31 мая 427 года от н.э.с. Утро. Продолжение
Катера чудотворов показались из-под прикрытия камышей через несколько секунд. Змай поднялся, раскачивая лодку, скинул пиджак в руки Косте и начал медленно расстегивать жилетку. Неужели он сейчас превратится в восьмиглавое чудовище?
Йока замер, раскрыв рот, и даже не почувствовал, как Черута обнимает его за плечо, словно надеясь прикрыть от неведомой опасности. Коста, видимо, ждал того же самого, потому что тоже с удивлением уставился на Змая.
Катера чудотворов приближались – их было шесть – и на носу одного из них Йока увидел странную штуку, похожую на старинную маленькую пушку.
– Точно, фотонный усилитель, – сказал Цапа.
– Будем уповать на их благоразумие, – кивнул Змай, скидывая рубаху.
Йока хотел спросить, почему, превращаясь в кобру, Змай не раздевался, но не посмел его отвлекать.
– Вас сильно качнет. – Змай снял сапоги. – Я бы посоветовал профессору поменяться местами с Костой.
А катера чудотворов были всё ближе! И на каждом из них, только на палубе, Йока насчитал не меньше десятка чудотворов! Профессор послушался Змая, едва не загородив Йоке весь обзор. Но Змай, оставшийся в одних трусах, шагнул к другому борту и улыбнулся, оглянувшись:
– Держитесь крепче.
– Удачи, – ответил профессор.
Йока ждал волшебного превращения, но Змай, взмахнув руками, ласточкой нырнул в воду – даже не подняв брызг. Лодку и в самом деле здорово качнуло, двигатель чавкнул и едва не заглох.
Но вместо Змая что-то огромное и тёмное метнулось под водой к катерам чудотворов – и двигалось оно гораздо быстрей этих катеров. На катерах заметили чудовище – но, видно, не ожидали, что оно придет из-под воды. Фотонный усилитель, направленный в небо, развернули вниз, и Йока еле-еле разглядел красный луч – в солнечных лучах он был не так хорошо виден, как на тёмном небе.
– Цапа, смотри вперед, – бросил Важан. – Охранитель разберётся без тебя.
– Да, профессор, – ответил тот, выравнивая лодку в нужном направлении.
Передний катер, на котором был установлен фотонный усилитель, вдруг толкнуло в сторону, чудотворы на палубе повалились с ног, и он на глазах начал всё глубже оседать в воду.
– Есть! Один есть! – закричал Коста, подскакивая с места.
– Сиди! – Важан дернул его за рубаху. – Сейчас перевернёмся.
Чудотворы опомнились быстро, к тонущему катеру подошел второй, куда тут же передали фотонный усилитель, на воду в минуту спустили две надувные шлюпки.
– Эх, эти их лодочки опрокинуть ничего не стоит! – Коста шлепнул кулаком по ладони.
– Не городи ерунду, – оборвал профессор, – шлюпки нам не угрожают.
Йока не видел Змая, но тонкая трубка фотонного усилителя следила за движущейся целью под водой, изредка, короткими импульсами, выпуская красный луч. Видимо, подводному чудовищу нужно было набрать достаточную скорость для удара, потому что он последовал нескоро. Катер пытался свернуть, неуклюже маневрируя, но не ушёл!
Толчок был ещё сильней, кто-то из чудотворов вылетел за борт, а погружение было стремительным. Фотонный усилитель не успели перебросить на другой катер – перегрузили на единственную шлюпку. Чудотворы прыгали в воду – подальше от тонущего катера – и вплавь направлялись к берегу.
Оставшиеся четыре катера перестроились для непонятного маневра, а фотонный усилитель и с лодки искал под водой своего врага. Катер затонул, едва не затянув в воронку легкую надувную шлюпку. Чудотворы пальцами показывали друг другу на воду – они видели Змая!
И тут фотонный усилитель развернулся и глянул Йоке прямо в лицо.
– Черута! – гаркнул Важан неожиданно громко, сдвигаясь в сторону и загораживая Йоке обзор.
Дворецкий одним движением пригнул голову Йоки вниз, закрыв его своим телом. Двигатель захлебнулся, взвизгнул и смолк. И тут же Йока почувствовал под ногами воду.
– Успели. – Цапа сплюнул.
– Черпайте воду, – приказал Важан. – Коста, бери весло.
Черута отпустил Йоку: перевернутая шлюпка покачивалась на волнах, фотонного усилителя у чудотворов больше не было.
– Это фотонный усилитель прожег? – спросил Йока, глядя на воду под ногами.
– Нет, это мотор пробил дыру, – ответил Цапа. – Черпай воду, если можешь.
– Я могу…
– Под банкой два черпака лежат. – Цапа кивнул Йоке под ноги, но Черута уже нагнулся, доставая черпаки.
– Что они делают, профессор? – Косте повезло больше: он мог грести и смотреть назад.
– Они пытаются атаковать его винтами катеров.
