизнь — одна, и ты мне ее спас. Чуть сам под утилизацию не угодил, а меня вытащил! — На стол легла еще одна бумажка. Черно-белая, с логотипом декс-компани. — А это тот сертификат, ну, на новую машину. Почему не порвал — не знаю. Может пригодиться, тут имя не вписано.
Селл коснулась сертификата. За эти дни они узнали про Игоря все, что знал про своего хозяина Санька. И про то, как парень рванулся, опережая киборга, чтобы закрыть от осколков ребенка из зоны беженцев, и про то, как тащил на себе раненую девушку из охранного полигона. И про то, как Санька сорвался, спасая хозяина. А еще были записи мирной жизни, полный архив…
— У вас не получится сейчас уехать, разве что до первой таможни и первой же проверки. Я точно знаю, я с хозяином путешествовала, — Селл задумалась на мгновение, — до того, как он контору открыл. Там сканеры, от которых не скрыться. И сертификат этот. Тебе стоит взять киборга, а потом попробовать подменить данные на идентификационку Саньки. Среди людей умельцы есть. Только на это понадобятся деньги. Так что это, — Селл указала на галакты, — ты забери. Вам нужнее.
— Вы не того… я не в обиду, просто от души поблагодарить. — Игорь на мгновение задумался, и согласился: — Да, трудности будут. Ну ничего, пока пару недель посижу, а через недельку и рвану. После нового года народ не то что киборгов, чертей ротами гоняет. Проскочим.
— Этого мудака, — Страйк небрежно повел плечом, — можешь пока у нас оставить. — все равно наш хозяин придет только через пять дней. А тебя уже спасать не надо, так что рваться он никуда не будет. Ну… если ты снова не влипнешь…
— Да, ладно. Найдем, где затаиться, но если что, буду иметь в виду… просто не хочу больше придурка одного оставлять… тем более, что он все понимает.
Слова хозяина сломали последнюю преграду и Санька наконец-то выдохнул, даже не воздух, а просто свою боль и страх. Они ни разу не обсуждали с владельцем его разумность, просто делали вид, что все в порядке. И вот теперь…
Киборги отвели глаза в сторону, с подчеркнутым вниманием стали рассматривать стены, пол и потолок. А Игорь растерянно обнимал Саньку, боевого декса, который сухо, без слез, всхлипывал, уткнувшись лбом в плечо своего хозяина, своего человека, своего друга…
— Так, хулиганы-драчуны и иже с ними, — полицейский устало скользнул взглядом по бесформенной аудитории. Никто даже не делал вид, что собирается его слушать. Привычная и заезженная картинка, повторяется с завидным постоянством по два раза в день. Поначалу он даже удивлялся, а почему для лекции нельзя поставить кибера? Он сможет механически повторять всю эту ерунду для аудитории, которая с тем же механическим фатализмом будет ему внимать. После трех лет работы инструктором по технике безопасности полицейского участка №17 удивляться он перестал и задавать лишние вопросы тоже. И принял как аксиому, что информацию из человеческих уст другие люди воспринимают лучше. Ладно эти психологи — они умные и им тоже надо оправдывать свое присутствие в строке расходов участка, — но повторять-то ему. Пусть он, по факту, ничего нового никому не скажет, особенно своим постоянным слушателям, но хоть иногда хочется увидеть хоть градус минимального внимания на этой массе человеческих лиц. — В рамках общепринятой программы перевоспитания асоциальных элементов, утвержденной 21 декабря….
То, что говорил этот мужик, думать не мешало. Но Игорь машинально фиксировал временные рамки — восемь минут про какую-то программу и важность мер перевоспитания. Да намного проще раз в морду заехать, ну два раза, и столько времени на это тратить не надо и доходчиво будет. Еще одиннадцать минут про важность и ответственность. Вот именно с этой мыслью и будет он вкалывать на благо общества. Особенно там, куда его впендюрили. Лучше бы, правда, отправили улицу драить — да хоть перед тем же управлением — а то и пыльновато, и потеки какие-то подозрительные.
— Ваша задача не только выполнять на должном уровне предписанное вам назначение, но и соблюдать определенный спектр правил, который прописан в должностной инструкции. С этим документом вы сможете ознакомиться непосредственно на вашем рабочем месте…
Игорь подавил зевок, потом еще один. Тридцать седьмая минута — но им, судя по содержанию фраз, даже суть правил не изложили. И можно надеяться, что до конца рабочего дня будут просвещать. По крайней мере сидеть и внимать херне лучше, чем то что ему предложили.
