Риан рассмеялся. Всю тревогу сняло одним махом. Этот придурок к нему подкатывает, что ли? Вот уж, блядь, точно найденный момент…
Такого рода предложения ему и раньше прилетали. И в очень разных обстоятельствах. В Параисо это всегда было полное западло, на Луне же царили совсем иные порядки. После второго привода в полицию Винни заставил его выучить наизусть фразу «Данный вид отношений не представляет для меня интереса, мне жаль!» и не прибавлять в конце «хуйло недоебанное». В конце концов, чего не скажешь ради дела?
Нда… Риан снова изумленно потряс головой. С нацеленным в рожу дулом— причем не в его рожу — с ним заигрывали впервые. Случалось, пытались торговаться — иногда даже успешно. Умоляли, рыдали, золотые горы сулили, проклинали и плевались — это, как правило, недолго. Но чтоб вот так…
— Вот сучий потрох! — он хихикнул, снова вспомнив Винса. — Данный вид отношений не представляет для меня интереса. Мне жаль.
— Ты разрываешь мне сердце! — фыркнул Риккерт, а разноцветные смайлы за «очками» забились в припадке хохота. Риан подумал — а будут ли они живыми на мертвых глазах?
— Но, что ни говори, атмосферы на Луне нет. — Разноглазый склонил голову набок, потешно выставив локоть вверх. — Знаешь, что это означает?
Ответить Риан не успел бы, даже если бы захотел. Солнечный свет погас, как будто кто-то повернул гребаный рубильник. Но он успел три раза выстрелить, прежде чем ствол выбили у него из рук, а сами руки ловко скрутили за спиной. Он пытался вслепую отпинываться, заставить врага потерять равновесие — хрен там, с этой долбаной слабой гравитацией даже не попал ни разу. Осталось сотрясать темноту отчаянной руганью, пока на его запястьях затягивалась пластиковая петля, приковывая его спиной к опорной колонне.
Рука в перчатке зажала ему рот.
— Никаких закатов. Никакой романтики. Куча приложений, рассчитывающих время ухода солнца из захвата световодов. Очень полезных, если не хочешь остаться один в темноте.
Почувствовав свободу, Риан снова взорвался руганью. Несколько раз дернул руками – убедился только, что петля затягивается, и если он приложит еще усилия, то имеет шансы лишиться кистей рук. Это подстегнуло его на дополнительную выдачу разноглазому самых фантастических и грязных обещаний. А тот молчал в ответ. Кажется, он и в самом деле ушел.
Постепенно ругательства иссякли. Риан бочком обошел вокруг колонны, ощупывая ногами пол, насколько мог дотянуться. Ни следа «ос» и его собственного оружия. Тогда он уселся на пол и попытался дотянуться голенищем сапога, в котором припрятал нож, взятый у Васко, до стянутых за колонной рук. Такая акробатика ему не удалась. Хотя любая стриптизерша проделывала что-то похожее на раз-два. Ему же мешали плотные кожаные штаны, да, собственно, и без них не факт, что получилось бы.
Далеко позади глухо захлопнулась дверь шлюза. Риан выругался сквозь зубы и еще отчаяннее потянулся ногой за спину, стараясь при этом не слишком напрягать руки, потому что пальцы, кажется, уже начинали терять чувствительность. Но добился только судороги в бедре, зашипел и от злости треснулся головой о колонну. Колонна издала глуховатый величественный звон. А к шуму в ушах добавилось едва заметное потрескивание. В абсолютной темноте он не мог понять, откуда исходит звук. Воображение рисовало огромных насекомых, постукивающих усиками о спинки друг друга и потирающих лапки в предвкушении давно запоздавшего обеда. В Параисо тараканы, случалось, слегонца подгрызали бухих и беспамятных.
Да, раболепная официантка судьба, по ходу дела, не только смачно плюнула в стакан, но и круто наебала со счетом.
Благодаря слабой лунной гравитации или еще чему, но Риккерт вернулся совершенно бесшумно, пока Риан вертел головой по сторонам, пытаясь уловить источник потрескивания. Он зажег дешевый ночник на батареях, в виде шара с пестрыми рыбами внутри. Уселся на пол напротив Риана, поставил светильник между ними.
