Дежурившая по залу старая тётка была одета в один из тех форменно-бесформенных балахонов, в которые так любят одевать своих сотрудников администраторы всех музеев, независимо от расположения музея и того, что в нём выставляется. Различаются только цвета. В космо-техническом, например, балахоны чёрные, в астрогеологическом, куда возили чуть ли не каждый семестр, — синие с белыми кляксами. В историческом музее Сильвии предпочтение отдали ядовито-оранжевому и пронзительно-зеленому, и цвета эти располагались хаотичными зигзагами, да ещё и с чёрной окантовкой. Если на балахоне служительницы и были карманы, рассмотреть их в подобной глазовыдирающей пестроте Рику не удалось.
Всю глухую стену смотрового зала занимало мозаичное панно, изображавшее первую встречу людей и кубиноидов. Из шаттла, изображенного в левом нижнем углу картины, выходила слитная группа героев-космонавтов, с противоположного же края панно, где все терялось в радужном тумане, им навстречу бежали прекрасные создания разного пола и разной степени антропоморфности, одетые лишь в цветы. За развёрнутыми парусами шаттла голубел огромный диск Земли, а если присмотреться, можно было обнаружить и тонкие серпики обеих лун. Откровенное враньё, ясен шурф. Начать с того, что корабль Гамильтона был обычной тихоходной исследовательской калошей на простейших ионниках, и паруса отродясь не имел. Да и кто же будет разворачивать парус в атмосфере? Это полным идиотом быть надо. К тому же Землю из системы Риджела не видать даже в самые мощные телескопы. Да и скафандры на приземлившихся — ещё одна ложь, на этот раз рекламная. Вон какие все ладные да красивые, вон как ярко посвёркивают логотипы Каби-индастрилз на каждом, тщательно прорисованные, чтобы издалека видно всем было. Ну ещё бы! На средства КИ построен музей, они же оплатили и панно, вот художники и расстарались, а на самом-то деле амуниция эзровских ребятишек была с шахты по камешку, многоюзанная и сильно траченная. Да хоть в предыдущем зале на портретах глянуть, если кто сомневается! И откинутые шлемофоны, ага-ага! Притом что атмосферка тут тогда была аж двенадцатого уровня опасности, пары синильной кислоты и прочей дряни в полный рост, не всякий фильтр справлялся.
Поселенцам поначалу довольно кисло пришлось. Первые лет пять они из купола только в полностью автономных вакуум-скафах выползать осмеливались, да и то ненадолго. По начальным прикидкам тогдашние аналитики давали на минимальное терраформирование не менее шестисот лет, и сейчас бы все ещё поголовно в респираторах разгуливали и возились с обеззараживанием, словно шахтёры какие, если бы не кубиноиды. Им любопытно стало, а любопытный кубик горы свернёт! Вот они сами и ускорили терраформирование, причём нехило так ускорили. Им-то пофиг, какая атмосфера, говорят, что им и дышать-то вообще не надо.
Короче, враньём была эта мозаика. Наглым и беспардонным.
Мама Рика не терпела лжи, и потому панно это почти ненавидела, морщилась даже, когда последний раз приводила его сюда и пыталась объяснить, почему не всему нарисованному или даже написанному в учебниках стоит верить. А Рику тогда было всё равно, он мелкий был, не понимал ничего, ему хотелось поскорее на улицу к пацанам и весёлой беготне. Он же не знал тогда, что это их последний совместный год. А мама знала и очень торопилась, пытаясь успеть как можно больше…
Надо же! Не ожидал, что запомнится.
Впрочем, историческая картинка Рика не интересовала и сейчас. Его интересовало, есть ли и в этом зале своя служительница, а если есть, то нет ли возможности как-то… А, вот же она, за макетом рубки управления.
Делая вид, что заинтересовался макетом, Рик подошёл поближе и присмотрелся краем глаза. Упс…
Ну что за издевательство! У здешней бабульки квишка висела на самом видном месте — на груди, в особом чехольчике. На тесемочке. Вот же ж! Попробуй, сдёрни такую. Нет, на улице ещё можно было попытаться, внаглёж ежели и на пару с кем, чтобы внимание отвлёк. Обычно такие чехольчики легко отрываются от тесёмки в местах крепления, хотя… Рик скосил глаза, стараясь одновременно не привлекать внимания и рассмотреть повнимательнее, и понял, что тут такой номер не прошёл бы даже на улице, даже с отвлекающим, — тесёмка у квишника была плетёная, многослойная. И не вставлялась в особые зажимчики, как у магазинных, и даже не завязана узелками, как делают некоторые для пущей сохранности, а вручную пришита по всему ребру чехла. Причём, похоже, мономолекулярной леской пришита, вон как переливается, и эта же леска через всю тесемку пропущена, зараза. У неё просто не было слабого места, у этой тесёмки, фиг такую порвёшь. Проще шею свернуть. Вот же супербдительная бабка! Просто шпионка какая-то.