— Те, у кого в направлении стоит пометка А-12, обратите внимание, что при работе с гаджетами и терминалами, которые представляют собой устаревшие модели электронно-информационного оборудования присутствуют специальные порты для подключения к непосредственным источникам энергии. И несмотря на то, что там стоит защита уровня В, по технике безопасности категорически не рекомендуется совать в узлы контакта органические предметы или части тела. Во избежание получения травмы….
Игорь вцепился руками в стул — аж пальцы заболели. Интересно, как часто эти копы меняют тут сотрудников, и сколько у них еще лекторов с такими заунывными голосами? Наверное, зарплата капитанская у них — потому что на пятьдесят третьей минуте правил риск получения травмы докладчиком существенно вырос. Стул протестующе скрипнул.
— Вот вы, молодой человек, — полицейский опытным взглядом выцепил из двух десятков обычных алконавтов и залетчиков по бытовухе лицо человека, который его слушал! И даже нехорошо поблескивал глазами. Это была реакция! Живая и человеческая, а не мертвое сонное царство под ровный голос и сложные предложения. — Знаете, чем вам может грозить скользкий пол?
— Противника будет легче уронить, — отозвался Градов. — А тело еще можно запустить под ноги остальным.
О своих словах Игорь начал жалеть через двадцать секунд. Дослушивать технику безопасности ему пришлось в наручниках — во избежание инцидентов. А про то, как надо правильно ходить по скользкому полу и ничего не трогать, ему повторили четыре раза. Через три с половиной часа он дошел до состояния — лучше бы пристрелили. Но вместо заряда из бластера его тело передали в руки социологу — которая говорила еще более нудно, и пыталась привить ему любовь к ближним, но добилась лишь обратного эффекта — желание убивать стало мощным и всепоглощающим. Ну или самому убиться об первого попавшегося кибера…
— Ну что, Игорь Градов? Пойдем, для тебя особые условия работы, — после шестичасовой словесной пытки распоряжение выдвигаться на общественные работы выглядело почти как спасение.
Конвойный неприязненно оглядел заключенного: крепкий мужик, явно военный. Спецзаказ на работу от мерзко ржущего начальства. Но начальству хорошо — оно себе отсиживает зад в удобном кабинете на приличном кресле с парочкой массажных опций, а ему ходить по коридорам и таскать туда-сюда этот сброд. Но, сброд-то ладно — есть эл-шокер и киборг. Но вот этому типу явно пофиг и на дубинку, и на маячившего за спиной декса. Полицейский нервно оглядывался на подопечного. Судя по перекошенной морде, может и дернуться, и не просто так, а с максимальными последствиями. Киборг-то, конечно, перехватит, но без поломок не обойдется. А кому охота лишние отчеты строчить? Начальству-то развлекуха — все равно они их не читают, а ему два вечера убить придется…
Задержанный стегал злостью и едва сдерживался. Но, если сорвет резьбу, то такого даже присутствие декса не удержит от мордобития, ну или хотя бы попытки дотянуться. И вот зачем их так накручивают перед этими работами? А у него ведь жена и любовница, не приведи господи оторвут на этой сволочной работе что-то нужное…
Наконец коридор кончился, Градова запихнули в машину и под охраной двух боевых кибер-единиц отвезли на исправление в обычный неприглядный офис с потускневшей от жизни и давности бумажной гирляндой, которая словно удавка ползла по периметру крохотного помещения. С ним рядом остался другой конвоир и один из киберов. Человек недоверчиво пролистал электронный документ, и в его глазах недоверие вступило в совокупительный процесс с диким ржачем. Причем смех прорвался через морально этические заслоны. Сержант хохотал, как припадочный, поднимая себе настроение за счет сочувствия к бывшему вояке. А еще от понимания того, что он сам ни хрена не понимает, как объяснить вот конкретно этому парню смысл его наказания.
