Почему звёздная гонка не превратилась в повторение лунной, я не понимаю до сих пор. Начиналось очень похоже — кто первый выскочит в космос, не израсходовав ни грамма химического топлива, кто первый сядет на Луну или Марс на машине нового поколения, кто первый обогнет Юпитер и вернётся на Землю на постоянной тяге в 1″g»…
Но на этом гонка резко закончилась. Начался всплеск политической активности. Десятки встреч на высшем уровне, совещания экспертных групп, длящиеся сутками — и при этом минимум выхлопа в прессу. Большая политика творилась тайно, под ковром. А потом началось сотрудничество. Осторожное такое, с оглядкой, с утаиванием мелких секретов, но сотрудничество. Не всех, конечно, а «звёздного клуба».
То есть, России и Америки. На подходе — Китай.
«Мячики»? Наши «мячики» позаимствовали у иноземных форму, размеры, массу и несколько технологий. Хотелось бы больше, но увы… Принцип связи гостей на сегодня так и не распознали. На чем она основана — непонятно.
Электромагнитная отпадает. Установили только, что скорость света для неё предел. Подробностей не знаю.
В общем, наши «мячики» разворачивают антенны и общаются между собой по радио. Просто, надёжно и очень по-земному…
Сижу за пультом, готовлюсь к испытанию активаторов. Все не так! Во-первых, невесомость. Во-вторых, холодилка молчит. Психологов — повесить! Хоть бы фонограмму пустили. Я бы сам пустил, но вся начинка корабля новая, записей джампов в бортжурнале нет. В-третьих, экраны черные, а шкалы приборов даже не зеленые, а серые. Пустые!
Ну да, по всем законам здесь производной ноль быть не должно. Солнце — вот оно, Сатурн — вот, центр галактики — за Солнцем. Но что мы знаем о физике пространства? Научились делать активаторы – слизали конструкцию, и делаем. А вдруг они сработают? Куда меня забросит?
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! — корабль сотрясается от пулемётной очереди тяжелых ударов. Мурашки по коже, душа в пятках.
Потому что удары идут реже, чем на моей старой лошадке. На малую долю секунды, но реже. Сам так настроил — активаторы-то мощнее. Но к этому привыкнуть надо…
Верчу головой. Солнце на месте, приборы в норме, только шкала заряда активаторов пылает красным. До нуля вычерпал накопители. Знаю, что так и должно быть, но все равно мурашки по коже… Никогда у меня пустых накопителей не было. Ну и ладушки. Отмучился, пора домой. Программа испытаний завершена.
Ложусь на курс, даю два «же» по главной оси и бреду в каюту. Надо будет ещё сверить хронометры, но это позднее.
— Пап, мама задумала страшное, — ошарашивает меня Зинулёнок, как только Лариса уходит в магазин. И тянет из-под кровати чемодан.
— Что в нём? — хриплым голосом спрашиваю я.
— Наши вещи. Она развод задумала…
Бред какой-то… Лариса — и развод… В голове не укладывается! Не потому, что наша семья крепка и дружна. Какие тут могут быть иллюзии? Но Лариса любит быть на первых ролях. А без меня выйдет облом… Ни денег, ни положения. На это Лариса не пойдёт никогда… если не найдёт эквивалентную замену. А о таком Вадим бы меня предупредил.
Это не все знают, но наши внутренние органы не дремлют. Звездоходы — и их семьи — под ненавязчивым наблюдением. Узнал я об этом недавно и случайно. Старик подтвердил. Позвал Вадима, и с меня взяли ещё пару расписок о неразглашении.
Бразилия тоже решила выйти к звёздам. Собирает технологии и информацию всеми доступными способами. В том числе, вербуя пилотов. В большой политике все средства хороши. Теперь я — посвященный. Так что, если б у Ларисы появился мужчина, я узнал бы об этом первым.
— Бред какой-то, — вслух говорю я.
— Мама придет — спроси у неё сам, — Зинулёнок сердито запихивает чемодан обратно под кровать.
— А жить вы где будете?
— У бабушки.
Да, это вариант… Моя уважаемая теща в последний год здоровьем ослабела. А характером — железная женщина. Знаю, жилплощадь завещала Зинулёнку. До её совершеннолетия распорядителем назначила Ларису. Так что технически вариант реален. Может, она Ларисе мозги вправит?