Однако время шло, группа осматривала покрытые пылью экспонаты уже второго зала, а до зарезу необходимой местной квишки у них с Тони до сих пор так и не было…
— … Любопытно, что именно представителям ГКЭМО довелось буквально на собственной шкуре убедиться в том, что сильвианцы не так уж и беззащитны и вполне способны оградить себя от нежелательных им контактов. Ксенопсихологи до сих пор не могут точно сказать, какими именно словами или поведением представители Комиссии по Этике Межрасовых Отношений преступили грань, за что и были довольно жёстко выдворены из Куббсвилля, но именно после этого инцидента подземный город стал полностью закрытым и с ограниченной системой допуска. К счастью, обошлось без человеческих жертв, но сплавленный с грунтом посадочный модуль ГКЭМО — достаточно веский аргумент для проявления в дальнейшем определённой деликатности по отношению…
Стрельчатые окна выходили на восток, утреннее солнце нарезало галерею с мозаикой узкими оранжево-фиолетовыми дольками, словно слоистое мороженое. Рик так и не привык называть солнце Риджелем, хотя учителя и ругались. Просто не видел в этом смысла. Может, для тех, кто вечно прыгает от звезды к звезде, подобный смысл и имеется, даже наверняка имеется, надо же им как-то отличать солнце вчерашнее от сегодняшнего? Но сам Рик, как и большинство его знакомых, другого солнца не видел и не знал. Ну и какой тогда смысл умножать сущности? Солнце — оно ведь солнце и есть, как его ни обзови.
Галерея была выстроена правильно, ленты света лежали наискосок и не дотягивались до противоположной стены, не полосатили изображённое, не мешали смотреть. Обдав Рика ядерной смесью ароматов элитного парфюма и дорогого почти настоящего табака, к дежурной бабульке подошла охранница. Довольно молодая, представительная такая. Спросила о чём-то. Та ответила. Рик весь обратился в слух, вспотел даже, так старался расслышать, о чём они говорят, но голос экскурсоводихи перекрывал все прочие звуки с профессиональной неотвратимостью.
— … Исследователи отрицают наличие в портальных мембранах интеллекта, как естественного, так и искусственного, но, как бы там ни было, ни одна попытка пронести через какую-либо из них оружие как в целом, так и в разобранном до мельчайших деталей виде, не увенчалась успехом, экспериментаторам же доступ на территорию Куббсвилля после подобных попыток был перекрыт навсегда и безоговорочно….
— Смотри! — Жаркий шёпот Тони защекотал ухо. Рик передёрнул плечами и взглянул, куда просили. То есть на талию охранницы, та как раз слегка развернулась другим боком, снисходительно разглядывая интернатских, и стало видно её карточку, пристёгнутую к поясу позади кобуры простым кайманчиком.
Есть в жизни счастье! Чтобы такой не сдёрнуть — ну это просто себя не уважать.
Рик еле заметно кивнул Тони — понял, мол, не семени, — и сразу же жутко заинтересовался макетом рубки. Ну вот просто спасу нет, как ему этот самый макет потрогать захотелось. Сунулся с одной стороны — но там доступ блокировала своим тельцем супербдительная бабулька, сунулся с другой, воткнулся в охранницу, ненавязчиво щупанул, мимо протискиваясь, получил по шее — не сильно, так, скорее для порядка и даже почти одобрительно. Пролез к макету, ещё немного потискался, уже без рук, пока охранница, хмыкнув, не отодвинулась. Щёлкнул ногтем по альтиметру, подёргал намертво заклиненный штурвал, потянул на себя торчащий сбоку рычажок и попытался дотянуться до высоко расположенной красной кнопки.
Бабулька отреагировала немедленно традиционным взвизгом: «Руками не трогать!», охранница поддержала, правда, с ленцой и несколько не в тему: «Молодой человек! Что вы себе позволяете?» и даже попыталась отвесить Рику ленивого пинка, но он ловко увернулся и отжался к общей группе, примирительно скалясь и демонстрируя пустые ладони — всё, осознал, больше не буду, тётеньки, простите поганца, не со зла, а исключительно в силу врождённого скудоумия.
Приём проверенный и безотказный, подействовало и на этот раз: бабулька стихла ещё до того, как Джи Джи завертела головой, выискивая виновника переполоха, а охранница, сделавшая было шаг вдогонку, так одним этим шагом и ограничилась. Не стала ни догонять, ни применять меры воспитательного воздействия, хотя поначалу вроде как и собиралась. Вот и ладушки.
Свежестыренная квишка уютно устроилась в рукаве, чуть холодя кожу. Рик специально надел сегодня не демократичную футболку, как советовали, а форменную интернатскую рубашку с длинным рукавом и новомодными пуговицами на манжетах. Манжеты — самое то, если надо срочно спрятать нечто маленькое и плоское, чтобы все вокруг заметили и запомнили твои пустые ладони.