— Вот, — кое-как выдавил он из себя, рукой описав круг, и таким образом представив всю комнату, в которой буквально друг у друга на головах за допотопными столами сидело человек десять. В основном женщины, но было и двое мужиков: один мелкий и робкий, явно подзалетевший на почве семейных неурядиц или за право иметь собственное мнение насчет очередности мытья тарелок. Второй — здоровенный лось, вдвое больше самого Градова, лысый, с фигурой и ушами профессионального борца. Он выполнял свою часть работы шустро, высунув от напряжения кончик языка и иногда мечтательно улыбаясь.
— Добро пожаловать, — подкатился к новоприбывшим кругловатый мужик с приплюснутым лицом, шикарными залысинами и бегающими бусинками-глаз. — У нас как раз не хватает рабочих рук. Я уверен, что вы полюбите это дело…
Игорь уже хотел полюбить, пусть и с добавлением срока. Но выдохнул и осел на указанное место. Жаль, что пирокинезом он не владеет, и испепелить взглядом коробки, которые шустро нагрузил перед ним директор конторки, не получилось.
— Вот, фронт работ, господин Градов… Делать надо душевно, и с любовью. Потому что нельзя разрушать веру в мечту, — заливался соловьем Петр Андреич.
— Потому что деструктивные действия относительно коробок или другого имущества — чреваты, — резко оборвал трели конвойный. — И не вздумай шутить, проверим…
В это Игорь поверил — полицейский явно заеб… не получал удовольствия, контролируя на пару с дексом трех заключенных, которых перевоспитывали таким неординарным способом.
— Какие нах… шутки? — Игорь вытащил из коробки первое письмо, позеленел и забормотал под нос: — Деду Морозу от девочки Вики…
Игорь поднял голову, в зрачках плескалась боль, приправленная отчаянием. На сочувствие рассчитывать не приходилось — охранник откровенно давил лыбу, стараясь не материться слишком уж восторженно от гримас новичка в помещении, где находились в основном женщины. Директор этой хрени, который бегал по помещению, излучая нездоровый энтузиазм. Сморчок, который похоже был рад, что его посадили, тем самым спасая от более страшной домашней опасности. И здоровяк, с интеллектом таким же лысым, как и сама черепушка, который выпячивал губы трубочкой и строчил, азартно и с просветленным лицом. И женщины — в виде серой массы замученных жизнью, почти без гендерных признаков своего пола. То есть, от уныния ситуации и обстановки в целом у них не только прически, но даже бюсты тоскливо висели. И только вопреки логике среди этого мрачного помещения противно выделялись яркие шелестящие бумажки и счастливые глаза директора.
— Куда это? — Игорь взял следующий листик, прочитал. Пусть дорогая и дефицитная бумага, но у него была только одна мысль, как ее следует использовать. Только для такого использования слишком жесткий лист. — Нахрена?!
— А ну язык придержи! — привычно прикрикнул полицейский. — Садись и отвечай. За каждую тупую шутку будет еще день заключения. Понял?
— Ну как же, — расстроился Петр Андреич, — это же письма! Обычные, деду Морозу. Дети в него верят, пишут, а он им отвечает. Это же традиция, которой больше четырех сотен лет. Это такое маленькое чудо…
Игорь в детстве верил в то, что бластер системы-С7 обладает точностью выше, чем модель К3, зато у «кашек» ударная волна сильнее. Но когда перед ним вот так расплывались в сиропных лужах чистосердечные и недалекие придурки… Градов выудил из другой стопки лист с принтом из снежинок и с красочной горкой подарков в углу…
— Привет тебе, девочка Вика! Ты молодец, что написала мне письмо.
Получалось херово, он в упор не помнил ничего про этот странный праздник и придурка в модерново красной шубе. Да и с детьми общаться не умел, особенно эпистолярным жанром. И вообще последний раз он писал… млять, на бумажном документе с текстом присяги на верность Федерации.
— Я тоже в детстве… хотел котенка… только снежного, — Игорь перечитал текст и понял, что неопределенный артикль «бля» как-то выбивается из контекста, хотя и отражает самую глубинную суть и сокровенные пожелания. Пришлось лезть за новым листиком бумаги. И вот почему тут надо так корячиться — неужели нельзя взять и распечатать??? Традиция, мать их за одно место… Игорь обхватил голову руками и задумался. По нормативу он должен в день отвечать на семьдесят писем. — Привет тебе, девочка Вика, от Деда Мороза…
Первых три письма дались с трудом. Так всегда бывает, когда осваиваешь новое упражнение — и мышцы воют от непомерной нагрузки, и тело как будто из бетона отлитое, и мозг не может сориентироваться в движениях и сбивается на простейших элементах. Но если пересилить себя, тупо собрать волю в кулак и сжать зубы крепче и повторять до полного изнеможения, до безумия, до транса, когда кажется, что нет ничего больше в этом гребанном мире, кроме этого движения в замкнутом цикле. А выход из одного положения означает не прекращение самоистязания, а начало следующей комбинации. Игорь до боли в пальцах стиснул ручку.