— Ну вот. Теперь у тебя нет иного выхода, кроме как мне доверять.
На его лбу темнела глубокая царапина – одна из пуль, видимо, все же зацепила. В неярком свете ночника кровь выглядела абсолютно черной. А может и была такой. Риан скрипнул зубами – вот немного везения, какая-нибудь пара лишних секунд — и все бы отлично разрешилось. Теперь же ситуация стала в корне паршивой, нужно было быстрее соображать, и как же мешал этот долбаный треск…
— Что собираешься делать? – спросил Риан. Несказанное «со мной» повисло в воздухе. А сказанное раньше «ты мне тоже нравишься» добавляло немало неприятных вариантов разворота событий.
Риккерт, не сводя с него ничего не выражающего взгляда, медленно расстегивал ремешки на перчатках. Риан следил за этим, сохраняя на каменеющем лице небрежную полуулыбку. В глубине души он уже окончательно записал себя в покойники. Мысль эта вызывала отвращение, особенно в нагрузку с домыслами о том, как именно, возможно, придется умирать. Но особых вариантов он не видел. Скулить и умолять – этого тут не дождутся. Никто не скажет, что он умер, как крыса.
Разноглазый меж тем снял перчатки, сладко потянулся, сцепив руки в замок, и зевнул, обнаружив при этом кривые когти на руках и полную острых хищных зубов пасть. Вопреки собственной воле, Риан нервно сглотнул. Риккерт вполне дружелюбно улыбался ему, но все впечатление портил клык, оставшийся торчать над губой, и смайлы в глазах, довольно потирающие ручки. Риан не выдержал.
— Да что ты, блядь, за хрень такая, еба-мать?
Риккерт зевнул еще раз. И как, спрашивается, такое хлебало умудряется складываться обратно в лицо?
— На Земле принято называть нас геанейцами.
Здрасьте, нафиг.
— Да ладно гнать! – оборвал его Риан. Совсем уж за лошка с деревни-то не надо его держать, да? Обидно даже. Смайлы превратились в красный и зеленый вопросительные знаки. Пришлось пояснять.
— Все знают, кто такие геанейцы. Ни разу не люди. Типа что-то среднее между гориллой и крокодилом, только стремнее. А у тебя рыло человечье, хоть и со странностями. Так что извини — выебон не прокатил.
Сказал – и тут же подумал, что зарвался. Ну какого хера – хоть геанеец, хоть зубная фея. Башку Риану он скрутит под любым погонялом, а за корявый понт – еще и медленно.
После секундной паузы Риккерт радостно заржал. Видимо, чтоб было удобнее, он откинулся на спину и разлегся на полу, заложив руки за голову. Риану осталось созерцать попадающие в узкий круг света сапоги – в прошлом белые с золотом, а теперь просто черные. Только высота каблука осталась прежней.
— Я с вас, обезьян, просто фигею иногда, — отсмеявшись, поделился Риккерт из темноты. Риан решил проявить запоздалое здравомыслие и промолчал.
— Возвращаясь к твоему первому вопросу – сейчас я собираюсь как следует выспаться. Потом освобожу тебя и отведу куда скажешь.
На этом месте Риан громко и очень скептически хмыкнул. Он и сам не дурак был раздавать несбыточные обещания. Слабак всегда развесит уши.
— Не пизди, а? – попросил он. – Если серьезно хочешь отпустить – отпускай сейчас, чего тянуть? Отдашь стволы – спасибо скажу. Если думаешь убивать – начинай уже. На тупые игры я не поведусь.
Усмехнувшись сам себе, он добавил:
— Ты, конечно, до усрачки страшный и все такое, только я за сегодня столько раз обосрался, что у тебя уже никаких шансов.
Наградой ему был смех из темноты.
Риккерт снова уселся прямо перед ним, расчесывая когтями длинные волосы как шизанутая русалка. Пучком волос вытер кровь со лба.
— Ты слегка утратил право голоса, — сказал он мягким тоном.
Риан постарался придать голосу максимум бархата и убедительности.
— Я очень, очень извиняюсь.
— Я охрененно этому рад, — в тон ему отозвался разноглазый.
0
0