Нет, все равно не укладывается в голове. Нужно знать Ларису.
Моя половинка всегда знала, чего хочет. Известности, славы, денег. И трезво оценивала свои данные. Добиваться самой — мало шансов и слишком хлопотно. Но у женщин всегда есть запасной путь наверх.
Понимала Лариса и вторую прописную истину: чтоб стать генеральшей, выходить замуж надо за лейтенанта. Я и стал тем лейтенантом. А что? Лариса
сказочно красива. А как готовит… Да мне весь курс завидовал! И первые годы всё шло по ларисиному плану. Я стремительно делал карьеру. Так же стремительно росли зарплата и благосостояние семьи. По-существу, все планы Ларисы сбылись.
Но, как часто бывает в жизни, результат оказался далёк от мечты. Да, я заработал имя, мировое признание и широко известен… в узких кругах. До славы эстрадного идола мне — как до неба. Да, в смысле секса мы с Ларисой идеально подходим друг другу. Но на Земле — на Земле, а не дома — я провожу от силы три месяца в году. Чаще — два. А деньги… Деньги волнуют только тогда, когда их не хватает. Как только приход стабильно превышает расход хоть на копейку, нормального человека они перестают интересовать.
Наверно, Лариса на подсознательном уровне осознала всё это — и ищет новую линию жизни. Не по-мужски — взвесив, обдумав и спланировав, а по-женски. Бросаясь из крайности в крайность, методом проб и ошибок. Видимо, скоро начнутся настоящие скандалы. Лариса будет строить повод для развода. А я не знаю, как этому противодействовать. Более того, не знаю даже, нужно ли спасать наш брак.
Только бы это всё не ударило по Зинулёнку…
Поднимаюсь по лестнице к Старику на доклад. Вприпрыжку, через три ступеньки. Почему не на лифте?
Да чтоб медикам досадить. Ноги тренирую. Обещал на велотренажере уделать Гришу-велосипедиста. Ляпнул, что два «g» тренируют ноги лучше любых земных нагрузок, теперь надо отвечать за базар. Гриша выходит из отпуска через неделю, и ещё не знает, что ему медицина доверила честь института.
В длительном поединке мне его не одолеть. Велосипед — это долгое постоянное напряжение. Не готов я к такому. Но игра пойдёт по моим правилам. Устрою ему горный этап. То есть, нагрузку на тренажерах выставим максимальную, как при езде в гору, и если он не сойдёт с дистанции через пятнадцать-двадцать минут — я проиграл…
А с чего бы ему не сойти с дистанции, если сейчас он где-то на Алтае на надувнушке по речке спускается. На надувнушке веслом работают, если какую мышцу и качают, то бицепсы-трицепсы. А я — по лестницам вверх-вниз бегаю. Лучшей имитации горного этапа придумать нельзя… Если победю — пойдёт ещё одна легенда по институту про стальных парней, несокрушимых звездоходов… Ради легенды неделю можно помучиться… Уффф! Вот он — мой этаж.
Смотрю на часы — до срока пять минут. Можно успеть ещё заход – до чердака, вниз и обратно. Старик спросит: «Ты чего такой мокрый?» А я ему: «Я очень торопился к назначенному сроку». Он заинтересуется, но уточнять не станет.
Всё, верхняя площадка. Дальше некуда — железная лесенка, люк на крышу и амбарный замок. Ноги дрожат и подгибаются. Легкие из груди выскочить хотят. Теперь — вниз неторопливой рысцой. Ноги только какие-то трудноуправляемые… Главное — не споткнуться. Неверно, товарищ звездоход!
Опыт показывает, что споткнуться можно. Главное — не упасть. Ага, первый этаж. Теперь — снова вверх, как в последний решительный! Ско-о-оренько так…
Ноги идти не хотят, тяну себя вверх руками. Мощными рывками за перила. Останавливаюсь на этаж ниже, чтоб отдышаться. Через неделю я должен буду одолеть Гришу, а он ведь за страну выступал… Правда, это уже четыреста какой-то этаж за сегодня, но ведь с перерывами… Четыреста с гаком умножить на три с половиной — мама родная! Полтора километра. Завтра я с кровати не встану. А ещё Зинулёнка с югов встречать…
Этажом выше хлопает дверь, и на площадку, судя по голосам, выходят два человека. Судя по этим голосам, у меня даже есть время отдышаться. Потому что один из них — Старик. Второй — Кузьмич. Видная фигура в нашем муравейнике. В молодые годы сам летал. Не к звёздам, правда. К звёздам тогда ещё не летали. Сейчас — второй после Главного по летсоставу. Однако, я не знал, что они курят.