— Дедушка Мороз, — гласило следующее письмо, — помоги нам, пожалуйста, всем классом превратиться в русалок и уплыть в море! А то школа надоела, а в море нас не поймают.
Море… Что хорошего в море, Игорь не понял. А все воспоминания были о том, как их выкинули не в тот квадрат и пришлось несколько часов барахтаться в ледяной воде. Причем последние пару часов были самыми тяжелыми — когда на горизонте уже расплывчато нарисовалась линия берега, а в комбезах закончились батареи. Автором письма была девочка-третьеклашка. «Есть ли мозги у селедок» — некстати припомнил Игорь заезженную шутку. Письмо было всего лишь четвертым и пришлось напрячь фантазию:
— Милая девочка, к сожалению, превращение в русалок не спасет вас от учебы. В море точно так же существуют школы, и вам придется учиться уже там, только с первого класса. И еще язык русалочий учить, а он сложнее центаврианского.
Уф, вроде отделался. Игорь перечитал опус и потер ладонью вспотевший лоб. Что там дальше?
— Дедушка Мороз, подари мне, пожалуйста, толстый кошелек и тонкую талию, а не наоборот, как в прошлый раз! А прошлогодний подарок забери!
Странно, взрослый человек, а в сказки верит… ладно…
— Дорогая девочка Алина Алексеевна, увы, подарок обратно взять не могу — не принято так. Что же касается второй твоей просьбы, то подумай, хорошо ли ты себя вела.
Фантазия разбушевалась — нарисовав в голове образ плохой девочки. С такой манящей улыбкой и блядскими огоньками в глазах, что Игорю самому очень сильно захотелось зайти к ней в гости. Пусть и в виде Деда Мороза.
— Эй, братан, ты нормально?
— Нормально, — Игорь сначала перехватил и выкрутил руку, встряхнувшую его за плечо, а потом сообразил, что и где происходит, и ответил: — Прости, задумался.
— Да я не в обиде, — лысый здоровяк, противореча собственным словам, болезненно растирал плечо. — Завис ты, смотрю, дай думаю подойду — может, помощь нужна.
Игорь хотел было вежливо отказаться, но новое письмо… Градов впал в глубокую задумчивость, и это состояние отлично рифмовалось со словом «опа!». Некий Никифор Петрович просил, чтоб дед Мороз забрал ко всем чертям любовника его супруги, потому что он сам выкинуть его с двадцать седьмого этажа не может — тот моложе и сильнее. Лысый глянул на Игоря, скосил глаза в письмо, ухмыльнулся и бодро застрочил на бумаге, склонившись над столом в неудобной позе и напевая что-то про белобородого старикана:
— Дорогой мальчик Никифор Петрович, просьбу твою выполнить не в состоянии при всем желании, потому что то же самое загадал в отношении тебя твой соперник. За сим оставляю все и вас, как есть, потому что не понимаю, зачем вы мне тут оба.
— Да ты талант, — искренне восхитился Игорь.
— А то, — самодовольно улыбнулся лысый, — пятый год на письмах. Намастрякался. Да и работа в кайф, когда ты для мелких таким вот Дедом Морозом в буквах приходишь. Почти как праздник.
Игорь подумал, что к таким вершинам дзена он и за пять лет не сможет доползти. Хотя… если считать, что каждое новое письмо — новое упражнение. Тренировка на сдержанность и прокачка стальных нервов. В конце-концов по несколько суток в засаде, когда нельзя было даже вдохнуть толком расплавленный напряжением воздух — вряд ли было пережить сложнее. А тут всего лишь письма и ответить на них… Млять, что на такое надо отвечать??? Игорь развернул конверт, прочитал. Задумался… перечитал еще раз.