Вода на дне прибывала, и Йока, конечно, хотел помочь, но не удержался: привстал, разглядывая продолжение боя.
– Черпай воду! – рявкнул Цапа. – Ты все равно ничем ему не поможешь!
Сам он пытался заткнуть пробоину кусками ветоши, но на корме воды было гораздо больше – у Цапы ничего не получалось.
Третий катер начал тонуть, оседая в воду носом, из воды поднялась его корма и два вращавшихся винта. С него не успели спустить ни одной шлюпки, чудотворы сыпались в воду и быстрыми саженками гребли к берегу.
Теперь вой магнитных камней на катерах был слышен гораздо отчетливей, два катера кружили на месте, а один устремился вслед за потерявшей мотор лодкой. Уйти на вёслах от катера было невозможно, но Важан всё равно прибавил хода.
– Это ловушка! – Цапа отвлекся от пробоины и уставился на догонявший их катер.
– Это не ловушка, это комбинация, Цапа, – ответил ему Важан, и Йока не понял, что они оба имеют в виду. Пока не увидел, как катер резко поворачивает в сторону.
И в ту же секунду мотор его взвизгнул, а над озером взметнулся фонтан воды, окрашенной красным.
– Достали! – Цапа ударил кулаком в борт.
Катер закрутило на месте, и чудотворы остановили двигатель. И только тут Йока догадался, что произошло, – красной была кровь Змая, попавшего под винт!
Он замер, раскрыв рот, и забыл о черпаке.
– Черпай воду! – рявкнул на него Важан, словно имел глаза на затылке.
Два оставшихся катера тут же кинулись в сторону лодки. Цапа выругался так замысловато, что Йока не понял и половины сказанных слов. Но и без этого не было сомнений в том, что теперь ничто не помешает чудотворам нагнать лодку.
– Профессор, это конец? – спросил Коста.
– Греби, – ответил тот.
Йока стиснул черпак в кулаке. Неужели? Неужели всё напрасно? Ах, ну почему, почему Змай не отдал его чудотворам! Сейчас всё было бы иначе! И кто теперь спасет танцующую девочку?
И тут… Один из катеров на полном ходу качнулся и едва не опрокинулся; более того, носом едва не протаранил своего соседа, но тот успел увернуться, меняя курс.
– Он жив! – заорал Коста. – Он жив!
– Всё равно не успеет… – Цапа выругался снова.
– Занимайся делом, – буркнул Важан, налегая на весло. – Йелен, не глазей, черпай воду!
Катер оседал в воду медленно, и спущенные с него шлюпки направились не к берегу, а продолжили преследование.
– Не успеет, – повторил Цапа.
Последний оставшийся на плаву катер приближался стремительно, и Йока уже мог разглядеть лица чудотворов на его палубе. Мимо лодки под водой пронеслось что-то тёмное, волна отбросила её в сторону, едва не закружив на месте.
– Ему нужен разбег… – сказал Цапа в пространство, провожая глазами подводное чудовище. – Он не успеет.
Вёсла сбились с ритма, и Важан невозмутимо начал считать:
– Коста, и – раз, и – раз, и – раз…
– Он идет назад! – Цапа привстал и пальцем показал на воду.
Йока оглянулся, но не успел ничего заметить, как лодку качнуло ещё раз, гораздо сильней. Весло Косты глубоко ушло в воду, а весло Важана скользнуло по воздуху.
Лодку развернуло, и показалось, что катер сейчас прошьёт её насквозь – до него оставалось не более трех десятков локтей! На этот раз вой магнитных камней мотора не заглушил удара в металлический корпус.
Катер сошел с курса, но не остановил преследования и погружаясь в воду: выровнялся, направив нос на лодку. Однако с каждой секундой терял скорость, оседая все ниже и ниже. Шлюпки успели скинуть на воду, но чудотворам пришлось спасаться вплавь.
И Йоке показалось, что кого-то из них затянуло в воронку тонувшего катера.
Одна из шлюпок, продолжавшая погоню (теперь безнадежную, впрочем), взлетела над водой, разбрасывая в стороны своих пассажиров, а за ней перевернулась и вторая. И теперь казалось, что лодка летит вперёд птицей – так быстро оставались позади барахтавшиеся в озере преследователи.
– Черпай воду, – снова повторил профессор, но голос его был удовлетворённым и снисходительным.
– Можно не торопиться, я заткнул течь, – сообщил Цапа, оглядывая поверхность озера.
И Йока тоже крутил головой по сторонам в надежде увидеть Змая. Тот вынырнул из воды нескоро, чуть в стороне и впереди лодки, отплевываясь, и в несколько гребков доплыл до борта. Лицо его было разбито в кровь, и вода не успевала смыть красные дорожки, бежавшие со лба и из носа.
– Профессор, – голос Змая был хриплым, – создай мне противовес.
Он зацепился за борт ближе к носу, и Йока кинулся ему помогать, но только помешал в этом Черуте и едва не опрокинул лодку.