— … Потому что он всегда возвращается, — продолжает начатый ранее разговор Старик. — Талант у него такой — всегда возвращаться.
Замираю, затаив дыхание. Нехорошо подслушивать, но я не виноват. О ком они, интересно? О Степане?
— … Ты же помнишь, как заводчане его машину расколошматили. Он на больной машине всю полётную программу выполнил, не поморщился. А как обычный пилот сел — весь космос в осколках! А помнишь, как у американцев на «Миссури» главный ходовой в системе Сатурна отказал? Что они сделали? Сели на шлюп и бросили корабль. Он же его на маневровых вытащил! Четыре гравитационных маневра вокруг спутников. Научную программу спас, непрерывный ряд наблюдений не дал порвать.
Вот незадача! Разговор-то обо мне.
— «Паганель» будет флагманом нашего флота, — убеждает Старик. — И я хочу, чтобы он всегда возвращался. Ты понимаешь, ВСЕГДА!
— Я что, безлошадным его оставляю? У него «Ушаков» есть. Пойми меня, капитан флагмана — это лицо космофлота. А он — мальчишка. Бывают пилоты
опытные, бывают рисковые. Но опытных рисковых пилотов не бывает. Ты же его в последнем полете вел. «Прошу разрешения порезвиться» Было? Было! Как хочешь, но я буду настаивать, чтоб «Паганель» отдали Гаркулову.
Понимаю, что я в полной жопе. Ещё понимаю, что Кузьмич о «мячике» не знает. А раз не знает, значит, знать ему не положено. Психологи, гады, доигрались с репликами! Я уже «Паганель» своим считал. Банкет в ресторане, год снабженцем между заводом и Землей мотался… Глупо-то как! Боже мой, как глупо…
Хлопаю дверью, будто только что вышел на площадку и топаю наверх. Показываю Старику часы:
— Я минута в минуту.
— Молодец. Вижу, что торопился, вижу, что успел. Только я сейчас занят. Через час зайди.
— Хорошо, — говорю я и оборачиваюсь к Кузьмичу. — Валерий Кузьмич, поскольку разговор шел обо мне, внесу ясность. Вот Солнце, — рисую пальцем на стене круг. — Вот Сатурн. Здесь, между ними, я должен испытать активаторы. Самые мощные в Системе активаторы. Вас в этой картине ничего не пугает?
Кузьмич морщит лоб, потом кивает.
— Продолжай.
— У меня самые мощные в мире активаторы, — с напором повторяю я. — А в этом районе притяжение Солнца почти уравновешивается притяжением Сатурна. И я боюсь… До дрожи в коленках боюсь словить производную ноль. Потому что фокусирующей массы звезды нет, и вылететь я могу куда угодно!
— Тогда почему вы не доложили по всей форме на Землю? – Кузьмич переходит на официальный тон.
— А что я доложу? Что мне страшно? Мы же не знаем, почему работают активаторы. Мы их слепо скопировали. А вдруг Земля сочтет, что бояться нечего? Получу с Земли клизму скипидара в качестве успокоительного. Или другой вариант. Я не прав, а Земля отнесётся к моим словам очень даже серьёзно. Клизму скипидара получат ребята, которые мой полёт готовили. Мои друзья, между прочим. Что мне делать? Я пускаю в эфир пулю, что хочу порезвиться, и лечу сюда! — тычу пальцем в пустое место стены. – Здесь безопасно! По-любому безопасно!
Кажется, сорвался. Не стоило на Кузьмича голос повышать. Но хоть душу отвёл. Старик пытается испепелить меня взглядом.
— Крым, через час у меня в кабинете.
Надо понимать так, что меня просят удалиться. Склоняю голову, щелкаю каблуками и удаляюсь… Противно. Так убедительно врал, что сам поверил.
0
0