— Дорогой дедушка Мороз, — скорбно взывало письмо, — забери, пожалуйста, на хрен Игоря Градова, и пришли мне девицу типа той, из психологической помощи. Человек она или нет — не так важно. Но главное, чтоб она была. Так хреново новый год одному встречать! Игоря выслал, жду ответное сообщение.
Судя по почерку, а также спиртному амбре от бумаги, полицейский психолог был пьян до невменяемости. Игорь прикусил конец ручки, подумал и быстро застрочил:
— Дорогой мальчик Андрюшенька, посылочку твою получил. Только вот скажу честно: вел ты себя не очень хорошо. Пьянствовал много, работу выполнял плохо, и дома у тебя бардак, да счета неоплаченные… Да и подарочек твой так себе. Буянит и миссию выполняет спустя рукава… Так что быть тебе без психологической помощи пятого размера. Займись собой сам.
Голос хозяина киборгов звучал в комнате, человеку отвечала мэрька. Ириены ублажали клиентов аудио-визуально, но так перспективно, что впору было подключать супер-тариф. Лежать было неудобно и страшно. Если этот мужик его обнаружит, то что делать? Убивать? Он бы за своего хозяина не то что против четырех киборгов полез драться, но и против двадцати. Значит, самому дохнуть? Или сдаваться? Санька припомнил липкий ужас и расползающийся по телу холод, когда его погружали в вязкую субстанцию, что желеобразно растекалась по большому кювету. И твердо решил — пусть лучше эти убивают. Он не станет сопротивляться. Что угодно, но второй раз на лабораторные испытания в качестве подопытного образца он не подпишется. Лучше самому в утилизатор залезть и крышку за собой задвинуть плотнее.
Вдохнуть и выдохнуть бесшумно, съежиться. В то время как лежащий рядом декс наоборот изо всех сил выпрямляется и пытается вытянуться в ширину, чтобы занять как можно больше пространства на узкой полке. Интересное ощущение — его впервые закрывает, заслоняет своим телом, другой киборг. Правда, тут не вспенивают воздух струи плазмы, и не рвутся кумулятивные гранаты. Но риск, кажется, даже больше. По крайней мере от бластера есть шанс увернуться. А тут проигрывать придется с радостью смертника и с самопожертвованием законченного идиота — как говорил его хозяин.
Волна обжигающей боли хлестнула жаром раньше, чем отзвучало первое слово нового дозвонившегося клиента конторки. И все чувства, эмоции, мысли перекрыл другой голос, мужской, такой знакомый… На него против воли среагировали-взвыли все системы — и декс рванулся, как брошенный щенок на зов матери и запах сладкого молока, на этот хриплый голос… чтоб тут же впечататься в стену, прижатым мощной рукой собрата.
— Сдурел? Куда тебя понесло!!! — пришло сообщение с таким количеством восклицательных знаков, словно Страйк хрястнул по клавиатуре кулаком.
— Хозяин! Он… там!
— Он в тюрьме, идиот! Отвлек полицию, чтоб тебя спасли! Так что сидишь тихо, не выебываешься. Пока он за тобой не придет, чтоб тебя никто не видел. Иначе тебя просто утилизируют. И меня за компанию, как инициатора этой глупости. И всех ребят.
От этой информации словно парализовало. Хозяин попал в тюрьму из-за него. Игорь рисковал, чтобы его вытащить. Человек пожертвовал собой вместо киборга… В этом было что-то неправильное, такое от чего сдавило горло и огнем защипало в глазах. Санька обмяк, затих, сжался еще больше.
— Прости, я дурак, — отправил он сообщение дексу. — Просто я…
— Он вернется, когда отсидит. Ты ему нужен. — Страйк едва сдержался, чтобы не хрустнуть зубами. Его хозяин проигрывал Игорю по всем параметрам. И это было обидно. Скорей бы он закончил визит да убрался бы уже из конторы, чтобы можно было напиться вместе со всеми горячего сладкого чая. И чтобы просто закончился этот дурацкий день.
Калай немного побродил по офису, посмотрел на широкую спину отдыхающего декса — нахал, даже не обернулся, видимо, и правда, ушел в спящий режим. Делать было особо нечего, но и уходить не хотелось — какие-никакие, а эти его куклы… они были похожи на людей, и можно даже постараться представить себе, что они живые. Настоящие. Друзья. А не просто скупленное по дешевке оборудование, единственное объективное будущее которого — утилизация. Ну, кроме мэрьки. Почти спецзаказ, все параметры, и сись-тема. Калай вздохнул. Забрать кибер-девушку домой очень хотелось, а то быт уже не просто заедал, а откровенно заебывал. Но при мысли о том, во что превратится его офис и сам бизнес без организованной и толковой кибер-сотрудницы, все желания мгновенно вернулись на исходные позиции.