– Впереди лодок больше нет, – выдохнул Змай, с трудом перевалившись через борт.
На его спине зияла страшная рваная рана, которая тут же набухла смытой было кровью. Он без сил распластался грудью на носовой банке, и над ним немедленно склонился Черута.
– Йелен, перебирайся на корму, – велел Важан, оглянувшись.
– Зачем? – не понял Йока.
– Поможешь Цапе ставить мотор. И не будешь мешать Черуте.
– Морским чудовищам очень трудно приходится в пресной воде… – тихо сказал Змай и подмигнул Йоке оплывающим глазом. – Отправляйся на корму, Йока Йелен. Мы тут разберёмся без тебя.
– Змай, ты что, пробивал катера головой? – спросил Йока.
– Ну не хвостом же… Хвост ведь и сломать можно.
– Йелен, ты задал чрезвычайно глупый вопрос, – фыркнул профессор.
– Да уж, Йока Йелен, – подтвердил Змай – говорил он слабо, с придыханием. – В этом профессор совершенно прав. Кстати, вы заметили, что они сломали об меня винт?
– Признаться, фонтан из ошметков плоти напугал даже меня, – сказал Важан. – И сейчас я серьёзно советую тебе помолчать.
– Я бы воспользовался этим советом, профессор, но, по правде говоря, акулы лучше переносят боль, чем люди. Мне так легче.
– Акулы? Так ты был акулой? – не удержался Йока, потихоньку перебираясь на корму.
– Да, Йока Йелен, – ответил Змай сквозь зубы. – Я бы предпочел стать косаткой, но не умею превращаться в теплокровных. Да и развернуться тут косатке негде…
– Черута, ты можешь что-нибудь сделать? – Важан оглянулся. – Как-то помочь?
– Я постараюсь. Это не самая опасная рана, но серьёзная. А если в неё попала инфекция…
– Инфекции меня не берут, Черута. И все раны на мне заживают быстро. Вот увидишь, через час я буду на ногах.
– Я не сомневаюсь в силе Охранителя, – улыбнулся дворецкий-хирург. – Но я могу облегчить твою боль лишь на то время, пока я рядом.
– И на том спасибо.
Йока вдруг вспомнил, что́ говорил Змаю перед боем с чудотворами, и ему стало стыдно. Он не перестал считать себя правым, но от этого слова его не становились… справедливыми. Потому, что Змай рисковал собой ради него, Йоки. И Важан прикрыл его спиной, когда в их сторону повернулся фотонный усилитель, и Черута тоже…
Готовность мрачунов умереть за него вдруг из красивых слов превратилась в реальность: Важан сделал это не раздумывая, не сомневаясь – словно машинально. Словно это не требовало осмысления. И Змай мучается и истекает кровью, потому что защищал его, Йоку.
Змай не просто считает себя правым, он готов умереть ради своей правоты… Возбуждение, охватившее Йоку во время боя с чудотворами, постепенно сходило на нет, и он вновь почувствовал слабость и головокружение, едва сел рядом с Цапой.
Но помощь тому вовсе не требовалась – а Йока как раз очень хотел чем-нибудь помочь, потому что чувствовал себя никчемным… Как шахматный король, которого все защищают, но который сам ничего толком сделать не может.
А ещё хотелось что-нибудь сказать Змаю, но Йока никак не мог подобрать правильных слов. Подобрать слова для Важана оказалось значительно проще.
– Профессор. – Теперь Йока сидел к нему лицом. – Я хотел поблагодарить вас и Черуту.
– За что же, позволь узнать? – Важан смерил его взглядом – и это был удивлённый взгляд.
– Вы прикрыли меня от фотонного усилителя.
– Йелен, это в моих интересах. Так что благодарности не стоит.
– А если бы вы погибли? О каких тогда «ваших интересах» могла бы идти речь?
– Наверное, я неправильно выразился… Я, конечно, имел в виду не интересы, а цели. А цели человека, Йелен, должны лежать за пределами его жизни, только тогда она имеет смысл. Подумай над этим. – Важан оглянулся. – Змай, Йелен и тебе выразил бы благодарность, но не умеет этого сделать. А попросту сказать «спасибо» стесняется.
– Йока Йелен, ты можешь выразить мне благодарность взглядом, – отозвался Змай, и голос его уже звучал бодрей. – Хотя профессор заметил верно: благодарности это не стоит. Профессор вообще мудр, как змея, слушай его внимательней.
– Ты же говорил, что змея – безмозглое существо!
– Это только с одной стороны. Если же сравнить её с рыбой… Я бывал и рыбой, и змеей: змеи намного умней. Рыбы же глупы беспросветно: напороться на винт катера можно только по исключительной глупости.
Змай проводил лодку только до первого волока: в разветвленной паутине ручьев и проток Беспросветного леса невозможно было отследить ее путь.
– Я вернусь, профессор, – сказал он на прощание. – Как только, так сразу.
Важан лишь кивнул.