Немного помявшись и понаблюдав за работающими киберами, владелец конторы «Служба психологического спасения» выскреб из кармана последнюю наличность и, проклиная себя в душе за сентиментальность — «ведь ни хрена же они не ощущают, вот зачем?», — заказал большую пиццу в службе доставки. Зашел зачем-то в кухонный блок, постоял рядом с терминалом Карри, и, хлопнув по заднице «мечту космодесантника», ушел, чтоб не быть свидетелем собственной глупости. Киборги не могут быть людьми, они только могут отрабатывать программу.
— Мне его жалко, — вздохнула Селл, заканчивая разговор с очередной клиенткой. Датчики сообщили, что человек в подавленном состоянии отошел на приличное расстояние от офиса.
— Ну… и? — зевнул Страйк, спрыгивая на пол.
— Могу утешить, — любезно предложил Зет. Правда, не стал уточнять кого именно: опечалившегося хозяина, сердобольную мэрьку или декса Саньку, глаза которого не просто горели, а искрили маньячим фанатизмом. Или Страйка, который снова еле сдерживал себя на границе боевого режима.
— Давай я тебя сам утешу, во всех позах и направлениях, — буркнул Страйк, почему-то решивший, что фраза относится именно к нему. — А лучше его вот…
— Ну, — Санька едва заметно напряг мышцы, — попробуй. Зато узнаем кому по итогу ремонтироваться придется.
— И попробую, — вызверился Страйк, — ты понимаешь, что было бы, если б ты побежал с хозяином общаться?!!
Карри молча сходила на кухню, вернулась с половником, которым от души и облагодетельствовала спорщиков, мгновенно загасив дискуссию на корню и примирив рвущихся в бой дексов между собой. Санька, заметив, что ни один из кибер-парней, — спокойно стоявшему ириену тоже влетело, очевидно, профилактически, — не увернулся от удара, тоже стоически его выдержал: подумаешь! Даже ложка не погнулась. Только немного больно. Но сообщение собрату все же отправил:
«Тут так принято?»
«Не совсем! Просто есть выбор. Если не огребем от Карри, огребем от Селл, а это в сто раз хуже! Поверь старому боевому дексу: лучше плазма в грудь, чем трехчасовая лекция о правильном поведении! И ведь не отключишься — она тоже киборг, сразу заметит!»
У наказания обнаружился неожиданный, но приятный бонус. Мелкая, сразу после раздачи тумаков, принесла горячий чай и полную сахарницу.
— Надо же! Пиццу заказал, — пробормотала Селл, направляясь к двери, чтобы принять доставку.
— С восемью сортами мяса и с грибами, — оповестил сунувший в коробку нос Зет.
На четверых делить еду было удобнее, да и пиццу они для себя периодически заказывали. Селл научила. А принять чуть больше звонков и подчистить логи не сложно. А вот хозяин обычно просто вносил в заказ пару дополнительных упаковок сахара или, было три раза, блоки сладкого орехового шоколада, пусть и акционного с почти истекшим сроком годности. Но его было много, и до даты, когда заканчивается безопасный период поедания, шоколад просто не доживал. Сейчас пришлось делить на пятерых, и куски получились меньше. И очевидно, что делиться порциями придется еще в течение месяца. Селл раскрыла встроенную электронную утилиту с органайзером дел. Прошлась по спискам продуктов и рецептам запланированных на следующую неделю блюд. Максимально постаралась увеличить количество еды, не выходя за рамки бюджета. В принципе получилось, но по факту им всем предстоит питаться кашей, сваренной с одной банкой подливы и одной пачкой овощей, вместо трех. Почему-то создатели дексов не подумали об экономии ресурсов, и боевые киборги жрали калории в таких объемах, как хороший автопогрузчик топливо, а вот КПД, на взгляд мэрьки, был куда ниже. Ну некому тут бить морду! Некому. Хотя кандидатов много — хоть новый список для душевного спокойствия составляй.
Пиццу жевали молча. И дело даже не в том, что непонятно как продержаться целый месяц и куда каждый раз девать Саньку. Просто, вот выйдет Игорь, заберет своего киборга, и будет у них обоих интересная жизнь, а у тебя по-прежнему останется контора, звонки, один декс и два ириена. Селл вздохнула, но тут же одернула себя. У других намного хуже. Уборка каждые сутки, готовка по три-четыре раза в день и больше ничего. А интересной жизни хотелось — если не поучаствовать, то хотя бы просто посмотреть.
По давно заведенной традиции, на ночь все сотрудники офиса просто заваливались спать, лишь назначая первого, второго, третьего дежурного. То есть — входящие звонки принимает первый дежурный. Если он занят — то второй. Был пару раз аврал, когда отчего-то активизировались суицидники. Но, в понимании Страйка, хочется тебе сдохнуть — так иди и сделай это тихо, без шума и пыли, и, желательно, без слезливых разговоров, продолжительностью в сто восемьдесят минут.
— На полу спать некорректно, — уперлась Мэрька.
Санька недоуменно оглядел пол — чистый, сквозняков нет. Что не так?
— Но у нас только четыре полки, — Селл расстроилась. Остальные киборги делали вид, что тоже прониклись и переживают.
«В чем проблема?» — Санька снова обратился сообщением к Страйку. Спрашивать у декса было проще.
«У Селл все должно быть по-человечески. Спать принято на кроватях. Есть приборами. Говорить без матерных оборотов, — Страйк поморщился. — На полу спать неправильно, на диванчике неудобно — он сидячий. Хотя по мне пофиг: и там и там нормально».
«По мне тоже», — согласился Санька, наверное, это будет сложнее, чем он предполагал.
«Только Селл так не ляпни», — предупредил офисный декс.
Задача упорно не складывалась. Да и одного дежурным оставлять Селл тоже казалось неправильным — зачем лишняя нагрузка, если можно по сигналу сразу подняться и ответить. Система-то по любому бдить станет.
— Ну, я могу с Карри вместе поспать, — Зета эти переживания, кого и куда уложить спать, откровенно достали. В самом деле, ну какая разница? Можно и на диванчике, сидя, нормально подрыхнуть. Да и с Карри на одной полке тоже ничего — она хотя бы мелкого размера, с дексом хуже — будет дефицит места ощущаться.
— Этого еще не хватало, — возмутилась Селл. — Нечего бордель с бардаком путать.
Карри допила кофе, загрузила чашки в посудомойку. И компактным клубочком свернулась на диванчике. Мало ли какие у кого баги в мозгу и в процессоре, а Селл единственная из них вкусно готовит. Нафига ее нервировать? Дексы завистливо посмотрели на уютно скрутившуюся кибер-девочку. Им бы такой талант, а то и так едва на полке поместились.
Ночь прошла спокойно. Было всего лишь два звонка, с которыми разобрался Страйк. Он людей не жалел и не любил, это вот Селл могла сопереживать и охать. А у него была задача закончить миссию разговора в кратчайшие сроки. Хотя… вот Игоря он стал уважать. И что угодно бы отдал, чтобы махнуться хозяевами с Санькой. По функционалу — они ведь одинаковые. Вот только остальная компания… жалко, привык он к ним.
— Слушай, человек, — плюнув на рекомендации программы, посоветовал декс новому клиенту, — заебал убиваться! Ну плохо тебе? Плохо! Так иди и убей того, кто тебе сделал плохо! И всем сразу станет хорошо.
— А не поймают? — подозрительно оживился страдалец.
— Так ты мозги включи и продумай все детали операции, — великий разум, какие же эти люди странные… киборгов создали, а из «грохнуть собрата по виду» целую проблему лепят.
— А знаете, вы — отличный психолог! Сразу угадываете желания… — клиент мерзко хихикнул и отключился.
«Главное, чтоб Селл не поймала» — судорожно подумал декс.
***
Утро озарилось очередной идеей. Только вот стоять с каменным выражением на морде лица и не ржать вслух было сложно. Карри косилась подозрительно — так как идея-то ее, а воплощать придется мэрьке, но вот на внезапно прорезавшийся и сдавленный кашель дексов и ириена реагировала крайне чутко.
— Давай еще раз повторим, — сдалась Селл. — Куда мне надо положить руку? И как провести? А почему именно в это место???
Карри показала сама, потом на себе, потом на услужливо придвинувшемся Зете. Потом стала показывать даже на дексах. Те не протестовали, даже под руками ириен-девочки ухмылялись как-то особенно скабрезно. Мэрька запоминала и старательно краснела, причем второе получалось у нее намного естественнее.
— Может, тебе проще прогу инсталлировать? — сдался Зет на пятой чашке чая с седьмой плиткой шоколада. Ржать про себя он больше не мог и предпочел смех заедать и запивать.
— Вот еще, — обиделась Селл, — буду я еще всякую пакость себе ставить. Я приличная девушка.
— Была бы приличной — сама бы знала что и на кого класть, — рассердилась Карри. — Давай еще раз повтори! Да не на мне, я больше не могу уже. Вон, Саньку возьми — в конце концов, ради его хозяина стараешься. Пусть терпит…
***
После разговора с психологом и звонком в психологическую контору, Игорь ожидал чего угодно, но не такой подлянки. Впрочем, он не зря дал себе слово — сдерживаться, выполнять все правила и, самое главное, не нарываться, чтобы не приплюсовать срок. Тем более, что у ребят все получилось. И Санька теперь в надежных руках. Уж если эта странная компания смогла его выдрать из цепких лап лаборатории, то уж точно за месяц так бездарно не проебет, как он сам. Важно вытерпеть только еще тридцать два дня.
Градов снова стал мерить шагами камеру, потом, упав на пол, с бешеной скоростью принялся отжиматься. И без разницы, что каждое движение отзывается дикой болью в груди. Зато, когда сам себя вымотаешь, то можно просто свалиться на койку и ждать, пока пройдет вечер и ночь, и начнется следующее утро. Выполнять обещание было почти не сложно: к нему не лезли и не трогали. При другом раскладе он бы счел наказание курортом — сидишь и ничего не делаешь. Но через неделю бездействие стало выбешивать и раздражать.
— Ну что, Градов, готовься, — заржал офицер во время очередного обхода, — с завтрашнего дня будешь обществу приносить пользу.
Игорь только хмыкнул. Напугать его какой бы то ни было работой было сложно. А после боевых операций он не боялся даже самой грязной. В любом случае, даже если вместо киберов сортиры драить пошлют, и пусть унитазы будут допотопными и без гигиенической опции самоочистки, то это лучше, чем тягостные и долгие дни. Когда впахиваешь, то время летит быстрее, а если работать старательно, то, может, даже пару дней и спишут — за хорошее поведение.
Назначение на работу ему предоставили в напечатанном виде — роскошь, хотя могли просто проинформировать вслух. Игорь прочел и замер, оторопело вгляделся в бумагу. Буквы упрямо складывались в те же самые слова, но разум отказывался их понимать и принимать. Да, можно было предположить, что психолог захочет на нем отыграться, но чтобы так и настолько… унизительно. Похоже, что тот мужик самый законченный садист и извращенец, нормальные психологи так не поступают. Игорь еще раз перечитал назначение. И понял, что сел… мимо койки на пол. И что с этим делать? Как дальше жить? Почему его не отправили просто подметать улицы, или, допустим, на… стройку… да куда угодно, хоть говно выносить за больными в психушке — это даже благородством попахивает. Но зачем же вот так…
Ночью уснуть не удалось, стоило только хотя бы на мгновение прикрыть глаза, как кошмарным видением накатывали подробности предстоящей работы. Причем измученное воображение рисовало даже такие подробности, которых там по определению быть не должно.
Пришли за ним после завтрака, к которому Градов даже не притронулся. Игорь молча поднялся и мрачно глянул на охранника и киборга из сопровождения. Если броситься на конвойного, по какому параграфу его тормознет кибер? Скрипнул зубами и, заложив руки за спину, послушно зашагал по коридору. Стены подозрительно покачивались, пол плыл под ногами, а в голове билась только одна отчаянная мысль — за что? … А может, взять и дернуть, как случай представится? И пусть дадут ему нормальный срок, без издевательств. Но хотя бы не так… Коридор закончился слишком быстро, хотя ноги он переставлял со скоростью сонной улитки. Перед ним приветливо распахнули дверь и указали на рабочее место. Игорь опустился на стул, увы, не электрический, а самый обычный…